Пациент
Регистрация: 10.06.2010
Сообщений: 151
|
Штандер!
Радио голосом "Эха" доверительно сообщает: "Детскому миру" - 50. Поздравляю, - продолжая крутить баранку, лениво думаю я. Лениво думаю... Стоп. Ошибка, вздор, неправда: мы не можем быть его ровесниками! Да он ещё завёрнутого в пелёнки Егорушку Долгорукого привечал - настолько древним и вечным он нам казался, возвышаясь серо-жёлтым монолитом над Лубянской площадью. Три верхних этажа со шмотками - для родителей, первый - сказочный, полный сюрпризов - наш, детский. Девчонки толпятся у прилавков с куклами, домиками и разноцветными шариками, мальчишки с восхищением разглядывают машины, конструкторы и пистолеты. Пистолеты...
Соседка из четвёртого подъезда называла нас "чёртова банда". Мы её - между собой, конечно - "дура из четвёртого". Яшка, лучший друг моего детства, сосед по дому, ровесник и неизменный соучастник всех моих преступлений, живёт теперь, кажется, в Израиле. А может, в Москве. Или на Кипре, не знаю.
Нам несказанно повезло: мы застали время, когда по Москве еще разъезжали последние старьёвщики, больше по окраинам, на деревянных телегах, запряжённых лохматыми малорослыми лошадками. Старьёвщики появлялись один-два раза в неделю и, словно коробейники, зазывали московский люд полюбоваться на товар, оглашая переулочки протяжными криками: "Старьё-о-о берё-о-м!" Телега старьёвщика была доверху наполнена бесполезными и необходимыми вещицами. Чего там только не было: чайники, сковородки, набитые опилками разноцветные мячики и смешные глиняные обезьянки с пружинными конечностями. Всю эту благодать можно было приобрести в обмен на старые вещи: поношенные пиджаки, стоптанные ботинки, пустые банки-склянки и прочие атрибуты человеческого жития-бытия.
Взрослые не любили старьёвщиков, потому что после очередного спиритического сеанса, вгоняющего в транс уличную мелюзгу, из домов исчезала не только старая одежда, но и мелкие, "никому не нужные" безделушки и пустяковины: фарфоровые статуэтки, серебряные подсвечники, грустные мещанские слоники, расставленные на буфетах и горках, почему-то непременно караванчиками из шести штук. Ребятишки тащили из дома всякую рухлядь и отдавали старьёвщику, чтобы взамен получить значок, свисток или обезьянку.
Пределом мечтаний каждого мальчишки был пугач с глиняными патронами, или пробками. Это была самая дорогостоящая игрушка в телеге старьёвщика, и за неё он просил больше, чем мы с Яшкой могли безболезненно вынести из дома. Мысль о вожделенном пугаче с резинкой и курком-шурупом, вкрученным в оловянный корпус, и патронах, которые оглушали всю округу, не давала нам покоя ни днём, ни ночью. За неимением в наших семьях не только слоников, но и самих горок, мы собирали капитал: каждая копейка, двушка и пятачок, полученные от родителей на завтраки, откладывались в заветную баночку, пока их сумма не составляла ровно два рубля. Один шёл на покупку самопала, второй - патронов к нему, по 5 копеек за штуку. Стреляли по очереди, до последней пробки, смакуя и подолгу обсуждая каждый выстрел.
Другой мечтой был перочинный нож. Костька, наш дружок и счастливый обладатель настоящего складного ножа, по первому нашему требованию: Коссська-а-а, выходи-и! - выбегал во двор, и начиналось делёжка земли и захват территорий.
Игра в ножички - это не просто беспорядочное его швыряние в никуда, нет, это целое искусство. Чертился круг на земле, делился на секторы по количеству участников, потом поочерёдно бросался нож: стоя в полный рост и держа его двумя пальцами за лезвие, надо было попасть в определённый сектор и шаг за шагом "отрезать" куски у соперника. Особенно сложным манёвром считалось попадание в узкую полоску последнего сектора, для этого требовалось виртуозное владение складным холодным оружием.
Самодельные бомбы появились чуть позже. Конструкция их была несложной: два больших болта, одна гайка, крупинки магния и несколько спичек - вот и все составляющие. Со спичечных головок аккуратно соскребалась сера, смешивалась с магнием и закладывалась в середину, между двух болтов, которые соединялись одной гайкой. Для того, чтобы бомба взорвалась "как положено", надо было уметь её правильно кидать. Кирпичные стены бойлерки нас не интересовали - там особого умения не требовалось: куда бросишь, там и взорвётся. А вот попасть ею в бортик тротуара было сложнее. Удар должен быть точным и сильным, шляпкой болта по узкому бортику - и тогда происходил взрыв, болты разлетались в разные стороны, а наши террористские души ликовали от звука и зрелища.
Дура из четвёртого, нигде почему-то не работавшая и целыми днями выгуливавшая свою мелкую болонку по кличке Дэйзи, регулярно посвящала наших родителей в подробности уличной жизни, за то и бывала наказана.
Делается это так: берётся обыкновенная бельевая верёвка. Один её конец крепким узлом привязывается к ручке дуриной двери, второй - таким же образом крепится на двери напротив.
Приглашённые юные зрители чинно рассаживаются по стеночке между квартирами. Мы с Яшкой синхронно нажимаем кнопки звонков обречённых на заклание. Мирные звуки плетущихся по паркету тапочек и позвякивание железных цепочек через секунду сменяются гневными воплями главных участников шоу: "Кто там? Немедленно откройте! Ах вы, чёртова банда!"
Мы валимся со смеху, чувствуя себя в полной безопасности: крепкая натянутая верёвка спасает нас от нагоняя, двери плотно притянуты друг к другу, не оставляя даже щёлочки для подглядывания и установления личности преступников. Спасение ябеды наступает с появлением в подъезде кого-нибудь из взрослых - мы же, весело прыгая через три ступеньки, рассыпаемся мелкими горошинами по необъятным просторам московских улиц.
Надувные шарики с водой, летящие на головы прохожих с пятого этажа, развлекали нас недолго: приземлившись однажды на шляпу управдома, шарики были исключены из списка наших забав. Подумаешь! В запасе имелись кошельки на ниточке.
Положив набитый бумажками кошелёчек на видном месте посередине тротуара и спрятавшись в кустах, мы шкодливыми глазами наблюдали, как меняется выражение лица несчастного прохожего: сначала радостное (увидел!), потом бдительно-осторожное (оглядывается по сторонам), затем мечтательное (тянется к кошельку) и наконец - удивлённо-возмущённое, когда предмет лёгкой наживы медленно, следуя за невидимой тонкой ниточкой, отползал в кусты...
К таким же безобидным шалостям относился и кирпич на дороге, с любовью уложенный в красивую коробку из-под торта. Что, больно? А ты не пинай!
По вечерам дворы шестидесятых выглядели в точности так, как показано в кино, спето в песнях, описано в романах: чёлки, телефон-автомат, лавочки, гитары. Мы, младшее подрастающее поколение, с наступлением темноты бывали разобраны вернувшимися с работы родителями по квартирам, зубрили под их бдительным оком стихи и таблицу умножения, мыли шеи и валились с ног от усталости и переполнявших нас впечатлений от прожитого светового дня.
Двор же в это время сбрасывал с себя короткие штанишки, приглушал звуки шаркающих сандаликов и скользящих по разлинованным классикам баночек из-под гуталина, прыгающих мячиков и криков "Штандер!"; рассеивал волшебный запах разбросанного по лужицам карбида; прятал в ночных сумерках стрелки, нарисованные уснувшими казаками и разбойниками, бережно хранил зарытые в землю и доверенные ему девчонками "секретики". Двор шестидесятых, нарядившись в вечерние туалеты, радушно встречал новых гостей - наших старших братьев и сестёр...
Дружба с Яшкой закончилась в наши шестнадцать лет, когда, уже разоружившиеся, но не угомонившиеся, мы будили ночную Москву рёвом "Верховин" и "Риг", мяли выцветшими палатками берёзовые леса и бороздили байдарками голубые реки. В одном из походов мой лучший друг меня предал. Как и когда он сумел разглядеть во мне ту, о ком я сама ещё не подозревала и в кого мне только предстояло превратиться? Яшкино тихое бормотание прозвучало в моих девичьих ушах как звонкая пощёчина. От такого предательства брызнули слёзы, повергшие любвеобильного Яшку в ужас, потому что за все годы нашего детства он ни разу не видел меня плачущей.
Мудрый дальновидный Юрка о своих порочных наклонностях и преступных намерениях не сообщил, поэтому мы с ним остались друзьями на всю жизнь. Каждый год 12 мая я звоню из Чикаго в Москву, реву от счастья и кричу в трубку:
- С днем рождения, Юрка! Я люблю тебя!
А ровно через четыре дня получаю ответный подарок:
С днем рождения, Ленка! Я тебя люблю!
...Яшка стал гонщиком и исколесил полсвета. Юрка, бывший знаток чердаков и подвалов, заведует шедеврами изобразительного искусства в одном из знаменитейших музеев мира. Я уже не один десяток лет сею разумное-доброе-вечное, стоя у классной доски. Костька, носившийся с нами по улицам, а вечерами под строгим маминым надзором выстукивавший на пианино сложные гаммы, дирижирует известным оркестром...
Никто из нас - выросших без компьютеров, приставок и мобильников и вместо сладкой жвачки смаковавших во рту чёрный тягучий вар - никто из нас не стал террористом, бандитом, вором или разбойником. Быть может потому, что после уличных боёв мы погружались в мир доброго Маленького принца, преданной Ассоль и благородного Овода? А может, вовремя услышанные из родительской "Яузы" голоса Окуджавы, Визбора и Высоцкого, великих шестидесятников, заглушали звуки пистолетных выстрелов, настраивали на любовь, наполняли музыкой и направляли к вершине юные неугомонные сердца - и все вместе они спасали наши мятежные души...
Copyright: Елена Николаева
|