- Так... значит, этот некто, который к вам приходит — этот Аполинарий - утверждает, что все в мире должно быть справедливо?
- Да, доктор. Мы часто разговариваем. Он очень хорошо говорит, хотя рта совсем не раскрывает, но я понимаю его.
Доктор взглянул в окно на скелет недостроенного больничного корпуса, заросший сорняками.
- А ваш воображаемый друг не уточнил, как это проявляется? Вот вы всю жизнь о дочери пеклись и оказались здесь, на жесткой койке. А она уже ремонт в вашей сталинке замутила, и хахаль ее всех на новоселье зовет, - доктор говорил раздраженно, постукивая ручкой по пухлой карточке.
Больной - маленький исхудавший старичок - рассеянно посмотрел на веселый плющ, затянувший почти всю солнечную стену кабинета. Улыбнулся печально.
- Я хочу отдохнуть, доктор. Ну зачем мне эта сталинка? Я теперь в тепле, сыт, одет, я никому не в тягость. Пока жил с ними, ее милый-то все ругался за меня, а бывало и бил ее, бедную, порой. А теперь вот они почти не ссорятся. Аполинарий мне все про нее рассказывает. Мне спокойно, и ей спокойно. Вот оно и справедливо.
- Да уж, бедняжка...
Доктору стало скучно и противно. Вспомнилось утро. Пухлый пакет, в котором что-то стеклянно звякнуло, когда дородная бабенка с жидкими ненатурально-блондинистыми кудряшками совала его прямо в руки. Ее приглушенно-хрипловатый голос:
- Доктор, вы уж полечите его подольше. Старик, как-никак, болячек полно, кашляет вот... да и на голову слаб совсем... а может и еще чего найдете... А бесплатное место в приюте ему положено? Мы отблагодарим...
И как невыносимо захотелось после ее ухода тщательно вымыть руки.
Доктор быстро записал что-то в историю болезни, отпустил старика в палату. Глянул на часы, засобирался домой. Снимая халат он подумал о том, что ждёт его дома. О том, что встречало его дома вот уже почти 5 лет.
Дверь своим ключом... Тусклый отсвет монитора в детской, сын в наушниках, клацанье клавиш... «Как дела, сынок?» - неразборчивое мычание в ответ... Запах подгоревшей овсянки из кухни — жена готовит ужин свекрови... «Я сегодня в магазин не успела... дома только сыр... купи пельменей и майонез не забудь». Ночник у постели матери... ее беспомощные руки, сложенные на одеяле... всегда повернутое к стене лицо...*
Дверь своим ключом... Доктор медленно прошел в тесную спаленку, до тошноты пропахшую лекарствами. Присел перед постелью.
- Мама, ну что, как мы сегодня?
Помолчал. Заговорил снова:
- Знаешь, к нам в больницу скоро новые телевизоры привезут. С пультиками. Старички будут программы выбирать прямо с коек. Во дворе беседки строят, новые коляски привезли. Давай-ка я тебя к себе уложу? Ненадолго - на недельку-другую. Обследуемся хорошенько... - доктор старался говорить бодро, поглаживал мамино плечо. Перевел взгляд на ее лицо. Мать повернула голову, чуть улыбнулась. Медленно покивала, из оживших глаз стекла по виску слезинка.
- Ну вот и ладно, — сказал доктор, улыбнулся в ответ как можно ласковей.
Ночью его разбудила изжога и сонное бормотание жены: « ко мне нельзя... к тебе... ». Давно чужая женщина... Но как-то все откладывался тот самый разговор. Сын, работа... Больная мать... Общая беда. Он прошел на кухню, открыл кран... кто-то тронул его плечо. Доктор обернулся и обмер... Перед ним, одетый в длинное пальто, стоял высокий худой человек со скорбно опущеной слегка на бок головой. При свете уличного фонаря глаза незнакомца казались огромными мерцающими провалами.
- Мать заслужила отдых, — не услышал, а просто как-то понял доктор.
И с невероятным облегчением, как будто вместе со стаканом, выпавшим из рук, свалился с плеч тяжеленный рельс, доктор прошептал:
- Аполинарий...
(С) Surrealizm
Секрет:
- Так... значит, этот некто, который к вам приходит — Аполинарий - утверждает, что все в мире должно быть справедливо?
- Да, доктор. Мы долго разговаривали. Он очень хорошо говорит, хотя рта совсем не раскрывает, но я понимаю его.
Доктор смотрел в окно на скелет недостроенного больничного корпуса, заросший сорняками.
- А ваш воображаемый друг не уточнил, как это проявляется? Вот вы всю жизнь о дочери пеклись и оказались здесь, на жесткой койке. А она уже ремонт в вашей сталинке замутила, ее хахаль всех на новоселье зовет, - доктор говорил раздраженно, постукивая ручкой по пухлой карточке.
Больной - маленький исхудавший старичок - рассеянно посмотрел на веселый плющ, затянувший почти всю солнечную стену кабинета. Улыбнулся горько.
- Я хочу отдохнуть, доктор. Ну зачем мне эта сталинка? Я теперь в тепле, сыт, одет, я никому не в тягость. Пока жил с ними, ее милый-то все ругался за меня, а бывало и бил ее, бедную, порой. А теперь вот почти не ссорятся. Аполинарий мне все про нее рассказывает. Мне спокойно, и ей спокойно. Вот оно и справедливо.
- Да уж, бедняжка...
Доктору стало скучно и противно. Вспомнилось утро. Пухлый пакет, в котором что-то стеклянно звякнуло, когда дородная бабенка с жидкими ненатурально-блондинистыми кудряшками совала его прямо в руки. Ее приглушенно-хрипловатый голос:
- Доктор, вы уж полечите его подольше. Старик, как-никак, болячек полно, кашляет вот... да и на голову слаб совсем... а может и еще чего найдете... А бесплатное место в приюте ему положено? Мы отблагодарим...
И как невыносимо захотелось после ее ухода тщательно вымыть руки.
Доктор быстро записал что-то в историю болезни, отпустил старика в палату. Глянул на часы, засобирался домой. Снимая халат он подумал о том, что ждёт его дома. О том, что встречало его дома вот уже почти 5 лет.
Дверь своим ключом... Тусклый отсвет монитора в детской, сын в наушниках, клацанье клавиш... «Как дела, сынок?» - неразборчивое мычание в ответ... Запах подгоревшей овсянки из кухни — жена готовит ужин свекрови... «Я сегодня в магазин не успела... дома только сыр... купи пельменей и майонез не забудь». Ночник у постели матери... ее беспомощные руки, сложенные на одеяле... всегда повернутое к стене лицо...
Дверь своим ключом... Доктор медленно прошел в тесную спаленку, до тошноты пропахшую лекарствами. Присел перед постелью.
- Мама, ну что, как мы сегодня?
Помолчал. Заговорил снова:
- Знаешь, к нам в больницу скоро новые телевизоры привезут. С пультиками. Старички будут программы выбирать прямо с коек. Во дворе беседки строят, новые коляски привезли. Давай-ка я тебя к себе уложу? Ненадолго - на недельку-другую. Обследуемся хорошенько, там у нас и обезболивающее посильней... - доктор старался говорить бодро, поглаживал мамино плечо. Перевел взгляд на ее лицо. Мать повернула голову, чуть улыбнулась. Медленно покивала, из оживших глаз стекла по виску слезинка.
- Ну вот и ладно, — сказал доктор, улыбнулся в ответ как можно искренней.
Ночью его разбудила изжога и сонное бормотание жены: « ко мне нельзя... к тебе... ». Давно чужая женщина... Но как-то все откладывался тот самый разговор. Сын, работа... Больная мать... Общая беда. Он прошел на кухню, открыл кран... кто-то тронул его плечо. Доктор обернулся и обмер... Перед ним, одетый в длинный белый плащ, стоял очень высокий худой человек со скорбно опущеной слегка на бок головой. При свете уличного фонаря глаза незнакомца казались огромными мерцающими провалами.
- Мать заслужила отдых, — не услышал, а просто как-то понял доктор.
И с невероятным облегчением, как будто вместе со стаканом, выпавшим из рук, свалился с плеч тяжеленный рельс, доктор прошептал:
Очень художественно! Владение словом на высоте
Ещё маненько посидеть над текстом, вычитать неточные слова и построения предложений. Их немного, видимо, писалось на одном дыхании.
И, во-первых - Аполлинарий. Во-вторых, ничерта непонятно.
Что вы хотели сказать рассказом, какую мысль выразить? Для зарисовки/миниатюры это слишком громоздко, а полноценного рассказа не вышло.
Думаю, понятно, что желаю автору только добра, пожалуйста, не тычьте пальцем в глаз
Нильс-ойка, спасибо за похвалу, хоть ее и не много)))
Насчет неточного построения предложений, конкретизируйте, пожалуйста, будьте так любезны)
А мысль... попробую подождать еще мнений, не хотелось бы так сразу что-то править или добавлять... надо подумать)
Есть и Апполинарий и Аполинарий. Поскольку не хотелось четких древнегреческих ассоциаций, то получился простонародный Аполинарий)
Surrealizm, это первая вещь, которую я у Вас поняла. Мне так кажется) И мне понравилось
В первой строчке опечатка.
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
Доктор быстро записал что-то в историю болезни, отпустил старика в палату. Глянул на часы, засобирался домой. Снимая халат он подумал о том, что встретит его дома.
Вот тут я удивилась) Поняла сначала, что он старика дома встретит. Может, слово "встретит" поменять на "ждёт"?
Добавлено через 2 минуты
Наверное, имеет смысл всё же имя написать с двумя п. Чтобы не возникало лишних вопросов.
корпуса чего?здания?дома?корабля?
А так - хорошо, понравилось. И мне без разницы как обозвать - рассказ или миниатюра. Есть проблемма - старый, больной человек, который становится обузой для окружающих (в первую очередь близких) людей. И эта проблемма требует решения -- "дом престарелых", больница, эвтаназия?
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
- Мать заслужила отдых, — не услышал, а просто как-то понял доктор.
И вот здесь выбор за читателем. Хорошо это, или плохо? Не знаю. Но то, что заставляет задуматься - очень хорошо. Спасибо, Катя (если не ошибся в имени).
Да, действительно, нужно поменять - неловко выглядит)
Цитата:
Сообщение от нереида
Наверное, имеет смысл всё же имя написать с двумя п. Чтобы не возникало лишних вопросов.
Возможно...
Цитата:
Сообщение от grianatoly
корпуса чего?здания?дома?корабля?
эх... умудрилась пропустить слово... в черновике у меня "больничного корпуса"...)
Цитата:
Сообщение от grianatoly
И вот здесь выбор за читателем. Хорошо это, или плохо?
Если больной человек чувствует, что он обуза для близких, ему вдвойне тяжелее - Вы абсолютно правы. И, возможно, нужно дать ему отдохнуть от чувства вины, хотя бы ненадолго, хотя и выглядит это иногда непорядочно.
Спасибо, Анатолий)
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
Мать повернула голову, чуть улыбнулась. Медленно покивала головой, из оживших глаз стекла по виску слезинка.
И тут обнаружила, что одну голову можно убрать:
Мать повернула голову, чуть улыбнулась. Медленно покивала, из оживших глаз стекла по виску слезинка.
Катя, интересный рассказ. неплохо написан.
Только мне доктор несимпатичен почему-то в конце стал. В начале рассказа врача раздражает дочка старикa, которая рада, что избавилась от обузы. А потом он и сам уподобляется этой дочке. Ты так и задумывала?
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
Если больной человек чувствует, что он обуза для близких, ему вдвойне тяжелее - Вы абсолютно правы. И, возможно, нужно дать ему отдохнуть от чувства вины, хотя бы ненадолго, хотя и выглядит это иногда непорядочно.
Это не просто выглядит непорядочно - это и есть в высшей степени непорядочно. Нужно просто создать дома такую атмосферу, чтобы больной не чувствовал себя обузой. Я знаю, что это очень сложно - ведь мы просто слабые люди. Но любовь творит чудеса.
Я видела и таких дочек, и других. Одна требует: "Лечите отца в больнце! Тут уход, лекарства, медицинская помощь!" Хотя знает, что отцу уже не помочь. Доживает последние недели или дни. Только и возможно, что снять боль и облегчить страдания. И домой ему нужно, в родные стены, пусть хоть ненадолго, но домой. Умереть дома - вот чего хочет каждый тяжелобольной. И не верьте, когда они просят оставить их в больнице. Они просто делают это из-за любви к близким.
Были и другие дочери: "Я забираю маму домой. Дома ей будет легче. Дома и стены помогают!" Знает ведь, что надо брать на работе за свой счет, дома муж и двое маленьких детей, а мама не в тягость.
Катя, извини за такой пространный коммент. Может не в тему, но из личного опыта.
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
Мы долго разговаривали
Здесь перескакивание с прошедшего времени на настоящее. Может лучше: "Мы подолгу разговариваем"? Ведь Аполинарий продолжает приходить.
Цитата:
Сообщение от Surrealizm
Дверь своим ключом...
Мне не понравился этот обрывоk фразы. Отпирает или запирает?
Кстати, почему Аполинарий пришел в конце к доктору. Должен бы, вроде, к его матери?