Музыка:
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]
Палуба билась под ногами, бросалась вверх и вниз, извивалась, как взбесившаяся акула. Мне было весело, ничто не могло нарушить этой долгожданной эйфории – я ловил каждый порыв ветра, пил, глотал его большими глотками, боясь захлебнуться, упустить хоть одну соленую каплю… Во мне тоже штормило, я готов был орать во все горло, подчиняясь этой чертовой свистопляске. Молнии пронзали беснующийся мрак, хотя ударов грома не было слышно – все гудело, рокотало и выло, будто сам Нептун размахивал трезубцем, взбалтывая море, как яичный желток…
Звонок будильника опять прервал упоительный сон. Медленно приходя в себя, я привычно впадаю в отчаяние. Нет ни моря, ни корабля - опять постылые будни, работа, дом, компьютер… Любимый ноут. Единственная отдушина в этом болоте.
Привычным движением я набираю пароль, щелкаю мышкой. И все-таки, где-то здесь - твердо помню этот нежно-голубой фон, веселенький интерфейс… С тех самых пор я возвращаюсь сюда вновь и вновь, стал чем-то, вроде домового, духом этого странного места – портальным – обитающим здесь и изучившим каждую щель, каждую трещину, которая могла бы вновь привести ТУДА… Как рассказать, и кто поверит жалкому обывателю, вообразившему себя флибустьером?
Или попробовать?.. И пусть меня считают свихнувшимся компьютерным маньяком, выжившим из ума романтиком, человеком в футляре, создавшем собственный радужно-штормовой мир…
Приближался вечер, такой же обычный, как другие бесконечные вечера. Я бродил по сайтам в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. В последнее время в сети стало скучно - уже пару месяцев я пребывал в полнейшем отчаянии. Чтобы читателю было понятнее, замечу, что я человек одинокий, и общение в литературном пространстве сети является для меня единственной ниточкой, связывающей с другими человеческими существами. Я много пишу сам, и потребность поговорить с кем-то, обсудить написанное жжет и кусает меня, заставляя рыскать по порталам одиноким волком, держащим нос по ветру. Как давно я мечтал встретить родственную душу! Иной раз казалось мне, что мечта близка к осуществлению, но вот – слово за слово – и будто трещинки начинали ползти по некрепкому льду скороспелых контактов, потом образовывалась полынья… И вот уже я уплывал на отколовшейся льдине, а вслед за мной неслись сожаления и порицания, иные из оставшихся на берегу крутили пальцами у виска… Случались более глубокие и счастливые связи, но и они терялись в безбрежных просторах Рунета, я же пускался на поиски вновь, не теряя надежды, что когда-нибудь встречу людей необычных, имеющих за душой что-то, кроме сереньких будней, банальных шуток и пустых разговоров…
Итак, в тот вечер, зайдя на один из порталов, я заметил в верхнем углу экрана мигающий прямоугольник – в моем почтовом ящике было письмо, и я без промедления вскрыл его, отметив мельком, что отправитель мне незнаком.
«Частный клуб «Летучий голландец» приглашает вас принять участие в его собраниях, путешествиях и творческих мероприятиях», - я хмыкнул, уверенный, что передо мною спам, однако решил дочитать. - «Клуб закрыт для широкой публики и кочует в интернет-пространстве в режиме «invisible». Подъем на борт осуществляется только по именным приглашениям. Информация о существовании нашего пиратского корабля строго конфиденциальна…» Далее был указан путь к закрытой зоне клуба и пароль, открывающий доступ. Все еще внутренне посмеиваясь, я набрал пароль и нажал «Enter».
В следующее мгновение меня хлестнул по лицу порыв ветра, я почувствовал запах йода, соли и рыбы, поскользнулся на мокрой жести и не смог устоять на ногах от чудовищной качки, сотрясавшей корабль… Впрочем, устоять было трудно и от изумления. Передо мною был не видеоролик, не компьютерная игра – я, и впрямь, находился на мачтовом судне, которое трепыхалось в волнах, борясь со штормом. Вцепившись в перила, я двинулся вперед, надеясь найти дверь, ведущую к каютам, и укрыться от жадных волн, готовых слизнуть одинокого пассажира со скользкой палубы. Я прошел сначала по левому, а потом – по правому борту, дергал дверные ручки, кричал и стучал, пинал гулкие двери… Затем поднялся вверх, к радиорубке…
«Да есть ли тут хоть один человек, - стучало в мозгу, - хотя бы капитан?»
-Кэп! – заорал я , задрав подбородок, - Кэп, черт вас дери! Живые есть?
-Да нету, нету! Черт дери тебя самого! Какие такие живые, медуза в глотку? Мы, что ли? – дверь, казавшаяся задраенной, внезапно распахнулась, и прямо на меня из радиорубки вывалился крепко сбитый субъект в драной тельняшке и черной бандане. Серые глаза на загорелой морде были с сумасшедшинкой, мускулистые руки прятались в карманах, словно мужик стоял не на вздыбленной мокрой палубе, а у себя на балконе, где незачем балансировать и хвататься за перила.
- Ну, чего орешь? – осведомился он. – Пассажир?
Я кивнул, не в силах более разговаривать и чувствуя приближение приступа морской болезни.
-Ты вовремя, - субъект ухмыльнулся, как аллигатор. – У нас как раз вахтенного нет.
-Вахтенного? – изумился я. – Где же… как вы без вахтенного?
-Нет, он пока есть, но уже труп, - задушевно сказал детина.
-Вы что, все мертвые, - начал прозревать я. – Аааа, я кажется… «Летучий голландец»?
-Мы-то, конечно, призраки. Но это смотря по обстоятельствам. Арчибальд третьи сутки за штурвалом. Был бы живой – все равно помер бы от усталости.
-А капитан? – продолжал я.
-Ээээхх, - горестно махнул он рукой. – Нету нашего кэпа. Взяли в плен. Вот ты думаешь, мы чего в такую холеру тут болтаемся? Гонимся мы за этой чертовой каракатицей, чтоб ее разорвало. Три дня назад, прикинь, подошли к нам без номеров… тьфу, без опознавательных знаков, ломанулись на абордаж… А у нас вся команда – на берегу. Увольнительную кэп дал перед рейсом. Только мы с ним вдвоем и были… Да Айседора.
-Это еще кто?
-Акула. Лоцман наш. Погналась за ними…
-А вы?
-Меня эти черви гальюнные на рее подвесили. За ноги. А кэпа захватили, бушприт твою в компАс. Ну, и смылись, естественно, как трусы. Наши вернулись, кинулись в погоню… Рыскали сутки, потом шторм… Арчибальд говорит, что видит впереди плавник.
-Что за плавник?
-Айседорин, ясен брамсель. У Арчибальда зрение, как у альбатроса. Вот он на него и держит курс. А уж Айседора… Нюхом, что ли чует? Та смрадная каракатица – весьма быстроходное судно. Но догоним, догоним, не тушуйся, - он неожиданно хлопнул меня по плечу. – Ну что, подменишь его утром? Сейчас не сможешь, не проси. Плавника в темноте не заметишь. А как рассветет…
Я молча кивнул. Где-то хлопнула дверь. Радист вытянул шею и прислушался.
-А-а-а-а-ах, ты ж, зелень подкильная, фок-грот-брамсель мне в левое ухо! - хрипло выругался кто-то и грохнул о палубу тяжелым предметом. – А ну-ка, мать вашу, свистать всех наверх!
Откуда-то загрохотали шаги, сразу несколько человек бежало в ту сторону, откуда неслась ругань.
-Это боцман, - коротко проинформировал меня радист.
-Грот оборвало, - рявкнул боцман. – Надо лезть. И обрыв ванты. Кто там недавно хвастал, что лучше всех делает голландский огон? Бубонная Чума, якорь ему в зад?
-Так точно! – покладисто согласился красивый пират, длинные волосы которого были забраны в смоляной хвост, развевавшийся на ветру. – Сделаю, боцман, не переживайте…
Однако боцман продолжал «переживать».
-Где инстрУмент, Сервус? - заорал он громче прежнего, - мачту вам в зад!
-Дык я это… Стиксель чинил…
-Стиксель-пиксель-ёксель-моксель! ИнстрУмент волоки, иначе… - о том, что случится с Сервусом, если ему не дано будет приволочь боцманские иголки и нитки для починки парусов, лучше было не знать.
-Сама полезу, - вдруг гаркнул боцман, и я замер, пораженный страшной догадкой: чудовищный матершинник непостижимым для меня образом оказался женщиной, и мне так захотелось на нее взглянуть, что я, бросив радиста, устремился в сторону аварийной сходки. Качка, между тем, усилилась, и меня бросило под шлюпку, закрепленную на палубе. Едва выкарабкавшись, я увидел, что баба-боцман уже взгромоздилась на мачту и ползет по ней, ловко, как верткая ящерица. Я невольно залюбовался.
-А это что за пресноводного моллюска притащило? – вернули меня с небес на землю.
-Я пассажир, - ответил я, насупившись. – Меня пригласили. А теперь…
-Гааааааа, - басом заржала боцман, - пассажир… и чего стоишь? Бери иглы, пассатижи и лезь сюда, да пошевеливайся…
Мачта плясала над волнами. Что оставалось делать? Я полез наверх…
Вдвоем с боцманом мы починили парус... Починка такелажа продолжалась до рассвета, а едва настало утро, ко мне подошел радист и, снова ощутимо двинув по плечу, повел к штурвалу.
-Может, лучше Сервус? – нерешительно произнес я, но радист сразу пресек мои колебания.
-Сервус при пушках. Боцман и Бубонная Чума, ты сам видел, при такелаже. Джо в кубрике, готовит обед. Жрать, небось, всем охота. Я – на связи.
-С кем? – тупо спросил я.
-С богом, - ухмыльнулась эта прожженная бестия. – Заступай, брат.
И я заступил на вахту… Всю ночь «Голландец» летел вперед, танцуя на гребнях волн, но утром буря ослабила хватку. Нас уже не швыряло, как дохлую кильку, ход корабля выровнялся, а может быть, моя рука стала тверже – не знаю. Впереди – мне казалось, что на горизонте – маячил треугольный плавник нашего лоцмана, периодически тонувший в волнах и вновь вспарывавший толщу воды. Часам к одиннадцати окончательно прояснилось.
Редкие розовые облака, набросанные, казалось, кистью Ренуара, летели теперь над морем, которое играло и пенилось, как французское шампанское. Я совершенно четко различал серебристый плавник Айседоры и держал курс на этот далекий мерцающий маячок, не сомневаясь в правильности нашего, да и моего собственного пути…
Почему я проснулся? Почему не дано мне было остаться там, с ними, догнать чертову каракатицу и спасти из плена смелого бородатого капитана? А может, просто нужно было понять, кто я? Пират, черт меня побери! И место мое – на «Летучем голландце», чем бы он ни был: настоящим кораблем или мифическим невидимым порталом Рунета - теперь мне кажется, что я встречал слухи о нем и раньше…
Я вновь брожу по сети - и пусть это погоня за призраком, но когда-нибудь… Я точно знаю, что когда-нибудь непременно найду его.
Необычно и интересно подана тема тотального одиночества человека. Хороший язык, детальная прорисовка атмосферы и эмоционального состояния ЛГ, удачные виртуальные путешествия. Немножечко напомнило рассказ Джона Маверика "Эд Великий" темой одиночества.
В психологическом плане история не до конца раскрыта, как мне показалось, лично моё имхо - хотелось бы более оригинальных приключений и больше показать причину трагедии ГГ.
Но, возможно, из-за маленького объёма текста это сделать не удалось. Я люблю новеллы просто и ждала ещё каких-то неожиданностей.
А текст после попадания героя на корабль идёт ровненько и спокойно заканчивается.
Последний раз редактировалось Лилу Амбер; 20.08.2019 в 10:52.
Ох ты! Вот это да, какой старый текст...))) Спасибо, что вытянули его из архивов...
Знаете, это не новелла в прямом смысле слова. Это было написано по случаю создания "Летучего Голландца" на этом сайте. Корабль-призрак, Сол Кейсер, капитан и команда, конкурс "Тайное и явное"... Слишком много в этом рассказике того реала, поэтому он, по сути, настоящей работой не стал. Увы.
Мне - приятен как воспоминание. Ну и, конечно, в какой-то степени, мировоззрение отражает.
Спасибо, что вы его прочли.))
Я сразу извиняюсь, потому как сам грешен но пара замечаний:
акула, будь она в спокойном расположении духа или же буде она "взбесившаяся", никогда не сможет "извиваться" в силу особой морфологии тела.
Во втором предложении я бы поменял местами обе части, т.к. в данном варианте, при прочтении первой части, читатель испытывает сразу недоумение, которое развеивается при вдальнейшем. Тем не менее, это ненужный эффект. Поменяв местами части, этот эффект уходит:
Я ловил каждый порыв ветра, пил, глотал его большими глотками, боясь захлебнуться, упустить хоть одну соленую каплю… - мне было весело, ничто не могло нарушить этой долгожданной эйфории
Ander A, спасибо вам за справедливые замечания. Эта работа старая и в ней далеко не все гладко. Более того, сейчас я написала бы ее по-другому.
Но я уже не вижу смысла доводить ее до палаты. Прошло время и если браться, то полностью переделывать...
Так что пусть уже остается, как есть.
Спасибо, что прочли.))
В принципе, вы правы. Наверное, за другую работу я бы взялась. Более серьезную. А эту можно рассматривать как написанную по случаю. И случай тот уже прошел.