проза, не вошедшая в рубрики Такая долгая вечность

[Чеширский Оборотень]

Такая долгая вечность.

Стейнхард открыл глаза и уставился в потолок каюты. В голове было туманно, как бывает в первые секунды пробуждения после долгого сна. Ему приснился странный сон. В нем он был в пустой корабельной кают-компании. Только сидел почему-то не за столиком, а забившись в угол помещения. А в руках держал тяжелую плазменную винтовку. Хотя вокруг никого не было и ничто ему не угрожало. Но он и не собирался от кого-то обороняться. Угроза была внутри него, и он не мог от неё избавиться. И было что-то еще, что-то вокруг него. С чем он не в силах был совладать. Так бывает в кошмарных снах – просто ощущение чего-то ужасного и неизбежного, от чего хочется зайтись в истошном крике. Но легкие не слушаются, и с губ не срывается даже тихого шепота. Но главная угроза находилась у него в голове. Что-то чужеродное, мерзкое, словно таракан, ползающий по приготовленному ужину. И Стейнхард отчаянно хотел от этого избавиться, извлечь это из себя. Он направил винтовку себе в лицо и плавно нажал на курок. Последнее что он помнил – рванувшийся в лицо нестерпимый жар.

Стейнхард сел в койке и с силой провел ладонью по покрытому испариной лицу. Похоже, он медленно сходил с ума…. Стейнхард встал, набрал комбинацию на прикроватном терминале, и койка с шуршанием втянулась в стену. Не мешало бы принять душ. Все тело было липким от пота. Он взял полотенце и направился в сторону душевых. Голова была словно бы набита ватой, а мысли вязли и путались. И он не мог вспомнить, как вчера лег спать. Что-то здесь не так, что-то его смущало. Стейнхард, пытаясь понять, что не так, вышел из каюты.

Коридор был ярко освещен и совершенно безлюден. Внезапно он остановился посреди коридора, воспоминания начали возвращаться. Конечно же, он пустой! Такой же пустой, как и весь корабль. Он, майор Стейнхард Галлардо - единственный обитатель корабля. Но так было не всегда. Он шел, мимо запертых кают с табличками: Джозеф Карпенсер, Джуд Гродни, Александр Клотовски, Софи Олански, Эмиль Клиффер, Тедд Фридман. И вспоминал, глядя на имена. Сначала всплывали лица, затем какие-то отдельные слова и фразы, интонации. Медик Софи любила постоянно пить на вахте двойной эспрессо. Могла за смену выпить аж шесть чашек. И еще была очень красива. А нейрокибернетик Карпенсер был жутким старым занудой. И великим ученым, написавшим кучу научных статей на тему переноса человеческого сознания на электронные носители и обратно. Капитан Клотовски был настоящим космическим волком. Суровый и немногословный, он пользовался непререкаемым авторитетом на корабле. И, по иронии, погиб одним из первых…

Галлардо добрался до душевой и с наслаждением встал под тугие струи теплой воды. Как хорошо, что системы жизнеобеспечения имеют резервный источник питания от улавливаемого на «паруса» звездного света. И могут функционировать практически вечно, регенерируя кислород и воду и обеспечивая «Конкисту» необходимой энергией. Жалко только, что маршевым двигателям это ничем не поможет. Их просто больше не существует.

Стейнхард выключил душ и насухо обтерся полотенцем. По телу разлилось приятное тепло и бодрость. Он посмотрелся в настенное зеркало: крепкий мускулистый мужчина лет тридцати, короткая стрижка, волевое лицо, не очень красивое лицо. Привычная в общем картина, и в тоже время непривычная. На неё, словно помехи, накладывалась другая: седой сутулый старик, заросший неопрятной щетиной с полубезумным взглядом. Но по чертам лица все равно можно узнать его, Стейнхарда. И не понять, какое отражение привычней, реальней. Галлардо резко мотнул головой, избавляясь от наваждения. В глаза ему бросилась отметина оплавленного металла на стене в углу рядом с зеркалом. Когда-то давно металл переборки оплавился и потек, образовав неглубокий кратер на уровне пояса. Такие отметины в металле оставляет выстрел из плазменного оружия. И снова нахлынули воспоминания, прорвав ватную плотину в голове.

Это случилось примерно на девятом месяце после взрыва. К тому времени всем уже давно стало ясно, что их никто не спасет. После гибели капитана дисциплина на корабле пошатнулась, а затем и вовсе пошла в разнос. Доктор Карпенсер стал все реже выходить из лаборатории. А затем вовсе заперся и разговаривал с остальными только через коммуникатор. Второй пилот Тедд постоянно налегал на спиртное, сидя в кают-компании и пересматривая старые новости с Земли. А сам майор проводил большую часть времени в спортзале, доводя свое тело до изнеможения. Лишь бы не думать о случившемся и о том, что ждет их дальше. Именно в спортзале он и был, когда услышал отчаянный крик Софи. Стейнхард сразу понял, в чем дело, и, схватив плазменную винтовку, с которой теперь никогда не расставался, помчался в сторону душевых. Похоже, Тедд все-таки созрел. Майор уже пару месяцев назад заметил сальные взгляды второго пилота, которые тот бросал на Софи. Все-таки почти год без женщины – это стресс для организма молодого парня. И вот стресс и ужас безысходности сделали свое дело. Когда Стейнхард ворвался в душевую, Тедд насиловал Софи, прижав ее к полу и приставив нож к шее. Но, услышав топот, он развернулся, и, увидев, Галлардо, с рычанием кинулся на него. В глазах второго пилота плескалось безумие, а в руке блестел десантный нож. И майор, не раздумывая, нажал на курок.

Стейнхард присел на корточки рядом с оплавленной вмятиной в переборке. Провел по ней пальцами. Ему показалось, что на них осталась кровь Тедда... и Софи. Красавицы Софи. Зачем она поднялась на коленки?? Почему не осталась лежать?? Тогда бы все обошлось.
Но она, видимо, запаниковав, попыталась убежать от пьяного рычащего Тедда. И попала под выстрел Галлардо. Сгусток выпущенной им плазмы попал в живот бросившемуся на него второму пилоту, и, пробив его насквозь, угодил точно в голову Софи, взорвав ей череп, словно спелый арбуз. Майор оторопело уставился на оплывающий металл переборки, сжимая в руках винтовку. А в голове продолжал, словно на повторе, звучать звук падающих тел, двух тел. Которые он потом собственноручно оттащил в шлюзовую камеру и выбросил в космос.

Галлардо вышел из душевой и направился в сторону кают-компании. После душа у него разыгрался аппетит. Пока кибер-повар готовил синтетический ростбиф, лазанью, тосты и кофе, майор смотрел в панорамное, во всю стену, окно. А за окном мерцали далекие колючие звезды в хорошо уже знакомом узоре. Они очень точно своей неподвижностью отражали его положение. Словно бы насмехались над ним. Хоть корабль и несется сквозь пространство с огромной по земным меркам скоростью. Но для космоса – это даже медленнее улитки, ползущей по скоростной трассе из Пекина в Мадрид. За все время с момента взрыва звезды не сдвинулись ни на миллиметр. Наверное, эта бесстрастная неподвижность и доконала астронавигатора Эмиля Клиффера. Он выпил две упаковки снотворного примерно через год после взрыва. Его тело Галлардо нашел на следующее утро. И тоже оттащил в шлюзовую, где прочитал короткую отходную молитву. А затем отправил в последний путь, к звездам.

И они остались на корабле вдвоем с доктором Джозефом Карпенсером. Но к тому времени доктор уже перестал выходить на связь. Он не реагировал на вызовы по коммуникатору, на стук в дверь лаборатории. Стейнхард до сих пор не знал, что с ним случилось. Может, тоже покончил с собой, а может, просто умер, например, от сердечного приступа. Кто знает? Дверь в лабораторию так и осталась закрытой. А ведь именно из-за него Галлардо сейчас здесь, и не может ничего с этим поделать. Именно из-за этого проклятого нейрокибернетика Карпенсера он сейчас жует лазанью и копается во всплывающих картинах прошлого.
Стейнхард покосился в угол кают-компании. Конечно же, там виднелась отметина от выстрела из плазменной винтовки, да и винтовка валялась неподалеку. Впрочем, обезглавленное тело бесформенной кучей лежало там же. Стейнхард вздрогнул и разлил кофе. Все-таки это был не сон. Конечно же, не сон. Плотина мутного туманна окончательно рухнула, обнажая абсурдный ужас происходящего здесь. Теперь он вспомнил всё. Надо оттащить тело в шлюзовую, пока не начало разлагаться. Галлардо допил кофе и принялся за кошмарную, если вдуматься, работу: потащил свое собственное тело в шлюзовой отсек, чтобы выбросить его в космос. Но майор старался не думать об этом и не смотреть на свое обезглавленное тело. Он смотрел на закрытые двери кают с именами на табличках и вспоминал, с чего все началось.

Карпенсер был действительно выдающимся нейрокибернетиком. Теория переноса сознания человека на электронный носитель была разработана уже давно. А клонирование тел осуществлено еще раньше. Он же был первым, кто осуществил перенос сознания погибшего человека на электронный носитель, а затем обратно в клонированное тело. Мало того, он автоматизировал процесс такого переноса. И здесь на «Конкисте» была построена экспериментальная установка «Сансара». Фактически Джозеф Карпенсер даровал человечеству бессмертие. Это осуществлялось посредством имплантации в мозг пациента микрочипа, ведущего непрерывную запись всех импульсов головного мозга. В случае смерти мозга этот чип отсылал все данные до последней записи в центральный компьютер «Сансары». А тот переправлял эти данные через такой же имплантированный чип в заранее выращенное новое тело пациента. И пациент, приходя в себя, в течение суток вспоминал свою прошлую жизнь до самого момента смерти. Многовековая мечта человечества стала реальность. Вечная жизнь перестала быть фантастикой. И стала проклятием.

[Чеширский Оборотень]

Стейнхард дотащил тело до шлюзовой, утер выступивший на лбу пот, и посмотрел на оставшийся за ним кровавый след, ведущий по коридору в кают-компанию. Надо будет его замыть, чтоб не нагнетал обстановку на пустом корабле.

Первым (и последним) подопытным доктора Карпенсера стал он, майор Стейнхард Галлардо. Обещанной правительством за это в случае успеха суммы хватило бы ему на всю оставшуюся жизнь. Плюс ему обещали оставить этот чип бесплатно. Кто же откажется рискнуть ради вечной жизни?? Лично он всегда об этом мечтал, с самого детства. Ну а в случае неудачи… скорбеть о нем особо некому: всю свою жизнь он провел в космосе на военно-исследовательских кораблях, и так и не обзавелся семьей. А родители погибли в авиакатастрофе, когда ему было 12 лет. Идеальный кандидат на роль подопытного кролика.
Доктор Карпенсер успешно вживил ему чип. Чип исправно скидывал данные в компьютер «Сансары». А тот в течение двух недель клонировал тело майора. Галлардо даже видел его, плавающее в прозрачном резервуаре с питательным раствором, а Карпенсер ему что-то объяснял про возможность задавать любые параметры выращиваемого тела, начиная от цвета волос и заканчивая биологическим возрастом. Сам процесс переноса сознания должен был произойти на околоземной орбите. Однако необходимое оборудование на «Конкисту» устанавливали на научной станции «Виллард» в секторе Прометей. И до того, как Стейнхарду введут смертельную инъекцию, корабль должен был совершить прыжок до Солнечной системы.

Галлардо вышел в коридор из шлюзовой, закрыл внутреннюю дверь. И, открыв внешний шлюз, наблюдал в иллюминатор, как его обезглавленное тело унесло в мерцающий огонечками звезд открытый космос. Он нажал кнопку, и внешняя дверь начала медленно закрываться. Стейнхард прислонился лбом к иллюминатору, глядя на звезды. Во время разгона для прыжка к Земле что-то пошло не так. Стейнхард обедал в кают-компании с Софи и доктором Карпенсером, когда мимо них в сторону машинного отсека прошел хмурый капитан Клотовски. Вышедший спустя пару минут из рубки Эмиль вскользь обмолвился, дуя на горячий кофе, что механик Джуд Гродни обнаружил какой-то сбой в калибровке плазменного реактора. А еще минут через пять в машинном отсеке раздался глухой взрыв, сотрясший «Конкисту». Жалобно застонали переборки, на несколько секунд выключилась гравитация и погас свет. Затем автоматика перешла на резервные источники питания. А они, толпой добежав до дверей в машинный отсек, обнаружили их перекошенными и герметично заваренными системой безопасности. Что-то пошло не так с реактором… Но компьютер корабля успел предотвратить свою гибель, отстрелив грозящий взорваться машинный отсек. Вместе с механиком и капитаном… Однако один из отстреленных двигателей зацепил антенны радиорубки, начисто их срезав. И корабль остался без внешней связи. Покалеченная «Конкиста», не способная больше ни к прыжку, ни к маневрированию, оглохшая и онемевшая, уносилась от «Вилларда» прочь в неизведанный космос. Без всяких шансов на спасение...

Стейнхард отправился в корабельную рубку. Там как обычно попискивала, что-то измеряя и высчитывая, автоматика, мигали мониторы. Галлардо сел в кресло пилота и уставился на открывающуюся перед ним панораму. Он представил, как покалеченная «Конкиста» летит сквозь непредставимые человеческим разумом пространства пустоты. Годы, века, тысячелетия, наконец. Летит в никуда.. Теоретически она может лететь так вечно. Если не будет захвачена гравитацией какой-нибудь звезды. И он может проверить эту теорию… Проверить сколько же это – вечность, как долго она длится. Как это – жить вечно. Он невольно оглянулся на кресло второго пилота. Именно там он умер в первый раз. Умер от старости, наблюдая за звездами так же как и сейчас. Ему было восемьдесят или около того. Он так и не смог покончить с собой как бедняга Эмиль. Стареющий Галлардо коротал время, изнуряя себя в спортзале, пока мог, потом читая книги и смотря галовидео, или наблюдая за неподвижными звездами. Они всегда были неподвижны. Все пятьдесят лет… Ему и в голову не приходило, что проклятый Карпенсер успел-таки завершить работу над «Сансарой» и запустить её….

[Чеширский Оборотень]

Стейнхард невольно сжал подлокотники кресла. Он чуть с ума не сошел, проснувшись с ватной головой в своей каюте. Тридцатилетним. И еще потом, когда тащил окоченевшее тело дряхлого старика в шлюзовую…. А потом, обезумев, он пытался выстрелами из плазменной винтовки вскрыть двери в лабораторию, чтобы разнести там все. Чтобы ему дали спокойно умереть. Однако это оказалось ему не по зубам. Как и отключить системы жизнеобеспечения корабля – доступ имели только капитан и второй пилот. И корабль имел практически неограниченный запас энергии. А следовательно воздуха, воды. И органики для выращивания новых Стейнхардов Галлардо. Где-то внизу в технических отсеках корабля были установлены гидропонные фермы и синтезаторы органики. Доступа туда у Стейнхарда тоже не было. Он не мог помешать «Сансаре». Но он пытался. Ему больше не нравилась идея вечной жизни.
Первый раз он попробовал сжечь микрочип, вытащив силовой кабель из кибер-повара и схватившись за оголенные контакты. В кают-компании потом еще неделю едва уловимо пахло горелым мясом, несмотря на систему вентиляции. А он узнал, как мучительно больно умирать от удара током…Он предпринял еще несколько попыток, но вместо посмертного покоя, неизменно просыпался в своей каюте. Он не знал, как его тело попадало туда. Видимо, в лаборатории есть робот-транспортер, запрограммированный доставлять новоиспеченного Галлардо в его каюту.

Стейнхард раздраженно встал и вышел из рубки. Он и предположить не мог, что бессмертие в итоге обернется для него таким безысходным проклятием. Он будет жить вечно.. ну или почти вечно. Не способный умереть. Во всяком случае, достаточно долго для того, чтобы окончательно сойти с ума.. А «Сансара» будет воскрешать его вновь и вновь…. Вечность в одиночестве на пустом покалеченном корабле, летящем сквозь космос неизвестно куда.…Он поежился…. должен же быть какой-то выход! Последняя его попытка окончилась углу кают-компании с плазменной винтовкой в руках. Он пытался сжечь чип до того, как тот успеет скинуть его сознание в компьютер «Сансары». А в итоге опять проснулся с ватной головой в своей каюте.

Иногда он думал, что сошел с ума и на самом деле лежит сейчас в какой-нибудь клинике, до бровей накачанный успокоительным. Но слишком уж реально было все вокруг, слишком логично. Хоть и похоже на ночной кошмар. А иногда ему казалось, что он таки умер и попал в ад. И временами он в это верил на полном серьезе. Как он может теперь утверждать, что жив, а не мертв и не попал в ад?? Зажарить себя током – и очнуться в своей каюте невредимым… разнести себе голову – с тем же результатом… Слишком уж похоже на преисподнюю.

Сейчас он с трудом мог вспомнить что-либо из своей жизни, кроме этого ненавистного корабля. Он уже не помнил света солнца, запаха свежего морского ветра, не помнил смеха друзей…. не помнил ничего, кроме вечно освещенных коридоров «Конкисты», негромкого шелеста кондиционеров и бесстрастного мерцания неподвижных, словно трупы, звезд. Это неправильно. Так не должно быть. Человек должен иметь возможность умереть. Бессмертие – удел богов.

Стейнхард добрел по коридору до шлюзовой и собрался пойти обратно, когда его взгляд упал на шкаф со скафандрами. Майору в голову пришла мысль, что доктор Карпенсер никогда не говорил о радиусе действия чипа в его голове. Вряд ли он слишком велик. Ведь для этого был бы нужен более крупный источник питания. По крайней мере, попробовать стоит!! Ведь скафандры оборудованы минидвигателями и запасом кислорода на 8 часов. А этого должно хватить, чтобы улететь достаточно далеко от «Конкисты» и от проклятой «Сансары». Галлардо хрипло рассмеялся и с лихорадочным энтузиазмом стал облачаться в скафандр. Конечно, смерть от удушья не из самых приятных, но он потерпит. Ради того, чтобы, наконец, обрести покой, он готов пойти на все. Майор зашел в шлюзовую, задраил за собой внутреннюю дверь, лишь после этого автоматика корабля позволила ему открыть внешний шлюз.

Космос распахнулся вокруг него, одним рывком выхватив его из скорлупы корабля. Обвился вокруг, о чем-то подмигивая миллиардами звездных глаз. Неслышно шепча солнечными ветрами. Мгновенно потерялось ощущение верха и низа. На несколько секунд он был совершенно дезориентирован, но потом Стейнхард оглянулся на удаляющийся корабль. «Конкиста» светила ему иллюминаторами, создавая иллюзию обитаемости и словно зовя его вернуться обратно в привычное нутро корабля, пока не поздно. Ведь он может включить двигатели и догнать её… Галлардо со смехом отвернулся от удаляющегося силуэта корабля и включил двигатели скафандра, улетая в противоположную сторону… Вскоре он остался совершенно один. Бездна вокруг была усеяна бесчисленными миллиардами звезд. Невообразимо далеких чужих звезд. Вместе с кораблем постепенно исчезали и воспоминания об эти кошмарных годах, проведенных в рукотворном аду. Таяли, словно дурной сон, которого никогда не было. Космос навевал своим непостижимым величием покой и умиротворение. Стейнхард, улыбаясь, смотрел на звезды и вспоминал Землю. Вспоминал учебу в училище, дружеские бесшабашные вечеринки, жаркие ночи любви. Вспоминал, как это: видеть Солнце не в иллюминатор, а на голубом небе. Вспоминал, как шумит дождь, как капли едва ощутимо стучат в подставленную ладонь. Оказалось, что он так много помнит.. что у него так много было…. и он совсем не боялся умереть. Он вспоминал до тех пор, пока не потерял сознание от недостатка кислорода. И перед его глазами погасло такое родное Солнце…Солнце в голубом небе.

Стейнхард открыл глаза и уставился в потолок каюты. В голове было туманно, как бывает в первые секунды пробуждения после долгого сна. Ему приснился странный сон. Он умирал от удушья в скафандре в открытом космосе, а вокруг не было никого, кто бы мог помочь ему. Но ему не нужна была помощь. Он видел Солнце в голубом небе и почему-то очень хотел умереть….
Стейнхард сел в койке и с силой провел ладонью по покрытому испариной лицу. Похоже, он медленно сходил с ума….


(с) Горр (аКа Чеширский Оборотень)

[chajka]

Ух ты!! Классно! Очень понравилось.
Есть немного повторов, но в целом - отлично!
П.С. Кстати, тот случай, когда рассказ начатый с того, что герой проснулся () и тем не менее - совсем не банален.
Это я вот к чему

Сообщение от Кагарыч

Начало повествования с описания погоды, или в фантастике с того что герой проснулся, это моветон.

[thelonewolf]

отлично!