Кто ты, идущий на расстояньи вытянутой руки?
Ветер ли, что пушистые вяжет вязам воротники…
Небо ли, что над ними свои опрастывает мешки,
Полные непоседливых юрких звёзд…
В ласковых пальцах вьюги поёт невидимая труба,
Под фонари ныряя, несётся мимо бесшумный бал…
Город притих, недвижный и странный - словно с луны упал
Словно последний день на земле живёт…
Город ослабил хватку и смотрит тысячей окон вглубь,
Ловит дыханье белого танца, неуловимых губ.
Он понимает, как безнадёжно болен, и слеп и глуп
Как бесконечно мал на краю зимы.
Кто-то идущий мимо и - дальше - вязов, развязок, слов,
Долгих путей-дорог, что безумной вьюгой позамело…
Где-то качнётся шар, запотеет радужное стекло,
Тьма оборвётся там, где начнёмся - мы.
- А когда придёт дед Мороз?
- Какой ещё дед Мороз, спи, Дашка…
-А что он мне подарит?
- Ты будешь спать, нет? Помер твой дед Мороз, нет его.
- Хорошо бы – собаку…
Дашка обнимает подушку и отворачивается к старенькому настенному коврику. Местами моль проела в нём проплешины, похожие на островки. Дашка процарапывает дорожки в ворсе – от одного островка к другому. Вскоре несколько островков соединяются этими дорожками между собой в замысловатую фигуру и Дашка засыпает…
Тридцать первого декабря супермаркет, единственный в провинциальном городке, гудел и шевелился, как улей, в который запустил лапу медведь. Народ хватал ящики с шампанским, шпроты и «пластмассовые» импортные помидоры с таким рвением, будто завтра вся еда исчезнет с лица земли. К кассам стояли длинные очереди переполненных продуктовых тележек… Народ в предвкушении праздника вытаскивал, не скупясь, тысячные – веерами, и торопливо перекладывал снедь в пакеты.
На мониторе, положив голову на лапы, лежал мопсик. Небольшой, величиной с ладонь, он наблюдал за Жанкой печальными, бархатными глазками, спрятанными в складках чёрной плюшевой мордочки. Его оставили на кассе, передумав покупать, и девушка посадила его на монитор – пусть, веселей будет. К концу рабочего дня она уже до того к нему привыкла, что решила купить довольно-таки дорогую игрушку для себя, хоть и была равнодушна к подобным вещам – пылесборники, только и всего… Но уже представляла, как посадив мопса в карман, пойдёт погулять ночью на городскую ёлку - посмотреть, как веселится народ, как запускают фейерверки и бабахают петардами. Она не останется в пустой квартире – там до сих пор пахло дедушкиными лекарствами и чем-то ещё таким неуловимым – от вещей, книг, от чего у Жанны опускались руки, не хотелось ничего делать и не желалось никого видеть…
Она даже имя для собаки придумала – Дик. Потому что - дикий. Беспризорник, несмотря на красивый кожаный ошейник с биркой и благородную породистую внешность. Ведь не зря же от него отказались, было в нём что-то эдакое, похожее на приглушенный городскими стенами разбойный посвист уличного ветра. А вот Жанке удалось его приручить, и теперь он лежал, довольно вытянув передние лапы. Фантазии, конечно, но кто же запрещал…
- Сне-жа-на Зи-ма, - прочитав имя на бейджике, нараспев протянула девчонка с морковно-рыжими кудрями, торчащими из-под вязаной шапки. Девчонка ожидала, когда мать уложит в пакет мандарины, бутылку водки и закуски, упакованные в пластик. Жанка не любила свои имя и фамилию, доставшиеся ей от родителей как будто в издевку , поскольку походила на кудрявого воронёнка, если только можно представить такое обличье. Даже в школе, несмотря на тёмные волосы, её дразнили не иначе, как Белой Вороной.
-Ма-а, смотри – Снегурочка! – девчонка подёргала вспотевшую тётку за рукав. Но та, повернув красное лицо и окинув сердитым взглядом жанкины короткие кудряшки и тощее носатое лицо, бросила, вновь занявшись покупками:
- Какая ещё снегурочка, не бывает их.
Вытащила трясущимися руками деньги, положила на тарелочку.
-Ма-а, ну ведь написано – Зи-ма! – не унималась девчонка, во все глаза восторженно глядя на кассиршу, отсчитывавшую сдачу. - Это же Снегурочка, настоящая… только заколдованная…
-Дашк, ну кончай дурью маяться, взрослая уже, и не стыдно? Пошли уже, что ли… - взяв сдачу, мать боком начала пробираться к выходу.
- Погоди,- Жанка неожиданно для себя перегнулась через прилавок к девочке и таинственно прошептала, - Смотри, это – Дик. Он ждал тебя, - и сунула мопсика в её ладошки.
-Спасибо… вам… - тихо вздохнув, попятилась девочка, прижимая неожиданный подарок к грязноватой куртке, и напоследок весело зыркнув из-под морковной чёлки, убежала вслед за матерью.
Но перед этим она что-то быстро отцепила от воротника, протянула Жанке. «Что-то» больно укололо палец и его пришлось сунуть в кармашек жилетки – покупатели всё шли и шли, и рассматривать было некогда.
- Ма-а, я ж говорила, она самая настоящая! – донеслось откуда-то из глубины потока.
В толпе на миг показалось лицо тётки, растерянно обернувшейся на кассу, и скрылось из виду.
Из открытой в любую погоду форточки иногда материализуется серый полосатый котяра, который тихо гудит всю ночь, грея лапки на батарее. Пёс его никогда не трогает, в тесной кухне места хватает всем. Котяра приходит, когда хозяина пса по ночам не бывает дома, садится на батарею и зажмуривает глаза. А дома хозяина не бывает часто – приходит по утрам, пахнущий усталостью, чужой болью и морозом. Запускает руки в огненно-рыжий пёсий мех, пытаясь отогреть их. Думает о чём-то своём. Пёс пытается рассказать ему про кота, и ведёт хозяина к окну, за которым лишь россыпь неугомонных искристых огней и несмолкающий столичный шум…
После работы Жанка вышла на улицу и возле ярко освещённой витрины наконец разглядела девочкин подарок. Она держала за булавку значок, каких уже давно не делают, маленький, но необычный – ажурная снежинка на донышке круглой, голубовато-прозрачной капли. «Как будто тающая…» - подумала Жанка и приколола снежинку к шапочке сбоку, как брошь. Тёмно-глянцевое стекло одного из припаркованных автомобилей отразило Жанку на фоне пустынной улицы. Она протёрла затуманившийся от мороза значок, и тот остро блеснул в свете фонаря. Пошёл снег – огромными пушистыми хлопьями. Он так медленно опускался, что посмотрев верх, можно было представить, что это не снег падает, а земля поднимается навстречу снегу. А ловя снег ртом, можно было почувствовать чуть металлический небесный вкус.
На остановке, обнесённой высокими сугробами и похожей на островок, никого не было, кроме какого-то типа в длинном пальто и без шапки. Он держал небольшую ёлочку, похожую на кокон. «Странно… Стоять на улице в обнимку с ёлкой за пару часов до нового года… вот чудак » - подумала Жанка. Она топталась, постепенно замерзая и поглядывая на дорогу. Маршрутка всё не шла, а тормозить грохочущие музыкой такси для того, чтобы проехать три остановки до дома, Жанке не хотелось. Она уже было подумала, не пройтись ли пешком…
-Красивая брошка, - вдруг произнёс незнакомец, - Раритет.
Жанка, вздрогнув от неожиданности, повернулась к говорившему. А тот наморщил лоб и пристально уставился на неё.
- Ворона? Зима, ты что ль?
Жанка в растерянности хлопала ресницами, глядя в лицо незнакомцу и не узнавая.
- Ну, тебя невозможно не узнать, всё такая же кудрявая, и нос никуда не делся! – отвесил тут «комплимент» незнакомец, и по-собачьи помотал головой, чтобы стряхнуть с волос снег. В лицо полетели холодные брызги, и Жанка зажмурилась.
Вдруг она вспомнила – красавчик Серебряков, который исчез после пятого класса – перевели в другую школу. Именно с его лёгкой руки и прилипло к ней дурацкое прозвище. С ним, Серебряковым, не было связанно никаких особых воспоминаний, кроме той стычки за школой, когда он внезапно сбил с ног гулявшую там Ворону , и ни за что ни про что насовал ей снегу за шиворот. В ответ она острым кулачком сильно разбила ему бровь. Потом, перепугавшись расцветающих на белом алых пятен, зачерпнула снегу и приложила к брови растерявшегося Серого. Ему видимо, было больно и холодно, и он мотал головой, с лица его срывались розовые брызги… Об инциденте так никто и не узнал. Вскоре после этого он перевёлся, и больше они не встречались. Однако, ну и здоровяк же стал, только глаза прежние – тёмные, широко поставленные. Вот девчонки-то небось обмирают с тех глаз…
- Серый? Ты откуда взялся? – Жанке почему-то стало неловко за свой нос, и вообще…
- В гости приехал, к родителям. Без предупреждения. А у них и заперто – не ждали сынка. Наверное ушли к знакомым. Вот, стою… Думаю, доеду до центра, может в кафешке какой посижу, новый год встречу…
Между ними повисла пауза, как это бывает при встрече очень давно не видевшихся людей и практически незнакомых. То, что они друг друга вообще узнали, было каким-то чудом – будь на остановке ещё пара-тройка ожидающих и чуда бы наверняка не случилось…
- А ёлка?
- Нашёл. Иду, смотрю – стоит, к дереву прислонена. Видать по всему, что ничья. Почему-то подумалось, что на спящую красавицу похожа, - неловко усмехнулся Серый. - Ну и взял…
-И в кафешке собираешься с ней сидеть, с красавицей-то? – Жанка засмеялась, - да ещё и с сумкой. – на скамье стояла припорошенная дорожная сумка с уныло свесившимся ремешком.
- Ничего, как нибудь. Утром к родителям наведаюсь, заодно её вот пристрою, и домой на перекладных. А то пёс там один, скучать будет.
- Пёс?
- Да, Джим, рыжий, как огонь, и огромный, как… как… - тут Серый замялся, - Ну а ты-то сама как поживаешь?
- Живу… Деда вот схоронила. Недавно… - Жанка вздохнула, и вспомнив, как стучали по крышке гроба мёрзлые земляные комья, поморщилась и посмотрела вверх, и земля медленно двинулась навстречу шевелящемуся небу. – Сердце…
Серый тактично помолчал, и, ковырнув носком ботинка ледяную кочку, с неподдельным сожалением произнёс:
-А ведь я кардиохирург, уже несколько лет практикую в столице… Эх, и почему мы раньше не встретились…
Жанка стёрла варежкой с лица снежинки. Ей вдруг показалось, что дед был бы совсем не против, если бы в пустой квартире очутилась вот эта замечательная спящая красавица, заглушив хвойным ароматом неистребимый запах лекарств. И вот этот странный, весёлый здоровяк, который, очевидно совсем замёрз. Вон, даже выдыхаемые им облачка пара лениво зависают, не желая таять …
Мимо проносились редкие, никому не нужные такси с белыми, завивающимися в спирали, дымовыми хвостами ...
- Ну, пошли?
- Куда?
- Домой. Маршрутки наверное, уже не дождаться… Тут недалеко. А то ведь Новый год провороним, нам надо ещё ёлку нарядить успеть и шампанским где-нибудь разжиться…
- А у меня есть, там, в сумке, очень хорошее. Хотел родителям презентовать было. - просиял Серый, - Идём!
Похрумкав остатками собачьего корма из джимовой миски, кот громко урчит на батарее, зажмурив глаза. Пёс протискивается в кухню, ложится напротив окна, и, не обращая внимания на грохот фейерверков за окном, дремлет вполглаза и прислушивается к историям, которые намурлыкивает ему кот.
(с)Martimiann
Секрет:
Цитата:
Сообщение от oko
Прочетал.
я тоже прочла. ну и ерунда вышла. пристрелите поскорей кто-нибудь...
На данный момент меня больше беспокоит сам факт их существования..
Сделать тебе массаж ног?
Цитата:
Сообщение от Martimiann
Бывает, иначе бы его тут не было.
всякое бывает...
Цитата:
Сообщение от Martimiann
Наверное надо, но не знаю, как.
Пеши прощее.
типа-
Цитата:
Сообщение от Martimiann
На мониторе, положив голову на лапы, лежал мопсик. Небольшой, величиной с ладонь, он наблюдал за Жанкой печальными, бархатными глазками, спрятанными в складках чёрной плюшевой мордочки.
Разительно отличительно от предыдущего абзаца. )))
Цитата:
Сообщение от Martimiann
Да, иначе после бы совсем не вывесила тут.)
Тут все друзья.
Там не вывешивай. Наврут. (не знаю где правда) так на вскидку)))
