рассказ Пряха (часть 1)

[Михаил Лысенко]

Всё казалось наглым театральным фарсом с соответствующими реквизитами.
Во-первых, сама мадам Лилит: канавы морщин, нос крюком, бородавка. Провал рта с единственным выпирающим клыком. Глаза - мрак под кустистыми бровями, а глубоко-глубоко за миллионами парсек, далекие искры. Будто – слепа старуха, но видит насквозь.
Далее - обстановка: сушёные жабы, крысиные хвосты, вороньи лапки и хрустальные шары, черепа и свечи. Запах пучков колдовских трав дурманил, успокаивал и волновал одновременно. Огромный чёрный кот (ну как без него), восседая на спинке старинного кресла хозяйки, следил за посетителем злым и единственным глазом. Второй, видимо, был потерян в боях с неведомым потусторонним противником.
Вся эта волшебная бутафория ютилась не в избушке на курьих ногах в дремучем лесу, а в центре Москвы. В небоскрёбе с лифтами, бутиками, офисами и прочее.
Царство мадам Лилит соседствовало на этаже, с крупнейшими в столице адвокатскими и нотариальными конторами, что говорило о процветании экзотичного бизнеса и о том, что соседство не было случайным.
Что-то во внешности карги напрягало память. Словно призраку из прошлого натянули на лицо уродливую маску, и призрак пытается просочиться, но маска не даёт.
Такой доверить сокровенное? У него яхты, замки, где живут обеспеченные отпрыски. Трудом и кровью Михаил пробился туда, где можно иметь карманных сенаторов, звать губернатора по имени:
- Как дела Алекс?
- Прекрасно, Майк. Скоро выборы, надеюсь - поддержишь?
- ОК! Заезжай с супругой. Будем рады.
Что в активе? Завидующие друзья, гольф - без удовольствия, ради связей. Жена и любовницы убеждают всех, и самих себя, что обожают его.
Когда же ощутил, что его больше не интересуют ни развлечения, ни бизнес? Раздражали все - секретарша, родственнички, партнеры. Взрывался по пустякам. Понял – тупик.
Мэтру-психоаналитику было около семидесяти. Было неуютно, Михаил не чувствовал себя хозяином положения. Но старик тактично и мудро задавал вопросы. Михаил разговорился и не заметил, когда взгляд врача заострился. Разговор шёл о юности в провинциальном городке.

Посоветовал обратиться к мадам – Виктор. Друг, партнер в бизнесе и жизни. Человек, с кем делил тайны и беды, кто присутствовал во всех мало-мальски значимых событиях его жизни. Империи Михаила и Виктора существовали параллельно. Если первую можно было сравнить с океанским огромным лайнером, вторую, как ни банально, с айсбергом, где основная масса прячется во мраке глубин. Бизнес этого «Тар-Тара» держался не силой Закона, а надёжностью и мощью Слова, а Слово на неотвратимости возмездия за его нарушение.
Всегда вместе. И когда просто «двор на двор», и когда первые «бригады» создавали в их городишке. Если Мафия – бессмертна, создадим ей достойную конкуренцию.
Отец Виктора пил до скотского состояния. Михаил своего отца не знал вовсе. Мать уборщица. Дома – шаром покати.
Учился с ними паренёк, Андрей. Папа «шишка» городская, и денежки у парня водились. Свой круг общения, свита поклонниц и подхалимов. Андрей их презирал и высмеивал по любому поводу, при девочках и с участием хихикающей свиты. Витек с Мишей сговорились, подстерегли парня на задворках. Отволтузили в кровь. Забрали деньги и часы. Понравилось ощущение победы, плюс материальная компенсация. Позже, тот же Андрей обратился за помощью – выбить должок с кого-то. Потом и папашка Андрея воспользовался аналогичной услугой раз-другой, за щедрый процент. К ним прибивались крепкие и нуждавшиеся в деньгах сверстники. В общем, приближались лихие «девяностые» и они уже знали, кем будут в ближайшие годы. Тогда и поклялись два друга: станут самыми богатыми. Любым способом, остальное второстепенно. Первые киоски, магазины и кооперативы - обложенные данью. Потом - первые киоски, магазины и кооперативы - собственные….. Им было по двадцать.

- Смотри Мишель! «Барачные» за кинотеатром, человек пять. И Морган с ними.
- Может «коммерса» разводят на нашей территории? Не спросим – завтра, как к себе повадятся.
Виктор двинулся первым.
- Чё, Морган, забыли, где гулять положено? Компас потерял?
Морган, здоровый уголовник, глянул на Витька масляным взглядом:
- Мы правил не нарушаем, Витёк. Тут тёлка одна. Малёк к ней вежливо, а она – перцем из баллончика. Ответить должна. Чем, знаешь. Не «баблом» же брать? Можете присоединиться, - он заржал.
Девчонка лет шестнадцати. Юбчонка, длинные волосы, мордашка. Ничего особенного. Только взгляд серо-зелёных глаз поразил. Будто затмение из-за глаз этих.
- Обломись Морган. Моя девочка, - он протянул руку, - Пойдём, Лиля. Назвал именем, первым возникшим во взбудораженном сознании.
Она, поняв скорее инстинктом, чем разумом, схватила ладонь и Михаил выдернул её к себе за спину.
- Смотри Михей. Не дури «братву». Она не вякала, что с тобой. За «мочалок» впрягаться стали? – Морган двинул вперёд.
«Барачные» – уголовники, Морган – уголовник со стажем, о чём как объявления на афише, говорили его татуировки.
- Давай её сюда и разойдёмся. Витяня! Объясни другу. Вы пацаны авторитетные, не торпеды. Знаете - по «базару» и ответ. А ответить придется. Перед солидными людьми.
Виктор шепнул: - Отдай её, пусть убираются.
- Ты понимаешь, что они с ней сделают? Уроды.
- Не гони, мы такие же. Она не первая и не последняя. Тебе баб не хватает?
«Барачные» приближались, окружая. Потом вдруг засуетились. Михаил оглянулся. Подтягивалась своя братва.
Морган осклабился: - Ну, пока, Мишаня. Свидимся.
Никогда в его долгой жизни, не повторилось то, что он испытал к этой девочке. Проводил тогда домой. По дороге она говорила, он помалкивал. Что между ними общего?

Она из хорошей семьи. Школа, музыка, книги. Даже фильмы, о которых она рассказывала, называя актёров и режиссёров, были не из тех, которые смотрел он. Смущался и злился от того. Может прав Виктор? Были подруги и круче. Внешне, по крайней мере. И никаких обязательств.
А она прилипла, иначе не скажешь. Глядела на Михаила своими странными серо-зелёно-карими глазами так, что обмануть эти чувства было страшным преступлением. Как убить ребёнка. Её, действительно, звали Лиля. Лилия! И то, что он угадал, показалось девушке знаком судьбы. Тянуло к ней так сильно, что окунулся в эти чувства с головой. Забросил «работу» и друзей. Слушал, как она читала стихи, водил в кино, в кафешки. Он никогда не читал романов, но подспудно понимал, что-то происходит. Радовался и боялся одновременно.
Была и страсть. Михаил, опытный в свои годы, постепенно знакомил девушку с новым для неё «состоянием женщины». Спустя месяц подарил ей небольшое золотое колечко с аквамарином.
Итог был таким, каким и должен быть. Когда Лилия сказала, что беременна, когда Виктор напомнил ему, в чём клялись, когда нужно было выбирать: или будущее, которое планировали, или пелёнки, работа, где-нибудь слесарем-токарем-дворником. Порвал без объяснений. Перебрался в столицу и, окунувшись в новую жизнь, Михаил почти не вспоминал о Лилии. Доносились слухи, что ребенок умер, не родившись, девушка связалась с какой-то сектой и вовсе пропала.

(С) Михаил Лысенко