проза, не вошедшая в рубрики кровавый снег

[ЮлияСергеевна]

… Кажется, вечность длилась эта тишина. Кристина, взглядом широко распахнутых глаз, впивалась в спину опустившего руки мужчины и гадала, не показалось ли ей то, что она видела? Сильнейшая Стихийная Магия до сих пор полыхала в воздухе, сгущаясь вокруг мага. Он опустился на колени, и прикрыл ладонью обугленного птенчика, ей казалось, он сейчас разрыдается в голос – но нет. Кристина сильнее вжалась в стену, не замечая, как текут по щекам слёзы. Бессмертный Феникс уже ни когда не закопошится в горстке собственного пепла, не обратится в ослепительно красно – золотую птицу и не вдохновит сердца своей чудесной песней. Перед магией мёртвых нет бессмертных, лишь мишени, трепещущие жизнью…. Трясущимися руками утерев слёзы, девушка прижала к себе черную дикую кошку – свою защитницу Сану.
На улице раздался вой. Герцог Аломер резко поднялся, устремляя ледяной взгляд вниз. Перед жалкой кучкой защитников замка стояла армия в плащах, а впереди — высокая фигура с седеющей головой и большим волком у ног. Эсконин. Мужчина задрожал от ярости, но еще одно Адское Пламя, только что спалившее отряд нечисти, он попросту не сможет создать.
— Придется вступать в бой всем. – Прошипел он и, взвив полы мантии, пошел к лестницам, ведущим в Зал Основателей. Остальные Мастера последовали за ним.
Кристина почти физически чувствовала его ярость, еще чуть-чуть, она вспыхнет прямо в воздухе, окутав Андрея пламенем. Когда процессия скрылась из вида, девушка подбежала ко всё еще лежащей на полу птице. Сердце сжалось, ладошка прикрыла почерневшие крылья и закрытые глаза. Слёзы падали утопая в золе феникса…. Ах, если бы она могла воскрешать слезами, то рыдала бы без устали, лишь бы птенчик ожил и снова запел! Сана ткнулась мордой девушке в волосы и потерлась о спину. Она будто говорила: «Ну, я же тут, я никогда тебя не покину». Кристина уселась на пол, прижав колени к груди. Хотелось заснуть, а когда проснуться, услышать, что всё это лишь ужасный ночной кошмар. Что отец, вовсе не умирал, она не спасала всю ночь Аломера от проклятой пули директора, бессмертный феникс до сих пор летает и поёт, а крики и вспышки света, там, внизу – лишь очередная картинка фантазии…. Но стены, слишком правдоподобно вздрагивали, автоматные очереди реально трещали, а крики были до боли знакомые….
Девушка вскочила и побежала. По каменному коридору, винтовой мраморной лестнице вниз, вниз, вниз, где крики и возгласы всё слышнее и резче пахнет горячим железом…. Ещё один пролет, еще одна ступень, и вот он, когда-то светлый, наполненный смехом зал с четырьмя статуями Основателей по углам. Он почти пуст, двери висят на одной петеле, пропуская морозный воздух и редкий, завиваемый ветром снег. У стены, на полу, сидит бледная девочка, сжимая ладонью плече. Кровь. Опять алый, снова так много. К ней, обходя полукругом, приближается, скалясь, волк. Кажется, девочка даже не дышит от страха. Кристина сжала в руках палочку – резкий выпад, и зверь, скуля, отлетает к противоположной стене, сползая и щелкая зубами. На него кидается дикая черная кошка, такая изящная и такая опасная…. Рык и щелканье зубов. Кристина уже не смотрит туда, устремляясь к еле живой девочке.
— Ты как? – Падая перед ней на колени. Она её плохо знает, скорее всего, Темный факультет, но ведь разницы нет.
— Больно. – Шёпот. «Даже слёз нет, умница малышка, я бы уже рыдала» — Кристина отводит окровавленную ладонь и заклятьем заживляет рану.
— Это от заклинания?
— Пуля….
Кристина вздрогнула. Память услужливо подкинула выстрел, и свой немой крик, когда падал на снег Андрей.
— Беги лучше в подземелья, спрячься.
Девочка машет головой и поднимается.
— Там все. Надо помочь….
Ком в горле и кивок. Конечно. Как же иначе? Волчий визг, и Сана отпрыгивает от мертвого тела оборотня…. Браво, что еще сказать? Девушка протиснулась через сломанные двери и побежала по ступеням вниз, туда, где больше криков, где чаще падают на грязный снег дети…. Слёз уже нет, неужели все вылились? Ужасное ощущение сдавленного горла и сжатого сердца, но ни слезинки, как бы ни хотелось. Сдавленный рык заставил обернуться – Сана перехватила прыгающего на Кристину волка и покатилась вместе с ним по оставшимся ступеням. Девушка огляделась. Вереница лиц, вспышек, выстрелов, кто-то дрался в магической дуэли, кто-то в рукопашную, но столько лежало раненных…. Она метнулась к первому, распластавшемуся по нижним ступеням телу. Адам Харпер – любовь её подруги Лины — мертвенно бледный и без сознания. Рванула мантию, нащупывая пульс – есть!
— Ну же, Адам, очнись! – Ощупала руки, ноги, нет ли переломов и замерла, глядя на свои алые ладони. Дрожащими руками отвела порванную штанину. Укус. Разорванные края от волчьих зубов. Опять слёз нет, лишь ком в горле. Укус оборотня не имел противоядий. Залечила рану и наложила заклятье сна – это единственное, что она могла для него сделать. Только она отбежала к следующему, как мрамор, где только что стояла, раскрошился от выстрела. Даже не заметила, залечивая рану однокласснику.
Кристина не знала, как долго бегала от тела к телу, заживляя порезы и вытаскивая пули, расколдовывая и накладывая сон. Казалось, чувств уже, ни каких и не осталось, лишь механические движения, увиливания от пуль и проклятий. Вот, снова в неё алый луч – чисто интуитивно уворачивается и, споткнувшись, падает прямо на чьё-то тело. Поднимается на колени и замирает. До боли знакомые растрёпанные черные волосы…. Уже не веряще качая головой, переворачивает безвольное тело юноши. Карие глаза открыты и пусты, с запечатленной в них вспышкой зеленого света.
— Сэм…. – Шёпот почти не слышен даже ей самой, слёз по-прежнему нет, но сердце в груди, казалось, совсем остановилось. Сжала в кулаки отвороты черной мантии и уткнулась в твёрдую грудь в бесслезном плаче. – Друг мой, Сэм, скажи, что мне кажется, прошу… Сэм!
Но он не отвечает. Не смеётся, как обычно, после удачной шутки и не взъерошивает её, и без того растрёпанные кудри.
— Сэм, миленький, ну что же ты! – Разорвала рубашку – прильнула к груди, но нет, сердце не бьётся, а глаза, по-прежнему пустые, без привычного доброго тепла. Прикрыла веки ладонью, целуя в гладкий лоб.
Отвлекает стон, так близко. Резко оборачивается, вскакивает и бежит к мужчине, лежащему у ворот. Лысеющая голова в крови, а глаза затуманены от боли.
— Ну, что ж вы так, Мастер!? – залечивает рану, и накладывает обезболивающее заклинание. – Скажите что-нибудь!
— Стар я уже для такого, девочка. – Вынужденная улыбка и полувздох.
— Ну, ну, не вздумайте умирать! – Голос дрожал. Еще одна смерть на её глазах – и в больницу умопомрачённых! Однозначно, только туда!
— Что ты, милая, не дождутся! – Он попытался встать.

[ЮлияСергеевна]

Кристина огляделась. Бой начал замедляться. Пулемётчиков, уже ни одного не было, маги кидались заклятьями. Отчаянно разглядывая дерущихся, искала одно единственное лицо. Но нигде не было…. Паника охватила с головой! Выбежала за двор, вглядываясь в лица. Ну, где же он!? Где? В опасной близости мелькнули два луча, но она их даже не заметила, озираясь как сумасшедшая. Наконец, взгляд остановился на двух фигурах в черных плащах, остервенело швыряющих проклятья. Заворожено уставилась на витиеватые движения рук, вспышки алого, зелёного, голубого. Вот, черный луч летит прямо в грудь Андрею — Кристина вскрикнула, прижимая ладони к губам. Стена огня поглощает смертоносное проклятье, выстреливая в директора в ответ.
Кровавое солнце, разозленное море, отказывающиеся расходиться тучи. Вот — вот сорвутся снежинки, чтобы застлать белым покрывалом кроваво – черный снег.
Нет, она не переживёт этого дня! Однозначно, не переживёт! Если сейчас же, всё не прекратится, она просто ляжет на эту мёртвую землю и умрёт! Прикажет себе умереть! Чтобы не видеть этих вспышек, не слышать криков и воя.
Тяжёлое дыхание и топот лап, заставили вздрогнуть и обернуться. Прямо на неё летел в прыжке огромный, Эсконинский волк. Она не успела даже вскрикнуть, а черная стрела просто сбила его в воздухе, откатываясь с ним кубарем, врываясь в алый снег. Рык и щёлканье зубов, поскуливание и вой…. Сердце Кристины вспомнило, что такое быстро — быстро стучать!
— Сана! – Два шага вперёд, но невидимая сила откидывает в сторону.
Тревога нарастает, охватывает ледяной волной, девушка расширенными от ужаса глазами смотрит на рычаще — визжащий клубок. Сжала палочку в руках, но пока они сцеплены, она боится попасть в свою кошку. Слёзы вернулись, ручьями стекая по щекам.
— Сана, Саночка! – Она бормотала имя, будто заклинание, следя взглядом и шагая то в одну сторону, то в другую за клацающим зубами клубком. Кристина чувствовала боль своей кошки и снова кинулась к ней, но вновь волна магии от двух древних зверей откинуло на спину.
Не чувствуя боли своей собственной, вскакивает – и вовремя! Два зверя отскочили друг от друга, чтобы сцепиться вновь. Хватило этого мгновения! Яростный взмах рукой, и в серого волка летит зелёная стрела, готовая пронзить его тело. И вдруг выстрел…. Девушка вскрикнула одновременно с Саной, и звери упали в снег. Кристина зажмурилась, прижимая кулак к груди и чувствуя, как огонь, сжигает её всю изнутри.
— Сана! – Дикий крик, заставил бой остановиться. Еще минута и он закончился совсем.
Эсконин упал на колени, роняя пистолет. Мгновение для выстрела, стоило ему свободы. Ярко синие ленты связали бывшего директора Академии Семи Магов своими неразрывными путами…. Остальные, побросали оружие, позволяя связать и их. Аломер потерял ко всему интерес, заворожено глядя на прижавшую кулаки к груди девушку.
Кристина открыла глаза, застланные пеленой слёз. Неуверенный шаг вперед, и вдруг, срывается с места, мчится вперед и падает на колени перед лежащей на этом проклятом снегу Пумой.
— Сана, Саночка, моя хорошая! – Дрожащие руки блуждают по кроваво-чёрному телу, еще тяжело вздымающемуся хриплым дыханием. – Нет! Только не ты, умоляю!
Очищает, залечивает разодранные раны, повторяя имя любимицы как заклинание. Но дыхание Саны всё тяжелее и хрипше, она едва вздрагивает, судорожно вдыхая холодный воздух.
С неба сорвался снег. Он повалил сплошной стеной, большими пушистыми хлопьями.
— Саночка, миленькая, ты только смотри на меня! – Причитала девушка, держа в ладонях морду кошки, поглаживая за ушами и по носу. Золотые глаза, верно, смотрели в хозяйские, медленно угасая, моргая всё ленивее и реже. – Нет! Сана, прошу тебя!
Последний раз, с теплотой блеснув, золото глаз потускнело, и черные веки закрылись уже навсегда. Мгновение, замерев над телом пумы, Кристина упала на неё, зарываясь руками в еще тёплую шерсть и давясь рыданиями.
Чьи-то руки потянули её за плечи, отрывая от мертвой Саны.
— Кристина, малышка….
Девушка вздрогнула, и метнула взгляд на стоящего рядом мужчину. Нет. Показалось…. Это был не отец, а Андрей. Он поднял её на ноги, крепко прижимая к себе.
— Главное, ты выжила, малышка… — Кристина вновь вздрогнула хлеще обычного. В голове звенела прощальная фраза отца: «Постарайся выжить, малышка…» — нет, это не может быть совпадением! Она отстранилась и подняла голову. Андрей. Бледноватое лицо, твердый рисунок губ, такие синие глаза. Сердце затрепетало, будто птичка в клетке, но вовсе не от счастья, а от тревоги. Какой уже раз, эта мерзкая волна накатывает, будто илистая жижа…. Сколько можно мучить одного человека за такой короткий срок?
— Я люблю тебя, девочка моя, слышишь? Кристина?
Она слышала. Но душа вновь обожглась совсем не так как должно быть от счастья.
— Андрей… — Прошептала она, со страхом вглядываясь в его глаза, будто пытаясь передать свои чувства. – Андрей, что-то не….
Выстрел оборвал слова. Девушка дернулась в руках Аломера, одаривая прощальным блеском зелёных глаз и поникая в его объятьях.
(с)Юлия Сергеевна