Вернулся... сказку принес
)) страаашнууую.....
Инцидент «Сигма Фобос».
Гидеон Де Гросс в герметичном летном комбинезоне прогуливался вдоль базальтовых стен искусственного грота. Два ксеноновых мини-прожектора, закрепленные в гнездах по бокам шлема, выхватывали из темноты странные символы, покрывавшие древний базальт. Без сомнения, это были письмена, но язык был настолько архаичным, что затерялся и умер во тьме веков еще задолго до того, как человечество сделало первый шаг из своей колыбельки под названием Земля. И бортовой компьютер «Мирабель» уже вторые стандартные сутки безуспешно пытался дешифровать загадочные письмена, испещрившие стены грота. У научников дела шли вроде немного лучше.
Гидеон оглянулся, там, в середине грота вовсю кипела малопонятная ему возня. Сам грот был размером примерно с футбольное поле и метров тридцать в высоту. И был, без всякого сомнения, искусственного происхождения. А находился он на скалистом астероиде, с нехарактерно большой, почти земной силой тяжести, и непригодной для дыхания атмосферой, что неспешно вращался вокруг тусклого желтого карлика Сигма Фобос. Звезда не имела планетной системы. Да и ничего другого сколько-нибудь крупного, что вращалось бы вокруг неё. Кроме вот этого занимательного астероида. Чертовски одинокая старая звезда. Да и находилась она в таком захолустье, что нытики, считающие Солнечную систему окраиной галактики, забились бы, подвывая, в истерике, оказавшись здесь. Потрясающе глухое местечко. И надо же было неугомонным астрономам получить импульсный сигнал именно отсюда! Гидеон чертыхнулся про себя. Один только полет до Сигма Фобос занял восемь месяцев. Потребовалось аж четырнадцать курсовых гиперпрыжков и шесть корректирующих. Медвежий угол. Местечко, в самый раз подходящее для внезапного воплощения в реальность самых жутких ночных кошмаров. Любой из сценаристов гало-ужасов был бы в полном восторге и сейчас бы судорожно надиктовывал какую-нибудь леденящую душу космопьесу. Гидеон усмехнулся, представив этакого тщедушного очкастого старичка в скафандре поверх антикварного костюма-тройки, усевшегося прямо на пол среди разложенной научниками аппаратуры и набивающего сценарий для ужастика на не менее антикварном ноутбуке.
Пойманный астрономами научной станции «Вавилон» сигнал так и не был дешифрован. Слишком уж он был слаб и изобиловал помехами и посторонними шумами. Зато была точно установлена звезда, от которой пришел невнятный сигнал. Сигма Фобос. А так как искусственное происхождение сигнала под сомнение не ставилось, было принято решение отправить исследовательский корабль для выяснения, кто или что пытается дать знать о себе из глухого сектора галактики. И спустя три стандартных недели с военной станции «Грифон» стартовал легкий фрегат «Мирабель». В состав экспедиции, помимо научников всевозможных профилей и специальностей, вошел также спецвзвод «Ракшасы» - элитное подразделение, охраняющее дипломатические представительства и высших государственный деятелей Империи, усиленное одним мехом из IV механизированного полка «Астарот».
И вот, восемь месяцев спустя, 12 мая 2327 года по стандартному летоисчислению, он, лейб–лейтенант 6 роты IV механизированного полка «Астарот» Гидеон Де Гросс стоит в этой выкопанной неизвестно сколько тысяч лет назад норе и «охраняет» копошащихся вокруг научников. И какого черта…. Не для этого он переводился в «Астарот», чтобы прозябать на Богом забытом куске базальта, что болтается вокруг почти никому неизвестной звезды, свет от которой идет до Земли больше десяти тысяч лет.
А вот спецвзвод охраны относится к своим обязанностям серьезней, даже чересчур. Пост на посадочной площадке, пост у входа в туннель, ведущий в грот, пост у входа в сам грот. Штурмовые винтовки в руках, активированная силовая броня, шлемы, оснащенные зеркальными визорами, так и рыщут по сторонам в поисках потенциальной угрозы. Шестерка бойцов по двое патрулируют грот, разрезая тысячелетний мрак ксеноновыми лучами нашлемных фонарей, словно вязкий кисель титановым ножом. И как им это не надоест??!! Чего опасаться в этой дыре?? Только разве что своих собственных фобий, да детских кошмаров. Ага, сейчас как возьмут да полезут всякие зомби, да прочая нечисть, держи карман шире! Гидеон хмыкнул. Парней из «Ракшасов», конечно, понять можно, служба у них такая – охранять беспомощных политиков, научников и прочих гражданских.
А вот Гидеона угнетала подобная бездеятельность, да еще и торчание в замкнутом пространстве. Он пилот меха - боевой индивидуальной механизированной единицы, а проще говоря, четырехметрового шагающего танка, увешенного всевозможным оружием и предназначенного для огневой поддержки пехоты. И он привык к активным боевым действиям: скоротечным стычками с мехами врага, штурмам осажденных городов, ночным рейдам в тыл противника. Ни с чем не сравнимое наслаждение – гигантскими стелящимися шагами нестись на своей «Птахе» по прерии со скоростью под сотню километров в час, оставляя легендарные трехпалые следы. Чувствовать под собой мощного бронированного механического зверя, вооруженного до зубов, быстрого, верткого и чертовски опасного. Слышать грозный гул электромоторов, раскручивающих крупнокалиберные пулеметы, за секунду до того, как вырвавшийся на свободу огненный шквал пойдет гулять по укреплениям врага, превращая в кровавый туман пехотинцев и разрезая, словно консервные банки, бронемашины. Чувствовать легкую дрожь корпуса от сорвавшихся с пилумов ракет, хищно рванувших вперед в поисках жертвы и оставивших за собой лишь белые нити инверсионных следов.
Гидеон мечтательно оглянулся на туннель, ведущий наружу. Там, неподалеку от фрегата «Мирабель» стоит его мех, его «Птаха», отдыхающая под заботливым присмотром механиков. На сегодня смена Гидеона кончилась, и он, закончив патрулировать прилегающую к посадочной площадке местность, отогнал «Птаху» в ангар механиков, а сам пошел взглянуть на алтарь, о котором второй день в столовой талдычат научники и ребята из «Ракшасов». А поглядеть было на что.
В центре грота, освещенная переносными люминесцентными лампами возвышалась ступенчатая пирамида со стороной около десяти метров у основания и со срезанной на уровне трех метров вершиной. На площадке наверху было установлено странное каменное изваяние. Горизонтальная плита метр на два с половиной, установленная на четырех ножках и имеющая невысокое ограждение сверху. По данным бортового компьютера «Мирабель», данный артефакт воспроизводил архаичную детскую кровать, в которые люди укладывали спать своих детей задолго до начала космической эры. И всё. Больше ничего в гроте не было. Только пирамида с каменной детской кроватью допотопных времен и наскальные письмена на неизвестном языке. Ни намека на излучатель, отправивший сигнал в обитаемый космос. Научники уже вторые сутки ломали себе голову над этим странным алтарем и письменами. Перебрали вручную чуть ли не каждую пылинку в гроте. Но пока не смогли выяснить ничего, кроме того, что изваянию и пирамиде более нескольких сотен тысяч лет.
Гидеон огляделся. Грот вокруг него тонул в чернильном мраке. И только люминесцентные лампы, расставленные по кругу, освещали оскверняемый научниками алтарь неизвестной цивилизации. Да где-то во тьме сверкали ксеноновые лезвия нашлемных фонарей патрульных. Гидеону вдруг показались настолько неуместными в этой пещере фигурки людей в белых скафандрах. Этот астероид вращается вокруг одинокой звезды, затерянной далеко за пределами обжитого космоса уже не один десяток тысяч лет. И не одну тысячу лет здесь простоял этот алтарь, погруженный в первородную, изначальную тьму. Не тревожимый никем и ничем, даже дуновением ветра. Абсолютный покой, непроницаемая тишина в непроглядной тьме. Все выглядело так, будто неведомые строители специально построили этот храм там, где никто и никогда его не найдет. Если вообще возможно представить себе такое место, оно будет выглядеть именно так: погруженный в пустоту извечной тьмы грот на одиноком крохотном астероиде, вращающемся вокруг тусклой звезды, затерянной в глухом секторе галактики. Словно боялись, что тот, для кого построен алтарь, будет однажды потревожен…. Гидеон вдруг отчетливо осознал, что этот алтарь построен не для поклонения, совсем не для поклонения….Это место не радо им, тьма вокруг словно загустела, навалилась на него, ощутимая даже через шлем летного комбеза. Ощущение опасности сконцентрировалось до чувства ужаса, кричащего о том, что надо бежать со всех ног, и в то же время размягчающего тело до киселеобразного состояния.
Морок развеял раздавшийся вскрик одного из ученых, работающих непосредственно на вершине пирамиды:
- Глядите! Одна из плит похожа на люк! Я вижу ручку!
Далее научники забормотали вполголоса, засыпая друг друга заумными терминами. Гидеон уже почти вошедший в туннель, оглянулся, наблюдая за тем, как у алтаря сгрудилось уже четверо научников, исследующих что-то в полу пирамиды под изваянием детской кровати. Они показались Гидеону похожими на малолетних детей, случайно нашедших атомную мину и теперь балующихся со взрывателем. Только то, что скрывалось в пирамиде под кроватью, было намного страшнее любой атомной мины, страшнее склада этих долбанных мин. Гидеону до дрожи в пальцах захотелось оказаться в своей «Птахе» и нестись отсюда прочь двадцатиметровыми прыжками на максимальной скорости, нестись куда глаза глядят. Но он не мог, он был на этом чертовом астероиде, с которого невозможно убежать даже на самом быстром мехе. И он просто стоял и смотрел на научников. А внутри крепло ощущение совершающейся на его глазах непоправимой ошибки, ощущение чего-то настолько жуткого и противоестественного, что разум отказывался это выпускать из темных глубин подсознания. И только животный инстинкт самосохранения истошно кричал, захлебываясь: «Беги!! Спасайся!! Беги со всех ног!!»
«Ракшасы», стоящие рядом с Гидеоном тоже напряглись, сняли с предохранителей винтовки и уставились на научников, о чем-то переговариваясь вполголоса по внутренней связи. Видимо, их обостренные инстинкты тоже шептали им свои предостережения. Одна патрульная двойка подтянулась ближе к алтарю, на всякий случай. И только ученые, увлеченные своим открытием, словно дети, сгрудились у грани непознанного, у самого края неизведанной тьмы. От алтаря раздался скрежет камня по камню. Научники открыли-таки дверь в неизвестное, выпустили демонов тьмы наружу. Гидеон заворожено смотрел, как из-под изваяния кровати, клубясь, начала выползать сама тьма. Живая непроглядная тьма, и отнюдь не с добрыми намерениями….
Дальнейшие события развивались молниеносно и напоминали оживший ночной кошмар. Такого просто не могло случиться в реальном мире, мире цифровых технологий и искусственных интеллектов, мире межзвездных лайнеров и галовизоров. Но это происходило прямо на его глазах. Из открытого люка, клубясь, выскользнул комок тьмы около метра в диаметре. Словно живой детский кошмар. Он и был живым, в каком-то смысле…. Затем в глубине сгустка мрака открылись два красных глаза, и у каждого было по два зрачка. Глаза рыскнули из стороны в сторону. Гидеону чертовски не понравился этот взгляд. Так может смотреть на панораму города падающая на него водородная бомба. Тут же из клубка тьмы словно бы выстрелили две лапы, оканчивающиеся полуметровыми изогнутыми когтями. Протянулись, удлиняясь в сторону ближайшего научника. Несколько неразличимых взглядом взмахов когтистых лап и тоненькими струйками брызнула кровь, переливаясь рубиновым в свете люминесцентных ламп. В следующее мгновение ученый, судорожно хрипя в микрофон, осел на пол кучей бесформенных лоскутов кровоточащей плоти, так и не поняв, что произошло. А кошмарное исчадие уже метнулось к следующей жертве. Несколько секунд и два недолгих истошных вопля, почти мгновенно перешедших в хрип - и все было кончено. Кровавая тьма собрала первую жатву. На пирамиде под каменной детской кроватью лежала груда искромсанных человеческих тел, словно гротескное подношение неведомому младенцу-людоеду, а струйки крови струились по ступеням пирамиды. Глубинное, первозданное зло вырвалось на свободу после тысячелетий заточения, и неизведанная тьма была ему фатой, а предсмертные хрипы жертв – триумфальными фанфарами.
Надо отдать должное ребятам из «Ракшасов». Гидеон еще стоял и оторопело смотрел на буйство неведомой твари. А двойка патрульных, стоящая у основания алтаря, уже разбегалась в разные стороны, беря агрессора в клещи. Сердито лаяли винтовки короткими очередями. Но разве можно взять в клещи само зло, окружить ночной кошмар?? Тварь двигалась чертовски быстро, слишком быстро даже для тренированных бойцов элитного спецвзвода «Ракшасы». Первый из бойцов не успел сделать и пяти шагов, когда на него сверху обрушился, сверкая когтями, сгусток концентрированной тьмы. Гидеон только успел подумать, что эти ребята не зря всегда ходят во включенной силовой броне. Он ожидал увидеть, как боец могучим ударом отшвырнет от себя это кошмарное безумие. Но чуда не случилось, не появился в нестерпимом сиянии архангел Гавриил и не спас верой и правдой исполнявшего свой долг бойца «Ракшасов». И в следующее мгновение в свете ламп Гидеон отчетливо увидел, как полуметровые когти твари раскромсали силовую броню пехотинца от плеча до паха, словно бумажный пакет с молоком. Только вместо белизны молока снова брызнул алый пурпур человеческой крови, пехотинец отчаянно закричал и попытался ударом приклада сбросить с себя гротескного монстра, но тварь взмахом лапы разнесла бойцу визор шлема и оскалилась, обнажив в торжествующем оскале два ряда ужасающих треугольных зубов, даже на вид острых как меч с мономолекулярной заточкой. А в следующий миг впилась «ракшасу» в искаженное криком лицо. Крик захлебнулся, боец опрокинулся на спину, дернул ногами и затих, а исчадие ада мгновенно кинулось в сторону стреляющего в него второго пехотинца. Пули с сердечником из обедненного урана отрывали от твари клочья тьмы, которые оседали на пол грота черными хлопьями адского снега. Однако визитера из ночных кошмаров самого дьявола это не остановило. На огромной скорости он врезался в стреляющего пехотинца, сбив его с ног. После секундной возни боец затих, а тварь снова рыскнула глазами с двумя зрачками, ища следующую жертву. И метнулась в сторону толпы убегающих научников. Снова сверкнули полуметровые когти, и брызнула кровь, раздались крики агонизирующих людей. Исчадие ада продолжало свое пиршество, которого оно ждало так долго… А к нему, зажимая его в кольцо, с четырех сторон подтягивались оставшиеся в гроте бойцы «Ракшасов».
Но исчадие кошмарных снов наследственного шизофреника не собиралось ждать, пока его возьмут в кольцо. Тварь непроглядно-черным метеором метнулась за круг, очерченный люминолампами, оставив позади себя располосованные окровавленные человеческие тела. Самые невезучие еще шевелились и стонали, раскромсанные на гротескно-причудливые куски плоти. Счастливчики же даже не успели понять, что и как их убило. Неуловимый взмах когтистой лапы – и душа недоуменно покидает еще мгновение назад здоровое и полное жажды жить тело. А тело валится на пыльный пол грота адским окровавленным конфетти. Гидеон, как завороженный, стоял и наблюдал за молниеносными перемещениями в ватной темноте красных глаз с двумя зрачками. А глаза, казалось, из любого положения всегда смотрели прямо в глаза Гидеона, словно выманивая его душу выйти наружу. Затем стали раздаваться предсмертные крики патрульных «Ракшасов». Те не могли засечь неведомую тварь в кисельной темноте грота. Неживая тьма, словно закадычный сообщник, укрывала в своих затхлых глубинах комок живой черноты. Так хорошо видимое в кругу света ламп исчадие растворилось в погруженном в многовековой мрак гроте. Тьма ада во мгле забытых тысячелетий. И охотники превратились в добычу. Нашлемные фонари «Ракшасов» замирали один за другим, затухая или неподвижно уставившись в одну точку.
Но Гидеон де Гросс не стал ждать развязки, он побежал по тоннелю, ведущему из грота к посадочной площадке. В голове плескался первозданный ужас, и ему казалось, что на самом деле он стоит на месте. А тварь его догоняет, тянется к нему своими кошмарными лапами с окровавленными когтями. А глаза этого жуткого исчадия, эти глаза с двумя зрачками… в какую бы сторону оно не неслось, глаза всегда были устремлены на него. И он был готов поклясться хоть перед самим Господом Богом, что так казалось каждому присутствующему в гроте. Оно смотрело на всех одновременно и каждого в отдельности. Заглядывало в самую душу, проникало, западало в неё осклизлым комком тьмы, царапая мозг своими бритвенно-острыми когтями. Этого не могло быть, это просто ночной кошмар, просто страшный сон. Ничего более. И сейчас он проснется. Проснется на тесной корабельной койке «Мирабель», чтобы посмеяться над своим кошмаром. Но раздававшиеся из грота яростные очереди, взрывы гранат и предсмертные крики, красноречиво свидетельствовали о реальности происходящего. Навстречу ему бежали «ракшасы», вооруженные до зубов. Ребята были первоклассными профессионалами и за считанные минуты бойни в гроте успели опустошить корабельный арсенал. И сейчас были готовы сровнять с землей крупный военный объект противника. Они, разъяренные гибелью товарищей, бежали навстречу Гидеону, вооруженные реактивными ракетными установками, крупнокалиберными пулеметами, огнеметами и даже плазменными винтовками. Любому их противнику можно было только посочувствовать… но вряд ли беснующееся сейчас в гроте порождение кошмарных снов нуждалось в сочувствии.
Пехотинцы на входе в туннель спешно, но без суеты устанавливали тяжелые стационарные плазменные турели и крупнокалиберные пулеметы. Все это Гидеон отмечал краем сознания, во весь дух несясь по посадочной площадке мимо ремонтного депо, мимо склада оборудования. Быстрее, еще быстрее! Дыхание с хрипом вырывается из пересохшего горла. Главное успеть, добежать. Еще быстрее! Мимо грузового пандуса «Мирабель», затем вдоль борта фрегата. Дальше! Дальше! Гидеон на полной скорости обогнул нос фрегата и влетел на техническую площадку обслуживания его меха. «Птаха» стояла, подогнув свои лапы, фонарь кабины был распахнут. Гидеон взлетел в кабину меха по небольшой приставной лесенке. С размаху плюхнулся в кресло пилота, в падении щелкая тумблерами систем жизнеобеспечения.
Мех ожил, успокаивающе замигал информпанелями, галопультами. Чудо инженерной мысли человечества. Дистиллят самых современных технологий, несущий ужасающую огневую мощь. Гидеон привычно мазнул взглядом по приборам. Все в норме. Вооружение установлено, энергозапас максимальный, генераторы щита к энергосистеме подключены. Птаха готова к бою. Фонарь кабины опустился, загерметизировался, и в кабину с шипением ворвался пригодный для дыхания воздух. Мех имел замкнутую систему жизнеобеспечения пилота с установкой регенерации воздуха и воды. Гидеон со вздохом облегчения снял свой громоздкий шлем летного комбеза и надел пилотный обруч. Ноги привычно зафиксировались в механопазах управления ходовой частью меха. Руки легли на сенсорные галопанели. Вот теперь Гидеон был готов встретиться хоть с самим дьяволом. И, видит Бог, дьявол бы пожалел об этой встрече!
Мех пружинисто распрямился. Переступил с лапы на лапу, и деловито потопал по посадочной площадке вдоль борта «Мирабель» ко входу в туннель. Гидеону пора делать то, ради чего он и был сюда послан. Уничтожать любую угрозу экспедиции. Фрегат стоял с опущенными пассажирским и грузовыми пандусами, открытыми техническими лазами. О взлете в таком состоянии не могло быть и речи. На подготовку корабля к полету ушло бы не менее часа. Но команда техников уже деловито сновала по площадке, готовя корабль к срочному старту. Да только бесполезно все это. Если тварь вырвется из тоннеля, то ей хватит десяти минут, чтобы нарезать на кровоточащие ленточки всех, кто сейчас суетливо сновал по площадке. Оставшиеся в корабле члены экипажа, если забаррикадируются, то может и продержатся какое-то время. Но сути это не изменит. Они все равно не смогут продержаться восемь месяцев до прибытия подмоги.
А потому Гидеон уверенно шагал в сторону туннеля, раскручивая для проверки стволы крупнокалиберных пулеметов. Электромоторы успокаивающе-басовито гудели, вхолостую крутя четыре спаренных шестистволки. Страх ушел, уступив место спокойной уверенности в своих силах. Не было еще противника, который мог бы устоять перед огневой мощью его «Птахи».
Пехотинцы у входа в туннель за эти несколько минут успели соорудить настоящий блокпост, ощетинившийся стволами крупнокалиберных пулеметов и плазменных пушек. Господи, как же их мало осталось! Не больше десятка! А ведь спецвзвод насчитывал сорок бойцов. Сорок тяжеловооруженных элитных пехотинцев. А где же те, что бежали по туннелю навстречу Гидеону? Неужели тварь оказалась им не по зубам??!!
«Ракшасы» один за другим оглядывались на подходящего к посту меха. За зеркальными визорами лиц видно не было. Но Гидеон был готов поспорить на что угодно, что они были ему чертовски рады. По опыту знал, что ничто на поле боя не вдохновляет так, как подошедший на помощь в критический момент мех. «Ракшасы» расступились, освобождая «Птахе» проход в туннель. Гидеон постоял секунду перед распахнутым зевом и уверенно шагнул вперед трехпалой лапой.
В туннеле царил непроглядный мрак. Он сразу же окутал меха, словно на того накинули огромный кусок плотной черной ткани. И еще тишина…. Такая тишина, будто здесь и не кипела бурная деятельность пятнадцать минут назад, будто не сновали по своим делам техники и ученые. Будто здесь никого не было уже много тысяч лет… Внешние микрофоны не улавливали ничего, ни единого звука, кроме едва слышного шелеста песка по базальтовому полу. Гидеон помедлил секунду и включил свет. Мощные ксеноновые прожекторы мгновенно разорвали мрак тоннеля, разгоняя уцелевшие куски тьмы по темным углам и щелям. Представшая перед Гидеоном картина ужасала, напоминая собой ад гениального безумца Иеронима Босха. Де Гросс едва сдерживая тошноту смотрел на усеянный растерзанными телами тоннель. «Ракшасы» сопротивлялись… яростно... и безнадежно, до последнего. Пол был усеян гильзами, на стенах виднелись черные пятна и потеки оплавленного базальта от выстрелов из плазменных винтовок. Видны были отметины взрывов гранат и управляемых ракет. «Ракшасы» до конца исполнили свой долг, пытаясь вывести из грота немногих уцелевших ученых – их искромсанные тела в белых скафандрах, на которых так ярко выделялась бордовая кровь, были легко различимы среди тел пехотинцев, закованных в черную броню. Но справиться с потревоженным выкидышем ночного кошмара они не смогли.
Гидеон, стиснув зубы, двинул меха вперед по тоннелю, стараясь не наступать на растерзанные тела солдат и ученых. Но это удавалось не всегда….Твари нигде не было видно. Тепловизоры не обнаруживали никого живого ни в туннеле, ни в самом гроте. Сканеры движения тоже молчали. Гидеон дошел до входа в грот и остановился, не решаясь выйти из тоннеля и тем самым дать кошмарному монстру возможность подкрасться с тыла. Базальтовый пол грота тоже был усеян растерзанными и разорванными на куски телами людей. А в центре этого безумия возвышалась пирамида с каменной детской кроваткой. Совершенно неуместная среди этого царства ужаса и смерти. Красных глаз нигде не было видно. Видимо, эта мразь забралась обратно в свое логово, собрав свою кровавую жатву. Гидеон усмехнулся. Словно в детском кошмарном сне - ужасная кровожадная тварь, нашедшая приют во тьме под кроватью.. Затаилась там, среди мрака и пыли, и ждет, пока ты спустишь ноги с кровати. Ждет, чтобы ухватить тебя за голую ногу когтистой лапой и утащить под кровать, в темноту. И там сожрать, жадно чавкая и давясь.
- Сейчас-сейчас…. – прошептал Гидеон сквозь зубы, беря на прицел окровавленный алтарь, - я тебе покажу, мерзкая тварь! Мне уже не десять лет! Я тебя не боюсь!
Птаха вздрогнула, когда с пилумов сорвались две «акулы» – тактические ракеты класса земля-земля, начиненные напалмом. С хищным шипением и свистом они устремились к цели, оставляя за собой белые хвосты. Взрыв басовито шарахнул взрывной волной по вздрогнувшим базальтовым стенам грота-склепа, раскидывая в стороны обломки камня, покореженную аппаратуру и куски человеческих тел. Мелкие камни с визгом шрапнелью саданули по «Птахе», не причинив, впрочем, той никакого вреда. Тьма возмущенно и испуганно отступила к стенам и углам грота, пораженная богохульством пришельца. На месте алтаря осталась лишь щедро облитая горящим напалмом нелепая бесформенная куча камня. По стенам грота заметались рожденные сполохами пожара беспокойные тени. Гидеон мстительно засмеялся, глядя на разрушенный до основания алтарь. Однако не сводил взгляда с горящего капища. Не спешил поворачиваться к нему спиной. И не зря…
Из какой-то щели меж горящих камней выскользнул кусок клубящейся тьмы. Уставился на Гидеона лишенными выражения красными глазами с двумя зрачками. Исчадие ада выглянуло в поисках новой жертвы… и оно стало заметно больше, чем в прошлый раз. Сейчас оно было около четырех метров в диаметре. Но он то не жертва!
- НННа, сссукаааа!!! – проревел Гидеон, давя на гашетки пулеметов, - ннна , жри!!!
На секунду стало слышно басовитое гудение электромоторов, раскручивающих роторы. А затем все поглотил шквал четырех проснувшихся многоствольных пулеметов. «Вулканы» ревели, оправдывая свое название, выплевывая в сторону твари неимоверное количество обедненного урана в свинцовой обертке. Потоки свинца рвали в клочья адский комок тьмы, отрывая от него целые куски. Но тварь молниеносно метнулась в сторону, уходя из-под обстрела. Башня «Птахи» повернулась вслед за ней, «вулканы» чертили на стенах грота свои воинственные записи, разнося в пыль древние письмена. А тварь металась по гроту, пытаясь спрятаться от шквального огня. Но Гидеон не собирался давать ей ни малейшего шанса. С хлопком с пилумов сорвались еще два «акулы», оставив белый росчерк. Но в цель не попали. Взрыв снова сотряс грот, разрушив часть дальней стены.
Гидеон как раз приготовил к стрельбе два спаренных плазмогана, когда дьявольская тварь умудрилась отчаянным броском поднырнуть под «Птаху», оставляя за собой на базальтовом полу оторванные ошметки тьмы. «Вулканы» потеряли цель, смолкли, крутясь вхолостую. Гидеон судорожно отшагнул назад, в туннель, шагнул еще раз. Под лапой омерзительно хрустнуло тело одного из погибших пехотинцев. Гидеон судорожно вертел башней, пытаясь засечь исчадие. Напрасно. Тварь нашла мертвую зону под башней меха и отсиживалась там. Гидеон не мог самостоятельно её оттуда достать. Паника начала охватывать его. Внезапно мех превратился из надежного убежища в смертельную ловушку. Ему жгуче захотелось откинуть фонарь «Птахи» и с воплями броситься прочь из тоннеля. Реализовать этот инстинктивный порыв он не успел. Гидеон скорее почувствовал, чем услышал удар когтистой лапы по титано-иридиевой броне «Птахи». Где-то прямо под ним. И еще один…Послышался сводящий зубы скрежет распарываемого металла… «Птаха» вздрогнула, словно раненный зверь. Со всхлипом отключилась часть систем жизнеобеспечения, безжизненно погасли галопанели. Когти кошмарной твари перерубили одну из главных энергомагистралей меха. «Птаха» умирала… Де Гросс попытался направить её к выходу из туннеля, но мех только вздрогнул, словно агонизируя и неловко накренился. Разум Гидеона захлестнула волна паники. Он заорал от ужаса и боли, чувствуя, как когтистая лапа отмахнула ему правую ногу до колена. В кабине запахло кровью. Из тьмы правого механопаза, где только что была его нога, на Гидеона, не мигая, уставились лишенные всякого выражения красные глаза с двумя зрачками. А затем к его горлу потянулась лапа с бритвенно-острыми полуметровыми когтями. С ужасом лейб-лейтенант шестой роты IV механизированного полка «Астарот» осознал, что это конец, что ему не выбраться отсюда живым. Что и до него добралось существо из черных кошмарных снов пьяного дьявола, рожденное самой первородной тьмой. Щелкнув тумблером детонации плазменного реактора «Птахи», и непрерывно вопя от ужаса Гидеон Де Гросс чувствовал, как его тело кромсает на части
БАБАЙКА
©Горр (аКа Чеширский оборотень).
