миниатюра Если б да кабы...

[Александр Балбекин]

Седой туман. Заиндевевшие ива, дуб, клен и ель. На кизяковом заборе торчала черная, как смоль, ворона.



- Чего залетная, холодно?



Никакой реакции.



Морозно, и тихо, тихо.



- Не боишься застыть? Интересно, сколько тебе лет? Из года в год в тоже время на том же месте. Давай, я тебя буду звать Матреной.



- Карррр! – гаркнуло в тиши.



Птица взлетела, но тут же взгромоздилась на верхушке ели. Зашуршали иголки, иней струей посыпался на ершистую проседь.



- Вот и по приветствовались. Вот и умылись. Пора к бабке, кочегарить пора.. Замаялась поди растапливать на сухую.



- Мать, ну, какие у нас дела?

- Керосинчику б раздобыть… дровишки отсырели.

- Может, газетой попробовать?

- Вчера-сь последнюю истребили.

- Беда окаянная.

- Сходил бы до Гришки, мож, баночку соляры накапает, дня через три первачем возверну.

- Жмот, кирзовый сапог, весь в батьку покойного Илюху косоротого.

- Господи прости, чего несешь?! Чего буробишь? Совсем страх потерял. А все телявизор! Насмотрелся кинов безбожных. Сколько талдычила – выбрось эту гадюку, до добра не доведут картинки похабные.

- Там и иконки кажут. Только, что-то глаза стали слезиться…

- Да, ты с малых лет нехристем рос. И, как я за тебя пошла до сей поры дивлюсь.

- Пошла же. Пятерых сгондобил. И кажысь, радыя оставалась.

- Охальником продурковал до старости лет упрямец.

- Да уж! Всех на волю выпустил. Хотя б, младшего Ванька при себе бы придержать…

- Какжить, удержал бы, когда он малахольный, весь в тебя выродился. И Аксютка - балаболка его, почищу, змеи подколодной оказалась, уволокла парня за тридевять земель, что б так вот золой не задыхаться, да с навозом и со скотиной не горбатиться зазря.

- Правильно сделала. На кой ляд истязаться в сараях, когда возможно порадоваться в хоромах царских при домах публичных.

- Мели, Емеля, публичные-то дома – это срам господний. Вон Ираидина Клавка, болтают, в домах таких пристроилась в турецких краях. А Ираиду-то в престарелый запихнула недели две назад. Грозилась в психушку засадить, если маманя ослушается дочкиного указа. Господи, прости их грешных.

- Матрен, ты уж лоб крестами порасшибала, а печка все не загорается. Дайка-сь, сам испробую…



Снег повалил хлопьями за окном. Ворона на крылечной табуретке под навесом пристроилась. Соседский кот, похожий на лису, притаился на ступеньках в готовности хищника.



- Глянь, Матрен, котяра Лизкин ворону собралси разодрать.

- Яблоко от яблони… Всю жизть эта вертихвостка глазищами своими приблудными тебя пожирала. До старости лет охочая. Чего примолк? Коли не так, можешь огонь водой заглушить, шо б заледенела у тебя на глазах женушка. А ты с Лизкой продолжишь пасьянсы.

- Век глаза б мои не глядели на безлюдную.

- Глаза-то можа и не глядели, а другое чего все же колыхалось.

- Это, када в корыте прошлым летом бесстыжая бултыхалась во дворе?

- Тада, тада. У меня глаз зоркий.

- Что-то не припомню.

- Про ляжки, сиськи сдобные припомнил, а про своего забыл напрочь.

- Сказительница ты у меня, Матрена. Тобой одной, как на духу, всю жизню только и довольствовался. Вот, те крест!

- Ой, батюшки, безбожный окрестился мимолетно! Оттого и снег стеной повалил.

- Ну, хочь, и было б, разя я тебе докладывать стал?! Вот бабье мутное!



Жирный кот, похожий на лису, одним прыжком достиг приютившуюся птицу на табурете. Алые капли кляксами растворялись на белой пушистой ленте, образованной ветром на ступеньке.. Черные перья колобродили веером в крылечном пространстве. Крупные хлопья стремительно впивались в сугробы. Завьюжило.



- Ненасытная тварь! Вся в хозяйку уродилась!

- Чего суетишься, Матрен?

- Да как жить! Котяра ворону разодрал на нашем крыльце! Святое место испоганил мерзавец. Глянь, морда в кровище, как у волка, или хомяка вонючего.

- Проглядел, однако!

- Куда ты поперся босым?!

- Можа успею выручить.

- Ага, успел – пострел! Можа, к Лизке пожалуешь с котом, и вороньими перьями в придачу? Тада скачи – скатертью дорога.

- Тебе чего неймется? Или я тебя не голублю?

- Оттого и неймется. Разя дура я, не соображаю, чего тебе еще надо… иди… ступай… Лизка примет… иди, иди, приголубь безлюдную.

- Матрен, голубка ты моя сизокрылая… ну, поди, прижмись к груди… сердце-то слышишь, как бултыхается?..

- Слышу, слышу, Сень… только дух чевой-то вдруг перехватило… жар по телу… Сень- Сень, неужто конец?.. Эх! Если б… да кабы…



- Матрена, погоди… Дайкась, я тебя на койку переложу… Матрен, да ты чего глазища-то вылупила стоймя?! Матрен, а Матрен?..



Во дворе стало белым-бело. И, будто не было метели… Застыло все в тиши морозной.



« Если б то случилось летом?! Она так ждала сыновей, внуков… летом обещались… и теперь вот не смогли…» - Возвращаясь с погоста, размышлял горестно дед Степан.

[Солангри]

"На кизяковом заборе
торчала черная, как
смоль, ворона"
*
"иней струей посыпался..."
*
диалог не звучит по старческо-деревенски.
Слова да, но не почувствовал той интонации.

Финал кольнул.

[Александр Балбекин]

Спасибо. Покумекаем.

[Александр Балбекин]

ВАРИАНТ №2

Седой туман. Заиндевевшие ива, дуб, клен и ель. На кизяковом заборе сидела черная, как смоль, ворона.
- Чего залетная, холодно?
Никакой реакции.
Морозно и тихо… Тихо.
- Не боишься застыть? Интересно, сколько тебе лет? Из года в год в тоже время на том же месте. Давай, я тебя буду звать Матреной.
- Карррр! – громко раздалось в морозной тиши.
Птица взлетела, но тут же взгромоздилась на верхушке ели. Зашуршали иголки, иней посыпался на ершистую проседь…
- Вот и по приветствовались. Вот и умылись. Пора к бабке, кочегарить пора.. Замаялась поди растапливать на сухую.

- Мать, ну, какие у нас дела?
- Керосинчику б раздобыть… дровишки отсырели.
- Может, газетой испробовать?
- Вчера-сь последнюю истребили.
- Беда окаянная.
- Сходил бы до Гришки, мож, баночку соляры накапает, дня через три первачем возверну.
- Жмот, кирзовый сапог, весь в батьку покойного Илюху косоротого.
- Господи прости, чего несешь?! Чего буробишь? Совсем страх потерял. А все телявизор! Насмотрелся кинов безбожных. Сколько талдычила – выбрось эту гадюку, до добра не доведут картинки похабные.
- Там и иконки кажут. Только, что-то глаза стали слезиться…
- Да, ты с малых лет нехристем рос. И, как я за тебя пошла до сей поры дивлюсь.
- Пошла же. Пятерых сгондобил. И кажысь, радыя оставалась.
- Охальником продурковал до старости лет упрямец.
- Да уж! Всех на волю выпустил. Хотя б, младшего Ванька при себе бы придержать…
- Какжить, удержал бы, когда он малахольный, весь в тебя выродился. И Аксютка - балаболка его, почищу, змеи подколодной оказалась, уволокла парня за тридевять земель, что б так вот золой не задыхаться, да с навозом и со скотиной не горбатиться зазря.
- Правильно сделала. На кой ляд истязаться в сараях, когда возможно порадоваться в хоромах царских при домах публичных.
- Мели, Емеля, публичные-то дома – это срам господний. Вон Ираидина Клавка, болтают, в домах таких пристроилась в турецких краях. А Ираиду-то в престарелый запихнула недели две назад. Грозилась в психушку засадить, если маманя ослушается дочкиного указа. Господи, прости их грешных.
- Матрен, ты уж лоб крестами порасшибала, а печка все не загорается. Дайка-сь, сам испробую…

Снег повалил хлопьями за окном. Ворона на крылечной табуретке под навесом пристроилась. Соседский кот, похожий на лису, притаился на ступеньках в готовности хищника.

- Глянь, Матрен, котяра Лизкин ворону собралси разодрать.
- Яблоко от яблони… Всю жизть эта вертихвостка глазищами своими приблудными тебя пожирала. До старости лет охочая. Чего примолк? Коли не так, можешь огонь водой заглушить, шо б заледенела у тебя на глазах женушка. А ты с Лизкой продолжишь пасьянсы.
- Век глаза б мои не глядели на безлюдную.
- Глаза-то можа и не глядели, а другое чего все же колыхалось.
- Это, када в корыте прошлым летом бесстыжая бултыхалась во дворе?
- Тада, тада. У меня глаз зоркий.
- Что-то не припомню.
- Про ляжки, сиськи сдобные припомнил, а про своего забыл напрочь.
- Сказительница ты у меня, Матрена. Тобой одной, как на духу, всю жизню только и довольствовался. Вот, те крест!
- Ой, батюшки, безбожный окрестился мимолетно! Оттого и снег стеной повалил.
- Ну, хочь, и было б, разя я тебе докладывать стал?! Вот бабье мутное!

Жирный кот, похожий на лису, одним прыжком достиг приютившуюся птицу на табурете. Капли падали, растворяясь алыми кляксами на белой пушистой ленте, образованной ветром на ступеньке. Черные перья колобродили веером в крылечном пространстве. Крупные хлопья стремительно впивались в сугробы. Завьюжило.

- Ненасытная тварь! Вся в хозяйку уродилась!
- Чего суетишься, Матрен?
- Да как жить! Котяра ворону разодрал на нашем крыльце! Святое место испоганил мерзавец. Глянь, морда в кровище, как у волка, или хомяка вонючего.
- Проглядел, однако!
- Куда ты поперся босым?!
- Можа успею выручить.
- Ага, успел – пострел! Можа, к Лизке пожалуешь с котом, и вороньими перьями в придачу? Тада скачи – скатертью дорога.
- Тебе чего неймется? Или я тебя не голублю?
- Оттого и неймется. Разя дура я, не соображаю, чего тебе еще надо… иди… ступай… Лизка примет… иди, иди, приголубь безлюдную.
- Матрен, голубка ты моя сизокрылая… ну, поди, прижмись к груди… сердце-то слышишь, как бултыхается?..
- Слышу, слышу, Сень… только дух чевой-то вдруг перехватило… жар по телу… Сень- Сень, неужто конец?.. Эх! Если б… да кабы…
- Матрена, погоди… Дайкась, я тебя на койку переложу… Матрен, да ты чего глазища-то вылупила стоймя?! Матрен, а Матрен?..

Во дворе стало белым-бело. И, будто не было метели… Застыло все в тиши морозной.

- Если б то случилось летом?! Она так ждала сыновей, внуков… летом обещались… и теперь вот не смогли… - Возвращаясь с погоста, горестно шептал непослушными замерзшими губами дед Семен.
Обнаружив на кизяковом заборе черную птицу, остановился напротив, неловко потряс головой, сумрачно усмехнувшись, пробурчал:
- Чай, ты ворон?.. Сожрал твою подружку Лизкин котяра… В пух и прах разодрал. Царствие им небесное, нашим Матренам…

[diadiamiha]

Александр Балбекин, когда это деревенский печь разжигал керосином? Керосин был в деревне богатством, о зажиточных говорили: "Лампу жжёт!" Да и вонять в избе будет. Александр, Вы чего? На печи всегда лежат два-три прямослойных сухих смоляных полешка, лучину щипать. Не то время, скажите, телевизор... Привычка старого человека неискоренима.
Солангри сказал что слова правильные. И тут не соглашусь:
"Холодно" - зябко;
"Интересно, сколько тебе лет?" - сколь тебе годов;
"Вот и по приветствовались (надо слитно)" - вот и поздоровкались;
"Мать, ну, какие у нас дела?" - мать, ну чо у тебя?;
"Дайка-сь, сам испробую…" - спробую;
"А ты с Лизкой продолжишь пасьянсы". - продолжишь путаться;
"А Ираиду-то в престарелый запихнула недели две назад". - запихнула аккурат на Покров;
"безлюдную"?;
"глазищами своими приблудными (?)";
"Глянь, морда в кровище, как у волка, или хомяка вонючего". - хомяка я бы убрал;
"Разя дура я..." - "разя" -это перебор;
"почищу, змеи подколодной оказалась" - "почищу" - тоже.
Простите, что влез.
С уважением.

[Александр Балбекин]

Все правильно. Тут много чего так... Вот, керосином, помнится и не богато жили, а растапливали. Свету тогда не было, а это, где-то 70-ые годы, для лампы держали, и растопки... Давно, правда, было, но помню, как щщассс...
Спасибо, учту...
С теплом,

[diadiamiha]

Александр Балбекин, не серчайте, если что, пожалуйста.

[Солангри]

Сообщение от diadiamiha

Солангри сказал что слова правильные.

Где это я такое ляпнул?! Внимательнее Вам надо быть...

А новый финал лучше! Так сказать с многоточием...

[Мельник Александр]

Сообщение от diadiamiha

"Холодно" - зябко;
"Интересно, сколько тебе лет?" - сколь тебе годов;
"Вот и по приветствовались (надо слитно)" - вот и поздоровкались;
"Мать, ну, какие у нас дела?" - мать, ну чо у тебя?;
"Дайка-сь, сам испробую…" - спробую;
"А ты с Лизкой продолжишь пасьянсы". - продолжишь путаться;
"А Ираиду-то в престарелый запихнула недели две назад". - запихнула аккурат на Покров;

Здесь по поводу деревенского говорка (хотя он в каждой местности свой, но как усреднённый, можно и так) я согласен с diadiamiha. Добавлю чуток:
"Когда" - кады;
"что-то" - штой-то;
В тексте в одном месте - "Может", в другом -"можа"; в одном - "когда", в другом - "када".
"Чай, ты ворон" - после "ты" надо тире.

Сообщение от Александр Балбекин

- Не боишься застыть? Интересно, сколько тебе лет? Из года в год в тоже время на том же месте. Давай, я тебя буду звать Матреной.

Эту фразу я бы подал так: "Не боисси застыть то? Вот ить с года в год однаково - на том жа месте в тот жа час, ну, будты по расписаниям. А давай кось я Матрёной тебя звать буду, ну шоб не спутаца. Моя то старуха тож Матрёна. А вот примером, сколь тебе годов? Можа такаж древняя, што и моя Матрёна?"

Сообщение от Александр Балбекин

- Если б то случилось летом?! Она так ждала сыновей, внуков… летом обещались… и теперь вот не смогли…

Лучше было бы так: "Эх, кабы то летом случилося?! Она ить так ждала сынов, внучат... летом обещались... и теперя во, не спромоглися... эх если бы..."

Сообщение от diadiamiha

когда это деревенский печь разжигал керосином? Керосин был в деревне богатством, о зажиточных говорили: "Лампу жжёт!" Да и вонять в избе будет. Александр, Вы чего? На печи всегда лежат два-три прямослойных сухих смоляных полешка, лучину щипать. Не то время, скажите, телевизор... Привычка старого человека неискоренима.

А вот здесь я не соглашусь. Судя по тексту (упоминание о работе в "турецких краях") действие происходит в наши дни. Старики, даже очень пожилые, родились уже при советской власти,а выросли и взрослели, когда в сельских домах электричество уже было не в диковину и керосин не был редкостью. А уж вторую половину жизни они явно прожили при колхозе, когда практически в каждом подворье была канистра ворованной соляры или керосина, или бензина(особенно в 70-80-е гг.) для домашних нужд. И печи растапливали именно так, как описал автор. Сам тому был свидетелем и неоднократно при случае поступал аналогично. А насчёт запахов, то и живут лит. герои не в избах 19-го века, а в более менее нормальных сельских домах, где печь с топкой конструктивно ставилась в отдельной от жилой половины комнАтке (она же служила и для приготовления пищи). И на жилую половину запахи не доходили, тем более, при нормальной тяге в дымоходе все запахи. вытягивались туда.

С уважением, Александр.

[diadiamiha]

[QUOTE=Солангри;245195]Где это я такое ляпнул?! Внимательнее Вам надо быть...

"диалог не звучит по старческо-деревенски.
Слова да, но не почувствовал той интонации".
Виноват, если неправильно понял:-)

Добавлено через 9 минут

Сообщение от Мельник Александр

Здесь по поводу деревенского говорка (хотя он в каждой местности свой, но как усреднённый, можно и так) я согласен с diadiamiha. Добавлю чуток:
"Когда" - кады;
"что-то" - штой-то;
В тексте в одном месте - "Может", в другом -"можа"; в одном - "когда", в другом - "када".
"Чай, ты ворон" - после "ты" надо тире.

Эту фразу я бы подал так: "Не боисси застыть то? Вот ить с года в год однаково - на том жа месте в тот жа час, ну, будты по расписаниям. А давай кось я Матрёной тебя звать буду, ну шоб не спутаца. Моя то старуха тож Матрёна. А вот примером, сколь тебе годов? Можа такаж древняя, што и моя Матрёна?"

Лучше было бы так: "Эх, кабы то летом случилося?! Она ить так ждала сынов, внучат... летом обещались... и теперя во, не спромоглися... эх если бы..."
А вот здесь я не соглашусь. Судя по тексту (упоминание о работе в "турецких краях") действие происходит в наши дни. Старики, даже очень пожилые, родились уже при советской власти,а выросли и взрослели, когда в сельских домах электричество уже было не в диковину и керосин не был редкостью. А уж вторую половину жизни они явно прожили при колхозе, когда практически в каждом подворье была канистра ворованной соляры или керосина, или бензина(особенно в 70-80-е гг.) для домашних нужд. И печи растапливали именно так, как описал автор. Сам тому был свидетелем и неоднократно при случае поступал аналогично. А насчёт запахов, то и живут лит. герои не в избах 19-го века, а в более менее нормальных сельских домах, где печь с топкой конструктивно ставилась в отдельной от жилой половины комнАтке (она же служила и для приготовления пищи). И на жилую половину запахи не доходили, тем более, при нормальной тяге в дымоходе все запахи. вытягивались туда.

Моэт быть, моэт быть, моэт быть:-)
Правда, в деревню моей бабушки свет и радиоточку провели в самом конце пятидесятых. Псковская область, пять часов на поезде от Питера.
Я, вообще-то, исходил их стилистики текста. Стародеревенский язык - стародеревенский быт. Иначе не будет гармонии. Имхо.