Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Лечебный корпус > Амбулатория



Ответ
 
Опции темы

Чарли : я / Глава III

Старый 13.05.2018, 21:56   #1
Посетитель
 
Регистрация: 10.05.2018
Сообщений: 24

Чарли : я / Глава III


За южными воротами Главная улица, пройдя через выселки, превращалась в лесную дорогу, потихоньку истончалась и распадалась на тропки, разбегавшиеся по сторонам. Когда стало окончательно ясно, что дорога кончилась, Свен остановился и, поводя из стороны в сторону немного запрокинутой головой, принялся улавливать карту местности подрагивающими ноздрями. Клаус, прислонившись к стволу сосны, с интересом наблюдал за ним.
- Туда, - указал Свен вдоль отходившей налево тропинки.
- И как это у тебя получается? – восхитился Клаус. – Я вот совершенно ничего не чувствую.
Свен пожал плечами и сорвал огромную ягоду с куста малины. Мы двинулись по тропинке.
- Удивительно, какие разные таланты у людей в городе, - рассуждал на ходу Клаус. – Вот Свен замечательно нюхает, просто невероятное что-то. Я, скажу без лишней скромности, очень ловкий и быстрый, и умный к тому же. А вот у Полли, например, феноменальный дар сказать какую-нибудь ерунду.
- Это что такое? – возмутился я, останавливаясь и поворачиваясь к Клаусу.
- Это я высоко оцениваю твои достоинства! – радостно ответил Клаус. Свен хихикнул и сорвал ещё одну ягоду.
- Нет, постой-ка, - я попытался ухватить Клауса за плечо, но он выскользнул, словно угорь. – Изволь объясниться, о чём это ты сейчас говоришь?
- Ну вот, скажем, вчера вечером ты проявил себя во всей красе.
- Во всей красе? – заинтересовался Свен.
- Да, во всей красе! После того, как Мертвец сделал своё заявление, знаешь, что сказал Полли? Что, мол, у всех в городе свои демоны.
- Вот как! – поднял светлые брови Свен.
- Но я действительно так считаю. У каждого есть свои демоны, и, на самом деле, хорошо бы их знать. Я вот своих знаю, - сказал я, рефлекторно поправив нос.
- Очень интересно! – Клаус в восторге потирал руки, густые узоры татуировок оживали от движения. – Свен, скажи, а у тебя вот есть демоны?
Свен неопределённо покачал головой. Клаус истолковал это по-своему:
- Вот и у меня нет. Один из трёх, Полли, один из трёх! Так что я бы на твоём месте не стал делать таких серьёзных обобщений. Но если ты этих своих демонов чувствуешь, - вдруг посерьёзнел Клаус, - то, конечно, тебе нужно быть осторожнее. Ты их чувствуешь?
- Временами, - ответил я.
- Хмм… Тогда я бы на твоём месте обратился к Крохе. Вдруг это не демоны, а, скажем, вши? – и Клаус, вновь увернувшись от моей руки, счастливо рассмеялся.
Мы оказались на развилке, Свен опять остановился и начал принюхиваться. Клаус, благоговейно качая головой, смотрел на него, не забывая осторожно коситься в мою сторону.
- Туда! – выбрал направление Свен и сорвал очередную ягоду, ещё крупнее прежних.
- Мне кажется, Свен на самом деле ориентируется не по запаху дыма, а по малине, - обратился ко мне Клаус. Свен хмыкнул, а Клаус продолжил, повернувшись ко мне:
- Нет, правда, Полли, ты вот чувствуешь что-нибудь? Потому что я, например, за сегодня ни разу… - в этот момент порыв ветра принёс лёгкий запах гари, и Клаус осёкся. Свен посмотрел на него, с удовлетворением кивнул и зашагал дальше между кустами малины.

Дом стоял за забором из толстых посеревших от времени досок. Сам дом был голубым, с серой шиферной крышей. Облупившаяся белая калитка висела на одной петле. За забором высилась в человеческий рост крапива.
- Интересно, - нарушил молчание Клаус, – никогда не слышал, чтобы тут в лесу были дома. Может быть, разведки досюда не доходили?
- Мы не так уж далеко отошли, - возразил Свен, - просто перемещаемся медленно.
Мы, в самом деле, шли не слишком быстро, временами возвращаясь назад, когда очередная тропинка уводила нас в сторону от нужного направления. Иногда мы выходили прямо к берегу реки, иногда углублялись в лес, но близкое присутствие реки всё равно ощущалось. Клаус предлагал Свену вести напрямую, по носовому азимуту, но Свен был уверен, что тропинки нас выведут. И вот они вывели нас к дому.
- Может, кто-нибудь здесь печку топил? – предположил Клаус, указывая на торчащую из стены домика тонкую круглую трубу, но Свен покачал головой:
- Запах совсем другой. И от дома не пахнет, давно не топили.
- Давайте посмотрим поближе, - предложил я.
От калитки сквозь крапиву шла узенькая дорожка, упиравшаяся в крыльцо. Клаус поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Немного подождав, он постучал ещё раз, а потом потянул ручку. Рассохшаяся дверь со скрипом открылась. Клаус оглянулся на нас и шагнул за порог в пахнущий нежилой прохладой полумрак.
Весь дом состоял из одной большой комнаты. Тусклый свет заползал через маленькие окна и утыкался в беспорядочно нагромождённую мебель, серую от пыли. Около одного из окошек стояла треснутая раковина с умывальником, рядом с ней расположилась небольшая железная печка, труба от которой была выведена через стену. Клаус, маневрируя между колченогими табуретками, подошёл к печке. Сняв крышку со стоявшей на печке сковородки, он брезгливо наклонился над ней.
- Что ты там нашёл? – спросил я, стоя в дверях.
- По-моему, это мумифицированный окорочок, но я не могу сказать, чей именно, - ответил Клаус, закрывая крышку. – Мне кажется, его состояние указывает на то, что здесь достаточно давно никто не живёт.
- Тут люк, - раздался из-за шкафа голос Свена. Я снял рюкзак и, поставив его рядом с двумя другими, пересёк комнату. Клаус уже был там и рассматривал квадратную деревянную крышку с большим ржавым кольцом вместо ручки. Свен присел, ухватился за кольцо и, крякнув, выпрямился, вскрывая темноту под крышкой. Клаус опустился на четвереньки и засунул голову в дыру.
- Лестница, а дальше ничего не видно, - констатировал он, вставая и отряхивая коленки. – Подождите, сейчас принесу фонари.
Клаус сбегал к рюкзакам и вернулся обратно, неся три фонарика. Он нацепил один на лоб, а два других протянул мне и Свену.
- Я сверху постою, - отказался Свен.
- Неужели тебе не интересно, что там найдётся? – удивился Клаус.
- Изнутри может не получиться крышку открыть, - пояснил Свен.
Мы спустились по железной лесенке в маленький подвал. Он был абсолютно пуст, если не считать достаточно длинной цепи, прикреплённой к железному кольцу в стене.
- Вот это да! – восхитился Клаус. – Смотри, сюда можно ногу вставить, - он вставил в кандалы ногу, - или руку. Или шею – а, нет, шея не влезает. А сюда можно замок вставить. Красота!
- Чему ты так радуешься, понять не могу, - проворчал я.
- Тому, что тут не прикована к стене чья-нибудь иссохшая мумия, - ответил Клаус. – После здешней стряпни я, знаешь ли, был готов ко всему.
- Вылезайте уже, - раздался сверху голос Свена. – Пора дальше идти.

Мы шли дальше, и дальше, и ещё дальше. Вокруг тропинки, больше не ветвившейся, а потом и на самой тропинке, стали появляться грибы. Малина исчезла, началась черника, и Клаус постоянно куда-то исчезал, лишь изредка мелькая среди деревьев бесшумно скользящей по сырому мху тенью, а потом появлялся перед нами на тропинке. Губы его с каждым разом были всё темнее, и он ссыпал нам ладони по несколько ягодок.
- Вы заметили, какие грибы тут удивительные? – спросил Клаус, в очередной раз выскользнув на тропинку.
- По-моему, обычные поганки, - ответил я.
- Ты просто совершенно не разбираешься в грибах, - сказал Клаус. – Издалека они и вправду похожи на поганки, но чем ближе смотришь, тем больше они похожи на что-нибудь съедобное. Чего ты хмыкаешь, сам посмотри!
Я подошёл к дереву, между корней которого вытягивались на длинных гнутых стебельках-щупальцах маленькие белёсые восковые купола, наклонился и присмотрелся к тёпло-коричневым, напоминавшим краюхи хлеба, шляпкам, опиравшимся на крепенькие пузатые ножки. Я потряс головой и встал. Снова взглянув на маслянистые плоские оранжевые шляпки, я повернулся к спутникам и сказал:
- Удивительные грибы, в самом деле, но мне они что-то совсем не нравятся.
- Не нравятся – не ешь, - отозвался Свен.
Вскоре под ногами захлюпало, тропинка понемногу растворялась в мягком море мха. Однако Свен уверено вёл нас, теперь уже по носовому азимуту, да и мы с Клаусом всё отчётливее ощущали запах гари. Небо заволокло тоненькими серенькими тучами, мелкий дождик шуршал среди хвои. Впереди становилось всё светлее, и скоро мы вышли на опушку леса. Перед нами лежало широкое заболоченное поле, на другой его стороне виднелся покосившийся забор из рабицы, из-за которого неприятно знакомым обломком гнилого зуба торчал сгоревший дом.
- Ну вот, кажется, мы нашли, откуда пахнет, - удовлетворённо заметил Клаус. – Мы же не пойдём через это болото, чтобы понять, что именно там сгорело?
Я помотал головой. Я прекрасно понимал, что именно там сгорело, но говорить об этом никому не собирался. Незачем было плодить нездоровые сенсации, все прекрасно знают, что лесопилка Саида находится совсем в другой стороне.
- Пойдём обратно, - предложил Свен. – Солнце садится уже.
- Мы что же, не полюбуемся закатом? – Клаус обвёл рукой равномерно-серое небо, напоминавшее о близящемся заходе солнца лишь лёгкой сменой тона. – Вы совсем не романтики, друзья мои.
- Я понимаю, что тебе-то рассудок и жизнь не слишком дороги, ввиду отсутствия первого, - ответил я, - но я предпочту держаться подальше от торфяных болот, особенно ближе к ночи.
Клаус фыркнул, а потом пристально и очень серьёзно посмотрел на меня. Я приподнял бровь, обошёл Клауса и зашагал обратно по призрачной тропинке.

Продолжение в комментариях

(с) Матвей Петухов
mapetukhov вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.05.2018, 21:57   #2
Посетитель
 
Регистрация: 10.05.2018
Сообщений: 24

Re: Чарли : я / Глава III


Продолжение:

- Кажется, сейчас самое подходящее время для страшных историй, - Клаус отложил пустую миску и, поёрзав, устроился поудобнее, привалившись к стволу дерева. – Свен, ты знаешь страшные истории?
Свен неопределённо покачал головой, тщательно пережёвывая пищу. Клаус разочарованно поджал губы и повернулся ко мне:
- А ты, Полли? Ты, конечно, сам та ещё история, но, может быть, ты расскажешь что-нибудь?
- Клаус, видишь, я ещё ем? – ответил я. - В том, что ты, словно удав, проглотил всё в один момент, и теперь тебе скучно, виноват только ты сам. Развлекай себя самостоятельно, пожалуйста.
- Ну ладно, - не скрывая удовлетворения, сказал Клаус, - придётся мне рассказать вам историю. Но какую, какую историю мне вам рассказать?
Клаус с картинно-задумчивым видом уставился в костёр, рассчитывая, видимо, что мерцающие оранжевые отсветы придадут его лицу драматичности. Выдержав паузу, он сурово сжал губы, выпрямил спину и провозгласил:
- Решено! Я расскажу вам историю про крота.

Крот-малыш родился в конце мая, когда весенние грозы уже стали успокаиваться, а до настоящей летней жары и духоты было ещё далеко. Впрочем, жара и духота мало волнуют кротов. Крот-малыш и его братики, а также малышка-сестрёнка, дружно копошились в прохладном, сухом, тёмном гнезде, набираясь сил для нелёгкой кротовьей жизни. Время шло, кротики росли. Росла их нежная, мягкая шёрстка, к которой не пристаёт грязь. Росли их крепкие когти, которыми удобно копать подземные ходы. Росли их острые зубы, которыми взрослые кроты кусают жуков, червяков и даже зазевавшихся мышек-малюток.
Маленькие кротики своими острыми зубами кусали друг друга. Больше всего доставалось кроту-малышу, потому что он был самым маленьким в гнезде. Только малышка-сестрёнка не кусала его, она даже пыталась защитить его от задиристых братьев. А когда крот-малыш, искусанный, забивался в угол гнезда, малышка-сестрёнка подползала и прижималась к нему, тихонько попискивая, и крот-малыш засыпал, вдыхая нежный, грибной запах её шёрстки. Но братья становились всё больше и кусались всё больнее, и, наконец, крот-малыш понял, что пришло время уходить из гнезда. Принюхавшись, он выбрал ход, из которого, как ему показалось, сильнее всего пахло вкусными, сырыми червяками, немного помедлил и решительно пополз. Сестрёнка-малышка грустно смотрела ему вслед своими слепыми кротовьими глазками.
Крот-малыш немного прополз по прорытому кем-то ходу, но, когда ход повернул в сторону, решил, что пора взять свою судьбу в свои лапы. Он вонзил крепкие когти в стену, отбросил пригоршню земли назад – раз, другой, третий – и ввернул маленькое тельце в свой первый собственный ход. Поначалу рыть было трудно, но вскоре крот-малыш приноровился и стал, как ему казалось, быстро и ловко продвигаться вперёд, ожидая, что вот-вот наткнётся на вкусного, сырого червяка.
То ли нюх подвёл крота-малыша, то ли на самом деле он двигался слишком медленно, но ни один червяк, даже самый захудалый, не попался ему. Крот-малыш проголодался, но продолжал рыть, рыть, рыть. Если бы он не был кротом, у него бы потемнело в глазах от голода, но он был кротом и рыл без остановки, уже не понимая, что и зачем он делает. В конце концов, почти лишившись сил и окончательно потеряв чувство направления, он вдруг почувствовал, что рыть ему больше нечего.
Сначала крот-малыш подумал, что попал в чьё-то гнездо, но его нюх говорил ему, что это совсем не так. Миллиард непривычных запахов, совсем не похожих на запахи гнезда, обрушился на него. Миллиард звуков, подобных которым он никогда не слышал под землёй, оглушил его. Крот-малыш дёрнулся в одну сторону, в другую, пытаясь понять, как вернуться назад, в уютный и спокойный подземный ход, но вдруг что-то подхватило его и подняло вверх.
Вокруг всё ревело, хрипело, выло, скрежетало. Крот-малыш, пытаясь спастись, делал то, для чего был рождён – он рыл, рыл, рыл. Но то, что он рыл, не рассыпалось под его когтями, это была не земля, и не камень, и не корень дерева, а что-то ужасное, тёплое, упругое и слегка влажное. Крот-малыш уже распрощался со своей короткой и не очень счастливой жизнью, как вдруг то, что подняло крота, опустило его обратно. Когти крота-малыша вонзились в привычную, податливую землю, он, напрягая последние силы, начал рыть, и почти сразу же наткнулся на жирного, ленивого дождевого червя. Крот-малыш проглотил его, не останавливаясь, и продолжил рыть, стараясь оказаться как можно дальше от того жуткого места, где он только что побывал. Наконец, он почувствовал себя в безопасности и остановился.
Остановившись, крот-малыш понял, что мир огромен, страшен и смертельно опасен, особенно, если ты малыш. И тогда крот-малыш поклялся, что никогда, никогда больше не будет малышом.

Клаус остановился и обвёл нас торжествующим взглядом.
- Ну как, страшно? – спросил он. – Небось, не заснёте теперь?
- За крота-малыша страшно, а так не страшно, - ответил Свен.
- И за тебя страшновато ещё, за твоё душевное здоровье, - подхватил я, расстилая спальник на коврике около костра. – Мне кажется, что твоя история – это какой-то серьёзный симптом. Как вернёмся, сразу сдам тебя Крохе.
- Тьфу, охальники, - обиделся Клаус, - не страшно им, видите ли. Симптом, это надо же так сказать! Поэта каждый может обидеть. Ну, сами напросились, слушайте дальше.

Продолжение в следующем комментарии

(с) Матвей Петухов
mapetukhov вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.05.2018, 21:58   #3
Посетитель
 
Регистрация: 10.05.2018
Сообщений: 24

Re: Чарли : я / Глава III


Продолжение


После того, как крот поклялся никогда не быть малышом, охотничья удача вдруг улыбнулась ему. Вкусные, сырые червяки как будто сами ползли ему навстречу. Проворные жуки не успевали увернуться, и их панцири аппетитно хрустели на острых кротовьих зубах. Крот рос, набирался сил. Как-то раз ему попалась мышь-малютка, и крот, не моргнув глазом, съел её. Тогда он понял, что по кротовьим меркам он уже совсем не малыш. Но воспоминание об ужасной силе, которая подняла его так, словно он ничего не весил и ничего не значил, не давало ему остановиться. И крот рыл, ел и рос.
В августе, когда его братья впервые начали линять, крот тоже стал менять шерсть. Он не знал и не мог знать, что его новая шерсть была не такая, как у его братьев и у всех остальных кротов. Новая шерсть крота была алой, как кровь из артерии.
К этому времени крот был больше, чем любой из его братьев. Как-то раз, наткнувшись на прорытый кем-то ход, крот стал пробираться по нему, на ходу расширяя его своими мощными лапами. Хозяин тоннеля, отдыхавший после охоты в своём гнезде, услышал шум, учуял запах чужака и бросился защищать свой дом. Бедняга не мог по запаху определить размеры нежданного гостя. Оскалившись, он бросился на крота, но крот вонзил ему свои острые, длинные зубы в горло и сжимал челюсти, вдыхая знакомый запах, запах одного из своих братьев, пока тот не перестал биться. Потом крот съел его.
До наступления холодов крот съел всех своих братьев и многих других, более дальних родственников. Он не щадил никого. Только один раз, сидя в засаде и поджидая жертву, он вдруг почувствовал нежный грибной запах, который напомнил ему что-то счастливое из его детства. Глухо заворчав, крот попятился, своим коротким хвостом нащупывая дорогу. В этот день он больше не охотился, и, лёжа в своём огромном гнезде, пытался понять, откуда пришло странное ощущение – ощущение, что он стал чудовищем.
Когда наступили холода, оказалось, что есть кроту нечего. Запасать на зиму червяков, откусывая им головы, как делали другие, было бессмысленно: прокормиться червяками крот уже не мог. Голодный и злой, крот рыл всё выше и выше, словно бросая вызов той страшной силе, изменившей его жизнь и сделавшей его тем, чем он стал: кротом-каннибалом, кротом-великаном. Наконец, окончательно обезумев от голода, крот-великан прорыл почти вертикальный ход до самой поверхности и высунул голову наружу.
Снова миллиард запахов обрушился на него, снова незнакомые, непривычные звуки хлынули со всех сторон. Но на этот раз среди запахов он распознал запах тёплой плоти, а звуки казались растерянными, беспомощными, жалкими. Крот повёл головой, принюхиваясь, а затем, оттолкнувшись передними лапами, взмыл вверх и приземлился прямо в суетливое, перепуганное месиво. Вцепившись в неуклюже брыкающееся растрепанное нечто, он попятился, втянул неуклюжую груду мяса в нору и, предусмотрительно откусив добыче голову, снова выполз на поверхность, изготовившись к следующему к прыжку.
Той зимой неведомая напасть опустошила не один курятник, а после черёд дошёл и мирно зимовавших в своих стойлах овец. Растерянные крестьяне с недоумением и испугом заглядывали в свежие дыры в земле, похожие на кротовины, но во много раз превосходящие размером все кротовины, которые они когда-либо видели. Наконец, на исходе зимы в полу коровника старого Ганса появился уходящий куда-то в глубокое подземелье ход. Из коровника пропали корова и бык, а ещё с того дня никто не видел кривого мясника Джозефа, который, вроде бы, как раз тогда собирался заглянуть к Гансу в гости. Тогда крестьяне решили позвать охотника.
Охотник приехал в деревню через несколько дней. Он был сухой и корявый, с волосами, похожими на седой мох и с изжёванной какой-то неведомой тварью правой рукой. Ни на мгновения не выпуская из левой руки двустволку, охотник долго осматривал гигантские кротовины, ничего не говоря и лишь сердито фыркая в густые, порыжевшие от табака усы. Осмотрев все места происшествий, он сел на сеновал и задумался, пыхтя почерневшей от времени и смолы гнутой трубкой. Обдумав увиденное, охотник всё так же молча сел на свою крепкую флегматичную лошадку и поехал в город. Из города охотник вернулся через два дня, везя в седельных сумках что-то неприятно лязгающее.
По каким соображениям, по какой схеме охотник расставлял огромные, зубастые капканы, никто не знает. Как бы то ни было, морозной мартовской ночью охотник привязал свою лошадку к дереву за околицей деревни, прочистил свою двустволку, зарядил её чем-то, заговоренным живущей неподалёку ведуньей, и, забравшись в развилку дерева, стал ждать.
Тихая, мерцающая, морозная зимняя ночь, тянулась нестерпимо долго. Погасли последние огоньки в деревне, растаял в лунном свете последний дымок из трубы. Охотник понемногу впадал в сонное забытьё. Вдруг он почувствовал, что дерево, на котором он сидел, как будто бы стало мелко дрожать. Разлепив глаза, охотник повёл мутным взглядом по сторонам. Кажется, ничего, кажется, просто неприятный сон встряхнул застывшие мышцы – и вдруг охотник увидел, как совсем рядом, в двадцати саженях от дерева, дрожит и расползается снег.
Перехватив двустволку, охотник уставился на подрагивающий, трескающийся наст, из которого показалось что-то тёмное, что-то огромное. Крот-великан вытягивал своё чудовищное тело, покрытое кроваво-красной шерстью, из свежевырытой норы, упираясь мощными лапами в края тоннеля и готовясь к прыжку. Монстр повёл из стороны в сторону своей уродливой головой, принюхиваясь, и замер, направив невидящий взгляд в сторону беспокойно и жалобно заржавшей лошадки. Охотник, затаив дыхание, прицелился. Крот-великан, приноравливаясь к прыжку, шевельнул огромными, уродливыми когтистыми лапами, стараясь поудобнее упереть их в землю, и в это момент хищно и звонко лязгнул один из блестящих капканов, вонзая свои зубы в правую лапу крота. Крот-великан заревел от боли, и в этот момент жарко грохнули выстрелы двустволки, один, и сразу за ним второй.
Тяжёлые свинцовые пули уже который год разрывали кишки и дробили кости слишком далеко высунувшимся из окопов солдатам. Эти пули рвали обшивку аэропланов, эти пули гибельным ливнем рассыпались из стволов пулемётов, заставляя захлебнуться самые отчаянные и яростные атаки. И эти пули не смогли ничего сделать кроту-великану: пронзив шкуру и потеряв скорость в толстом слое жира, они беспомощно уткнулись в броню его черепа.
Уязвлённый, хоть и неуязвимый, крот заревел ещё громче, оттолкнулся от краёв прорытого им хода, тяжело, словно кит, взмыл в воздух и рухнул точно в ту развилку дерева, где сидел охотник. Стащив наполненное переломанными костями и рваными потрохами тело охотника на землю, крот великан откусил ему голову и утащил обезглавленную тушку под землю.
Однако эта морозная ночь не прошла кроту-великану даром. Снять зубастый капкан с лапы никак не получалось, и кроту-великану пришлось отгрызть себе пальцы, чтобы избавиться от него. Рыть лапой без пальцев получалось куда хуже, чем другой, здоровой, но обезумевший от крови крот-великан не осознавал этого, и рыл, рыл, рыл, словно пытаясь убежать от своего прошлого, сделавшего его монстром. Левая, целая лапа, каждый раз выгребала больше земли, чем правая, поэтому крот-великан всё время поворачивал вправо. Ходы, которые он рыл, были слишком широкие, их стены осыпались, и ходы практически сразу исчезали за его спиной. Поэтому кроту-великану было невдомёк, что он роет по кругу, и что чем быстрее он убегает, тем быстрее он возвращается обратно.


Последнюю часть истории Клауса я слушал уже сквозь сон, уютно устроившись в спальнике у костра. Мелкий дождик шуршал по тенту, изредка стрелял уголёк в костре. Крот, охотник, лошадка, малышка-сестрёнка – всё сливалось в единую паутину нелепых выдумок, которые так любит Клаус. Зевнув, я повернулся на бок и подтянул колени к груди.
Я полз вверх по каким-то верёвкам-лианам, дёргавшимся, словно живые, и норовившим обвить то шею, то ногу. В темноте было слышно непрерывное смутное бормотание. Бросая время от времени взгляд вниз, я видел фосфоресцирующие матово-белые круги над мягкой подушкой влажного мха. Тусклый квадратик света где-то далеко наверху никак не желал приближаться, а круги, напротив, понемногу росли. Бормотание становилось всё громче, я слышал обрывки слов, но ничего не мог разобрать. В очередной раз взглянув вниз, я понял, что круги – это шляпки грибов, тянущихся ко мне, и изо всех сил рванулся вверх. Мои ладони, ставшие вдруг не ладонями, а неуклюжими кротовьими лапами, соскользнули с верёвки, я полетел навстречу мху и грибам, верёвка же обвила мою ногу, лязгнула замком и загрохотала звеньями, потому что это была уже не верёвка, а разматывающаяся цепь. Я понял, что не долечу до зелёной подушки мха, что цепь вот-вот размотается до конца, и цепь, размотавшись, натянулась басовой струной, резко дёрнула, и тогда я проснулся от боли в ноге, сведённой холодом.
Я рывком сел в спальнике. Костёр догорел, молочные предрассветные сумерки затопили лес. Сквозь утихающий грохот пульса я различил лёгкий стук капель, падающих с ветвей на тент, и тихое сопение Клауса и Свена. Осмотревшись вокруг, я остановил взгляд на мутном тёмном пятне немного в стороне от костра. Пятно шевельнулось и уставилось на меня янтарным глазом.
Тяжело и страшно загудела басовая струна. Сумеречный лес выцвел до белизны. Мою кожу облила скользкая плёнка ледяного пота. Крик никак не выходил из лёгких, ворочаясь там раненым кротом, но, наконец, нашёл горло и, расцарапывая его когтистыми лапами, тихо и хрипло выпал наружу. Птица, взмахнув чёрными крыльями, поднялась в воздух и бесшумно исчезла в тумане.
Непослушными пальцами я расстегнул спальник и на четвереньках отполз от костра. Меня вырвало. Я, тяжело дыша, привалился к стволу дерева. У костра Клаус вздохнул и заворочался в спальнике, потом снова затих. Где-то в лесу приглушённо, через туман, чирикнула птица, ей отозвалась другая, ближе и звонче, потом ещё, и ещё. Верхушки сосен тронул мягкий золотистый свет. Я поднялся и пошёл собирать хворост.

Продолжение в следующем комментарии


(с) Матвей Петухов
mapetukhov вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.05.2018, 22:00   #4
Посетитель
 
Регистрация: 10.05.2018
Сообщений: 24

Re: Чарли : я / Глава III


Продолжение:

- Полли, тебе нездоровилось ночью? – спросил Свен за завтраком. Я успел прикрыть мхом остатки вчерашнего ужина, потерянные в бою с ночными кошмарами, до того, как Свен и Клаус проснулись. Однако, возможно, Свен что-то слышал ночью, или же маскировка не смогла обмануть его нюх, поэтому я ответил:
- Что-то с желудком, может, от воды из ручья. Я сегодня подольше её кипятил.
Свен кивнул, а Клаус, оторвавшись от миски, произнёс:
- А мне вот всю ночь какая-то муть снилась, только под утро стало полегче. Вам ничего не снилось сегодня?
- Ничего, - ответил я, Свен же промолчал, сосредоточив всё своё внимание на миске с кашей.
- Наверное, моё подсознание разбиралось со вчерашними впечатлениями, - решил Клаус. – А вы оба просто толстокожие и нечувствительные. Кстати, у меня появилась идея. Хотите услышать мою идею?
- Мечтаем, - вздохнул я.
- Идея такая: давайте разберём на стройматериалы этот дом в лесу. Всё лучше, чем в мёртвую деревню ехать.
- Я тоже думал об этом, - сказал Свен, - только дом сложно разбирать. Он крепко построен.
- Ну, хотя бы забор – видели, из каких он досок хороших? Полли, что скажешь?
- Это, конечно, лучше, чем ехать в мёртвую деревню, - согласился я, - только Джонни ведь не проедет через лес. Или ты предлагаешь всё это на своей спине тащить до города?
- Не до города, а только до реки, - Клаус поднял палец и, выдержав вескую паузу, объявил: – Мы построим плот!

Обратная дорога заняла заметно меньше времени. Тропинки сбегались со всех сторон, спеша в город. Нам не приходилось тратить время на выбор дороги, и задерживались мы только для того, чтобы промаркировать нужное направление на развилках. Свен высказывал опасения – не укажем ли мы таким образом дорогу в город каким-нибудь нежеланным гостям, но мы с Клаусом убедили его, что маркировка провисит совсем недолго. Завтра, когда рейд отправится разбирать забор, всю маркировку снимут.
- Снимайте маркер, как только увидите, - потребовал Свен.
- А обратно мы как выберемся? – удивился я.
- Полли, ну ты чего, - расстроился Клаус, - тебе до сих пор нездоровится, да?
- Обратно – на плоту, - напомнил Свен.
У южных ворот нас встретил Георг. Он рассказал, что уходили ещё две разведки, одна на другой берег, вторая в лес за Заповедным районом. На другом берегу ничего интересного не нашлось, в лесу же выросло огромное количество грибов, однако из-за моратория их не стали собирать. Вечером планировалось общее собрание – нужно было решить, что делать со стройматериалами.
- Как я понимаю, - говорил Георг, пока мы шли по Главной улице к Магистрату, - у нас есть два варианта: мёртвая деревня или тот дом, который вы нашли.
- Постой, ты сейчас серьёзно? – удивился я. – Мёртвая деревня? Это глупость какая-то, по-моему.
- Вариант не самый привлекательный, я согласен, - пожал плечами Георг, - однако пустой дом в лесу тоже вызывает некоторые сомнения.
- А если он ещё и с цепью для человека в подвале, то тем более, - подхватил Клаус.
- Клаус, так ведь это ты предложил дом разобрать! – я с недоумением посмотрел на него. – И с чего ты решил, что цепь там для человека?
- Я предложил, это правда, - согласился Клаус, - но даже мои идеи иногда требуют всестороннего рассмотрения, хотя они, разумеется, всегда хороши. Что же до цепи – Полли, а кого ты будешь сажать на цепь в подвале? Собачку? Лошадку? Медвежонка?
- Я никого не буду, - проворчал я, - но вот медвежонка – это возможно.
- Ладно, давайте оставим обсуждение до общего собрания, - предложил Георг.
- Точно, - согласился Клаус, - пусть собрание решит, кого Полли будет сажать на цепь.

Солнце бросало через реку мягкие закатные лучи, ложившиеся на плечи и путавшиеся в волосах у горожан, стекавшихся на Общую площадь. Я пришёл пораньше и теперь, присев на краешек дощатого помоста, наблюдал, как площадь наполняется знакомыми и не очень знакомыми лицами. Кого-то их новичков я уже запомнил, но пока ещё далеко не всех. За те полтора дня, что мы провели в разведке, новички заметно попритёрлись. Ребята из Южного больше не смотрели на всё вокруг по-совиному расширенными глазами, и даже наоборот – у них появился свойственный жителям их района лукавый и слегка безумный прищур, означавший готовность мгновенно оценить любую идею и подхватить её, если она покажется стоящей, то есть достаточно сумасбродной.
- Нет смысла предлагать всем пойти в зал, да? – спросил Георг, присаживаясь рядом со мной.
- Зачем? Погода же превосходная, - ответил я.
- Вот и я так думаю, - кивнул Георг. - И вряд ли обсуждение затянется до темноты.
- Привет, Полли! Привет, Георг! – раздался радостный голос Петра. Сопровождавший его Авраам кивнул нам и потянул Петра за локоть, не давая тому переключить внимание с вопроса, который они обсуждали.
- Пётр, ты никак не хочешь взять в толк, - говорил Авраам, утягивая своего друга, - что это буквально напрямую написано в тексте стихотворения.
- Ах, Авраам, да где же там такое написано? – солнечно недоумевал Пётр. – По-моему, Иосиф Александрович нигде не пишет, что он крот.
- Ты же сам мне это прочитал, - возмущался Авраам, - вот это вот: улыбнусь, порою, порой отплюнусь. Кроты роют, рыть – это наиболее естественное для них действие. И в этом стихотворении Бродский, совершенно не стесняясь, заявляет о своём намерении порыть, а также предполагает, что земля попадёт ему в рот, в результате чего ему придётся отплёвываться.
- Авраам, но где же ты видел улыбающегося крота? – озабоченно спрашивал Пётр и продолжал цепочку рассуждений. – И вообще, кроты специально предназначены для того, чтобы рыть, так что вряд ли земля попадает им в рот!
Плечи удаляющегося Авраама слегка поникли, но буквально через пару секунд он снова выпрямился, и до нас донёсся его ликующий возглас:
- Тогда Бродский – пёс!

Окончание в следующем комментарии

(с) Матвей Петухов
mapetukhov вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.05.2018, 22:00   #5
Посетитель
 
Регистрация: 10.05.2018
Сообщений: 24

Re: Чарли : я / Глава III


Окончание

Когда поток прибывающих горожан иссяк, а прибывшие успели перекинуться парой слов со знакомыми и встали рядом со своими соседями по району, Георг забрался на помост и приветственно поднял руку.
- Горожане! Друзья! – начал он. – Наверное, все вы уже знаете повод нашего собрания. Сегодня вернулись разведки, и я предполагаю, что кто-то уже успел поболтать с вернувшимися, кто-то успел поболтать с тем, кто успел поболтать, ну и так далее. Однако перед нами стоит серьёзная задача. Нам нужно решить, откуда брать стройматериалы. Поэтому я предлагаю послушать тех, кто вернулся из разведок. Может быть, их рассказы как-то помогут нам.
Георг приглашающе махнул рукой, и к помосту подошли Линда с парой новичков из Заповедного района, Клаус, Свен, несколько ребят из Речного и Анна. Оказывается, она тоже ходила в разведку, на другой берег реки, вместе со своими бывшими соседями по Речному району.
Первыми говорили Линда и её товарищи. Как уже сказал мне Георг, они ничего не нашли, кроме огромного количества грибов.
- Достаточно странные, между прочим, грибы, - задумчиво рассказывала Линда, сощурив ореховые глаза и глядя куда-то поверх полукруга голов слушающих её горожан. – Мы в лесу многое видели, и, в общем-то, нам кажется вполне естественным, что некоторые предметы вблизи выглядят совсем не так, как издалека. Но в том, как вели себя эти грибы, было что-то неестественное.
- Грибы вели себя? – уточнил Георг. – Грибы что-то делали?
- Нет, нельзя сказать, что они что-то делали, - ответила Линда. - Они менялись, если подойти к ним поближе.
Мы с Клаусом и Свеном переглянулись. Линда продолжала:
- А ещё Лука слышал, что они говорили.
По полукругу собравшихся перед помостом пробежала лёгкая волна тревожного перешёптывания. Я отыскал взглядом Слая, стоявшего рядом с Эни. Слай скептически поджимал губы и слегка закатывал глаза, пока Эни что-то говорила ему на ухо. Георг сказал:
- Это очень интересно. Лука, - обратился он к одному из новичков, пришедших вместе с Линдой, - можешь рассказать нам про это поподробнее?
Лука, худенький, с тонкими бледными губами открыл рот, чтобы начать говорить, но замялся. Осмотревшись вокруг, он вздохнул, пожал плечами и сбивчиво заговорил:
- Я слышал, пока мы ещё не ушли, некоторые ребята говорили – грибы говорят… Я думал ещё, это как так, чтобы грибы говорили? Странно это!.. Ну вот, а потом мы пошли в лес, на разведку, и там грибы везде, чем дальше, тем больше. Вот Линда говорила, да, странные, грибы. А потом я отошёл в сторонку… - тут Лука проглотил несколько слов и, слегка покраснев, продолжил: - И когда тихо, когда не идёшь, и не говоришь, тогда слышно становится.
- А что становится слышно, Лука? – спросил Георг.
- Как сказать – лепет такой, что ли? То ли лепет, то ли шёпот, не разобрать толком ничего.
- Не разобрать? – уточнил Георг. – То есть, что именно они говорят, нельзя понять?
- Нельзя, - кивнул Лука. – Я сначала подумал, что нельзя, потому что тихо, но где больше грибов – там громче, а понять всё равно нельзя. Я думаю, - тут голос Луки вдруг стал твёрже, - я думаю, что нам вообще понять это нельзя, и что не надо нам с этим никакого дела иметь.
- Почему ты так думаешь? – Георг заинтересовано поднял брови и слегка наклонил голову набок.
- Потому что – как сказать? Ну, грибы совсем не такие, как мы, как животные там, или как растения. Про растения, про животных всё понятно, а грибы совсем чужие. Они, может, все из одного корня растут… Растут и не спрашивают ни у кого ничего, и вот они начали тут расти, и, что ли, заявляют об этом? И плесень, вот, тоже грибы, а растёт, когда портится что-то. Не знаю, - совсем смешался Лука, - просто они чужие очень.
- Интересно, - протянул Георг и на пару мгновений задумался. – Думаю, все приняли к сведению то, что рассказал Лука. Давайте теперь послушаем вторую разведку.
- Мы на другом берегу грибов не встречали, - мягко заговорила Анна. - Там ягод много, и малина, и черника, и смородину мы нашли. Я смородинового и малинового листа нарвала, если хотите заваривать, то заходите ко мне, берите. А грибов там нет, и стройматериалов мы тоже никаких не нашли. Так что можно туда за ягодами отправляться, хоть завтра. Там красиво, мы очень здорово погуляли.
- Даже зайца видели, - добавила стоявшая рядом с Анной девочка из Речного, - и ещё белок. Они совсем не боятся! Мы у родника ночевали, там такая полянка уютная.
- Красота! – улыбнулся Георг. – Кажется, у нас будет немало желающих отправиться за ягодами. Хорошо, а что нам расскажет третья разведка?
- Мы нашли дом, - выпалил Клаус, - но сгорел не он, поэтому мы нашли стройматериалы. А то, что сгорело, мы тоже нашли. И грибы нашли, странные грибы…
- Так, давайте-ка по порядку, - перебил его Георг. – Сначала про то, что сгорело – вы же шли, чтобы это выяснить, правильно?
- Правильно! – ответил Клаус.
- И что же сгорело?
- А кто его знает, - сказал Клаус и довольно заухмылялся.
- Пока все совсем не запутались, давайте я объясню, - предложил я. Возражений не было, и я продолжил: - Мы издалека видели то, что сгорело, но оно за болотом, и ближе мы не пошли. Не очень понятно, что это, но это далеко и нас, наверное, не касается.
- Хотя на самом деле Полли знает, что это такое, - вдруг перестав ухмыляться, сказал Клаус. Я ошарашенно посмотрел на него, но он уставился мне прямо в глаза, и я отвёл взгляд.
- Не понимаю, с чего ты это взял, - стараясь контролировать голос, произнёс я. Клаус, немного помолчав, пожал плечами и ответил:
- Показалось мне так.
- Ладно, с этим вы между собой потом разберётесь, - вмешался Георг. – Давайте теперь про дом.
- В лесу мы нашли дом, он давно пустой. Вокруг него есть забор, который можно разобрать, - сказал молчавший до этого Свен.
- В доме есть подвал, а в подвале цепь, на которую можно посадить человека, - быстро добавил Клаус.
- Звучит, если честно, не очень приятно, - заметила Анна.
- Слушайте, ну какая разница, что там в подвале? – я с раздражением взглянул на Клауса. – Нам в подвал не нужно спускаться, мы можем вообще в дом не заходить. А забор сделан из отличных досок, которые там никому не нужны. Мы из этих досок сделаем плот и спустим по реке до самого города. В конце концов, какие у нас ещё есть варианты?
- Мёртвая деревня, - раздался голос Эни.
- Ну вы что, серьёзно? – я развёл руками. – Вам хочется строить из досок, которые привезут из мёртвой деревни?
- Не очень хочется, - сказала Анна, - но ваша история про дом тоже звучит не слишком жизнерадостно.
- Это потому что Клаус драматизирует всё на свете, - ответил я.
- Я драматизирую? – Клаус упёр руки в бока. – Я просто рассказал всё так, как оно есть!
- Послушайте, послушайте, - к помосту выбрался Барсук, - не надо ссориться, хорошо? Я просто хотел сказать, про мёртвую деревню… Ох, Полли, не смотри ты так на Клауса, страшно же! Так вот, я хотел сказать, напомнить – в мёртвой деревне никто не был никогда, так ведь?
- Это как? – удивилась Эни. – Мы позавчера проезжали через неё.
- То-то и оно, что через, - закивал Барсук, - но, насколько я помню, никто там не останавливался. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
На несколько секунд воцарилось молчание. Потом Эни, пожав плечами, спросила:
- Ну и что? Почему бы там не остановиться?
- Это вопрос к тем, кто ездит с Джонни, - сказал Барсук. – Полли, Свен, комендант, вы как насчёт этого? Почему бы там не остановиться?
- Я не стану там останавливаться, - ответил я, - у меня нет ни малейшего желания там останавливаться.
- Мне тоже не очень хочется, - поддержала меня комендант.
- А ты, Свен? – спросил Барсук. Свен немного помолчал, потом медленно покачал головой.
- Тогда, мне кажется, у нас только один вариант, - резюмировал Георг.

(с) Матвей Петухов
mapetukhov вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 03:51. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet