Martimiann,
в аккурат, што нада.
Добавлено через 16 минут
Цитата:
Сообщение от Клетчатый
там опять сорокин))
|
Вдруг,думаю, помякши.
Добавлено через 50 минут
Цитата:
Сообщение от Клетчатый
а чо заказывать - бумажный вариант?..
|
Да имеются аж 2- е электр. книжки. Но за компом по 12-14 ч.
Потом, на ночь глядя,( думаю, все так читают) глаза не выносят мерцания.
А, которые, если какие не к перечитке, то- извольте в подарок, новёхонькие.
Да-с, а что ?- немецкая экономия.
НО! Лично я была бы рада подарку.
Добавлено через 6 минут
Отредактировано:
Привычную ссору Виктор не закончил дома. Он специально перенёс её в классную комнату, внутренне ожидая поддержки одноклассников. Эти тёти и дяди, сплошь земляки, вновь уселись за школьные парты, чтобы с усердием усваивать считавшимся родным в России и ставший внезапно чужим в Германии немецкий язык.
Виктор злился на жену всерьёз. На чужбине они неожиданно разошлись во взглядах на жизнь. Он хотел отдохнуть душой и телом после тревожных, выматывающих хлопот, связанных с эмиграцией. Мечтал отвлечься от мрачных мыслей о покинутых близких, о друзьях-товарищах, о родном гнезде и о брошенном в спешке крепком домашнем хозяйстве. Оно сначала было нажито собственным горбом, а потом и приумножено благодаря нескольким прихваченным в уборку комбайновым бункерам отборного зерна. Виктор желал каждый вечер бездумно глядеть картинки по телевизору, попивая отличное немецкое пиво и заедая его солёными орешками. И как-то сами собой строились планы о покупке окрашенной под металл или просто в белый цвет машины «Ауди», очень неуместной на селе. Но здесь эта тайная и страстная мечта Виктора просто кружила голову своей доступностью.
А Ирма жадничала. Она стремилась накопить деньги. Жена неустанно подсчитывала убытки в семейном бюджете, которые ежедневно приносил муж. И эти мечты об «Ауди» Ирму просто бесили. «Да пусть паразит оглянется на соседей! - в мыслях и вслух негодовала хозяйка. - Все-все взяли себе на первое время дизельные фольксвагены и передвигаются по стране, считай, бесплатно. Копить надо, про детей думать, про родителей, про всякие неожиданности, которые подстерегают у незнакомого причала!» Взвинчивала она себя ежедневно и с утра пораньше.
Ирма училась лучше Виктора. Ещё в школе, в родном Новосельском, она оценила преимущества «хорошистки» и позже успешно использовала их и в семейной жизни: вперёд не лезть, но и от других не отставать. Всё шло как по маслу. Разумеется, не без семейных стычек.
Но после девятнадцати лет супружеской жизни эти перебранки совершенно потеряли свою остроту и напряжённость, скорее стали необходимыми и привычными в общении с мужем. В Германии Виктора заклинило. С незнакомой настойчивостью он принялся отстаивать свои права. А какие тут права и на что, спрашивается? «Вон сидит, язык учить ленится!» - негодовала она. И следуя своим мыслям, весьма неожиданно для него, Ирма пихнула мужа локтем в бок.
«Совсем одурела, пернатая?! - вслух громко возмутился обиженный. -Совсем куриные мозги потеряла?!» Не удержавшись, послал он вдогонку очередное ругательство.
Класс изготовился занять правильную позицию в семейной разборке: мужья немного отодвинулись за партами от своих жён, те на всякий случай сдвинули брови. Преподаватель замолчал. Он позабыл о своих «плюсквамперфектах», пытался вникнуть в иностранный язык и понять Витькину выходку.
«В чём дело, господин Майснер?» - полюбопытствовал он, наконец.
«Так тебе и надо!» - обрадовалась Ирма.
«Закрой свой курятник, пернатая!» - вошёл в раж господин Майснер.
«Стоп-стоп! - запротестовал учитель. - Вы не забыли, что находитесь на уроке немецкого языка? Повторите, пожалуйста, всё, что вы сейчас сказали, но по-немецки». «И что это такое курьятник?» - оформил вопрос учитель. Виктор беспомощно скосил глаза на Ирму, но помощи оттуда ждать не приходилось. Она злорадно наслаждалась внезапной поддержкой. В классе установилась выжидательная тишина.
«Ну, в общем… - на ломаном диалекте начал Виктор, - я ей сказал, чтобы она…как это, чтоб Вы поняли… У нас так иногда женщинам говорят: закрыла свой загон для птиц». «Да-а??? Как это? Разве может она сейчас это сделать?» - выпучил глаза немец. «Ну, я говорил, вы не поймёте». Виктор угрюмо и безнадёжно смотрел мимо учителя в окно. «Пойму-пойму! - уверенно закивал преподаватель Гюнтер. - Мне многие рассказывали, что оставили в России большие домашние фермы.
У Вашей жены была собственная птицеферма?» «Была у неё и птицеферма, и свиноферма и коровник - всё у неё было! А мало ведь, мало! Захотелось. видишь ли, в Германию, к мамочке под крылышко. Есть у Вас, господин Гюнтер, тёща?» Учитель замешкался. «А-а, значит нету! Была бы, так Вы ни секунды бы не сомневались! Ну ладно, припёр.., приехали, то есть. И нет бы моей милой женушке немецкий учить, как положено! Сидит вечерами перед телевизором, орешки трескает, а машину ей, видите ли, «Ауди» подавай, ни про какую другую слышать не желает!» - пёр без остановки Витька.
Одноклассники с интересом вслушивались в музыку слегка понятной речи. «Видите ли, Гюнтер, я ей толкую: а про детей кто будет думать? Тёща?! Ну, она – то будет думать, где им папку побогаче сыскать!» Учитель понимающе и с сочувствием кивал, чем сильнее подбадривал оратора. Всё окружающее исчезло для Виктора, остались только ярко-голубые, серьёзно- внимательные глаза преподавателя, который в самом деле хотел знать всё о российском переселенце: о его прежней жизни и о нынешних волнениях и переживаниях.
А он рассказывал, рассказывал, рассказывал…
Время от времени попутно удивлялся своему, неизвестно откуда взявшемуся умению говорить и чувствовал, как душа освобождается от невыносимого груза, замирает от праздничного чувства лёгкости и свободы.
После последнего предложения в классе повисла настороженная тишина. Гюнтер раздумывал недолго, его звонкие аплодисменты привели в чувство учеников, а более самого Цицерона, боявшегося оторвать взгляд от соринки на полу и посмотреть на преподавателя. «А вы знаете, господин Майснер, я освобождаю вас от устного экзамена по немецкому. Не сомневаюсь, что после курсов вы быстро найдёте хорошую работу и сможете исполнить все желания Вашей супруги».
О таком королевском подарке никому не снилось и в самых волшебных снах. В первую очередь самому Виктору. Только тут он впервые осмелился взглянуть на жену.
Ирма буквально впилась восхищёнными глазами в мужа, щёки её раскраснелись, всё похорошевшее лицо выражало одновременно сильное замешательство и обожание. Вот это и было для Виктора наиглавнейшей оценкой его мятежного выступления.
Тихо и плавно автобус вёз супружескую пару домой. После занятия они ещё не обменялись ни одним словом и старались не смотреть друг на друга, но что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Виктора вдруг охватила волна глубокой нежности и жалости к жене. Он обнял её за плечи и тихонько сказал: «Ну, чего грустишь? Эх, ты, мелочь пернатая! Пробьёмся, вот увидишь! Наладится и здесь жизнь, где наша не пропадала?!»
Ирма ответила мужу доверчивым, ласковым взглядом, легко вздохнула и положила свою голову ему на плечо.