Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Лечебный корпус > Амбулатория



Ответ
 
Опции темы

И коей мерой меряете.

Старый 01.03.2017, 22:21   #11
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1. Глава 6. Лачо


"Аль... " - Сашок смотрел куда-то в сторону - " Аль. Ты можешь позвать Раису?"

-"Кого?" - Аля изумленно смотрела на парня- "Кого?"

-Что ты спрашиваешь, вроде не знаешь? Придуряешься?

Сашок грубил, это было ненормально, странно, и Аля присмотрелась к нему повнимательнее. Веселый парень, с внешностью доброго великана, был самым сильным, и наверное самым безобидным в деревне парнем. Его всегда можно было попросить о любой помощи, с уверенностью, что он не откажет. Огромные руки не боялись никакой работы и не было работы в селе, которая бы была ему не по силам. Девки таяли, как рафинад, строили глазки, в клубе первыми приглашали его танцевать.

Но, в последнее время он стал каким-то другим, отстранился как-то от друзей и родных. Все время думал о чем-то, нервно, нетерпеливо и равнодушно выполнял свою работу и каждый вечер куда-то уходил. Совсем перестал бывать в клубе.

... Аля вытаскивала ведро из колодца, с трудом перебирая руками по толстой влажной цепи. Она всегда любила смотреть, как оно поднимается из черной глубины, как будто проявляется фотопленка и вода ртутно подрагивает в первом солнечном луче, попавшем внутрь. Но тут было не до этого, Аля вздрогнула и разжала руки. Цепь с металлическим лязгом начала разматываться все быстрее и быстрее, и ведро плюхнулось в воду.

"Раису?" - Аля резко развернулась, схватила Сашка за руки и встряхнула. -" Ты с ума сошел?"

Рая была известной личностью в деревне. Рожденная в оседлой цыганской семье, цыганка по крови, она с детства отличалась от остальных цыганчат. С жадностью училась, почти никогда не ходила с матерью побираться. Заплетала толстые жесткие черные волосы в две косы и не носила ярких цветастых юбок. Строгая, странная, молчаливая, девушка была очень красива . Красота ее была не грубой, как у большинства представительниц ее народа, а нежной и трогательной.

Но то, что она ведьма, никто не сомневался. Сколько деревенских парней сходили с ума, бросали все, уезжали в город, только бы забыться, убежать от этого наваждения.

"А Микола зовсим здурел из-за нее, сучки. Вона запил, что свыня", - шипели тетки в хлебном, складывая в авоськи буханки.

- Саш, милый! Ну зачем она тебе? Ты же знаешь, бесполезно. Она не выйдет к тебе, она ни к кому не выходит. А выйдет, так совсем плохо. Ведь приворожит.
Аля сама не верила, в то что говорила, но все таки, это был агрумент.

- Вон смотри, Тоня как смотрит на тебя, такая девчонка. Ну что ты, в самом деле?

- Раиса уезжает завтра в Саратов. В медучилище едет учиться. Я за ней поеду, как хотите. Мне без неё не жить! Вызови, богом прошу. Наври чего. Скажи, кофту пошить там...или погадать. А я у тебя посижу, за печкой. Приведешь, я выйду. Там разберемся.

-Дурак ты, Сашка. Хуже ж только сделаешь. Ну ладно. Мне не трудно.

Аля побаивалась заходить к цыганам, но часто, когда уже темнело, отодвигала ситцевую занавесочку на маленьком окошке своей комнаты. Окошко выходило как раз на цыганский двор, в этом месте дед еще не заменил покосившийся плетень на новый крепкий забор и поэтому, сквозь редкие повисшие ветки старых вишен, ей было хорошо видны соседи.

Там, в сгущающихся сумерках, яркое пламя костра казалось нереальным, призрачным, зыбким. Аля знала, что старая цыганка ест только на воле, на воздухе, поэтому ужинать все собирались на дворе. Аля не могла отвести глаз от собравшихся тесным кольцом, людей. А еще песни, томные, страстные, колдовские! Да четкий силуэт высокого, чуть сутулого парня, с гривой кудрявых волос... Лачо.

Аля давно была знакома с цыганятами. Тогда еще Лачо, будучи совсем небольшим пацаненком , крепким как орех, смуглым и нагловатым, затаскивал малышку на свой двор, показать утят. Утята только вылупились, у них были мяконькие лапчатые ножки и нежное тельце, похожее на пушистый плюшевый шарик. Алюся, с восторгом схватила одного, самого малюсенького, и сжав изо все силенок поднесла к лицу поцеловать. Восторг был таким сильным, что Алюся сжимала и сжимала кулачок, пока крохотный клювик лопаткой не открылся и желтенькая головка не свесилась набок. Алюся ничего не поняла, утенок стал каким-то ненастоящим, тряпочным. Она начала трясти его, как будто хотела завести заводную игрушку, но ничего не получалось. Подскочил Лачо, выхватил утенка и быстро закинул его за сарай.
Алюся заревела. Слезы градом лились, горе было таким огромным, что мир посерел и погас.

.... Цыганка-мать, тогда еще не старая, мощная, смуглая до черноты, но яркая, как жар-птица в своих юбках и огромных тяжелых монистах, зашла в их двор. В руках она держала дохленького утенка. Баба Пелагея быстро затащила Алюську в дом и закрыла за ней дверь.

- Чего тебе, Шанита? Девочка нечаянно задавила, чего ты хочешь?

Бабка могла на удивление правильно говорить по-русски, но чаще все же говорила на малороссийском, мешая украинский и русский говор.

- Так брильянтовая! Я утенка тебе принесла, показать. Мне что делать скажешь? У меня вон дети голодные, я утят этих с последних денег выкармливаю, а твоя задавила. Плохо, алмазная. Решить надо чего.

Пелагея молча пошла в дом, и через две минуты выскочила. В старом решете она несла пять цыплят.
- На! Держи!

Шанита взяла решето, поцокала языком довольно и улыбнулась.

- Давай девчонке твоей погадаю. Все скажу. Всю жизнь её вижу. Денег не возьму. Там есть чего сказать, жизнь яркую проживет, звезда у нее за спиной так и светит. Слепит!

- Иди, иди. Гадалка чортова! Нехристь!

Тут Пелагея погорячилась, Шанита исправно ходила в церковь, но уж больно жаль было цыплят...

...Аля целый день была сама не своя. Все что она не делала, валилось из рук, она не замечала времени и думала только об одном. Лачо...Ей и хотелось этого до странного ощущения сладкой боли где-то внутри, и страшно было идти к цыганам.
Наконец, отнеся ведро с теплым, аж парящим молоком в сени и постирав в прогретой воде марлю, Аля собралась. Еще не начало темнеть, но близкое ощущение теплого, ласкового вечера появилось, сгустились запахи цветов и близкой воды.

Она задумчиво посмотрела на себя в зеркало...Ну и что? Расхристанная коса, замурзанное старенькое платье. Ноги в цыпках и серые от пыли. В деревне все время была такая пылюка от прогретой на горячем солнце серой плодородной земли. По пыли было здорово бегать, ноги проваливались в теплое нежное облако почти до щиколоток, а сзади поднимался пушистый хвост. А когда шел дождь....
Аля тряхнула головой и решила ничего не делать со своей внешностью, только пригладила рыжие волны, выбившиеся из косы и смыла пыль с ног.

Тяжелая калитка была не закрыта, в цыганском дворе никого не было, только куры что-то лениво клевали в лысых ошметках муравы и Полкан, свернув хвост колечком, дремал на цепи у конуры.

-Рая! - Не очень уверено позвала Аля, вдруг охрипшим и дрожащим голоском.

"Да в конце концов! Чего я боюсь то!", вдруг зло полумала она и уже громче крикнула -,,,Рай! Выйди на минутку!"
Никто не отзывался.

-Уйти быстрее! - спасительная мысль резанула, - быстрее, пока никто не видел!
Но, тут же обвинив себя в малодушии, передумала:

- Нееет уж! Раз пришла!

Она подбежала к резным дверям огромного дома и потянула их на себя. Двери поддались...

В темных прохладных сенях пахло какой-то травой и было темно. На ощупь, перебирая руками по гладко выкрашенной стене, Аля толкнула еще одну дверь и оказалась в коридоре.

В длинном и узком коридоре не было так темно, в него проникал тусклый свет, и он, казалось, тянулся бесконечно. Лишь где-то а конце был виден солнечный луч, откуда то проникающий неожиданно и ярко и в нем плясали пылинки.
Аля пошла по коридору, выстланному пушистой цветной дорожкой. По бокам все время открывались маленькие, как спичечные коробки комнатки, выстланные по полу, стенам, и похоже даже потолкам, разноцветными яркими коврами.

-Рай -, опять неуверенно и хрипло, позвала Аля, - ты дома?

Никто не отвечал. Аля дошла до конца и вдруг очутилась в огромной светлой комнате. В ней тоже везде были ковры, только уже нарядно-светлые, легкие. А посередине стоял огромный стол и красивые резные стулья. И патефон, новый, шикарный, дорогой. Но больше всего потряс Алю телевизор, гордо стоящий на высокой тумбе. Экранчик правда был маленький, но толстая, выпуклая линза увеличивала его в разы.
Аля никогда не видела телевизора, только слышала о нем от подружек. И, на цыпочках подкравшись поближе, стала искать, где включить!

-Бахталэс, пшан. Мишто явъян!* - Вкрадчивый мужской голос прошептал почти над ухом. Лачо! Аля вздрогнула и попыталась убежать.

Он держал ее крепко, руки были горячими и жгли плечи, но Аля рванулась, высвободилась и понеслась по коридору к выходу.
Бросившись на дверь всем телом, вывалилась сначала в сени, потом на двор и, распугав кур, отчего они хлопая крыльями бросились врассыпную, вылетела на улицу.

-Христос с тобой, окстись! - Баба Пелагея отпрянула от нее, как от чумы и перекрестила. Куды ж тэбе, скажену?

- Я уток пойду заберу, поздно уже, темнеет.

Аля понеслась через огород к реке и только там, на берегу, чуть успокоилась.

Утя, утя, утя - раздавалось со всех сторон в густеющей тишине берега...
-Утя, утя, утя - закричала и Аля, чувствуя, как постепенно утихает бешеный темп рвущегося из груди сердца

* - привет, сестра. Добро пожаловать
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 01.03.2017, 22:22   #12
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1. Глава 7. Шахиня

Зима пришла в Москву сразу, как будто в мутно-пыльном полусыром зале вдруг резко и неожиданно подняли занавес . Москвичи очнулись от дремы долгой и мокрой осени, как сонные зрители партера просыпаются от режущей вспышки света мощных прожекторов.

Замоскворечье по самые крыши еще оставшихся небольших домиков утонуло в сугробах, и чтобы выйти из Гелиной двухэтажки, приходилось долго дрыгать дверь, занесенную снаружи. Дворники-татары встречали ее поутру веселыми гортанными приветствиями, настроение было прекрасным, и Геля, легко преодолевая наледи, колдобины пока не вычищенного двора выскочила на улицу.

Сонная Москва еле-еле шевелилась и морозном звенящем воздухе слышались только трамвайные гудки и ленивая перекличка редких машин.
По узким, скользким улочкам неуверенно полз ранний народ, дул достаточно сильный ветер и в воздухе пахло снегом. Прямо перед Гелей, с трудом сдерживая широкий шаг длиннющих ног, шел человек-гулливер в длинном пальто с пыжиком и мохнатой шапке с опущенными ушами! Человек тащил на веревочке шарик. Шарик был с ножками в блестящих галошках, он пытался оторваться от веревочки-шарфика и протяжно гудел

- Ыыыыы. Ыыыыы!! Ыыыыыыыыыы.

Геля поравнялась с шариком, когда он вдруг поскользнулся и было шлепнулся на толстую попу, но повис на шарфе! Гул перешел в рев и Геля помогла Гулливеру оторвать его шарик от снега.
-Извините.

Лицо Гуливера оказалось неожиданно молодым, а глаза смеющимися и добрыми.
- Вы так тащите его, не удивительно, что он падает.
- Девушка, я сам понимаю. Но опаздываю так страшно. Если бы вы знали КАК страшно я опаздываю. А ведь сегодня решается моя судьба!

Геля посмотрела на гудящий шар. Он поднял мордочку вверх и оказалось, что у него есть красные, как яблоки щеки, короткий розовый нос, и круглые горошинки-глазки.

-А куда вам его?

-Так вон! Четыре остановки на трамвае, а дальше пешком! Там садик, может знаете, рядом с педагогическим училищем?

-Знаю, конечно! Я там учусь...

Глаза Гулливера еще ярче загорелись и он неуверенно сказал:

-Может?

- Ладно. Помогу. Давайте свое чудо.

Геля перехватила шарф, шарик принял свое исходно-обреченное положение и продолжал гудеть

Ыыыыыы. Ыыыыы...

....
Выйдя из трамвая и перехватив мальчишку за теплую лапку в вязанной варежке, Геля не спеша пошла по тропинке через сквер к саду.

-Тебя как зовут?
- Васькой.
- А что ты гудишь, Васька?
- Холодноооооо... Ыыыыы
- Где же тебе холодно, смотри ка. Шубка у тебя теплая?
- Дааааа, ыыыыыыы
- А валеночки?
- Теплые, ыыыыыы
- А варежки и шапка?
- Ыыыыыы.
- Смотри, Васька, ты весь замотан до самых глазиков. Где ж тебе холодно?
- Глазаааа. Мерзнууут...

Геля сдала чудо в садик и побежала к училищу.

Перескакивая через три ступеньки, бурей ворвалась в класс, группа уже почти собралась. Влетела!

-Ребят? Как к контрольной, готовы? Кто не готов, быстро ко мне, вопросы, вопросы! Не зевать, полчаса осталось.

Гелю выбрали старостой в группе, и чувство ответственности за все, что происходит было острым, но привычным. Она уже не удивлялась, что в училище именно с нее спрашивают за порядок и знания согруппников.

Строгое темное платье, белый воротничок, ни грамма косметики, Геля не то чтобы выглядела старше остальных ребят, она смотрелась взрослее, что ли. Высоко подобрав волосы, она укладывая их в корону, но на всю роскошную длину косы головы не хватало, и она оставляла ее, не туго сплетенную, волнистую висеть свободно и волосы доставали почти до талии.

...Шахиня! Такое прозвище дали ей ребята, так оно и приклеилось к ней намертво.

Дома, в душной тесноте крошечной квартирки Геля тоже вдруг, неожиданно для себя, оказалась старшей. . А мать стала какой-то робкой, неуверенной, неловкой. Она обо всем спрашивала дочь, ничего не могла решить сама. Даже сгорбилась как-то, почти перестала ухаживать за собой, ходила все время в одной и той же одежде, мятой и несвежей.. И все время вздрагивала к чему-то прислушиваясь.
У Гели сердце обливалось кровью, она не могла смотреть спокойно на то, как её красавица, блестящая, элегантная мама превращается в забитое и вдруг резко состарившееся существо

Отчим!

Что такого это вечно пьяное чмо, бродившее по квартире в растянутой майке и сползавших с обрюзгшей задницы трусах, воняющее каким -то дешевым одеколоном и громко отрыгивающее луково-чесночную мерзость, могло сказать Анне, что она перестала соображать?
Какие -такие слова необразованный и полуопустившийся участковый нашел для женщины, умеющей пользоваться фарфором и столовым серебром?

Как он смотрел в её карие глаза, что она в один день собрала вещи, бросила Геле "пошли" и перебралась из привычного уютного мирка обжитой коммуналки, от друзей и почти близких в холодную холостяцкую квартиру на самой окраине Москвы? Этого Геля не знала. Не понимала...

Жизнь у них резко изменилась. В принципе, на Гелю просто перестали обращать внимания, но зато у нее появилась отдельная комната. В засранной тараканами квартире практически не было мебели, но кое-что они привезли с собой и у Гели образовалась неплохая кровать, старая тумба и торшер.

Отдраив до блеска квартиру, они с матерью начали было наводить уют, но отчим, каждый вечер заявляясь под шафе, сдергивал скатерть и заваливаясь на диван укладывал ножищи в сапогах на стол. Мать стаскивала с него сапоги, бежала на кухню готовить ужин. Потом она доставала четвертушку...

Геля смотрела на все это и не понимала, как ей дальше жить. Как зверек, поужинав кое-как, побыстрее, она запиралась у себя. Занималась очень много, жадно. И при малейшей возможности убегала в училище.

Так прошла осень, и вот она -зима! Ребята собирались устроить новогоднюю вечеринку. Решили организовать все у одной из девчонок, родители которой были небедными и вхожими в особые круги. И там будут очень интересные люди... Надо было наряд и прическу! Ну очень надо!

- Мам! Мне надо платье купить!

-Здрасте, приехали! Откуда деньги у меня? Ты же знаешь, все Александр Иванович забирает, он мужчина, ему виднее, куда тратить!

- Мам, ну может попросить? Один раз всего, немного надо, я ткань куплю, мне Лилька сошьет!

- Попробую, дочка! Но скажу, что мне надо, сапоги вон прохудились. А потом придумаем чего!

...
Новая ткань была необыкновенно хороша, вернее, они купили два отреза. Тонюсенький газ, цвета чайной розы и атлас, оттенка темного золота с искоркой.
Расклешенную, почти в солнце газовую юбку посадили на атлас, зашпиленный крупными, тяжелыми складками. Все это великолепие собрали у пояса золотистой пряжкой, которую отыскала в своем сундучке бабуся Лильки. Тот план, который девчонки придумали требовал подготовки и был великолепен.
Туфли Лилька дала свои, черные лодочки. Пришлось их подклеить, но красоту свою они не потеряли.

Дело было за прической!

Уже стемнело, падал тихий снег, морозило. Геля влетела в подьезд, настроение было замечательным, она мурлыкала про себя "Черного кота". У самой двери, прислушалась, какой-то странный звук доносился из квартиры.

Она открыла своим ключом и толкнула дверь...

Мать, закрываясь руками, вжималась в стенку. Из разбитого носа текла кровь, под глазом наливался здоровенный синяк. Отчим, размахивал сапогом, лупил мать у по голове, спине, стараясь попасть каблуком в лицо.

- Сука брехливая! Тонким голосом орал он.
-Сапоги-то починила! Не купила! Дрянь! А деньги? Куда дела?

Тут небо обрушилось на Гелю с грохотом и звоном. Мир стал странным, нереальным. Сквозь пелену она слышала свой крик и какой-то полузадушенный, заячий голос отчима.

Пришла в себя она от того, что ей чем-то резануло руку.

Зажав отчима в углу, она приставила ему к горлу нож и орала : "Еще раз тронешь мать!!!"

Отчим, как пес, приседал, отползал и шептал: "Тигра....тигра...тигра"!

На следующее утро Геля проснулась поздно. С раскалывающейся головой вышла на кухню. На столе лежал кулек шоколадных конфет и три рубля.

Мать сидела за столом и старалась запудрить синяк.

- Вон там, Александр Иванович тебе деньги оставил. Сказал, чтоб сережки купила к платью. И извинился утром, знаешь...

Геля плюхнулась на стул напротив матери. Они посмотрели друг на друга и начали хохотать. Сначала неуверенно. Потом все громче и громче. До слез.

Достала конфету, она протянула одну матери, вторую развернула себе. А в кульке, около самой газеты, лежал крохотный белый шарик. Откуда он взялся...

Последний раз редактировалось Чергэн; 01.03.2017 в 22:25.
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 02.03.2017, 08:47   #13
не ваше дело
 
Аватар для леонид беляев
 
Регистрация: 19.10.2013
Адрес: Москва
Сообщений: 4,383

Re: И коей мерой меряете.


Вот ещё:
Цитата:
Сообщение от Чергэн Посмотреть сообщение
Скрипучий пол раздражал Гелю больше, чем ржавая раковина в замузганной ванне
В замузганной ваннОй (если разговор о раковине-умывальнике в ванной комнате, а не о некой морской раковине, раздражающе расположившейся на дне чугунной ванны)
И по поводу употребления довольно-таки местечкового слова "замУзганный" - оправдано ли? В Ленинграде разве так говорили? В Москве -точно нет.
леонид беляев вне форума   Ответить с цитированием
Старый 02.03.2017, 18:39   #14
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Здесь я править не могу, правлю в основном хранилище. Поискала шоколадки 40-50. Столько интересного накопала. Не хуже Аленки

Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 02.03.2017, 21:27   #15
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1. Глава 8. Коса

Мам, ну хватит, голова уже отваливается, так дергаешь!

Еженедельная экзекуция подходила к концу.
Посредине кухни, на ножках перевернутой табуретки был установлен таз. На плите бурлила здоровенная кастрюля с водой, правда воды в ней уже осталось немного.
Геля стояла на коленях перед тазом, а мать, вся потная и распаренная стирала так, как стирают бельё дочкины волосы хозяйственным мылом. Все пробы нормально помыть голову оказывались неудачными, Геля совершенно не справлялась со своей гривой и промыть ее не могла.

Потом мать в ковшике развела уксус и шарахнула в таз, окатив многострадальную дочь. Кое-как отжав рыжую массу, завернули ее в огромную простыню, а потом еще долго отжимали полотенцем.

Обе красные, как раки, устало плюхнулись пить чай.
Прихлебывая с ложечки бабкино вишневое варенье с вязкими вишенками и сплевывая косточки в блюдце, Геля говорила матери раздраженно и уверенно:

- Мам, я косу отстригу!

-Чтооо? Ты сдурела, что ли? Да в ней вся красота твоя, чуднОе созданье! Не вздумай, смотри!

- Сейчас это не модно совсем. У меня платье... Ты представь, как с ЭТИМ платьем и новыми сережками будет выглядеть твоя дурацкая коса.

-ТВОЯ коса! Отлично будет выглядеть! Платье пышное, косу мы поднимем, сделаем ракушку на затылке, а потом туго заплетем, уложим на шее, завитки выпустим. Серьги на виду! Красавица будешь, глаз не оторвать. Геля, добром прошу, не трогай волосы. Не дури!

- Идиоткой я буду выглядеть. И деревней! Мне вчера Лилька журнал показывала, так там ни у одной манекенщицы нет волос длинных. Максимум - бабетта. Ты знаешь, что такое бабетта?

- Дуррета! Это я знаю - вот, напротив сидит. Дочка, отрежешь косу -прокляну!

Обе надулись. Молча доев варенье, умяв целую вазу, пили чай, задумчиво смотрели в окно, на стекло ложился снег, заметая окно почти полностью, отражение елки, стоящей в углу комнаты, становилось все более нереальным и смутным. Оно пропадало, теряло блеск в белой массе. А снег на стекле почему-то не таял...

...

Пожилая парихмахерша устало посмотрела на Гелю, усевшуюся в кресло. Тугая корона и волнистый хвост, чуть не до попы, такой цвет... Потрогав хвост, скорее, погладив его и пристроив поровнее на стройной спине девушки, она, тоном, которым разговаривают с неразумными, тихо спросила

- И что ты делать собралась?

- Стрижку ! Такую, знаете, что бы сзади пышно и ровно, кончики от ушей остренькие вперед, и челочка. И бантик мне приколоть, чтобы спереди видно было, вот, я принесла.
Геля выложила из кармана бантик из блестящего газа, который они вчера с Лилькой мастерили почти всю ночь.

- ну, давай посмотрим. Только иди, сядь вон на соседнее кресло и сама все расплети, я инструмент помою пока.

Геля вытащила шпильки из своей короны, расплела косу. Подошла к парикмахерше и мотнула головой, окончательно выпуская волосы на свободу...

Тяжелый искрящийся в свете ярких ламп темно-рыжий водопад упал вниз, закрыв спину почти до пят.

- Ты что? ЭТО отрезать хочешь?

- Мне стрижка нужна, пожалуйста, давайте побыстрее, я еще к подруге должна заскочить, за платьем. А бантик сегодня прямо сделайте, я косынку повяжу, в косынке буду спать. Да. Мне еще покрасить надо волосы, светлее намного.

- Мать знает?

- Конечно знает! И вообще! Я взрослая уже.

Женщина посмотрела на задорно вздернутый конопатый нос и покрасневшие в запале щеки, тугие , налитые. Белая, почти до бледности кожа и очень яркие губы. Красивая девочка...
Постояла, подняла прядь, взвесила зачем-то на руке. Потом пробралась рукой через всю шелковую, упругую толщу волос, подняла их. Помолчала и отошла.

- Нет, детка!

-Что нет?

- Не буду я их стричь. Я просто не могу, это похоже на убийство. У меня рука не поднимается! Пойди поищи еще кого. Равнодушных много. И не проси. Не могу.

Геля наспех заплела косу, путаясь в прядях, и выскочила на улицу, в сердцах хлопнув дверью.

Быстро взбежав по лестнице, подскочила к дверям, прислушалась. Тихо. Мать была еще на работе, отчим тем более. На всякий случай, осторожно, чтобы не щелкнуть, повернула ключ в замке и на цыпочках прокралась на кухню. Положила на табуретку доску, взяла топор, которым мать рубила мясо, и одним взмахом, как можно ближе к голове, рубанула по косе. Голове стало непривычно легко. Коса толстой тяжелой рыжей змеей сползла на пол...

- Теперь сможете? Геля сдернула платок и мотнула головой. Неровные, обгрызанные по краям волосы все равно были красивыми. Они легли тяжелыми волнами вокруг нежного лица.

Парикмахерша вздохнула...
- Вот глупая то!

И взяла ножницы...

... Анна с ужасом смотрела на косу, валяющуюся на полу.
- Что наделала. Дрянь!
Она поймала себя на том, что разговаривает с колонкой, которая в ответ ей подмигивает синими газовыми огоньками через эмалевую прорезь.

- Теперь на кого похожа? На этих...как их. Которые задницей крутят, сигареты тушат ногами. Я что теперь с ней делать буду? Небось тоже курит! А и пьет? И этот, кока..., так его что ли?

Анна сама испугалась своих мыслей, ей стало даже жарко.

- Все! Хватит. Заканчивает училище, отправлю на год в деревню. Работает пусть!

Мать резко распахнула дверь в Гелину комнату и обмерла.

У зеркала, вся в золотых искорках, чуть покачиваясь на непривычно высоких каблучках, в пышном, как пачка платье, туго стянутом у талии стояла девушка. Незнакомая и необыкновенная. Она стояла вполоборота, пышные светло - рыжие волосы чуть прикрывали тоненькую шейку.

Девушка обернулась. Знакомые глаза, длинные ресницы, курносый нос. В граненых под настоящий бриллиант огромных серьгах странно преломлялись лучи, перечеркивая пространство.

Анна прислонилась к стене, слезы защипали глаза, но не пролились.

...Господи...Какая же ты взрослая, Алюся. Какая же ты стала взрослая....
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 02.03.2017, 21:31   #16
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1. Глава 9. Чулки


Нагруженные сумками (мамы постарались на славу, пирожки и продукты для разных салатиков оттягивали руки до земли), Геля с Лилькой вошли во двор огромного дома. Серые стены сразу отсекли их от радостного заснеженного мира набережной и им показалось, что в сумрачном огромном дворе - колодце даже снег падал иначе - замедленно и тяжело, хотя только что крутил подолы пальтишек веселой поземкой. Они долго бродили вдоль серых сумрачных стен в поисках двенадцатого подьезда, совсем запутавшись. Какой-то чудной, обладавший болезненной фантазией гигант, бросил подъезды, как кости на стол, и разровнял так, чтобы увидеть выпавшие номера. Номера выпали вразнобой, и именно в этом порядке он и пронумеровал мощные двери.

Наконец, доковыляв по нечищенному снегу до нужного подьезда, девчонки остановились подышать. Ту черную тяжесть страшного дома, о которой им рассказывали шепотом, на ушко, по секрету, они совсем не чувствовали, поэтому совершенно спокойно постояли, задрав головы к снежному небу. Там, наверху, далеко - далеко, в серой раме гранитных стен, кружила метель, сгущались сумерки и уже появлялись звездочки. Было так хорошо на душе - празднично, торжественно и новогодне...

Суровая консьержка, огромная, толстая пробуравила их насквозь острым, скорее режущим взглядом.

Она долго мытарила их - "Чьи" и "К кому" , но явно зря, потому что перед ней лежала здоровенная бумага со списком гостей, расписанная каллиграфическим профессорским почерком Владимира Аристофановича, отца Электры.

Наконец, тетка успокоилась и выудила из проверяемой сумки румяный пирожок с капустой.

- Пахнет....

"Берите-берите! Там еще с рисом - вкусныеее", - сами от себя не ожидая, залебезили девушки.

- Идти куда, знаете? Или сопроводить?

- Мы найдем, нам бы только до лифта...

Геля с Лилькой совсем растерялись в этом блестяще-мрачном, мраморно -шикарном великолепии, и им уже хотелось побыстрее выскочить на снежную улицу, чтобы вздохнуть свежий воздух.

- Идите через вестибюль прямо, вон по той лестнице поднимитесь, потом, мимо вазона с фикусом пройдете и налево. Там лифты.

Девчонки бегом, забыв о тяжести, проскочили по лестнице и остановились у лифта. Громоздкая дверь, наполовину в ажурных решетках, наполовину деревянная, казалась входом в иной мир.

Почти не дыша, девчонки стояли перед лифтом, не зная, что нажать, когда сзади веселый голос зазвенел колокольчиком.

- Ну что замерли? Страшно? То-то, куры!

Электра! Несмотря на интеллигентнейшее воспитание, знание языков, уроки музыки, балета и верховой езды у девушки был норов, как у строптивой лошади, внешность козы, а манеры и привычки лихой комбайнерши.

Она пальцем ткнула куда- то в стенку и зеркально-черное нутро лифта распахнулось плотоядно, одним махом заглотив трех девчонок.

Притулившись сутуловатой спиной к проему между стеной и зеркалом, прищурившись, осмотрела прямые мешковатые пальто Гели и Лильки и присвистнула как-то странно, уголком рта.

- Фьииии. Говорю ж куры! Где вы польта- то такие понабрали, у матерей, что ли?
Лучше б в шубчишках своих пришли, а то прям видно, что с чужого плеча. Лильк! У тебя прям особенно, на твоем- то тельце птичьем - ну точно чехол. Ну да ладно!

У Электры шубка была невесомая, беленькая, пушистая. И такая же шапка. И сапожки белые, все заграничное. То что отец ей все из-за границы привозил, никто даже не скрывал, уж больно папа- то всесилен. Правда одежда Снегурочки в Снегурочку девушку не превращала. Худое, немного жилистое тело с сутуловатой спиной, руки с большими , слегка костлявыми кистями, широкие плечи, узкие бедра. Ноги стройные, но с узловатыми, как у кузнечика, коленями.

Да еще лицо... Острый длинный нос, кончик которого слегка шевелился, если девушка начинала говорить чуть эмоциональнее обычного, маленькие, черные глазки с острым взглядом мыши, всегда бледноватая, даже желтоватая кожа - Электра была, скорее некрасивой. Но неожиданная улыбка, яркая, обезоруживающая, белоснежая и поток длинных прямых черных волос, про которые говорят "вороново крыло", ее очень красили. И ямочки на щеках. И еще гиперсексуальность молодой самки, которая лезла из всех пор. Девчонки не понимали ЧТО за ток исходит от их подружки. Но тоже его чувствовали. Короче, кого не спроси из знакомых Электры о её внешности, никто толком ничего сказать не мог! "Приятная", " Интересная", "Оригинальная" - так в основном ее характеризовали окружающие.

- Заходь. Не боись! Никого нет, все на дачу уехали, свобода!

Электра открыла дверь и помогла затащить сумки в квартиру.

- Лиль, давай волоки все на кухню,. Гелька, раздегайся, скидавай свой балахон. Руки вон иди мой, идешь по коридору, направо повернешь и еще раз направо. Полотенцы там есть, вода горячая сама идет. Мыло розовое бери, белое для прислуги. Пам-пам!!

Электра, как фурия пронеслась мимо, обдав Гелю резким запахом каких-то незнакомых духов. Втянув носом ароматный воздух, Геля поморщилась. Мать не душилась больше и дочери не разрешала.

" Это признак внутренней развратности, распущенности. Так далеко можно уйти. Потом помада красная, потом глаза подведешь, как распутница, потом парик, чулки со стрелками. Сама подумай!"

Но Геле очень нравился резкий запах подружкиных духов, он кружил голову, расслаблял и придавал мыслям какое -то иное направление и острое, приятное чувство возникало где- то чуть ниже ребер.

Долго пробираясь по шикарным коридорам, мимо бархатистых кушеток и пышных пуфиков, мимо высоких изящных столиков из черного витого металла, Геля, наконец, добралась до ванны. Открыла дверь и обалдела.
Такое она могла представить лишь в сказке. Ну или в фантастических рассказах, которые она придумывала сама.

В блестящем пространстве комнаты все сияло белизной - изогнутая слегка, изящная ванна, раковина, отливающие перламутром стены... Краны темно-рыжего металла блестели глубоким, чуть мутноватым блеском. Пушистые полотенца... Они были именно пушистыми, в них хотелось зарыться лицом и так замереть... И мыло..

Геля осторожно, словно хрупкую игрушку, взяла из фарфоровой мыльницы розовый полупрозрачный кусок с выпуклым вензелем в виде лилии.
... Что-то уже было такое в её жизни, что -то всплывало в детской памяти, нежный розовый аромат, легкая пена, тихий всхлип уходящей воды. Но издалека, как сон...

- Чего зависла, мыла не видала? Пошли салатики крошить, скоро мальчики придут. Ух ты! Платье у тебя ничо так. Где взяла?

Не слушая ответ, Электра вытащила Гелю в коридор и включила свет. В огромном помещении, казалось не было потолка. Вернее он был, но где-то очень высоко, его было почти не видно в затухающем свете изящных бра, висящих вдоль стен. Там, наверху, стены заканчивались чем-то, похожим на скульптуры.

- Даааа....лепнина там. Все содрали давно, а папик, наоборот, восстановил. Не понимает, деревня, что сейчас в моде строгость! И полировка! И техника, вон, пластинки лучше бы новые купил! А то, на сортире этот драный дуб...

Электра толкнула дверь в уборную, и Геля увидела на унитазе шикарную деревянную, отливающую янтарем сидушку.

- Посикать не желаешь? Тока воду нормально спускай, там похоже на ручку выгнутую. А то все как идиоты, дергалку ищут. А это прошлый век!

Геля зашла в уборную и стеснительно потянула дверь на себя. Электра фыркнула , и убежала куда- то в темную даль своей квартиры, крикнув:

- Быстрее давай, там уж Лилька одна замучалась. Да в спальню ко мне зайдите, чего скажу.

Геля еле нашла кухню, путаясь в бесконечных ответвлениях полутемного коридора. Кухня оказалась, на удивление крошечной. Среди простора этой сумасшедшей квартиры, она была похожа на комод изнутри.

Взмыленная Лилька шуровала салаты, пироги уже были разложены, нарезана колбаса. Правда толстыми неровными кусками.

- Я чертов нож не нашла нормальный, одни тупые резалки малюсенькие. У них и посуды- то толком нет, видала какая кухня. Пральна. Нечего жрать носителям идей. Только пить!

- Они в ресторанах кушают, или прислуга доставляет. Что ты разоралась-то?

Геля осторожно заглянула за узкий деревянный шкаф, там была какая-то дверь. Она приоткрыла, скорее чуть оттянула её, стараясь не повалить мебель.

- смотри, Лиль. Там шахта...

Лилька, малюсенькая и черненькая, как грач, сшила себе платье из ярко красной ткани в горошек, волосы сбила в плоский пучок и была похожа на мухомор, взмыленный и злой.

Не лазь, где не надо! Ты что забыла, про призраков? Тебе ж рассказывали!

- Деффки! Идите сюда. По коридору налево до конца.

Голос Электры звучал глухо и издалека.

Геля и Лилькой, толкаясь как две овцы, побежали на голос и дружно, одновременно пролезли в дверь спальни. Обстановка в комнате была шокирующая, особенно после их кроватей с проволочными матрацами и круглыми шарами на спинках.

Но совершенно ошеломительно выглядела сама Электра.

Широкое, огромным колоколом платье, из неизвестной серебряной ткани, похожей на конфетную фольгу, только не жесткую, а легкую, струящуюся, как водопад, от тонкой шеи до стройных икр, затянутых в чулки, тонюсенькие, как дымка. В юбку было явно вставлен обруч, поэтому она колыхалась распустившимся цветком, не касаясь ног. На сильно открытой шее что -то искрилось так сильно, что даже слепило. Черные волосы были подняты высоко на затылке в стиле "бабетта", а потом спускались гладкими прядями на плечи.

Но главное было не это.

Глаза! И губы! Она их накрасила! Тонкие серые стрелы превратили маленькие мышиные глазки в очи. А перламутрово-розовая помада сделала узкие бесцветные губки нежными , слегка приоткрытыми лепестками.

Девчонки выпучили глаза и изумленно сели на кушетку одновременно, разом, будто им врезали под коленки!

- Ты что.......вдруг узнают, это же стыдно для комсомолки! Да и на собрание вызовут. Позор. До папы дойдет...

- Псссс. Дуры. Папе моему на это нас..... А что этт у вас на ногах?

- Чулки... А что?

- Да ничто! Вы бы еще нитяные в рубчик напялили! С рейтузами!
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 02.03.2017, 21:31   #17
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Продолжение главы

Геля обиделась, посмотрела на свою стройную ногу в бежевом, достаточно тонком чулке. Мать, втихаря от отчима, правдами и неправдами достала эти чулки с огромной переплатой.

- Какие рейтузы? Мне мать их по знакомству достала, знаешь сколько они стоят?

-. Фильдэпээээрсовые небось?

Электра как -то обидно протянула это слово в нос, гундося и посмотрела на них с жалостью

-. Гель, а ну иди сюда! А ты, коза, давай скачи, открывай! Вон уже кто-то топчется, щас ногами будут молотить, звонить не умеют, масквичи хреновы...

Она опять затянула Гелю в комнату.

-Сядь! Сними свой бант идиотский, волосы чуть взбей. На духи! С твоей внешностью надо думать, что носишь. Держи! Надевай!

Она протянула Геле что-то невесомое, практически незаметное и вроде, как будто, душистое.

- И стрелку ровно направь, а то будешь кривоногая. И губы подкрась, моль бледная. Помаду возьми хотя бы.

И, хлопнув дверью спальни, убежала навстречу гостям

Геля сняла туфли и босиком подошла к огромному зеркалу. На нее смотрела грустная рыжая девчонка со встрепанными волосами и детском газовом платьице. Босые ноги с расстопыренными розовыми пальцами были смешными и жалкими. Она вздохнула и открыла пакет с чулками
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 04.03.2017, 21:32   #18
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1.Аля. Глава 10. Финка

Вечеринка закружила Гелю и Лильку, им было весело в кругу своих одногруппников и так тепло и радостно, что они не замечали времени. Спиртное на стол не ставили, да ребята к нему и не привыкли, зато лимонад лился рекой. Геля совершенно не сидела на месте, ее без конца приглашали танцевать, и она кружилась самозабвенно в вальсе, благо площади безумной профессорской квартиры позволяли.

Лилька была менее востребована в танцах, но зато смешливый и веселый нрав, куча историй, которые сыпались из нее, как из рога изобилия, все время создавали легкие завихрения из желающих пообщаться. вокруг красного смешливого мухоморчика.

Время летело незаметно, народу было так много, что скоро стало не понятно, кто - где и в какую из комнат затесался.

А вот Электра была скучная. Ее мало приглашали, болтали при ней осторожно, стараясь не сказать ничего лишнего, все таки профессорская дочь. Да она и не стремилась особо общаться, сидела за столом и медленно отламывала по крошечному кусочку от пирога с капустой.

Геля весело трещала с Мишкой, который то и дело норовил дотронутся то до плеча, то до волос, вроде невзначай, и жутко краснел при этом, как вдруг сзади кто-то крепко взял ее за локоть.
Геля нехотя обернулась, сзади стояла Электра.

- Гель. Пошли, поговорить надо. Да и чулок у тебя поехал сзади, переоденешь!

- Ну пошли, ладно. Правда наплевать на этот чулок, все равно я босиком танцую, ноги ломит - жуть от Лилькиных туфель! Не туфли - пыточные сапоги!

Они сели в спальне на пышный диван и положили ноги на удобный мягкий пуфик.

- Слушай, Гель! Только не отнекивайся сразу, выслушай сначала! Тут у меня, на следующем этаже, парень есть. Он мне нравится до жути, прям умираю. Может слыхала, Стас, он уже в Университете учится на биологическом.

- И что? Взрослый что ли совсем?

- Да не... На втором курсе. Но наглыыый! Он меня седня на вечеринку к себе звал, попозже, часам к восьми, да я боюсь одна идти, мало ли чего. Он чуть что - руки в ход пускает. А вдвоем не страшно все-таки. Сходишь со мной, часика на два. Тут все равно никто не заметит, что нас нет, вот как скачут, дураки.

- Не, Электра. Не пойду. У него там богатенькие все, у меня и одежда не та, да и о чем я говорить -то с вами буду? Я ничего не знаю, ни про моду вашу, ни про интересы всякие. И танцевать, как вы, тоже не могу. И что - дурой буду сидеть, рот раззяввив? Неее.

- Да не зови ты меня Электра! Папи совсем сдурел, когда мне имечко такое влупил. И где только выкопал, дурень старый? ... Эля! Они меня Эля зовут. Запомни!

- Эля, так Эля! Не жалко!

- Гель. Ну пожалуйста! Только на часик, не больше. Немного посидим и вернемся, честное слово. Да и папи велел прислуге убираться к одиннадцати придти, так что если меня к этому времени не будет, мало не покажется. Есть стукнуть-то кому, они с дорогой душой заложат, даже не мумукнут.

Геля посмотрела на нее и что-то так жалко её стало, глаза тоскливые, просит так...

- Ладно! На час! Но я сяду в уголке и молчать буду, как рыба.

- ыыыыыыы. Ги-ги!

Электра запрыгала на одной ножке и радостно заверещала. С треском распахнула шкаф.

- Только в этой занавеске не пойдешь. Смотри!
Она резко выдернула из мрачной глубины бездонного шифоньера что-то невообразимое.

Темно-зеленое, почти черное, и только по глубоким, скорее глубинным изумрудным искрам, подсвечивающим его изнутри, можно было догадаться о цвете, платье было нереально красивым. Совсем просто скроенное, но с открытыми плечами и такой же юбкой-пачкой, как у Электры, оно было очень изысканным. Электра открыла здоровенную металлическую коробку и брякнула на стол кулон с тонюсенькой золотистой цепочкой. Кулон был того же таинственного цвета и нежно мерцал.

- Надевай!

Геля погладила платье кончиками пальцев и вдруг поняла, что не надеть она его не сможет. Она просто потеряет сознание, умрет, исчезнет, если не попробует его надеть... С кулоном...

Дальше все закружилось, как во сне. Она только выныривала из тумана, чувствуя руки Электры на волосах и лице. И запах... Нежный и сладкий аромат духов, который окутывал ее облаком, дурманя и обманывая...

...
Девушка, которая стояла перед зеркалом была совсем незнакомой. В черном, искрящемся платье, дымчатых чулках и золотистых туфельках. У нее были томные глаза, подведенные четкой красивой линией почти к вискам и пухлые ярко-розовые губы. Она смотрела из зеркальных глубин чужим, слегка надменным взглядом. У нее были ярко рыжие, пышные волосы взбитые облаком и заколотые у затылка чем-то золотистым и белая прозрачная кожа...

...
Очнулась Геля от резкого длинного звука. Тонкая рука в серебристой перчатке прижала бронзовую кнопку звонка и не отпускала.

"Слушай меня внимательно", - Электра быстро и прерывисто дышала. " Там мальчики не простые, не наши лягушата из педулища. Они уже взрослые и все из очень известных семей. И девочки там то же... б...ну сама понимаешь. Поэтому ты не лезь поперед батьки, сиди и слушай. Главно - не ляпни чего....впрочем..."

Тут дверь резко распахнулась и Электра запнулась на полуслове. В дверях стоял высокий сероглазый парень с тонким породистым лицом и добрыми глазами сенбернара.

- Эээдииик...

Геля не узнала голоса подруги, он стал тонким, капризным и мелодичным. Грубая комбайнерша вдруг исчезла и на ее месте, вся изогнувшись, прижавшись плечом к косяку стояла аристократичная брюнетка с ярко накрашенными алыми губами.

Папироса! Геля с ужасом увидела, что у Электры, в изящно откинутой руке зажат мундштук...
Она было развернулась бежать, но Электра рванула ее за руку и остановила.

- Эдииик...знакомься...это Лина! Приехала ко мне на день. Она финка, ни мур-мур по- русски. Но понимает кое-что.

Эдик подошел ближе, внимательно и близоруко посмотрел Геле в лицо.

- Проходите, Лина. Не стесняйтесь. Я сам здесь пока в гостях, у брата. Будем держаться вместе.

Он взял Гелину руку, заледеневшую от страха, в теплые, большие ладони и тихонько пожал.

- Если не все поймете, то помашите мне. Я постараюсь объяснить. И первый танец тоже мой.
Он помолчал, вглядываясь и тихо сказал: "Я еще никогда не встречал такую женщину. Эля! Не дайте мне её потерять"

-Ладно, ладно, голубки. Поможем, чем можем!
Электра посмотрела на них насмешливо и, лихо закурив, пошла в зал.

В зале было душно, накурено и полутемно. Несколько пар танцевали в глубине под незнакомую, томную, вязкую музыку. Они плотно прижимались друг к другу, их движения были красивыми, но какими-то стыдными, смотреть на них было неловко и Геля покраснела.

- Эля, детка! Ну наконец!

Плотный невысокий парень с взбитым чубом жестких волос и узких, до неприличия, штанах подхватил Электру под руку и, вихляя пухлым задом, потащил танцевать. Геля отвернулась. Смотреть на извивающуюся в руках мужчины девушку было и приятно и стыдно и как-то горячо...

-Лина. Вам не по себе? Возьмите, это вкусно.
Эдик протягивал ей широкий бокал с клубникой, залитой лимонадом.

"Откуда сейчас клубника? И зачем портить ее лимонадом" - подумала Геля. Она решила ничему не удивляться и молчать. Совсем молчать, тем более, что она ни слова не знает по русски.

Отпив из бокала, она почувствовала острые незнакомые иголочки на языке . А клубника.... Она ела ее раз в жизни, две ягодки, угостили в гостях летом.
И смело махнула бокал до дна!
- А! Будь что будет, раз уж я - Лина!

Второй бокал она пила уже медленно, неспешно, сидя в огромном кресле, утопившем ее в своей упругой мягкой неге. На подлокотнике сидел Эдик и что-то нежно говорил, чуть поглаживая ей руку. Она почти не слушала слова, зачем, она все равно ничего не понимает, ей бы по фински...

Комната плыла в тумане, она танцевала с Эдиком, тесно прижавшись к его твердому телу и таяла, таяла...

Потом они учились танцевать какой-то странный танец, он был быстрым и смешным.
Геля скинула туфли и вихлялась всем телом, стараясь повторять точные движения Эдика и Электры. А они танцевали это потрясающе!

- Дура! Не вихляй задницей, - визжала и хохотала Эля. - Это же твист! Это тебе не камаринская! Смотри Эд. У нее получается! Да здорово! Она же прирожденная стиляга!

Потом, в тесном углу кухни, у самого черного лифта, Эля учила ее затягиваться, красиво держать на вытянутой руке папиросу.
Правда, тут их застал Эд и вытолкал взашей, отняв папиросы и выругав идиотками.

Потом проветрили зал, зажгли свечи. Низенький человек с огромной, не по его росту гитарой пел... Он пел так, что все, что с ними только что происходило, эти танцы, выпивка, все казалось ненужной шелухой, она отпала, перестала мешать и смысл простых и мудрых стихов вдруг отрезвил. Его можно было слушать бесконечно, с утра и до утра.

-Кто это? - шепотом, чтобы не слышали вдруг обрусевшую финку, Геля спросила у Электры.

-Ну ты и дерево! Это же Булат!

...

- Переодевайся быстро, времени уже хренте знает сколько, мать тебе даст по шее! Да и Эдик внизу ждет, проводить хочет. Я ему насвистела, что ты комнату сняла!

Электра нервничала, вот-вот должна была появиться прислуга! Геля наскоро стянула платье, кое-как напялила свое, влетела в пальто и ботинки, повязала платок.

Вечер был морозным, падал снег. Эд, полуобняв, вел ее по улице, что-то рассказывал, ловил снежинки, грел ее руки своим дыханием.
Она почти не слушала и молчала. Она понимала, что они больше не встретятся. Она знала, что никогда не забудет этот вечер. Она не могла простить себя за это дешевое вранье.

...
Анна открыла дверь.
Молча смотрела, как дочь снимает пальто и ботинки. Посмотрела на ноги в дымчатых порванных чулках, на тонкую шейку с дорогим кулоном. На яркие, обветренные, с остатками съеденной помады. губы. Принюхалась.

И с размаху, хлестко так, что у дочери мотнулась в сторону голова, влепила пощечину!
- Дрянь!
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 04.03.2017, 21:34   #19
Тяжелый случай
 
Аватар для Чергэн
 
Регистрация: 07.10.2015
Сообщений: 295
Записей в дневнике: 9

Re: И коей мерой меряете.


Часть 1. Аля. Глава 11. Серый шар

Весна 1961 - го в Москве была очень теплой и дождливой. Геля практически не замечала времени, оно летело стрелой между подготовкой к выпускным экзаменам, практикой и головокружительным романом с Эдуардом. То что она делала с парнем и, главное, зачем, сначала было непонятно ей самой. Игра в иностранку затянула её в водоворот и обмана и правды. Все смешалось! Геля оказалась хорошей актрисой и у Эда не закрадывалось ни тени сомнения в её искренности. Она медленно и с трудом "училась русскому", они проводили часы в сладкой игре "учитель- бестолковая ученица", безудержно при этом целуясь.

Вечеринки в кругу новых друзей, разговоры о джазе, странные танцы, вкус длинных заграничных сигарет в долгие вечера в тесной изысканной компании, все очень нравилось Геле, вернее Лине. Откуда- то из глубин памяти всплывали - ощущения добротной жизни - вкусной еды, тонких скатертей, хрупкой посуды и изящных приборов.

Она держалась уверенно и спокойно в этой среде, вот только ложь! Сначала она жутко угнетала Гелю, но потом, новый образ плотно сросся с ней, словно вторая кожа и перестал раздражать!

Но больше всего она любила твист! Этот танец зарождал в её душе и теле, что- то необьяснимое, легкое и свободное. Она вливалась, врывалась в его атмосферу, стремительные, чуть неприличные движения приводили в действие какую - то пружину, она распрямлялась внутри и Геля чувствовала освобождение.

.Б....ть! Девки! В кучу! Сегодня фильм в Зарядье, на.... ваши лекции!

Эля, стоя на парамете набережной , кричала, размахивая ярким зонтом и опасно раскачивалась над рекой.

Геля уже не обращала внимания на мат, он стал привычным для её ушей, она и сама замечательно могла выругаться, правда коверкая язык для пущей правдоподобности.

- Саммоа ты б ..ть. Суккккьа, слааазь.

Иногда казалось, что даже Электра поверила в придуманную ею же легенду, она подыгрывала Геле весело и самозабвенно, помогая "снять до лета квартиру" в Гелином доме и снабжая нарядами.

Игра была бы совсем безобидной, если бы не Эдуард, Эд, как коротко называла его Геля, ненавидя противное "Эдик". Вернее, если бы не они с Эдом!

Любовь надвигалась на них со скоростью и неотвратимостью поезда, врывающегося в тоннель. Геля чувствовала беду, но не свернуть, ни остановить этот локомотив уже не могла...

-Лин! Лина! Смотри! Что я тебе купил, моя девочка!

Тоненькое колечко с крошечным блестящим камушком оказалось точно по размеру и радостно засияло на пальце, вроде как там и было.

- Ниееет! Не наддаа!

- Что не надо, глупая девчонка! Я тебя сегодня в гости приглашаю! К моим!

Семья Эда месяц назад переехала в Москву. Именитый врач, отец Эда, получил квартиру в том же доме, правда совсем небольшую, но они и жили там втроем.

Сердце Гели подпрыгнуло и остановилось. Это означало, что Эд решил познакомить ее с родителями. Да еще кольцо...

-Что мы с тобой натворили, Элька! Что мы наделали? Как мне быть то теперь?

- Да никак. Перед тем, как идти, скажи правду, делов-то! Скажи, пошутили! Просто - дурачились! Подумаешь!

- Я не могу, это же обман. Как я скажу ему? Я два месяца, глядя ему в глаза, врала, выпендривалась, корежилась. Мать правду сказала - дрянь! И поделом мне!

- Ты больно уж чистоплюйка, как я погляжу. Живет в говне, с придурком - отчимом. И перспектив - то у тебя никаких, солнце, кроме Мишки. Закончите педулище, будете вдвоем вкалывать за копье, учить идиотов. И жить, между прочим у тебя будете, с алкашом этим. Иль ты к Мишке пойдешь, шестой дурой в двушку?

- Эль! Отстань! Это вообще не твое дело!

- Иди, кретинка! Там родители знаешь какие, интеллигентнейшие. И ты им понравишься, точно. Правильная такая, с тебя статую слепят прям при жизни! Русская Фемида! Только ты там с открытыми глазюками будешь стоять, вылупленными! Тебе их завязыаать нечего, ты и так ни хрена не видишь в жизни. Я вот замуж выйду за Стаса и за границу уеду, уж папа-то его, дипломат расстарается.

Геля уже не слушала, она все решила. Бесповоротно.

...

...Белые двери не закрывались сегодня целый день...У Мастера Меры был день раздачи, он трудился как пчелка, не покладая рук. Темные и светлые полупрозрачные силуэты каких-то созданий, с большими и маленькими крыльями носились с корзинками вокруг, каждый хотел получить свою долю побыстрее.

Огромные прозрачные бочки были до краев наполнены разноцветными шарами, легкими, воздушными. Они шелестели нежно, словно сентябрьские, уже чуть тронутые осенним дыханием листья, когда Мастер Меры погружал туда голубой черпак, похожий на красиво изогнутый половник, чтобы отвесить очередную порцию в подставленные корзинки. Шшшшш, шррррр, шууууу...

Работа шла споро и весело, светлые тени кружили бабочками вокруг стола и толпились у распахнутых окон, стараясь поскорее вылететь. Сколько цветных шаров в их корзинках никто не считал, но каждый старался зачерпнуть побольше. А один, небольшой и толстенький, похожий на взьерошенного воробья, воровато лазил в дальнем углу, подбирая рассыпавшиеся шарики и складывая их к себе в корзину..

- Ну и ну! А еще Вершитель добра. Не стыдно? Думаешь правильно лишнее давать, не заслуженное?

Мастер Мер укоризненно качал головой, стоя над воробьем. Тот отполз подальше, крадучись подобрал последний шари и покраснел. Вернее - порозовел, как воздух на просыпающейся заре. Он быстро скакнул в окно, расправил мохнатые белые крылья и сделал плавный круг, потом еще один , и скрылся в тумане.

Мастер погрозил ему пальцем и обернулся.

В комнате, еще совсем недавно, светлой, пронизанной солнцем и напитанной ароматами цветов, стало сумрачно и холодно. Белоснежная занавеска посерела и больше не пропускала лучи. Откуда-то подуло сквозняком и он принес запах серы и еще чего-то неприятного, гнилостного.

Вокруг стола столпились серые тени. Небольшие крылья, похожие на крылья мух, издавали неприятный острый звук - зззз....

Они молча выстроились в очередь и подходили по одному, протягивая черную чашечку -пиалу.

Мастер Мер, зажав нос рукой, всматривался долго в каждую тень и раскладывал тяжелые, свинцовые шарики.

-Хоть вы и Вершители Зла, не торопитесь решать их судьбу!

Он говорил важно, басом, стараясь, чтобы каждый услышал.

- Дайте им осознать свою ошибку, исправить ее, ведь коль раз этот шар дадите, уже не возьмете назад. Душу- то погубить легко, спасти трудно.
Ты вот!

Он поманил пальцем высокую, худую, серую тень.

- Знаешь, за что карал?

...

... Над сгорбленной фигурой высокого парня, сидящего в заснеженном парке, на лавке, бессильно опустившем голову, струилось серое облако. Оно опускалось на плечи пепельной дымкой и холодило, холодило, проникая к самому сердцу.

- Поди здесь - реши. Зло она совершила, конечно, зло. И обман. Но ведь одумалась! Как быть?
Серая тень, поворчав, отшатнулась, взлетела и растворилась среди деревьев.

Парень плакал. Совсем озябнув, бессильно поднялся и побрел по дорожке, оставляя длинные, глубокие следы...

...

Поезд стучал по стыкам рельс сонно и умиротворяюще. Вокруг уже расстилались степи, и врывался запах пробуждающегося лета, острый и пряный. Дикая боль в сердце у Гели постепенно утихла, и только в глазах по прежнему резало до слез при воспоминании о нестерпимом блеске кольца, брошенного Эдом на грязный стол в недорогом кафе у дороги. Он сказал ей тогда всего пару слов... Развернулся и ушел.

Геля забыла эти слова. Она их точно забыла. Навсегда. И никогда не вспомнит. Она помнила только грязный стол, весь в крошках, жирный на ощупь, как восковой. И эти крошки никак не хотели сметаться, липли к рукам. А грязно-серый шарик со странным запахом гниловатого лука скатился сразу куда-то вниз, не дай бог в сумку попал!

Она долго искала шарик, но не нашла...
Чергэн вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 03:06. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet