Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Лечебный корпус > Амбулатория



Ответ
 
Опции темы

Под морфином

Старый 08.03.2013, 03:38   #1
Заблокирован
 
Регистрация: 23.11.2012
Адрес: Королевство Дания
Сообщений: 1,503

Под морфином


Под морфином


Когда человек находится под воздействием морфина и метадона, трудно ожидать от него разумных поступков, окружающее он воспринимает по-своему, иногда как все мы, но в основном в зеркале собственных отражений. Это врачи попытались объяснить Наташе, когда из интенсива меня привезли в щитовидное отделение, и никому не ведомо, почему именно туда, если только там не складировали всех больных, не принадлежащих ни к одной из категорий. Причем, произошло это неожиданно: еще утром Наташа навестила меня в интенсиве и просидела рядом со мной до обеда, а когда снова пришла ко мне к вечеру, то узнала, к своему удивлению, что мне вдруг стало лучше и меня переместили в обычное отделение.
- Какой смысл держать его здесь?- спросил врач из интенсива,- если он в сознании и его болезнь пошла на спад. Таковы у нас правила, и там за ним будут присматривать ничуть не хуже, чем здесь.- Врач был высокий седовласый мужчина, годами ближе к шестидеяти, и Наташа понятия не имела, насколько он хорош как врач, но заметила, что если нужно было что-то соврать, то с этой миссией отправляли именно его.
Увидев, что мока палата пуста, Наташа поначалу испугалась самого худшего, и узнав теперь, что я жив и просто переведен в другое место, с сердца у нее спал камень. Она буквально вбежала в щитовидное отделение, самостоятельно разыскала мою палату, поскольку в амом отделении никого не встретила.
- Здравствуй, Миша,- сказала она,- как ты себя чувствуешь?- И я ответил ей, глядя на нее абсолютно безумными, круглыми, выпученными и чужими глазами: - Здравствуйте.
Наташа начала объяснять Кизи, который в то время лежал в одной палате со мной, что меня поместили сюда преждевременно, что я совершенно неуправляем, что за мной нужен постоянный присмотр, и что я могу устраивать такие концерты, что никому не покажется мало. Было еще не совсем поздно, и оставался примерно час-полтора, прежде чем наступит глубокий вечер и Кизи потихоньку впадет в безумие от бехысходности, слабосилия, закроет глаза и уснет, чтобы вскоре проснуться в поту. То есть, его кошмар еще не начался и он ответил, что ничего страшного, что в жизни наблюдал и не такое. Что как к нему, так и Миккелю привязан красный шнурок, за который стоит только дернуть, как тотчас же прибежит кто-нибудь из персонала. На Миккеле этот шнурок даже прикреплен булавкой к одежде, так что если он попытается хотя бы встать, кто-нибудь обязательно на это придет.
И он дернул два раза за шнурок, и когда спустя какое-то время никто не подошел, он дернул еще раз и даже крикнул "Алле!". Но Наташе и так уже стало ясно, что седовласый врач из интенсивного отделения в очередной раз соврал, и что не будут здесь смотреть за ее мужем так, как было и как следует смотреть. Она отправилась по отделению и обнаружила всех: и женщину-врача, Меду, и медсестер и санитарок в помещении столовой отделения, где они сидели и ужинали вместе. Она сказала, что сегодня в их отделение привезли ее мужа, и что он совсем недавно был при смерти, что за ним нужен совсем особый уход, и что в интенсиве сказали, что он его получит. Она спросила, почему они все сидят здесь, и ей ответили, что они ужинают, что мне ничего не грозит, и стоит мне только потянуть за красный шнурок, как к мне прибегут и выполнят любую мою просьбу.
- Вы посмотрите на него,- сказала Наташа, приведя Меду в палату,- он же лежит и ничего не понимает. Рука у него все такая же клешня, да и шея все еще раздута. Он не понимает, что я его жена, а не понимая этого он может натворить что угодно. Его привезли вам сюда и сбросили, точно мусор. Вы хоть понимаете это?
Заметно было, что Меда не на шутку испугана, что получила на попечение такого проблематичного пациента. Но и поделать ничего не могла, кроме разве что пойти против всей больничной системы, а где это видано? Позже как-то сами пришли к мнению, что слишком уж много ошибок понаделали они там, в интенсиве, и испугавшись ответственности, спихнули меня в чужие руки - мол, если выживу, то это будет их заслуга, а если нет, то не их вина, и не Меды, а ничья вина.
- Хорошо, Миша,- сказала Наташа,- раз уж они так поступают, то дергай по поводу и без него. – И Миккель тут же начал дергать за шнурок, точно ребенок, которому доверили интересную игрушку. А после того, кака я раскидал троих работников персонала, не будучи способным даже подниматься без посторонней помощи, и что неизвестно, чем бы эта история закончилась, если бы не подоспела Наташа, которой удалось усмирить меня всего двумя словами. А после оби, вероятно, осведомились в интенсиве и узнали, что только Наташе удавалось усмирять меня, когда я срывал с себя проводки и трубочки. И они поняли, что Наташа их единственная спасительница, если что-то пойдет не гладко.
Были дни, когда я узнавал Наташу, а в другие нет. Бывало, что я узнавл ее утром, а вечером нет, или же наоборот. Пока я находился в таком состоянии, почти всегда кто-нибудь был при мне: ну, про Наташу я уже говорил, что она навещала и днем, и вечером, часто приезжали Женя и Август, хотя добираться им было из Копенгагена с час, тем более, что был февраль, жуткий, необычный для Дании холод, работы были, дети, домашние дела. А вот напротив меня лежал страдающий в одиночку Кен Кизи и наверняка считал меня наисчастливейшим человеком. Так оно, впрочем, и было.
Как-то Наташа и Женя или подгадали так, или же просто договорились, но они вдруг сидели вместе у моей кровати, и я узнавал их обеих. Но это ни о чем не говорило, потому что я начал рассказывать им о Пребене, который к тому времени сменил место старины Кизи, о том, как он в первую же ночь по прибытию устроил оргию с медсестрой. Причем рассказывал так убедительно и с подробностями, что любой, кто не видел бы Пребена, поверил бы. Наташа возразила мне, что Пребен без помощи и перевернуться не сможет, и я объяснил ей, что медсестра помогла ему сесть в коляску и куда-то отвезла. Я и не знал, кому больше верить: Наташе или тому, что я видел ночью?
Женя тем временем сидела рядом и гладила меня по руке и по плечу, ей было уже достаточно того, что я выгляжу здоровым. Речь потихоньку перешла на то, как меня исследовали в Серум институте, и о том, как я испачкал всех жидкостью, хлынувшей из надреза в моем животе. И как меня отвезли в гараж и бросили на прицеп машины, в одной простыне, на грубые доски, откуда я и наблюдал, как в открытом грузовике отпиливают ногу больной лошади, прямо на ходу, ручной пилой.
- Папа,- сказала Женя,- нельзя об этом молчать, надо писать в разные инстанции, связываться с журналистами.- Она всерьез поверила моим словам, точно так же, как я и сам верил во все это.
- Женя, ты действительно веришь всему, что он говорит?- спросила Наташа.- Он тебе такого нараскажет, что голова закружится. Он как поступил в госпиталь, так и не выходил отсюда, никуда его не вывозили, я каждый день навещала его здесь и по большей части - 2 раза в день. Посмотри на Пребена - он подключен ко всевозможным аппаратам. Вот, например, картинка, подвешенная над мойкой - он считает, что это фотография Кена Кизи с женой. А на ней лишь изображены два цветка в фиолетовой гамме, предположительно ландыши, что означает, что диспенсатор мыла имеет аромат ландыша.
Mishka вне форума   Ответить с цитированием
Старый 08.03.2013, 03:40   #2
Заблокирован
 
Регистрация: 23.11.2012
Адрес: Королевство Дания
Сообщений: 1,503

Re: Под морфином


У Наташи был намного больший опыт общения со мной в таком состоянии, потому что она проводила со мной каждый день, наблюдала, когда я был без сознания, когда был в полном сознании, но никого не узнавал. Она могла критически относиться к моим словам, потому что я не отвечал за них, мог в следующую минуту сказать что-то обратное, полностью поменять мнение, или же снова впасть в кому.
(вставка про "погулять-убивать" и про единокровную жену).
Практически все мои ночи превращались в кошмар и спасали меня единственно игривые полудетские шторки, которые прикрывали окна у меня в палате - разноцветные квадратики и прямоугольнички набелом фоне, которые я распознавал, где бы я ни находился.
В течение трех ночей мне виделось, что я просыпаюсь в своей палате, которая видоизменилась настолько, что если бы в каком-то уголке мозга у меня не сидело, что это моя палата, я бы ее ни за что не узнал: она шире и больше, но потолки в ней ниже и в ней темно. Вдруг открывается дверь и снаружи, где светло, белый кафель, белые же стены, входит старушка в белом халате и протягивает мне подносик, на котором лежат таблетки и пара стаканчиков с питьем. Когда я спрашиваю, что это такое, она отвечает, что это наркотики, и что по договоренности с Кизи я должен их выпить, иначе будет плохо не только мне, но и Наташе. На мой вопрос: где Наташа, старушка отвечает, что она в соседней комнате и уже приняла медикаменты, которым я сопротивляюсь. Когда подобное снится три ночи подряд. начинаешь воспринимать это как реальность. И вот эта новая реальность так вгрызается в мозг, что от нее уже не избавиться, если бы я в третью ночь не обратил внимание на занавески, которые были точь-в-точь, как в моей палате. Поняв, что это какая-то неизвестная мне игра и я по-прежнему нахожусь в палате, я отказался пить лекарства и прогнал бабушку.
С этим видением было покончено, но на смену ему пришли новые кошмары. Всех уже и не вспомнить, но, к примеру, я лежу в одной палате с моим другом из Германии, Шуриком, и с другим, Геной из России. Они друг друга не знают совсем и поэтому я для них переходное звено, и чтобы одон сказал что-то другому, я должен передать это дальше, точно они говорят на разных языках и им требуется переводчик, вроде меня. Все мы трое тяжело больны, и всем нам очень плохо, когда вдруг появляется бабушка и спрашивает, кто из нас троих больше достоен жизни? Маленькая бабушка в белом халате, которая решает вопросы жизни и смерти. Она встает у моей головы и, внутренне улыбаясь, ожидает, что я ей отвечу, что достоин жизни, конечно же, я. Но я отвечаю, что все мы трое заслуживаем жизни, но она говорит, что нужно все-таки сделать выбор, а я вдруг поворачиваю голову в сторону и вижу на окошках знакомые мне занавески. Я указываю ей на них, и она тут же уходит, погрозив мне пальцем.
В следующем сне-кошмаре я очутился на берегу моря в телефонной будке, привязанный внутри нее и перевернутый кверху головой. Это не самое страшное, что можно придумать. но меня ужаснуло чувство полной беспомощности: мало того, что я был заперт в будке и связан так, что абсолютно не мог повернуться, я был кроме того перевернут кверху ногами и понимал, что в этом заброшенном месте может неделю никто не пройдет мимо.
Я начал было звать на помощь, но кто мог услышать меня, если будка была сконструированна именно так, чтобы не пропускать или не выпускать звуки. Тем не менее, я что-то услышал. Я покрутил головой и увидел по обе стороны от себя две такие же перевернутые телефонные будки. И хотя я не мог разобрать никаких слов, я понял, что в других будках мои два друга, которые оказались в похожей на мою ситуации, и, как и я, зовут на помощь. Будки стояли так, что я не мог видеть, кто находится в них.
И снова я увидел старушку, но на этот раз она с помощью какого-то инструмента подчищала пляж от наносного мусора. Она уверенно и шустренько продвигалась между будок, даже нисколько не поглядываю в мою сторону и чувствуя меня скорее спиной, но в один прекрасный момент ей пришлось переместить одну будку, и в ней я увидел Шурика, немецкого друга, и еще в этой будке были знакомые занавески. Увидев, что я это заметил, старушка сразу куда-то пропала, чтобы появиться в других подобных снах. Иногда, стоило мне на момент прикрыть глаза, как я чувствовал, что она стоит рядом и смотрит на меня. А стоило мне открыть глаза, она с проворством маленькой девочки бежалав изголовье моей кровати и пряталась там, пока я снова не закрывал глаза.
Несколько раз я видел, как мистер Обезьяна открывал решетчатый квадрат на потолке и, осторожно оглядевшись вокруг, исчезал в следующем квадрате. Пару раз в палату заглядывала соседка-инопланетянка. Все говорило о том, что наблюдения за мной продолжаются. И я сказал как-то Наташе, что обязательно должен написать обо всем этом книгу, и когда она сказала об этом Туве, моей физиотерапевту, та проявила к этому интерес. Я быстренько замахал головой и сказал, что Наташа пошутила, что я даже писать не могу. Чтобы подтвердить это, я схватил лист бумаги и попробовал что-то написать на нем, но получались лишь какие.то каракули, точно моя рука забыла все буквы.
После я основательно отчитал Наташу, сказав, чтобы она ничего больше не упоминала о книге. Потому что за мной продолжают следить, всем хочется знать, что я помню, а что нет. Что болезнь мне специально подкинули, желая меня уничтожить самым неприметным способом, но затем кто-то или что-то вмешалось, и мне была дана возможность выжить. Обрати внимание, сказал я, откуда Туве знать, что со мной происходиле в интенсиве? А ведь она знает обо мне все. И почему все спрашивают меня, помню ли я что-бибудь, и я всякий раз отвечаю, что ничего, разве что то, что постоянно хотел пить, что было иногда больно - то есть все, что может происходить с любым другим. Ни слова о том, что я расскрыл их заговор.
Понятно, что Наташа опасалась забирать меня домой, видя мои безумные глаза и слушая мою безумную речь. Ее настораживало даже то, что за неделю я из полностью лежачего больного превратилсяв ходящего, поскольку это было ненормально. Даже Тува сказала, что такого еще не видела. Как-то она пришла позаниматься со мной и пошла в дальний конец коридора за роллатором, а я тем временем соскочил с постели и к ее удивлению на собственных ногах шел по направлению к ней. Затем она попросила меня спуститься по лестнице и подняться обратно, и я сбежал вниз и бегом поднялся наверх, хотя меня и шатало из стороны в сторону. И я спросил, что может быть сделать что-то еще, хотя и мечтал о том, чтобы поскорее добраться до палаты и повалиться в постель. Поскольку сил у меня было совсем чуть, такое поведение давалось мне чисто психологическим состоянием ума. Неудивительно, что эти результаты одновременно и радовали Наташу, и тревожили. Ведь она видела, как я, только что из интенсива, разбрасывал по сторонам санитарок и медсестер.
Еще за день до выписки из госпиталя я продолжал видеть старушку, которая пробегала мимо меня, стоило мне только открыть глаза. А в день выписки ко мне пришла молодая женщина с бумагами в руках. Она удивилась, увидев меня, сказала, что я совершенно другой, нежели она меня знала.
Тува, стоящая рядом, спросила, помню ли я эту женщину, и я ответил, что нет, хотя эта женщина мне действительно кого-то напоминала. Женщина рассказала, что я учавствовал в эксперименте и что ей требуется моя подпись, но сначала я должен ознакомиться с описанием этого эксперимента. Я прочитал три листа, очень внимательно, опасаясь какого-нибудь подвоха, но ничего не обнаружил и расписался. Женщина вздохнула с облегчением и сказала, что я всегда могу связаться с ней и надписала на документе своё имя и фамилию.
Женщину звали Лизетта.
Mishka вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 11:30. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet