миниатюра Смородины ведёрко

[Patriot Хренов]

Сообщение от wind

а "ведёрко полон" - это такой диалект?

А "хлопот полон рот"?

Сообщение от wind

Вот здесь не поняла логики

Угу... Сбой намеренный. Хотя, на мой взгляд, всё легко считывается: не то чтобы просто ягоды моего детства, а некие сымволы-напоминания о бабушках. Но в таком виде, во-первых, тяжеловато, а во-вторых, поначалу-то ГГ просто рвёт ягоду для внука и лишь потом понимает, их значение для него самого. Именно поэтому он в конце и решает не отдывать смородину самому, а передать её жене, чтоб и Сане было чем вспомнить бабушку.

За ошибки - спасибо большое. Правда... в моём файле я их ещё вчера исправил. Плюс заменил "уважающий друзей мальчишка" на "уважающий друзей оголец" и после "собирать еду с собой" поставил точку. Но вот здесь изменения несколько затруднительны. Решил уже после вычитки выложить все сразу: были там где-то и ещё ошибочки... Да, рассказ не вычитан. Просто вчера с похмелья захотелось поговорить о чём-то светлом, чистом... Вспомнил про эту миниатюрку. Это уже третий или четвёртый вариант. Начата она была 10 августа прошлого года, да вот как-то всё не складывалась окончательно... А тут пошло. Вот и поспешил выложить в качестве пусть и несколько запоздавшего, но таки подарка к 8 марта.

С длинным же описательным абзацем... По сути, это единственный кусочек с "мальчишеским" языком. Вот потому и такой.

Очень рад, что и Вам, и Вере понравилось.

[Patriot Хренов]

Впрочем, по зрелому размышлению, Вы правы абзац несколько затянут, надо будет подрезать...

[wind]

В качестве подарка - очень даже! Спасибо)

Сообщение от Patriot Хренов

поначалу-то ГГ просто рвёт ягоду для внука и лишь потом понимает, их значение для него самого.

Интересная попытка реконструкции процесса воспоминания. Оно как будто проявляется, становится отчётливее по мере движения мысли, интересно следить. Всё-таки не очень поняла, зачем там нужен сбой?

Сообщение от Patriot Хренов

А "хлопот полон рот"?

А здесь всё согласовано по роду, в отличие от "ведёрко полон") Но именно в местной разговорной речи я такое слышала)

[Patriot Хренов]

Хм... а ведь, похоже на то: ни в словарях, включая словообразовательный Тихонова, ни в академической Русской грамматике, ни даже в инете не нашел такого наречия.
Для меня же и моего окружения вполне нормален диалог:
- А та кастрюля - как?
- Полон.
- Как так - полон?!
- Налили её полон, вот она и полна по самые краюшки.

Я уж не говорю про вполне обыденное: "Народу - полон, не протолкнутся..."

Гы... век живи...

Добавлено через 30 минут

Сообщение от wind

Всё-таки не очень поняла, зачем там нужен сбой?

Чёрт... для того, чтобы объяснить, нужно самому понять. Но я ж с ним боролся, да он таки и оставался, стало быть, это ж-ж-ж неспроста. Хотя, конечно, какое-никае объяснение для самого себя у меня имеется. Так что не судите уж строго - даю то, что "на пока" имеется. Для перехода внутреннего состояния ГГ от процесса описания к размышлению. Ведь простое описание вряд ли приведёт к какаму-либо решению, а вот размышления... А вся трудность для него, для ГГ, поначалу-то всего лишь в том, чтоб объяснить, что ни яблоки, вишня, груши, виноград и т.д. - всё то, что он тоже ел с раннего детства - не несут для него той сакраментальной нагрузки, как паслен да смородина.
С первых строк - по первопутку - тут имелось-говорилось, что ГГ, у которого тоже есть дача, и сорта-то всё на ней самые отборные, последних достижений, да участок-то - небольшой, всего, что душа желает не разместишь, набрёл за городом на куст смородины...

[Ариадна Радосаф]

Патриот Хренов, а не хотите ли подчеркнуть, что это все - процесс размышления за сбором ягод? Абзацами, многоточиями..? Ну, или хоть одними абзацами? А то, действительно сбои есть, по-моему.
Миниатюрка-то чудная, играет цветом и запахом, но свалено все в одну кучу, поток сознания... М?
И, может, почетче определить, шо решили жене отдать ведро и таки вразумительнее подчеркнуть, почему? Еще одну фразу перед финальной всобачить? Или хотя бы: "...ведерко полно - сам отдавать не буду, отнесу жене..."

Сообщение от Patriot Хренов

Ведёрко-то – махонькое. Из-под майонеза. Его и нарвать – два чиха воробью. Второй раз закурить вряд ли возжелаю…


...но – ведёрко же! Так я в детстве поймал за весь день всего лишь трёх верхоплавок. Домой вернулся голодный до тошноты. Но времени до возвращения мамы с работы оставалось совсем немного, поэтому я кинулся к плите и успел таки приготовиться к гордой фразе: «Вот, мама, тройная уха! Сам наловил! Отец придёт, а у нас – уже всё готово…»
Вот и сегодня… вернусь домой… Блэк меня, конечно же, услышит ещё на лестнице, и внук по его лаю поймёт, что это я иду, и заранее откроет дверь, а я ему скажу: «О! Санёк, смородина – метель всё ведро, ни в чём себя не ограничивай!.. Ну, а если что останется – варения наварим на всю зиму».


...Чёрная гибридная смородина – как и чёрный паслён – ягода не то, что бы моего детства… Отец мой прикупил садовый участок ещё до того, как обо мне потрудиться – основательно готовился, дай Бог ему здоровья!.. И всё-то то, что положено, у нас там имелось…


...А ведь бабушке же тоже нужно чем-то внуков привечать...
Одна бабушка гостинчила нас подушечками – эт конфеты такие. Мерзость редкостная. Снаружи – совершенно ниобчёмная карамелька, обсыпанная серыми кристалликами сахара. А внутри – неопределённого происхождения повидло. Петушок сосательный куда как вкуснее. Он – в целлофане. Прозрачный. На палочке. Его так здоровски вытаскивать изо рта и меряться с друзьями – у кого осталось больше? Или – а кто сосёт быстрее? А то ещё – а у меня петушок до самого последнего – с головой и хвостом, а у вас?.. А из палочек потом можно соорудить настоящий индейский вигвам и заселить его семечками. И это не важно, что семечки черные, а не краснокожие: это просто у них племя такое – черноногие… А подушечки вечно слипались в кармане в один комок, вбирая в себя все обрывки ниток, комочки земли, рыболовные крючки, спички с облезшей серой – всё, что находится в каждом кармане у порядочного мальчишки. И есть это можно было только на рыбалке. Потому что ни один уважающий друзей оголец не потратит ни единой минуты на лишнее дело собирать еду с собой. Удочки, черви да «мам, я на рыбалку», брошенное уже в дверях – вот то, что может позволить себе настоящий пацан в стандартном состоянии «шементом». Часа через два-три сидения у воды аппетит разгорается неимоверный. И вот тогда-то подушечки те самые – манна небесная. А так… когда ты приезжаешь к бабушке, и взрослые уже собирают на стол, и мясом жареным аж на всю округу потянуло, и грибочки солёные уже укропчиком посыпаны, и арбуз солёный на ломти развален, и бьют тебя не по руке, – чтоб не выронил то, что со стола стянул, – а дают легчайший подзатыльник – подушечки эти… Этим годом отец позвонил недели за две до дня рождения матери: «Приезжай пораньше! Поможешь подарок купить – я ж не вижу ничего, а слышу и того хуже…» Пошли за агрегатом. По дороге отец увидал на развале те самые пресловутые подушечки – остановился, что твой Ленд Ровер о бетонный столб: «Давай, купим матери!»
– Пап, да ты – чё? Гадость эту покупать… Тут вон шоколадных – названия читать замаешься…
– Понимаешь… а что у нас было в том Сталинграде? «Мопасеешки» такие же вот – гривенник за семь штук. Подушечки простые – по три копейки за штуку. А с начинкой – по пятаку…
– Да и зубов-то у вас на них нет…
– Дурак ты!.. сын мой… хоть и сам уже в дедах.
Вот чего я не едал после ухода «подушечной» бабушки, так это вареников со бзникой – так она называла черный паслён. Каждый год они оставляли несколько кустиков паслёна по краям картофельных грядок. И к осени те кусты разрастались до необъятных размеров. И ягодки их кропили сладчайшим соком. Так что потом приходилось долго-долго отмывать руки от налипшей земли. А вареники выходили нежнейшими, так что совершенно невозможно было надкусить их, не обрызгавшись…
У второй бабушки было четыре громадных куста гибридной смородины. И была та смородина крупной, как вишня или даже абрикос. Иззелена-чёрной. Её и срывать-то было как-то неловко: ну, глаза же! натуральные глаза… «Ах эти чёрные глаза у нас в колхозе…»


...А ещё в каждом пионерском лагере у нас бывал непременный поход по смородину. Идти приходилось далеко – часа полтора-два: ведь всё в более ближнем доступе обклёвывалось ещё в бурости.
Девчонки ступали степенно. Парами. А мы шныряли по обочинам и подкидывали им в ведёрки с бидончиками голыши, шишки лопуховые, жуков, кузнечиков. Особый кайф – споймать жабу. Своей-то, конечно, кидаешь исключительно цветы да чужие булыганы вытаскиваешь… а там, глядишь, и подерёмся.
Гибридная смородина бывает трёх цветов. Красная – покислее. Желтая – чистый мёд. Но обе они в таре быстро лопались и заливали всё соком. Зато чёрная до самого лагеря оставалась целёхонькой. И девчонки угощали нас от души: мы-то своей нарывать не успевали, а что и нарывали – съедали ещё по дороге обратно. А девчонки после «тихого часа» да полдника подходили к тому, на которого «глаз положили» да, отводя взгляд, говорили: «Хочешь смородины?»


...Бабушка варенье смородиновое варила царское: каждая ягодка – не смотри, что чёрная – на солнце просвечивалась, каждым зёрнышком играла. Мать, когда торт варганила, непременно их поверху выкладывала…
А сок какой из той смородины!.. И смородиной, и вишней, и яблочком отдаёт.
Нам я, конечно, тоже нарву, но Саньке – самая крупная, самая отборная, чтоб как твой арбуз была…


...Кстати, на днях стал невольным свидетелем примечательной сценки. Внук мой привёл всю ораву своих сотоварищей к опорному пункту милиции и обратился к первому же субъекту в погонах:
– Дядь, а, дядь!..
– Чего?
– Хлеба дай – кушать хочется…
– Чего?!.. А ну – кыш отсюда!
Мой внук медленно, разочарованно, но как бы ещё не потеряв последнюю надежду, оборачивается к друзьям, разводит руками:
– Ну вот… А вы – мент, мент… Его же сразу видно – из налоговой…
– Чего?! – взрывается мент. – А ну – стоять! А ну – сюда! Дай им по беляшу, – бросает купюру на блюдечко лотошнице.
– Ну вот… – говорит мой Санька, доедая беляш. – А вы всё – из налоговой, из налоговой… Его же сразу видно – мент позорный! Ему три месяца зарплаты не платят. Он на беляши-то – и то от семьи оторвал. А в налоговой нас шашлыками угощали…
– Чего?!.. – взрывается мент.
Да огольцов уже и след простыл.
Нет, нормальный внук у меня растёт… нашенский.


...А, вот уже и ведёрко полно – отнесу жене: пусть и Саньке будет чем бабушку вспомнить.

[wind]

Сообщение от Patriot Хренов

Для меня же и моего окружения вполне нормален диалог:
- А та кастрюля - как?
- Полон.

Вот, точно) Именно про кастрюлю я такое и слышала, от своей бабушки)

Сообщение от Patriot Хренов

Для перехода внутреннего состояния ГГ от процесса описания к размышлению.

Да, мне тоже показалось, что вот этот момент перехода не совсем ясно прописан. Может, потому что и в самом деле сложно его зафиксировать?

[Мари Пяткина]

Патриот, где вы такого мента видели доброго? Чё-то Вы не то придумали.

Добавлено через 2 минуты

ладно, всякое фруктно-овощинное, грядочное, у Вас достоверно выходит, видно, что человек Вы огородно-опытный, но мент... М-дя. Далеки Вы, Патриот, от реализму...

[Patriot Хренов]

Захотелось нам с Ником поговорить. Для плавности и глубины разговора взяли бутылочку. Да что-то Никита застремался... Туда-сюда, а ему всё стрёмно да стрёмно... Ладно, говорю, клин клином вышибают, пойдём к ментам. Приходим в опорный: "Мужики, мы выпьем тут у вас? А то на улице холодно аж жуть. А вам и ходить никуда не надо будет..." Так потом и скорешались с ними...

[Patriot Хренов]

Прошу внести изменения

Добавлено через 50 секунд

Ведёрко-то – махонькое. Из-под майонеза. Его и нарвать – два чиха воробью. Второй раз закурить вряд ли возжелаю… Но – ведёрко же! Так я в детстве поймал за весь день всего лишь трёх верхоплавок. Домой вернулся голодный до тошноты. Но времени до возвращения мамы с работы оставалось совсем немного, поэтому я кинулся к плите и успел-таки приготовиться к гордой фразе: «Вот, мама, тройная уха! Сам наловил! Отец придёт, а у нас – уже всё готово…»

Вот и сегодня… вернусь домой… Блэк меня, конечно же, услышит ещё на лестнице, и внук по его лаю поймёт, что это я иду, и заранее откроет дверь, а я ему скажу: «О! Санёк, смородина – метель всё ведро, ни в чём себя не ограничивай!.. Ну, а если что останется – варения наварим на всю зиму».

Одна беда с этой гибридной смородиной – длинный хвостик на самом темечке. Хвостик из высохшего цветочка, некогда цветочка. Так что всё не так просто с ней, с этой смородиной: раз – сорвал ягодку, два – оторвал хвостик, три – бросил ягодку в ведёрко. И раз-два-три, раз-два-три…

Чёрная гибридная смородина – как и чёрный паслён – ягода не то чтобы моего детства… Отец мой прикупил садовый участок ещё до того, как обо мне потрудиться – основательно готовился, дай Бог ему здоровья!.. И всё-то то, что положено, у нас там имелось… А ведь бабушке же тоже нужно чем-то внуков привечать.

Одна бабушка гостинчила нас подушечками – эт конфеты такие. Мерзость редкостная. Снаружи – совершенно ниобчёмная карамелька, обсыпанная серыми кристалликами сахара. А внутри – неопределённого происхождения повидло. Петушок сосательный куда как вкуснее. Он – в целлофане. Прозрачный. На палочке. Его так здоровски вытаскивать изо рта и меряться с друзьями. Или смотреть на солнце сквозь него. А из палочек потом можно соорудить настоящий индейский вигвам и заселить его семечками. И это не важно, что семечки черные, а не краснокожие: это просто у них племя такое – черноногие…

Нет, есть ещё одна беда с этой смородиной – желтые листики. И откуда только они берутся? Разгар лета, а маленький золотистый листик непременно где-то отыщется и упадёт в ведёрко. Обычно сборщики на них внимания не обращают, но я-то сейчас никуда не спешу. И улыбаюсь, усмехаюсь сам себе: всё равно дома пара-тройка их, этих жёлтых чудинок, обнаружится среди ягод.

А подушечки вечно слипались в кармане в один комок, вбирая в себя все обрывки ниток, комочки земли, рыболовные крючки, спички с облезшей серой – всё, что находится в каждом кармане у порядочного мальчишки. И есть это можно было только на рыбалке. Потому что ни один уважающий друзей оголец не потратит ни единой минуты на лишнее дело – собирать еду с собой. Удочки, черви да «мам, я на рыбалку», брошенное уже в дверях – вот то, что может позволить себе настоящий пацан в стандартном состоянии «шементом». Часа через два-три сидения у воды аппетит разгорается неимоверный. И вот тогда-то подушечки те самые – манна небесная. А так… когда ты приезжаешь к бабушке, и взрослые уже собирают на стол, и мясом жареным аж на всю округу потянуло, и грибочки солёные уже укропчиком посыпаны, и арбуз солёный на ломти развален, и бьют тебя не по руке, – чтоб не выронил то, что со стола стянул, – а дают легчайший подзатыльник – подушечки эти…

А вот это – уже не беда, это – гнусность! Проклятая тля. Порой так облепит кисточку, что и ягод уже не видать.

Этим годом отец позвонил недели за две до дня рождения матери: «Приезжай пораньше! Поможешь подарок купить – я ж не вижу ничего, а слышу и того хуже…» Пошли за агрегатом. По дороге отец увидал на развале те самые пресловутые подушечки – остановился, что твой Ленд Ровер о бетонный столб: «Давай, купим матери!»
– Пап, да ты – чё? Гадость эту покупать… Тут вон шоколадных – названия читать замаешься…
– Понимаешь… а что у нас было в том Сталинграде? «Мопасеешки» такие же вот – гривенник за семь штук. Подушечки простые – по три копейки за штуку. А с начинкой – по пятаку…
– Да и зубов-то у вас на них нет…
– Дурак ты!.. сын мой… хоть и сам уже в дедах.

Вот чего я не едал после ухода «подушечной» бабушки, так это вареников со бзникой – так она называла черный паслён. Каждый год они оставляли несколько кустиков паслёна по краям картофельных грядок. И к осени те кусты разрастались до необъятных размеров. И ягодки их кропили сладчайшим соком. Так что потом приходилось долго-долго отмывать руки от налипшей земли. А вареники выходили нежнейшими, так что совершенно невозможно было надкусить их, не обрызгавшись…
У второй бабушки было четыре громадных куста гибридной смородины. И была та смородина крупной, как вишня или даже абрикос. Иззелена-чёрной. Её и срывать-то было как-то неловко: ну, глаза же! натуральные глаза… «Ах эти чёрные глаза у нас в колхозе…»

А ещё в каждом пионерском лагере у нас бывал непременный поход по смородину. Идти приходилось далеко – часа полтора-два: ведь всё в более ближнем доступе обклёвывалось ещё в бурости.
Девчонки ступали степенно. Парами. А мы шныряли по обочинам и подкидывали им в ведёрки с бидончиками голыши, шишки лопуховые, жуков, кузнечиков. Особый кайф – споймать жабу. Своей-то, конечно, кидаешь исключительно цветы да чужие булыганы вытаскиваешь… а там, глядишь, и подерёмся.
Гибридная смородина бывает трёх цветов. Красная – покислее. Желтая – чистый мёд. Но обе они в таре быстро лопались и заливали всё соком. Зато чёрная до самого лагеря оставалась целёхонькой. И девчонки угощали нас от души: мы-то своей нарывать не успевали, а что и нарывали – съедали ещё по дороге обратно. А девчонки после «тихого часа» да полдника подходили к тому, на которого «глаз положили» да, отводя взгляд, говорили: «Хочешь смородины?»

Бабушка варенье смородиновое варила царское: каждая ягодка – не смотри, что чёрная – на солнце просвечивалась, каждым зёрнышком играла. Мать, когда торт варганила, непременно их поверху выкладывала…

А сок какой из той смородины!.. И смородиной, и вишней, и яблочком отдаёт.

Нам я, конечно, тоже нарву, но Саньке – самая крупная, самая отборная, чтоб как твой арбуз была…

Вчера смотрел телик. На рекламе стал шариться по каналам и наткнулся на Ricchi e Poveri. Старое доброе итальянское трио: два мужика и Анжела Брамбати. И никто не замечает, что моя Маня с ней – одно лицо. И те же чёртики в чёрных, как эта вот смородина глазах. Когда я Машке шепчу на ухо «Ма-ма, ма-ма… Мама Мария…», она непременно берёт меня за руки, чтобы ещё теснее сжать мои объятья, и называет меня старым плавучим чемоданом.

Кстати, на днях стал невольным свидетелем примечательной сценки. Внук мой привёл всю ораву своих сотоварищей к опорному пункту милиции и обратился к первому же субъекту в погонах:
– Дядь, а, дядь!..
– Чего?
– Хлеба дай – кушать хочется…
– Чего?!.. А ну – кыш отсюда!
Мой внук медленно, разочарованно, но как бы ещё не потеряв последнюю надежду, оборачивается к друзьям, разводит руками:
– Ну вот… А вы – мент, мент… Его же сразу видно – из налоговой…
– Чего?! – взрывается мент. – А ну – стоять! А ну – сюда! Дай им по беляшу, – бросает купюру на блюдечко лотошнице.
– Ну вот… – говорит мой Санька, доедая беляш. – А вы всё – из налоговой, из налоговой… Его же сразу видно – мент позорный! Ему три месяца зарплаты не платят. Он на беляши-то – и то от семьи оторвал. А в налоговой нас шашлыками угощали…
– Чего?!.. – взрывается мент.
Да огольцов уже и след простыл.
Нет, нормальный внук у меня растёт… нашенский.

А, вот уже и ведёрко полон – отнесу жене: пусть и Саньке будет чем бабушку вспомнить.

Добавлено через 50 секунд

Правда, до ошибок так руки и не дошли... Извините.

[Ариадна Радосаф]

Классно, Патриот Хренов, сделали. То, что надо.))

Сообщение от Patriot Хренов

И всё-то то,

не многовато?

Сообщение от Patriot Хренов

кинулся к плите и успел таки приготовится к гордой фразе:

успел-таки приготовитЬся

Сообщение от Patriot Хренов

эт? конфеты такие

так и оставите?

Сообщение от Patriot Хренов

«Приезжай пораньше! Поможешь подарок купить – я ж не вижу ничего, а слышу и того хуже…» Пошли за агрегатом.

вот тут вы как хотите, а я умру от любопытства, шож был за агрегат? зачем тогда ваще его упомянули, если оставили болтаться недосказанным? Ну уже скажите хоть: пошли за мясорубкой. Или соковыжималкой. Или, я извиняюсь, набором для фондю.


И еще. Это , все же, только у вас там, на Волге, ведерко "полон"... А у нас что-то такого не говорят... даже на фольклорной практике не доводилось слыхивать...
Единственное, что слышала, так это разливая, к примеру, суп, могут сказать: "Хорош!" Ну а " кастрюлька полон" - явный диалектизм, не очень-то, думаю, распространенный.
Впрочем, вру. Вспомнила: слышала-таки что-то похожее, но от татарина и, к тому же, родом-то он из Волгограда...))) Так что... хм.