Старший эпидемиолог
Регистрация: 24.03.2007
Адрес: Israel
Сообщений: 13,092
|
Стихи Алексея Ерошина
***
Картечью серебристого металла
Буран разил навылет,
Наповал.
На окнах иней колкий настывал.
След каблучков поземка заметала.
Какой был день,
Какое время суток?
Стирала память ластиком зима.
Свечу души окутывала тьма.
Светлел восток
И угасал рассудок.
Послушай, Кай,
Оно не баловство ли –
Играть в любовь, себя сжигая зря?
Не лучше ли холодной силой воли
Прервать слезоточивость октября?
Зима – художник, и в ее палитре,
Как правило, достаточно белил.
Но сколько белой бы
В себя ни влил,
Тоска не растворяется
В поллитре.
Остынь.
Забудь.
Дыши спокойней, Кай.
Достаточно любовь тобой вертела.
Входи, входи, покой, осколком в тело,
Хрустальный холод,
В сердце проникай.
***
Он улыбался мыслям несуразным,
Смотря в заиндевелое окно,
И допивал крепленое вино,
Окрашивая скатерть ярко-красным.
Душа еще сопротивлялась сну,
В глазах еще не гасло пламя свеч, но
Зима, приникнув к черному окну,
Морозной кистью выводила: «в-е-ч-н-о»…
-------------------------------------------------------------------
Вопрос горения
Два путника сидели у костра,
Обычный обыватель и философ.
А сверху, порождая тьму вопросов,
Густела тьма, созвездьями пестра.
«Как хорошо»,- сказал один,- «Вот так
Сияя, как начищенный пятак,
Лежать на полуночном черном лоне.
И всяк замрет в почтительном поклоне
При звуке приснопамятных имен
Тех, кто, как мы, под небом возлежали,
А ныне – Клио вписаны в скрижали
Светить нам, смертным, до конца времен.
Ты знаешь этот мир, так поясни-ка,
Старик философ, как ученый муж,
За что к ним так благоволила Ника,
Избрав из мириад безвестных душ?»
Худые руки, старчески-сухие,
Мудрец-философ протянул к огню
И молвил: «Что ж, охотно поясню.
Всему причиной – эта вот стихия.
Огонь в себе начало жизни прячет,
Как некогда учил нас Гераклит.
И Мнемозина к тем благоволит,
В ком эта жизнь пылает прочих ярче.
На небесах навел переполох
Недаром славный подвиг Прометея:
В ком тлеет прометеева затея –
Уже не человек, а полубог.
Бессмертие – награда, а не дар:
Дорога в Пантеон идет сквозь пекло.
Испей огня живительный нектар –
И возродишься фениксом из пепла».
Лаская взглядом языки огня,
Воскликнул спутник: «Это крайне мудро.
Как пламя Эос порождает утро,
Так ты, старик, воспламенил меня.
Я рад, что повстречал тебя, стократ;
Что в истину горения проник…»
«А как зовут тебя, прилежный ученик?»
И ученик ответил: «Герострат».
--------------------------------------------------------------------
Снег
Как тихо…
значит, снова выпал снег…
Белёсый отблеск стынет на портьере,
И домовой в дремучем шифоньере
Причмокивает сладко в полусне…
Не скрипнет половица под ногой,
Остывший дом забылся в снежной дрёме,
Лишь ты, да я, и домовик, и кроме
На целом свете - больше никого…
Давай растопим старенький камин
Срифмованными некогда словами,
Пусть жарко разгоревшееся пламя
Кармином наши лица окаймит…
И никуда сегодня не пойдём,
А предадимся томной праздной лени;
Под мерный треск берёзовых поленьев
У вечности кусочек украдём…
И будем вместе, сидя у огня,
Укутавшись в лохматый плед верблюжий,
Потягивать глинтвейн из теплых кружек,
Высокое молчание храня,
И будет рукодельница-зима
Иголочкой мороза в тонких пальцах
По синему холсту в оконных пяльцах
Разбрасывать цветы да терема…
И поплывет, рисуя вензеля,
По дому повиликой-повителью
Непостижимый запах карамельный
Антоновки, печёной на углях…
И еле слышно
в этой тишине
Сухие губы с привкусом ванили
Шепнут:
"Спасибо, что ты есть…
мой милый…
А знаешь…
хорошо,
что выпал снег"…
----------------------------------------------------------
Вечерний бриз уносит запах мяты...
Вечерний бриз
уносит запах мяты
В эфир,
туда,
где чайки силуэт
Колышет складки бархата заката
Слегка.
Едва кружится голова,
И чувства
облекаются в слова
Непроизвольно,
и текут куда-то
В простор,
за солнцем
и за чайкой вслед…
Суббота.
Звёздный август.
Ночь премьеры.
Вступленье.
Струнные,
цикады и сверчки,
Прелюдию возносят в стратосферу;
И кажется,
что, только сделай шаг,
И, оторвавшись, полетит душа
За горизонт,
за край,
за все барьеры,
Отмежевавшись
от земной тоски…
Но входит прима,
оперная дива:
С полуулыбкой,
сквозь кулисы туч
Плывёт вальяжно и неторопливо
Луна.
Бледна:
волнуется немножко.
На авансцене звёздная дорожка
Струится в тёмном зеркале залива
И делит мрак
на глубь
и высоту…
И вдруг - озноб.
Восторг.
Мороз по коже:
Немыслимая нота тишины.
Предельная,
звенящая,
до дрожи,
До остановки сердца и дыханья,
Лежащая за гранью осязанья
И разума, по-видимому, тоже -
Апофеоз
явления Луны…
И - занавес.
Раскланявшись, уходит
Она,
под ручку август уводя.
И осень
старый патефон заводит
И льёт во тьму,
подцвеченную синькой,
Сквозь треск и шорох
старой грампластинки
Заезженный мотивчик непогоды -
Унылую
рапсодию дождя…
©Алексей Ерошин
|