Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Лечебный корпус > Приёмный покой

Приёмный покой Лечим таланты без фанатизма: Градусник. Грелка. Лечебная клизма.



Ответ
 
Опции темы

Привет, оружие!!!

Старый 08.02.2016, 23:56   #1
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Привет, оружие!!!


Самая грустная история в жизни, но....

Военком майор Коровяк взял Шуркин паспорт, отдал ему приписное свидетельство с повесткой и с интонацией сработавшей мышеловки долбанул: - Завтра в восемь ноль-ноль, с вещами, на сборный пункт Хованского входа на ВДНХ...
Проводы склеились второпях - пригласил всех, кого смог встретить. Водка Шурку не брала, видимо нервы не давали организму расслабиться. На Хованке, перед воротами, за которые уходили призывники, он на пару с дядькой Володей заглотил из горлышка полбутылки пшеничной на посошок, расцеловал сестренку Иринку, тетку Людмилу, бабульку Степаниду, друзей и даже мимоходом присосался к хорошенькой при-хорошенькой девчушке из чужой компании, которая с лукавой улыбкой сквозь слёзки верности прервала длительный поцелуй и мило икнув, спросила;
- Ик, ты кто?
- Если бы не эта грёбаная армия, я бы тебе рассказал кто я. А так, на ближайшие два года, я твоя защита. А зовут меня Саня. А тебя как?
- Алёна.
- Ну, давай-бывай, Алёна! Не скучай...
И чугунные, с вензелями, литые ворота, за которые он шагнул, разделили Шуркину жизнь на "ещё до армии" и на всю остальную. Учинённый призывникам досмотр, а вернее отбор спиртного, прошёл дружно. Всех погрузили в ПАЗик и привезли на городской сборный пункт, на Угрешке. К тому времени Шурку изрядно развезло и действительность стала уходить из-под ног...
На городской медкомиссии к раздетым призывникам подошёл военврач под два метра ростом, милого, гестаповского вида и спокойным, равнодушным голосом серийного убийцы изрёк;
- Так, орлы, предупреждаю - у вас в заднице отсрочки не видно, как не видно её в других ваших местах, остряков буду осматривать с пристрастием, шибко борзых пошлю на клизму... И поскольку в армии всё делается через жопу, то данное место считается стратегически важным и обязательным к предъявлению медицинской комиссии. А для вас, сынки, на ближайшие два года армия и будет той самой родимой и стратегически важной жопой! Всем ясно?

Ясно было всем! Шибко борзых и остряков в этот раз не оказалось. Весь этот ритуал происходил в относительном молчании - так каратисты приветствуют сэнсэя с поклоном, только тут поклон делали к учителю спиной, с одновременным снятием трусов, и при этом, раздвигая по его команде ягодицы, после чего у Родины пропадали последние сомнения в пригодности данных отроков к несению воинской повинности.
Учебка в Мышанке, что под Гомелем встретила по-матерински: матерно, то есть, и по-солдафонски неотёсанно грубо. Баня, переодевание в форму, эскорт в казарму и прочие формальности заняли не так много времени. Вообще то, в армии всё происходит либо моментально, либо быстро, кроме срока службы.
После было торжественное представление комсостава, деление на батареи, на взводы, взводов на отделения и, наконец, всех передали в руки сержантам, которые тут же предложили вешаться, так как им духам осталось трубить всего два года, а это ой как много.
Призыв! Одно слово - "Призыв" должно звучать отечески, торжественно, с уважением, по-партнёрски, по-семейному как-то, мол, Мать Родина призывает сынов своих охранять её, лелеять и оберегать от всего пришлого, недоброго...
А тут... черте, мамаша чтоль подгуляла? Как-то всё рабовладельчески грубо: А ну! Быстро! Пшооол! Сыняра. Салабон...
Разве можно называть порабощение призывом?

Каждое утро начиналось непривычно, но бодро. Звучала команда дневального "Батарея, подъём!", все вскакивали и через сорок пять секунд вставали в строй, после выбегали на улицу и по-ротно мчались за ворота учебки. Через пару километров, на берегу речки-переплюйки всем разрешалось оправиться и покурить 5 минут. Весь снег в районе двух вёрст был жёлтого, а если солдатам давали свёклу, то и красно-бурого цвета. Нашатырный дух не пропадал даже в сильные морозы. Ещё бы, изо дня в день, в любую погоду, орава в пять тысяч здоровых, молодых особей, уписывала всю, прилегающую к речке округу с постоянством хронического алкоголика. И так уже длилось добрых два с лишним десятка лет.
Служба давалась Шурке легко, но не радостно. Физически он был крепок, имел первый разряд по боксу, десятку бегал без труда, а уж на турнике вытворял такое, что сержанты стыдливо отворачивались, краснея, когда он раз двадцать к ряду делал выход на две руки, не говоря уж о различных выкрутасах... К еде он был не привередлив, умел стирать, шить, гладить и, вообще, к армии он готовился очень серьёзно, как все беспризорники или пацаны из малоимущих семей.
Но душевно он был полностью подавлен. Отсутствие свободы, ограниченное пространство, необходимость подчиняться, армейские жаргон и плоский юмор делали своё мерзкое дело. А ещё там, в столице, осталась любимая красавица Светка, друзья-закадыки, бабулька Степанида, что с шести лет замещала ему мать-пьянотку... и, вообще, через каких-то полтора года в Москве намечается Олимпиада-80. И это уже было заметно, как у стройной девчонки поздняя беременность: на месте доходяжного стадиончика "Буревестник" на Проспекте Мира, подводились под крышу два крытых огромных здания (это после назовут спорт-комплекс Олимпийский), В Лужниках и Крылатском кипела работа - праздника ещё не было видно, но подготовка к нему шла серьёзная... И вся эта радость будет происходить без него? А ведь ему раньше казалось, что без него Москва вообще не Москва, а так, захолустье и не более того. А тут целая Олимпиада и без него… Да, вы что, одурели там все!!!

Потихоньку армейское однообразие стало наводить на него тоску неминучую и с этим надо было что-то делать. Решение пришло с неожиданной стороны.
Как-то, на вечерней поверке, Шурка заметил, что прапор старшина роты, очень похож на Глиняного парня, персонажа одноимённой сказки, который жрал всех подряд. Такой же кругломордый, как в детской книжке, с рыбьим ртом, мясистой нижней губой, с которой после каждого слова срывалась, видимо, нота “ля”, смешными, похожими на вареники, толстенными ушами, мочки которых были выгнуты вперёд.
А что, подходящая кликуха - Глиняный парень, но длинная, а вот Гэ Пэ потянет. На том и порешил. Настроение заметно улучшилось и тут его осенило. Мысленно он стал представлять всех своих строгих командиров детишками подготовительной группы детского садика. Рядил их в различные байковые и фланелевые цветастые рубашечки и шортики на лямочках, с весёлыми ромашками, слониками и мишками на кармашках, напяливал им на головы несуразные чепчики и панамки, обувал в нелепые сандалики. В одну руку каждому из этих грозных фельдмаршалов он всучил непременно красного, карамельного петушка и в другую руку игрушку, согласно характера, должности, звания, и Шуркиного к нему отношения - кому юлу, кому свистульку, а кому пластмассовую сабельку (но сабельку, как поощрение, нужно было ещё постараться заслужить в Шуркиных глазах) И сразу армейская жизнь приобрела цветной, весёлый, даже некий гротескный оттенок.
Беспричинно для всех, он стал частенько улыбаться, особенно когда начальники объясняли что-то серьёзное. Им же невдомёк было, что перед Шуркой в данный момент стоит не грозный старшина-прапор с сержантами по обе стороны, а пестрая ватага чумазой шантрапы, напускающая на себя по-взрослому серьёзный вид и, между делом посвистывающая в дудки и свистульки, ковыряющая в носу, и вытирающая о фланелевые рукава текущие сопельки.
Реальность преобразилась. Служба стала не то что сносной, а даже, в некоторой степени, интересной. Курс молодого бойца прошёл незаметно...
Присяга была до омерзительного нудной. Порывистый, морозный ветер глушил голоса курсантов, как пропагандистские глушилки гнобили Голос Америки, и уносил слова клятвы куда-то за ограду, в необъятные просторы Белоруссии, что делало этот обряд таинством, и только ей одной, великой и могучей Родине, было известно, о чем божился на уставе перед ней каждый из этих, в гражданскую бытность, охламонов.
Для военного - присяга, как для юноши - половая зрелость: ему присваивают звание рядового, выдают личное оружие и противогаз, обращаются к нему только по званию, а не как Бог на душу положит, а ещё после неё наступает полная... (нет, дорогие, не то, о чём говорил военврач гестаповец), а моральная, дисциплинарная и, если надо, то и уголовная ответственность.

(с) Алекс Гриин
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 09.02.2016, 09:53   #2
в поисках статуса
 
Аватар для Рекорд Надоев
 
Регистрация: 09.08.2009
Адрес: Страна Поскония, Сермяжный проезд
Сообщений: 1,098

Re: Привет, оружие!!! часть 1


Н-да. Армия - она везде одинаковая, что в ЗакВО, где я барабанил, что у Алекса. Сучу ножками, жду продолжения.
Рекорд Надоев вне форума   Ответить с цитированием
Старый 09.02.2016, 23:59   #3
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Привет, оружие!!! часть 2


В декабре начались занятия по специальности. Специальность та называлась - "Химик-лаборант котельных установок" и заключалась в постоянном контроле качества, циркулирующих в различных отопительных системах, воды и пара. Попадая в боевую часть, эти учёные алхимики чудесным образом превращались в чумазых кочегаров с привилегией начхать на строевую и ежедневно мыться от пуза.
Вот когда вспомнились в полной мере школьные и ПТУшные учителя - военные отличались от них в корне. У них все законы и формулы подчинялись военной дисциплине. В хим-лаборатории нередко можно было услышать:
- Реакцию окисления-восстановления начи-най!
- Окончить реакцию!
Не было ни одного преподавателя, чтоб не обладал способностями усыплять курсантов и только тут солдаты познавали азы экстрасенсорики - видимо, отбор преподавателей был очень серьёзный.
Самое дубовое дело - наряд по столовке, да еще в Новогоднюю ночь. Это нужно было за сутки, двадцати доблестным войнам, отпидерасить минимум три футбольных поля полов, поскольку курсанты питались в две смены, помыть с хлорамином двенадцать тысяч скользких, как жабы алюминиевых тарелок, которые чуть тёплой водой от комбижира просто не отмыть, также пятнадцать тысяч не менее скользких ложек, более тысячи котелков, около тысячи чайников и столько-же разводяг, а ещё почистить четыре тонны картошки и так, по мелочам: лучок, морковка...
Именно в такую новогоднюю засаду и попал Шуркин взвод Обидно не было - было не до того. На улице крепкий морозец потрескивал и позвякивал сосульками, а тут войны ракетчики, разошедшиеся от пара, правили свой новогодний шабаш. Гоношение возле туалета привлекло Шуркино внимание - пацаны отмечали Новый год, то есть просто пили одеколон.
Протянули ему кружку, он пригубил и тут же выплюнул - была нужда травиться и, напевая чего-то там про арлекинов и пиратов, направился в зал, домывать полы.
- Эй, воин! Ты чего такой весёлый? - дежурный прапор был сер и зловещ, как немецкий танк.
- Так Новый год наступил, товарищ прапорщик. С наступившим Вас!
- А ну-ка, иди сюда! Дыхни!
- Что, одеколон пил?, - молчание...
Прапор подвёл Шурку к туалету, где в уголке валялась добрая дюжина пустых пузырьков от одеколона.
- Твои?
- Угу...
- Где брал одеколон?
- По тумбочкам наскрёб...
- И сам все выпил?
- А там в каждом по чуть-чуть было…
- Стой тут....
Пока прапор ходил стучать дежурному по части, Шурка заставил любителей отечественного парфюма съесть по охапке лаврового листа и спрятаться с глаз долой. Его тут же отстранили от наряда и отправили в казарму спать...

А то, о чем говорил военврач в Москве, началось на следующий день.
Комбат Юдин на пару с политруком чихвостили парня перед всей батареей в сто шестьдесят лиц и в хвост, и в гриву, мол, падла, у своих товарищей воровал, чтобы только нажраться, как свинья, и как Шурка понял, ещё не придумали такой смертной казни, чтоб разнести его вдребезги и клочья...
Вдруг, он вспомнил про детский садик - вмиг майор с замполитом превратились в двух маленьких шалопаев. Один из них держал за ногу тряпичного зайку и при этом, что-то выразительно говорил (а детский лепет и речь военного мужа мало чем отличаются), он яростно размахивал худенькими ручками и этот несчастный зайка при каждом взмахе бился тряпичной мордахой об пол. Смешно не получилось - в этом зайке Шурка увидел себя, в его арбузной башке на тот момент звучало только одно:
- За чтоооо, блин!!!!!
Позади него в строю стояли пацаны с понурыми, виноватыми лицами и сверлили взглядами его затылок...
Вечером Шурку подозвал к себе сержант замкомвзвода и без злобы, даже с уважением и теплой интонацией в голосе, пожимая руку, тихо произнёс:
- Держись, брат, в армии и хуже бывает, я знаю всё...
- Что, стуканул кто-то?
- Не важно. А если взял всё на себя - тяни до конца.
На душе просветлело. Через пару дней и отношение всего комсостава стало мягче и человечнее, видимо сержант раскололся, но на всех собраниях продолжалась показушная порка. Это было нужно для проформы, маховик то уже раскручен и его не остановить... Раз назначили тебя раздолбаем, то так и в личном деле пропишут. Оправдательных действий армия не признает.

Через неделю затеяли строевой смотр, каждая батарея должна была строевым шагом проломить асфальт перед высокой трибуной на которой восстоял Царь и Бог всея учебки - генерал-майор Мороз.
Солдаты делали парад, а генерал свирепо орал с трибуны в хрипатый мегафон:
- Ножку, ножку дайте, суки! Строй держать, мать вашу! Что вы как беременные бабы...
Парадный прогон закончился разносом всей части, что мол, распустились, сволочи, не можете даже элементарного - строем пройти, дисциплина никчёрту, одеколон жрёте...
Такого триумфа Шурка даже не мог себе представить. Его выперли из строя и вся пятитысячная учебка под громогласные оскорбления генерала, выражала ему своё презрение. В этот момент ему хотелось провалиться сквозь землю, стереть себя самого в порошок, он уже и вправду начал верить тому, в чем его обвиняют. И вдруг всё стало по барабану, будто в голове лопнула капсула с “Пофигином” и на продолжение генеральской истерики он уже внимания не обращал. Генерал поистерил ещё минут пять и яростно разогнал своё бездарное войско по казармам, проводить парко-хозяйственный день.
Озлобленные офицеры напрягли солдат тотальной уборкой: все койки были сдвинуты в один угол и натирание полов шло полным ходом...
- Батарея, смирно!
Шурка, как и все курсанты, вскочил, вытянулся по стойке "смирно" и (о ужас), прям на него шёл генерал майор Мороз, но он прошёл как бы сквозь Шурку, даже не заметил, будто его не было вовсе. Ругаясь и матерясь, он пронёсся сквозняком вдоль казармы, неожиданно подбежал к Шуркиной койке и заорал:
- Чья это койка?
- Рядового Мишина!
- Где этот рядовой?
- Товарищ генерал-майор, рядово...
- Воин, вас учили заправлять постель?
- Так точно!
Видимо, когда сдвигали кровати, кто-то нечаянно присел на его койку. Ну, почему именно на его, и почему именно сегодня...
А генерал не ждал реакции на своё замечание, он уже был близок к экстазу и распалялся всё сильней и сильней, орал, что все твари и заросли плесенью, развели пауков и червей, дисциплины не стало, воруют дуг у друга сволочи, одеколон жрут...
- Кто этот солдат?
- Рядовой Мишин!
Розовые, поросячьи щечки генерала окрасились спелым помидорным румянцем и резко перешли в свекольный спектр, а эти глаза человека, страдающего жесточайшим запором, не оставляли разгильдяю Мишину ни единого шанса на жизнь...
У Шурки в башке лопнула вторая капсула с "Пофигином", последнее, что он услышал,
- Отчислить в самое ближайшее время, в самую дальнюю точку Советского Союза!

Через неделю за Шуркой приехал какой-то литёха из Прибалтики. На его проводы пришло всё командование батареи, ошалевший лейтенант не мог понять, с какого пирога простому отчисленцу такие почести. Все обращались к нему по имени, панибратски хлопали по плечу, жали руку, говорили, что он настоящий мужик и желали столько хорошего, что Шурку пробило на сентиментальную слезу с соплей, и он растроганный влез в автобус, который протяжно скрипнув дверьми, фыркая, повёз его к новому месту службы.

(с) Алекс Гриин
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 11.02.2016, 20:58   #4
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Привет, оружие!!! часть 3


Эстония производила некое волшебное впечатление. Задрипанный уездный городишко Валга завален снегом был метра на два. В этом снегу тонуло и глохло всё. Будто в немом кино проплывали грузовики, автобусы и...прочей мелочи из-за сугробов видно не было. Кисловатый угольный смог делал городок ещё более нереальным. Архитектура была какой-то индивидуально опрятной. Всё ровненько, чистенько, будто в не нашенских фильмах, с аккуратными палисадниками и низкими, и ладными изгородочками. От всего этого веяло уютом, заботой, умиротворением и теплом.
Но сразу бросались в глаза районы компактного проживания военных: неопрятные казенные блочки в девять этажей, с варварски засранной округой, серое уныние и сиротливая безнадёга которой, выдавали равнодушное отношение временщиков, чем вызывали нескрываемую ненависть коренного населения.
ЗиЛок с кунгом на горбу и буржуйкой внутри, вез его куда-то за город, в густые леса Эстонии. В маленьком оконце мелькали только сосново-еловые массивы, наряженные в снежные шапки да, редкие хутора. Через час с небольшим приехали.
Дивизион номер три оказался весьма компактным, неприветливым местечком в лесу, с очищенными до асфальта дорожками и плацем, кирпичными казармами, штабом и хоз-постройками, выкрашенными позорно-розовой побелкой. Всё это отдавало жуткой солдатчиной и офицерским самодурством и даже воздух был пропитан не углём, а чем-то недобрым. В штабе въедливый капитан-крысёныш полистал личное дело и ехидно выдавил:
- Что, воин, одеколон жрать горазд?
- Да, не..., - стал было оправдываться Шурка, но посмотрев в глаза штабного грызуна, понял - бестолку. Его всучили чахоточного вида тощенькому, прыщавому прапору, который кокетливо покачивая задницей, повел Шурку в казарму. Только на следующий день он узнал, что это часть за номером №23459, единственного в Прибалтике шахтного комплекса ракетных войск стратегического назначения и ему придётся эти ракеты обслуживать в должности дизелиста, и доблестное подразделение, в которое он попал, называется ЭРР - эксплуатационно ремонтная рота, и что если кто-то там говорит про "пи*дец Америке", то этот самый пи*дец будет гарантировать в полной мере именно он - гвардии рядовой Шурка Мишин.
А пока реальность радовала. Взвод состоял, восновном, из выходцев населения Кавказа и Азии, и вся эта дружба народов внушала чувство светлой перспективы и неподдельного восторга.

Стажировка на боевой зоне пришлась ему по душе, там было всё по другому, нежели в части. Огороженная со всех сторон ажурной сеткой с током, эта зона была лишена всех неуставных предрассудков. Там ценились только профессионализм, смекалка, расторопность и ещё умение шарить службу. На боевой зоне было все по-взрослому: четыре шахтных ствола с ракетами, накрытых бетонными колпаками на рельсах, а по центру шахта с командным пунктом и всеми необходимыми службами, замаскированная под холмик высотой метра три. Казармы для отдыха смен находились поодаль от пусковой площадки и были довольно уютные и теплые, а не то, что учебные корпуса в части, где зимой температура выше десяти градусов и не поднималась.
У Шурки была одна задача наизусть выучить все составные части трёх дизельных движков, что были установлены на минус третьем этаже, знать принципы их работы, уметь запускать их с закрытыми глазами, чтоб в любое время дня и ночи подать напряжение на борт ракеты, а после работы вылизать их и натереть до блеска.
Через полтора месяца он успешно сдал экзамен на допуск к боевому дежурству и уже готовился стать грозой всем НАТОвским ястребам, но...

Перед первым самостоятельным БэДэ, он заступил в наряд по роте и самозабвенно мёл щёткой и без того сияющий чистотой пол. В углу, на койке валялся ефрейтор Казымов - он дембель, ему не положено щёткой махать. Через пару недель он будет тискать свою усатую бакинскую Улдуз с золотой фиксой, волосатыми руками и одной толстенной бровью на два глаза, и в предвкушении этого он громко ныл какую-то, видимо, хитовую заунывную азербайджанскую песню по заявке своего дорогого земляка Аля-улю гони Гусейнова, по сроку выслуги черпака, и которому тоже было западло отнимать хлеб у молодого. Шурке подумалось, что так старухи голосят на похоронах, и он улыбнулся.
- Ти, салабон, давай мэти быстрэй, - подгонял дембель уже не первый раз Шурку.
Салабон делал вид, что не слышит, и с довольным видом продолжал мести паркет. Такое поведение начало бесить ефрейтора и чтобы хоть как-то отыграться на строптивом москвиче, он крикнул,
- Эй, синок, а ну, бистро заправиль мой койка!
Но и эта команда осталась без внимания. Кавказец вскипел! С воплем, что мол, сыняра абурэль, он запустил в Шурку кирзачём. Поймав налету тяжёлый сапог, сыняра немедля вернул его хозяину, да так метко, что угодил ему ровнёхонько в лоб.
Горец, с налитыми кровью глазищами, перемахнул коршуном через койку, в два прыжка оказался перед Шуркой. Замах, удар... Но на пол упал, причём без сознания, именно Казымов. Сработало боксёрское Шуркино недавнее прошлое. Удар навстречу с опережением и переносом веса тела и самое главное с большим прибольшим желанием, сделали результат выше всех ожиданий.
Земляки отнесли ефрейтора в туалет, где он выплюнул в раковину два зуба. У него образовался перелом челюсти в пяти местах. В общем, он поехал на дембель на три месяца позже - его не отпускали, пока не вылечили полностью.

Этой ночью все офицеры и прапора взвода остались в части охранять Шурку от неминуемой расправы - дембеля и земляки Казымова готовили ему тёмную. Но темную сделать не удалось, а потому вся азербайджанская братия шипя что-то с окончанием на "...счим", и глядя с ненавистью, пыталась хоть как-то высказать своё отношение к обуревшему салабону.
После обеда салаге дали пять минут на сборы, всё тот-же, чахоточного вида прапор посадил его в дежурный КУНГ и сам сел неподалёку сопровождающим.
Через минут тридцать петляния по лесным, очень хорошо очищенным от снега дорожкам, прибыли, как сказал прапор, во второй дивизион. Наряду с большим кирпичным корпусом на четыре батареи, вдоль основной бетонки стояли щитовые, одноэтажные корпуса, для других вспомогательных служб, почти по самую крышу занесённые снегом. Жёлтые фонари отбрасывали тёплый свет, сугробы, шапки на казармах и ёлках празднично искрились, под сапогами крахмально хрустело.

Пока шла штабная кутерьма с оформлением вновь прибывшего, впереди всех прошёл слух, что прибыл новенький, борзой жутко, чемпион Москвы по боксу, отмудохал всех дембелей на третьем дивизионе и от греха, пока всех не уморил, решено его перевести на второй гвардейский дивизион.
В тот вечер Шурке несказанно повезло - в штабе был зам-полка по тылу майор Дмитриев, как выяснилось позже, мировой мужик, трудяга и высококлассный знаток тылового дела. Он узнал, что вновь прибывший солдатик дипломированный повар, а ему в офицерскую столовую позарез нужен ну хоть один специалист, а не те узбеки и туркмены-альтруисты, что на первое, второе и третье готовят один только плов, и он с радостью взял новенького себе под крыло.
В казарме хоз-взвода его встретили не злобливо, а с учётом дошедших слухов и потому перевод произошёл, как говорят в армии, только с песней.
На следующее утро майор Дмитриев лично повёл Шурку знакомить с новым местом службы. Офицерская столовая была довольно прилично мебелированна, сервирована по-домашнему, только в зале было как-то подозрительно дымно. Но майор успокоил, мол, плита чуть поддымливает и с этими словами завел новичка на кухню...

Немая сцена длилась минут пять, судя по ситуации, не так долго. Сначала не было видно ничего, но после из этого молочного ничего вынырнула белая фигура в... противогазе и подбежала к майору. Из защитного резинового средства вылупилась губастая, улыбчивая физиономия повара Ниязова, которая поздоровалась и доложила, что всё на кухне просто отлично, снова нарядилась в противогаз и растаяла в дыму. Поднапрягшись, удалось разобрать: огневая плита была заставлена котлами и сковородками, а изо всех боковых и поверхностных отверстий валил густой, сизый дым.
Майор вывел его на улицу и, покашливая, объяснил, что, дал старшему повару Комиссарову дембельскую аккордную работу - почистить трубу в огневой плите, два дня плиту не топили, обходились полевой кухней, а он возьми, и дай это задание молодому узбеку, дембель, его мать... А тому олуху кто-то про способ чистки кошкой рассказал, мол, кинешь ее в трубу, а она сама выберется из неё, да ещё и всё прочистит заодно. Вот молодой кошку и закинул в трубу, только кирпичная труба за два дня не успела остыть (ей остывать минимум дней пять надо), кошка и сварилась, а заодно героически закрыла своим телом дымоход. А дым он первые два часа после растопки держится, а потом перестаёт дымить, там угли образуются. Да, и не везде дым стоит, сантиметрах в пятидесяти от пола атмосфера абсолютно прозрачная...
Последние две новости легли на душу бальзамом.
Задача была поставлена чётко: Сделать еду съедобной, вкусной и разнообразной и чтоб три месяца слово "плов" даже не произносилось.

(с) Алекс Гриин

Последний раз редактировалось Алекс Гриин; 11.02.2016 в 21:04.
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.02.2016, 23:24   #5
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Привет, оружие!!! часть 4


Началась очень даже экзотическая служба. Работать в противогазе пришлось, но всего дней десять. После засор в трубе устранили, и процесс приготовления блюд потерял весь шарм, стал рутинным и простым. Шурка занимался своим любимым делом, готовил вкусно, извращался, как мог, радовал и баловал офицеров, за что состоял на хорошем счету у высшего комсостава, но отнюдь, не у сержантского.
Особенно его недолюбливал замкомвзвода сержант Корнеев, такой липецкий фашиствующий молодчик, с рыбьим, холодным, бесцветным взглядом. Такие до армии обычно во дворах вешают кошек и слывут живодёрами.
Ну, не нравилось ему лояльное отношение офицеров к этому московскому чемпиону. Да, и чемпион ли он, в натуре? По виду крепкий вроде, но не супермен, и вообще, пробить его на вшивость не плохо было бы. При первой же возможности его ставили в наряд по роте - (к другим нарядам - по полку, по гарнизону, хоз-взвод обычно не привлекали). Все работы делал быстро и добросовестно, команды отбой-подъём выполнял пулей, секунд за двадцать, всё, что положено делать молодому, делал только с песней - ни придраться, ни убить. Вобщем, причин для наезда не было. Одним словом - скотина. Но тут масла в огонь подлил замполит полка полковник Малахов. Проходя мимо казармы хоз-взвода, он подошёл к выстроенным для развода солдатам и завёл панихиду про неуставные взаимоотношения в войсках, про дисциплину, про хреновые показатели в соцсоревновании, а после ни с того, ни с сего выпалил:
- А это у вас тут служит боец, который на третьем дивизионе деду челюсть сломал? Шурка сжался в комок...
- Так точно!, отчеканил взводный старлей.
- И где он?
- Рядовой Мишин, выйти из строя!
- Товарищ полковник, рядов..., замполит жестом поставил его рядом с собой.
- Молодец, рядовой! Ещё одному-двум дедам челюсти сломаешь, в отпуск поедешь.

Деды всего хоз-взвода смотрели на него в тот момент слегка исподлобья и по цвету их глаз было видно, что у этих бравых войнов с гемоглобином все в полном порядке.

Вечером Корнеев попытался влепить Шурке оплеуху за не затянутый ремень, но его рука была очень жёстко отбита в сторону, а другая рука молодого солдата в одно мгновенье упёрлась кулаком в солнечное сплетение сержанта, без удара, но слишком убедительно, с нажимом в точку потери дыхания.
Корнеев остолбенел и стоял, словно потерянный.

- Всё, - объявил Шурка во всеуслышание, - больше издеваться над собой не позволю. Делать буду, что положено молодому, а беспредельничать не дам. Можете меня хоть сейчас скопом отмудохать, только потом всех убью…по одному...

Тут же демонстративно расстегнул воротничок, приспустил ремень, сбил в гармошку сапоги и улёгся на койку. В казарме стояла тишина...

Этой очень дерзкой выходкой он обеспечил себе относительную свободу и независимость.
Как-то на смене, он заглянул в "сыпучку", т.е. кладовку для круп, и ноздри защекотал до боли знакомый запах. Этот запах присутствовал там и раньше, но он не был столь броским и настойчивым. После недолгих поисков источник запаха был обнаружен: две тридцати-литровые эмалированные кастрюлищи были заполнены, на половину каждая, забродившим яблочным вареньем. Зав-столовой прапорщик Поляк, умыкнул где-то дармовых яблок, сделал варенье, но сахару пожалел - вот оно и начало бродить.
Шурка повёл себя как истинный профи, у которого ни один продукт не пропадает даром. В каждую кастрюлю он долил воды литров по десять и добавил дрожжей грамм по двести и забыл про эти емкости напрочь...
А служба шла своим чередом, у него всё сложилось как нельзя лучше - словом, служи и радуйся.
В начале Апреля на глаза снова попались эти две эмалированные кастрюли, запах из них шёл уже бражный, зрелый такой и не продегустировать данное изделие было бы грех. Опущенное в кастрюлю сито, быстро разделило содержимое на две фракции - жидкую и взвесь. Дегустация превзошла все ожидания - брага получилась и вкусной и хмельной. После отбоя Шурка созвал в столовку земляков из музыкального взвода, под это дело он пожарил картошечки с лучком, порезал на тоненькие ломтики филе каспийского залома (это вид крупной сельди, что предназначен был для офицерского состава), сдобрил растительным маслицем с уксусом и черным перцем, густо пересыпал всё полукольцами репчатого лука, обжарил в растительном масле средней толщины ломтики чёрного хлебца и праздник был готов. Посидели душевно, с настроением, вспомнили жизнь гражданскую, девчонок, дружбанов и часам к трём ночи разбрелись по подразделениям. Перед уходом Шурка перезарядил брагу - долил воды, добавил сахару и дрожжей и заготовка к следующим посиделкам была готова.

Наступило то долгожданное время, которое боготворят все люди - первые теплые деньки, безветрие, вылет мошкары, вечера длинные и закатистые, кукушки с совами прокрикивают опушки леса, когда даже толстенные тётки работающие при штабе, не кажутся такими гипопоташками, какими были всю зиму. Первомай прошёл на ура - праздничные столы грели душу офицерам, а после отбоя бражное застолье грело некоторых подчинённых этих офицеров, так что гармония весны и душевного порыва была полной.
Восьмого Мая Шурка заступил на смену, чтобы готовить праздничный завтрак и обед. Получил продукты, сделал заготовку на следующий день, а заодно приготовил ночное угощение для земляков. После отбоя тосты сыпались, как из рога изобилия, брага на Шурку в этот раз не действовала, и он опрокидывал кружку за кружкой и как-то потерял контроль над потреблением напитка...
Обрыв плёнки, как в кино, всегда происходит нежданно...

Глаза открывались адски трудно. Казарма, он лежит в постели, раздетый, в роте только дневальный...Звуков не существует. В казарму плавно заходят несколько офицеров и начальник штаба подполковник Конашенко, росточком не выше полутора метров, в огромной фуражке. Процессия остановилась перед Шуркиной кроватью. Он встал в знак уважения и в одних трусах вытянулся в подобие струнки... Судя по губам, подполковник что-то страстно говорил, его лицо было очень серьёзным и почему-то сердитым. Вдруг Конашенко показался Шурке гвоздём с широкой шляпкой и ему захотелось вдарить по этой шляпке кулаком и посмотреть, как глубоко войдёт в пол этот гвоздь с одного удара. И улыбка растянула его лицо... Неожиданно включили звук, и последние слова прозвучали приговором: - На свинарник!!!
Все пробелы в памяти в красках восполнили сослуживцы.

Святая святых - Девятое Мая!!! Парады и праздничные мероприятия по всей армии. Офицеры дивизиона идут с боевого дежурства на праздничный завтрак. С тех пор, как появился этот новенький поварёнок, ни одно событие (даже дни рождения) не оставалось незамеченным. Всё время готовилось что-то вкусненькое и всё время новое - все гадали, а чем сегодня удивит этот москвич? Но ни разу не угадали - фантазии у москвича было хоть отбавляй и ему разрешали импровизировать.
Вот и в этот раз, мучимые догадками, они подошли к столовой...но она оказалась закрытой изнутри. Рядом слонялся беспризорный наряд по кухне, три официантки и две посудомойки. Стучались долго и упорно, но безрезультатно. Когда терпение лопнуло, выбили окно в вестибюле, открыли двери, вошли в обеденный зал и...

Посреди зала, на шести сдвинутых в виде кроватки, мягких, кожаных стульях, раскинувшись крестом, храпел что есть сил молодой повар-москвич. От него исходил сивушный, перегарный дух, что сразу отметало все версии типа "заболел". Будили долго, но без результата, после чего принесли из санчасти носилки и торжественный пронос тела начался...
Основная бетонка, по ней, преисполнены праздничного патриотизма, полковые подразделения с песнями маршируют в столовку на завтрак с яйцами. В противоход этому параду четыре бойца несут носилки, на которых покоится неприлично храпящее тело. Там, где носилки равняются с очередным подразделением, смолкает строевая песня и подразделение делает равнение на носилки, так что продвижение носилок можно было отследить без особого труда... Обычно, с такой помпой продвигаются навстречу чему-то очень и очень значимому...

Пока Шурка почивал в казарме, весь дивизион на плацу поздравлялся с днем Победы. Муз-взвод из восьми душ был колоритен: пятеро духовиков и барабанщик были при полном параде, а чуть на отшибе стояли два представителя ударных, коих сегодня ночью рядовой Мишин имел честь самолично лицезреть у себя на приёме - большой барабан и литавры, в непотребно партизанском виде - один в кедах, другой в тапочках. Позади ударной группы стоял прапор и держал бравых ударников за ремни и не давал им ударить в грязь лицом. Частенько, когда заканчивался марш, эта часть оркестра пыталась самостоятельно продолжать бравую тему, но пинки группы поддержки беспардонно обрывали их душевный полёт. Командир полка поинтересовался, что там за мудаки играют, на что командир муз-взвода летёха нашёлся - Молодых, мол, обкатываем, волнуются черти.
Праздник удался!

(с) Алекс Гриин
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 18.02.2016, 19:30   #6
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Привет, оружие!!! часть 5


(Если солдат не хочет есть, то это солдат армии противника!)

Народная армейская мудрость

Свинарником оказалось довольно милое подсобное хозяйство, в десяти минутах ходьбы от территории части, единственное подразделение вне колючки, расположенное на большой поляне, окружённой девственным хвойным лесом. В данное хозяйство входили: две новые большущие теплицы - одна для помидоров, другая для огурцов и зелени, также два свинарника на шестьдесят лиц каждый, в каждом из которых нагло разгуливали по четыре десятка рябых кур-несушек и охреневший от своей значимости петух. Ещё был летний выпас на пару гектаров, щитовой хоз блок, собачья будка с добрым псом подгулявшей породы по кличке Дембель, и чуть поодаль от всего этого богатства, огромная гора свиного дерьма, которая прирастала ежедневно и за многие мили своей вонью позорно выдавала расположение особо секретной части ракет стратегического назначения наземного базирования. Видимо, из-за этого запаха НАТОвские спецы окрестили данный вид ракет - "Сандал"

Как и положено в секретных войсках, кроме майора Рябинина и прапора Алимцева, никто не знал, сколько и чего производит данное хозяйство, а тем более, куда всё произведённое девается. Редкая свинка доходила до столов солдат и офицеров, а помидоры и огурцы не доходили вовсе. Вся продукция данной фермы предназначалась для личных нужд высшего командования и, конечно, для командиров хоз-взвода.
Это стратегическое хозяйство доблестно держалось на мощных плечах двух солдатиков: старослужащего по фамилии Бокало и молодого старо-оскольского паренька Шуркиного призыва с кличкой Афоня. Поскольку гвардии Бокало готовился по страшной силе на дембель, (оформлял геройский альбом и обшивал цацками парадную форму) то вся эта радость висела на горемыке Афоне, которому Шурка сразу сказал, что весь интеллектуальный труд, заключающийся в раздаче параши и чистке клеток, он оставляет на его совести, а сам он займётся ремонтом ранчо, до которого у Афони просто не доходили руки, а также организацией бытовых мероприятий. Афоню это предложение вполне устроило и данный договор был скреплён рукопожатием.

Полтора месяца прошли, словно в сказке. Каждое утро Шурка делал овощной салат, в который входили помидорчики, огурчики молочной зрелости, такие пупырчатые корнишоны, зелёный лучок, пёрышки чеснока и непременно укроп. Вся эта прелесть крепко солилась, сбрызгивалась постным маслом и посыпалась молотым перцем. Пока салат настаивался и давал сок, готовилась яичница с помидорами, после чего к импровизированному столу подтягивались Бокало с Афоней и все вместе с удовольствием начинали поглощать эту диетическую, здоровую радость.

Воинская сиеста наступала сразу после завтрака. Минут на тридцать на солнце выносились из хоз-блока поролоновые маты, неведомо откуда там взявшиеся, вся тройка раздевалась и принимала солнечные ванны под мерное хрюканье подопечных.
А после наступало время трудовых подвигов - раздетый Шурка забирал ящик с инструментами и шёл ремонтировать ограду летнего выпаса для поросят. Через месяц такого курортного режима, он выглядел свежим, отдохнувшим и очень загорелым, даже официантки из офицерской столовой стали делать ему комплименты.
Но хорошо в армии долго быть не может и, видимо, подчиняясь этому закону, в запас был уволен заведующий вещевым складом Трофимов, а замену ему уже полтора месяца не назначали. И вот начальство на общем собрании взвода, за неимением другой штатной единицы, решило доверить раздолбаю-Мишину вещевой!!! склад, а в нагрузку, чтоб жизнь не казалась мёдом, еще и баню.

Вся приёмка склада произошла прозаически быстро - ему кинули связку ключей, печать и... и всё!!! Ни что делать и как делать, и делать ли вообще - ни слова, ни пол-слова - полная свобода действий.

Перво-наперво он навёл на складе полный порядок, завёл книгу учёта, чего небыло отродясь, Но, вдруг выяснилось, что в точном учёте кроме него вообще никто не заинтересован (после он поймет почему), но он продолжал все аккуратно раскладывать, группировать и настырно вести учет вверенного ему имущества. За фальш-потолком он нашёл тайник уволенного гвардии Трофимова со спрятанными там, в большом количестве различными армейскими кожаными и меховыми изделиями, которые можно было использовать как обменную валюту на всё, что угодно. Всё это богатство Шурка посчитал наследством от "дедушки", чем остался вполне доволен.

Вот когда поговорка "пустить козла в огород" оправдалась в полной мере. Шурка стал одним из пяти солдат в дивизионе, которые еженедельно выезжали в город, а значит, стал одним из главных поставщиков спиртного в часть. В первой же поездке он попросил прапорщика Володченко (мирового мужика), мол, у кого-то день рождения - попросили... Тот фыркнул, сказал, что молод ещё зелёнка и свернул к магазину.

На фоне пустых, вонючих и грязных московских магазинов, с жирными, замызганными продавщицами-хамками, эстонский сельпошный магазинчик выглядел раем. Полки и витрины были аккуратно заполнены очень хорошим (да, что там хорошим - великолепным) ассортиментом товаров, белоснежная, как медсестра, продавщица без симпатии, но культурно обслужила военных не швырнув в морду товар, а бережно упаковав его.
В её движениях было столько достоинства, и любви к своей работе, что Шурка не первый раз поймал себя на мысли, что эстонцы довольно приятные люди и все те россказни про фашиствующих и ненавидящих русского брата прибалтов - всего лишь сказки. А первое впечатление, как первая любовь - самое яркое и правильное, что ли. Кому понравится, когда в твоём доме будет хозяйничать пьяный, разнузданный, равнодушный хам? То-то же!

Как-то осенью, зайдя в казарму, он вдруг почуял недоброе. Собрание дедов и черпаков не несло гуманитарного начала - у всех лица были весёлые, но как-бы с двойным дном. Взглянув на своих одногодок, всё стало ясно - вышел приказ и неминуемый перевод из "духов" в "молодые", "молодых" в "черпаки" и так далее, состоится в любую погоду, а потому он сам (раз так заведено) улёгся на кровать и...
Все, кто имел на то право, накинулись на него с ремнями.

Такой режущей боли он ни разу не испытывал - за минуту черпаки и деды припомнили ему всю строптивость и дерзость. Били вохоточку, с огоньком, с толком - пряжками то есть, как родного... В глазах будто работала электросварка. Минута показалась полярной... Шурка с трудом поднялся с койки - всё, что относилось к понятию "сзади" пылало. Он оглядел всех до одного экзекуторов слева направо, медленно, поворотом головы, выждал недобрую паузу и неожиданно широко улыбнулся.
- Ну, вы черти оторвались!
- А ты, Москва, думал тебе всё с рук сойдёт?
- Нет, вовсе, просто не ожидал такой душевности...
Со спины и ляжек эта душевность сходила ещё минимум целый месяц.

(с) Алекс Гриин
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.02.2016, 16:33   #7
в поисках статуса
 
Аватар для Белая Голубка
 
Регистрация: 10.02.2016
Адрес: Одесса, Украина
Сообщений: 1,577
Записей в дневнике: 5

Re: Привет, оружие!!! часть 5


А где комментарии? Я понимаю, форум заточен больше на стихи, но... Тогда я два слова скажу. Мне нравится: написано легко, читается с интересом. Я, конечно, лейтенант, но ведь запаса! Так что от темы далека, читаю и как нечто увлекательное (похождения Швейка вспоминаются!), и как познавательное в каком-то смысле...
В то же время не могу не отметить, что тщательная вычитка нужна. Встречаются огрехи. Как только улучу момент, понахожу кое-что. А пока - читательское спасибо!
Белая Голубка вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.02.2016, 18:09   #8
Пациент
 
Регистрация: 23.12.2015
Сообщений: 143

Re: Привет, оружие!!! часть 5


Белая Голубка, Спасибо большое!
Править, сам чую, нужно, более стройно всё выставить.
За правки буду очень признателен.

Саша
Алекс Гриин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.02.2016, 18:25   #9
в поисках статуса
 
Аватар для Белая Голубка
 
Регистрация: 10.02.2016
Адрес: Одесса, Украина
Сообщений: 1,577
Записей в дневнике: 5

Re: Привет, оружие!!! часть 5


Алекс Гриин, как только до компа доберусь, а то с планшета очень неудобно цитаты вставлять... Если завтра не получится - муж комп оккупирует наверняка - то в понедельник. Может, начну уже и сейчас потихоньку, как планшет позволит.
Белая Голубка вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.02.2016, 20:04   #10
в поисках статуса
 
Аватар для Белая Голубка
 
Регистрация: 10.02.2016
Адрес: Одесса, Украина
Сообщений: 1,577
Записей в дневнике: 5

Re: Привет, оружие!!! часть 1


Саша, я не возьмусь за работу редактора, пока по корректуре (хотя... посмотрим).

Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
с повесткой и с интонацией
Перефразировать бы, а то эти два "с" мешают восприятию.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
присосался к хорошенькой при-хорошенькой девчушке
К хорошенькой-прехорошенькой, наверное? Честно сказать, тут бы и "хорошенькой" хватило за глаза.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
Учинённый призывникам досмотр, а вернее отбор спиртного, прошёл дружно.
Дружно - это когда все вместе, компанией, взялись и что-то сделали. Как-то здесь звучит странновато.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
подошёл военврач под два метра ростом, милого, гестаповского вида и спокойным, равнодушным голосом серийного убийцы...
Можно убрать запятую после "милого".


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
с одновременным снятием трусов, и при этом, раздвигая по его команде ягодицы,
После "этом" запятую бы убрать. И вообще, не очень звучит это деепричастие. Может, раз уж "снятие", то и "раздвигание" написать для единообразия? Или наоборот: везде деепричастие: "...делали поклон, одновременно снимая трусы и раздвигая ягодицы по команде".


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
матерно, то есть, и по-солдафонски неотёсанно грубо
Здесь "то есть", как пояснительный союз, запятыми не выделяется.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
Вообще то, в армии всё происходит либо моментально,
Можно и не ставить тут запятую, но дефис-то уж точно нужен. Вообще-то.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
тут же предложили вешаться, так как им духам осталось трубить всего два года, а это ой как много.
Им, духам,... И "всего два года", плохо сочетается с "много". И почему "осталось? А всего сколько? Я думала, в те годы и было всего два... Или это нарочно так сказано, типа, сержантский прикол?


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
Одно слово - "Призыв" должно звучать
Одно слово - "призыв" - должно... (а можно и без тире вообще). Можно также "само слово".


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
А тут... черте, мамаша чтоль подгуляла?
Черт те, что ль.

Добавлено через 20 минут

Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
Каждое утро начиналось непривычно, но бодро.
Понятно, что имеется в виду непривычность по сравнению с гражданкой, но все равно звучит не очень. Каждое утро предполагает как раз повторяемость, привычность. Как будто каждое утро начиналось по-разному... Может, хотя бы убрать "каждое"? Просто "Утро начиналось"... Или еще как-нибудь.


Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
и по-ротно мчались за ворота учебки.
Здесь дефис не нужен, но без него слово станет непонятным: что за "поротно"? Возможно, стоит перефразировать. Например, "рота за ротой", или "одна рота за другой" и т.п.



Цитата:
Сообщение от Алекс Гриин Посмотреть сообщение
Ещё бы, изо дня в день, в любую погоду
После "еще бы" просится двоеточие.
Дальше там слово "уписывать", которое имеет иное значение: с удовольствием поедать.

Последний раз редактировалось Белая Голубка; 20.02.2016 в 20:04. Причина: Добавлено сообщение
Белая Голубка вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
нет

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 09:54. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet