Джали
Гренгуара явно терзала нерешительность. Он думал о том, что, «по существующим законам», козочка, если ее схватят, тоже должна быть повешена и что ему будет очень жаль бедняжку Джали; что двух жертв, ухватившихся за него, многовато для одного человека, что его спутник ничего лучшего и не желает, как взять цыганку на свое попечение. Он переживал жестокую борьбу; как Юпитер в Илиаде, он взвешивал судьбу цыганки и козы и смотрел то на одну, то на другую влажными от слез глазами, бормоча: «Но я ведь не могу спасти вас обеих!»
(В. Гюго. Собор Парижской Богоматери)
Цокают копытца мимо place de Greve,
Маленькие рожки золотит рассвет.
Улетают птицы, здесь свободы нет -
Зависть душу Божью выжжет, не согрев.
Удаль молодая в острие клинка,
И огнём пылали очи шевалье,
Глядя, как гадаю про него тебе.
Так скажи, была ли с Фебом ты близка?
Кружит нас по жизни гибельный угар,
Вот и до ночлежки страсти довели.
Прекрати капризы: избежать петли
Нам одна надежда - это Гренгуар.
Он сегодня может лишь одну спасти.
Эсмеральда, знаешь, нам не по пути...
Возвратимся позже, а сейчас уйди.
Будет жизнь иная. Я коза. Прости.
© Ringa
|