- Опять ты? – сонный Геракл так и застыл в дверях с бритвой в руке.
- Я… - виновато развёл руками Копрей.
- Сам-то... Брезгует, что ль?
- Занят он. Встречи с избирателями... Дебаты опять же…
- Вина? – Геракл посторонился, приглашая.
- Нет, спасибо, я на минутку. Задание новое… Крестьяне с Аркадских гор донесли Эврисфею, что видели лань с золотыми рогами. Твоя задача – поймать её и доставить в Микены. Живой! Геракл, ты понял? Живой!!! Для победителя Немейского льва и Лернейской гидры это - забава, а не задание… Всё! Счастливо оставаться!
- Теперь лань, мать твою… - Геракл закрыл дверь и повернулся к Иолаю. – Зачем ему лань? Звери должны жить в лесу, разве не так? Ланям – лес, царям – дворцы, хижины – народу… Порядок! Хорошо! Хорошо ведь, скажи?
- А Эврисфею не надо, чтоб хорошо, ему надо, чтоб ты зае…ся! - пробурчал Иолай и потянулся за виноградом.
- Пойдёшь со мной? – помолчав, негромко спросил Геракл.
- Опять не засчитает… - Иолай попытался изобразить недовольную гримасу Эврисфея.
- Пусть только попробует! – вскипел Геракл и с такой злостью подпнул трапезиду, стоявшую посреди комнаты, что плетёный из камыша калат взлетел к самому потолку, а фрукты, лежавшие в нём, брызнули по всей комнате.
- Поосторожней, Геракл! – вскричал Иолай, отшатнувшись. Он хорошо помнил, как в юности Геракл убил Лина, сына Исмения. Убил в приступе злости. Лин обучал Геракла игре на кифаре. От удара этой самой кифарой несчастный учитель и погиб. – Сдурел?
- Собирайся… - проворчал Геракл, остывая. – Самое поганое – оружия нет. А всё этот Ватсониди, коммерсант чёртов… Ладно, налегке пойдём. Тем более - приказано брать живой…
- Мне колесницу надо приготовить… - Иолай осмотрелся по сторонам и, приблизившись, шепнул: - Я с Беллерофонтом о Пегасе договорился. В аренду… Чтоб по горам не лазать...
- Ничего себе… – Геракл усмехнулся. – Иолай, ну ты даёшь… Молодец! Дорого?
***
- Эту лань ещё называют Керинейской, по имени города, возле которого её впервые увидели в Греции… - Ватсониди подчерпнул ладонью и понюхал пушистый белый снег. – Нет, всё-таки не пойму, что это такое и откуда берётся… Так вот, о лани… Каждый раз, когда кто-то пытается её поймать, она убегает на север и прячется. Вот почему мы здесь… Господи, холодно-то так почему? Нет, чтобы в Африку убегать... Вот дура-лань!
Ватсониди внезапно замолчал, разглядывая что-то под ногами.
- Мужики, смотрите!
Геракл с Иолаем подошли, поёживаясь от холода. Ватсониди, кряхтя, поднимал с земли, тяжёлый, грубо обработанный пограничный столб с надписью «Гиперборея».
- Головы нам Артемида поотрывает за эту лань, вот увидите… - простуженно прохрипел Иолай, рассматривая надпись. – На этой дамочке крови, как на мне волос, даже больше… Амфион с дочерьми, Буфаг из Аркадии, Коронида, Каллисто, Мера, дочь Прета, да и Орион – где они? Убиты стрелами этой девственницы-психопатки! На Адониса натравила кабана, Аталанту и Гиппомена во львов превратила, а Гиппу, Хиронову дочь – в кобылицу… И это далеко не весь список, это даже не половина… А ещё Артемида с удовольствием принимает человеческие жертвы… Представляете - богиня охоты, богиня плодородия, богиня женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле, принимает человеческие жертвы!!! Как оно? Кстати, нам очень повезло, что хижину эту нашли…
- Н-да… - Геракл и Ватсонидис переглянулись.
Действительно – повезло. В охотничьей хижине обнаружились запасы муки и тёплая одежда, дров вокруг было как грязи, вот только лань не показывалась, хотя следы её по утрам живописными цепочками со всех сторон окружали избушку.
Пегаса Иолай отпустил, условившись, что тот прибудет по первому вызову. Сам Геракл смотал бы удочки из этих неласковых лесов хоть завтра. Но…
Геракл подбросил дров, посмотрел на самозабвенно храпящие кучи разномастного тряпья, в недрах которых с определённым трудом можно было обнаружить его спящих товарищей, и улёгся сам, с головой накрывшись хламидой. Утро вечера мудренее…
***
Громко ухнул филин.
Геракл робко высунул нос из-под хламиды и шумно выдохнул облако морозного воздуха. Печь почти погасла. Нет, надо заканчивать эти бессмысленные поиски. Риск сгинуть в этих безобразно равнодушных лесах очень и очень велик…
Геракл повернул голову к окну и вздрогнул от неожиданности – за мутным бычьим пузырём сверкали фейерверком разноцветные вспышки. Бросившись к двери, герой отворил её да так и застыл на пороге: на краю опушки, взявшись за руки, стояли высокий худой старик и маленькая девочка. Рядом с ними на снегу сидела большая пушистая кошка. А по самой опушке грациозно бегала изящная лань, время от времени останавливаясь для удара копытом. От горящих разноцветными огнями камней, разлетающихся после удара во все стороны, и образовывались те самые потрясающие сполохи.
- Дедо Кокованя, кто это? – звонко спросила девочка, поднимая взгляд на старика. Словно колокольчик прозвенел...
- Дык, это, Дарёнушка, Серебряно Копытце и есть. Тот козёл, про которого я тебе сказывал… - дед не отводил от лани глаз. – Вишь, как старается, любезный. Любо, выходит, ему это место, к душе пришлось…
- Пр-р-р-равильно говоришь … - ласково потёрлась кошка о стариков пим.
- Дедуля, а это кто? – девочка указала пальцем на замершего в дверях избушки Геракла.
- А это… - дед нахмурился.
В следующее мгновение кошка обратилась горячей молодой кобылицей, девочка – Артемидой, дед же филином взлетел на ветку. Лань, увидев богиню, стремглав бросилась к ней и спряталась за складками туники.
- Эй, вы! Возвращайтесь в Микены! – грозно выкрикнула Артемида, топнув ногой. – Немедленно!
- Но мы… Но Эврисфей… Пифия… Гера… - растерянно залепетал Геракл.
Артемида молча сняла с плеча лук и вынула из колчана стрелу.
- Понял! – гаркнул Геракл, проснувшись в холодном поту, и бросился будить товарищей.
***
- Отчёт мне… - буркнул Эврисфей, не глядя троице в глаза. И у него Артемида побывала, что ли?
- Вот, – протянул Ватсониди исписанный пергаментный лист.
«Неприступные горные кручи Аркадии, поросшие непроходимым лесом, были главным препятствием на пути верных друзей. Те прорубали просеки, валили деревья и перекидывали их через глубокие пропасти, пробивали ступени на отвесных скалах, поднимаясь все выше. Снежные лавины осыпали их ледяной пылью, прямо над их головами проносились грозовые тучи…
Однажды, когда первые лучи восходящего солнца окрасили нежно-розовым цветом снега горной вершины, Геракл увидел лань с золотыми рогами.
"Смотри, вот она, Керинейская лань!" - шепнул Геракл Иолаю.
Лань стояла так близко, что убить ее было бы легко, но они должны были взять ее живой. Гераклу казалось, что лань смотрит на него с насмешкой: попробуй, поймай меня, догони, если сможешь.
Но стоило только пошевельнуться Гераклу, как лань быстрее ветра помчалась прочь. Разве мог герой упустить ее? Каких трудов и лишений стоили поиски этой лани! Бросился Геракл за ней в погоню. Целый день он преследовал неуловимое животное, потом второй, третий… Иолай остался где-то далеко позади. А лань, не зная усталости, неслась через горы, через равнины, прыгала через пропасти, переплывала реки, убегая все дальше и дальше на север - в страну загадочных Гипербореев. У истоков реки Истр лань, наконец, остановилась и снова посмотрела прямо в глаза своему преследователю. Только на сей раз увидел Геракл в ее глазах укоризну.
Долго стояли друг против друга - могучий герой и быстроногое животное. Потом Геракл сделал шаг, другой, подходя к лани все ближе и ближе. Вот уже их разделяет расстояние протянутой руки: осталось только схватить лань за рога. Но лань, отпрыгнув в сторону, снова помчалась, как выпущенная из лука.
И снова началась погоня через равнины, леса. Одно время даже отчаялся Геракл - не отдаст ему Артемида священное животное, но остановиться, бросить погоню сын Громовержца уже не мог.
Но пришёл тот день, когда лань покорилась Гераклу, может быть силы оставили ее, а может быть она поняла, что от судьбы убежать нельзя. Связал Геракл златорогую лань, взвалил себе на плечи и пошел не спеша в Микены.
Вдруг на лесной тропинке появилась перед ним прекрасная дева в короткой легкой тунике, с охотничьим луком в руках и колчаном за плечами. Лицо ее было гневно, глаза сверкали негодованием. Повелительным жестом она остановила Геракла и сказала: "О, смертные! Разве вам мало дорог и полей в широких долинах? Зачем вы нарушаете тишину моего заповедного леса? Что плохого сделала тебе, человек, эта беззащитная лань?"
Геракл узнал прекрасную деву. Это была Артемида-охотница.
"Не гневайся на меня, богиня! - ответил он ей. - Я пришел сюда не по своей воле. Поймать Керинейскую лань приказал мне царь Эврисфей, а служу я ему по воле всемогущего Зевса. Значит - здесь я потому, что так хочет Зевс. Хочешь ты того, богиня, или нет, на эти высоты рано или поздно придут люди. Здесь так прекрасно, отсюда далеко видно вокруг, здесь воздух чист, и сам человек, поднявшись сюда, станет чище и лучше".
Взгляд богини чуть смягчился. Она подошла к связанной лани, ласково потрепала ее и сказала: "Что ж, Геракл, иди своей дорогой. Я не стану отнимать у тебя твою добычу. А ты, подружка, скоро вернешься ко мне!" С этими словами Артемида исчезла, словно растворилась в воздухе.
Придя в Микены, Геракл, по особому желанию Эврисфея, показал ему добычу.
"Забирай её себе, Геракл. Можешь зажарить ее и съесть. Мне эта лань не нужна…" - сказал Эврисфей.
Геракл вспомнил слова Артемиды: "Скоро ты вернешься ко мне!" Чтобы эти слова исполнились, он отпустил лань.»
- Сойдёт... «Зажарить и съесть» вычеркнуть! Разве я так когда-нибудь говорил? – Эврисфей был хмур и жутко раздражён. - «Сын Громовержца» - тоже! Что - обязательно напоминать?... И проваливайте все трое с глаз моих!
Эврисфей робко, даже заискивающе, поднял глаза к потолку. Геракл, заметив это, проделал то же самое. На пилястре, под самым потолком, беззаботно болтая ногами, улыбаясь и одобрительно кивая, бесстрашно сидела девочка Дарёнка, крепко сжимая в руке грозный лук Артемиды.
© WallDeMart
Это к тому, что север для Эллады - не Рось, а земли викингов. Хотя хто их разберёт, все они росичи. И Херакл тож. 
