Страшный и ужасный тоскливо-осенне-депрессивный пост!

[chajka]

Страшный и ужасный тоскливо-осенне-депрессивный пост! Лицам с неустойчивой психикой и склонным к суициду – не читать!

Итак, вчера вся наша развесёлая гоп-компания массово предавалась разнузданному слезоизлиянию и депрессивно-светской грусти . Осень, знаете ли… Пора увядания, отмерзания, отжимания, откусания, отъедания… О чём это я?

* * *
Нет в мире поэтессы трагичнее Агнии, извините, Барто

Под дождём лежу в чужом дворе на лавочке,
Полосуют сердце бритвы-струи осени.
У тебя я, знать, игрушкой был, для галочки…
Поиграла ты со мной, да после бросила.

В осень бросила меня ты, мол, остынь-ка!
Глазки-пуговки мне напрочь смыли дождики …
Под забором ли выпрашивать мне милостыньку?
Песни петь ли под гармошку в переходике?

Остаётся беспрерывно кушать водочку…
Заливают слёзки глазоньки незрячие.
Острой шпилькою проткнули туфли-лодочки
Сердце ласковое плюшевое заячье

* * *

Северянин, понятно, страдал изысканной осенней грустью

Это было у моря, там, где грязная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева учила полонезы Шопена,
И, от фальши страдая, их выслушивал паж.

Королева долбила по роялю, как дятел.
Протекавшая крыша не давала уют.
Паж, страдая душою, бормотал: «Может, хватит?
И пылающий лоб подставлял под струю…

В ванной мокло бельё, гнусно чавкая пеной
В кухне плавал дымок пригоревших котлет.
Иногда королева прекращала Шопена
Изводить и гнусаво тянула куплет:

«Па-а-а ту-у-ундре, па-а-а железной доро-о-оге,
Где проносится ско-о-о-рый «Воркута-Петроград»!

Пахло прелой листвой, табаком и носками,
Было холодно в замке. Повсюду бычки
И пустые бутылки. И жёсткий, как камень,
У пажа был матрас. И потели очки.

Осень резала душу пополам, как ножовкой.
Королева, рояль изнасиловав, как
Полудохлого льва, догонялась зубровкой.
И шипя, в сердце пажа вползала тоска.

И тогда он верёвку на кухне приладил
И, намылив её, притащил табурет…
Королева прошла мимо трупа, не глядя,
И, присев за рояль, загнусила куплет:

«Па-а-а ту-у-ундре, па-а-а железной доро-о-оге,
Где проносится ско-о-о-рый «Воркута-Петроград»!

* * *

И Бродский скучал и рыдал в облезлую овчинную жилетку

Нынче ветрено и волны с перехлёстом…
За стеной стучат соседи с перестуком
Я сижу над депрессивным грустным постом.
Перегаром пахну, чесноком и луком…

От селёдки хвост сегодня был на ужин
(От обеда от вчерашнего заначен)
А ещё упал позавчера я в лужу
И тунику белоснежную испачкал

Ах, куда ушло сверкающее лето?
Все вокруг – одни ворюги-кровопийцы.
Если в душу осень плюнула поэту,
Остаётся лишь поэту утопиться…

* * *

И Козьма Прутков грыз от тоски свой кожаный портфель…

«Вянет лист, проходит лето,
Иней серебрится.
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться» (с)

Вновь задержана зарплата.
Злы прохожих лица.
Юнкер Шмидт из автомата
Хочет застрелиться

Опостылела работа.
Не дают девицы.
Юнкер Шмидт из пулемёта
Хочет застрелиться

Вновь бомбит кого-то НАТО
Ничего не снится.
Юнкер Шмидт, возьми гранату!
Хватит суетиться!

* * *
А Есенин, тот вообще…

Не каждый умеет петь.
Не каждому дано кирпичом
Падать на собственную ногу.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган,
Выползающий осенью на дорогу!

Я ужасно не люблю расчёсываться
И поэтому голову наголо брею!
А моя душа в эмпиреи возносится,
Когда спьяну обнимаю я батарею!

В ваших душ канализационные отстойники
Я люблю швырять куски кирпичей!
Все вокруг – одни ходячие покойники,
Только я пока ещё жив, потому что ничей.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Тупые взгляды пакостных прохожих
Которым на стихи мои плевать,
О, с наслажденьем я б разбил им рожи!

Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по людским головушкам смерти коса...
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну..........

А когда я за живот хватаюсь под утро,
Вы не представляете, что мне хочется сделать с луной!
И на самокрутки пущена «Камасутра»,
Потому что одинокий я и больной…

Синий свет, как в морге, такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
С удовольствием поставившем критику фонарь!
Старый, до смерти заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя идиотская рысь?
Я пришел, как сумеречный мастер,
Съесть тебя, как матросы съедают крыс.
Башка моя, после пьянки,
Льется дурацких мыслей вином.
Я хочу быть на мачте грязной портянкой!
Пусть утонет корабль, на котором мы все плывём…

* * *
И Федерико Гарсиа Лорка, брякая на своей шестиструнке, тоже грустил…

Дождь заливает Севилью.
Сегодня луна умирает!
Умирает она навеки,
Под монетами веки спрятав.
За нею умрёт гитара,
Подруга моя навеки,
Как вскрикнет она, рассыпаясь
Под ногою карабинера!
Дождь льётся в глотку песне
И, захлебнувшись, тонет,
Тонет, стихая, песня.
Только круги на луже,
Только листа паденье,
Листа моего со стихами.
Дунет холодный ветер
С каменных склонов Съерры,
И стихи листопадом
Рухнут на стылую землю,
Чтоб умереть навеки,
Как луна и гитара.
А завтра придут за мною,
Выведут в рощу, поставят
Возле оливы дикой.
Плачь надо мной, олива!
Ружья казённым треском
В ночь прогремят три раза
И тело моё, обнявши
Оливу, сползёт на землю.
Поэт умирает трижды -
Когда луна умирает,
Когда убивают песню,
Когда дождь идёт над Севильей.

* * *
А Мандельштам горевал…

Бессонница. Дедлайн. Уставшие глаза…
Я годовой отчёт прочёл до середины
Уплыть бы в никуда… Хоть килькой, хоть дельфином
Лишь только б чёрная сменилась полоса…

А журавлиный клин трубит глухую весть:
Зачем среди людей царит лишь кровь и злато?
Послать бы к чёрту всё.. Когда бы не зарплата,
Давно бы уж меня не видели вы здесь.

По радио поют «Всё движется любовью…»
Всех ненавижу, блин. Пусть только замолчит!
И от бессонницы в ушах моих шумит
И головой я в злобе бьюсь об изголовье…

* * *
И Киплинг, сидя на пальме, тоже тосковал

Страшное время – сезон дождей
Месяц – как вечность, стар.
Где-то огнями горит Бомбей,
Пляшет Ахмаднагар,
А ты в сердце джунглей. И здесь окрест
На триста миль на тебе лишь крест.
И к ужину – гонга удар.

В сезон дождей для прогулок нет
Ни сил, ни желанья. Мир
В сезон дождей потерял рассвет.
Он сер, промозгл и уныл.
Не ходит через Чамбел паром.
Ты только пьёшь беспробудно ром.
И рис с шафраном остыл…

Слуга-индус подаёт кальян
И кланяется. Ну, что ж….
Не верь, мой мальчик, его глазам
(От слуг подвоха не ждешь).
Однажды его оскалится рот
И острый кхукри тебе полоснёт
По горлу. И ты умрёшь.

И джунгли смело войдут в твой дом
Им всё одно – что вчера,
Что завтра. Только гиены стон
Окрашивает вечера.
И скорбная в Лондон помчится весть:
Не смог, мой мальчик, ты выжить здесь.
Сезон дождей – не игра.

* * *

*не знаю, что это такое, но поётся оно исключительно под шарманку*
Уныло хлещет дождик
По лысине моей
В дырявеньком пальтишке
На площади стою.

Подайте, кто что может,
Не плюйте в шляпу мне!
Одна нога в галоше,
Другая босиком.

Я был когда-то выше
И ростом и умом.
Она меня любила,
Кормила каждый день.

Но вот настала осень.
Увёл её другой.
Он в лаковых штиблетах
И в сюртуке ходил.

Разлука злой змеёю
Меж нами пролегла.
Она мне очень нежно
Сказала: «Вон пошёл»

Теперь я на помойке
Ночую и грущу.
Подайте хоть копейку!
Уныло хлещет дождь…

©darkmeister

[Сбежавшая]

ой,не знаю плакать или смеяться
но одно могу точно сказать:
Понравилось безумно!Не могла оторваться :thumbsup

[Denikin]

аффтар однозначно талант! браво! ))))

Добавлено через 7 минут

я вот еще што на эту тему вспомнил... запосчу сюда боянчик:

Как бы описали этот сюжет известные поэты:

Сева на древо за вишней полез,
Сторож Матвей вынимает обрез.
Выстрел! Раздался пронзительный крик...
Сорок второй!? - ухмыльнулся старик.

+++

О. Хайям

Плеч не горби, Матвей, и не нужно рыдать.
Гибель Севы ты можешь легко оправдать -
Столько вишен спас выстрелом, слава Аллаху!
Значит, осенью будет наливка опять.

* * *

В. Шекспир

Любовь и смерть близки как две руки,
Но думал ли о том несчастный Сева,
Когда, морали общей вопреки,
Тайком полез за вишнями на древо?

Да, он любил! Любил их нежный вкус,
Их аромат, их сладкий сок и мякоть.
Но вынести не смог любовный груз,
И проиграл... О нём не надо плакать.

От бурной страсти обретя покой,
Лежит теперь он в зарослях шалфея,
Сражённый справедливою рукой
Сурового апостола Матфея.

По-разному приходит к нам любовь,
Но плата за неё известна - кровь.

* * *

М. Басё

Меток Матвей-сан.
Кровь юного самурая
Словно сакуры сок...

* * *

И. Крылов

Проказник Сева, малый лет семи,
Считал, как говорят, себе на горе,
Что вишни слаще на чужом подворье.
Подобное случается с детьми.
Хоть маменька по десять раз на дню
Твердила: "Бог воров накажет строго" ,
Но Сева все слова про Бога
Воспринимал как болтовню.
Решив откушать вишен всласть,
К соседу - шасть!
В саду он, с ловкостью медведя,
Залезть на дерево сумел,
Но так при этом нашумел,
Что всполошились все соседи.
И вот, уже, из-за ветвей,
На Севу смотрит дед Матвей.
Он, паутинку сняв с лица,
Одним движеньем быстро, ловко
Из-под полы достал винтовку
И взял на мушку стервеца.
Дуплет! Посыпалась листва,
И старец хмыкнул: "Сорок два" .

Мораль: не хочешь пулю в свой живот -
Не разевай на плод, запретный, рот.

* * *


А. Пушкин

Июльским солнышком согретый
Благоухает старый сад.
Мне с детства дорог запах лета
И спелых вишен аромат.
Читатель, ты, наверно, тоже,
Когда был малость помоложе,
Любил в соседский сад залезть,
Чтоб ягод с дерева поесть.
Вот точно так же юный Сева,
Увидев пышные сады,
И соблазнившись на плоды,
Решил отведать вишен с древа.
И ранним утром, словно вор,
Тайком полез через забор.

Не знал шалун, что спозаранку
Колхозный сторож дед Матвей,
Покинув тёплую лежанку,
В саду укрылся меж ветвей
И прихватил с собой берданку,
С которой в грозную "гражданку"
Уже командовал полком,
Слыв "Ворошиловским стрелком" .
Он на непрошенного гостя
В прицел оптический глядит -
Хлопок! - и Сева вниз летит,
Ломая сучья, ветки, кости.
Убит воришка. Сторож рад,
Зарубку ставит на приклад.

* * *


М. Лермонтов

Скажи-ка, дядя, как так вышло,
Во всех садах пропали вишни
На целую версту?
И лишь у нас вокруг беседки
От спелых вишен гнутся ветки,
И смотрят с завистью соседки
На эту красоту.

Ох, любопытен ты, Ванюша!
Но если хочешь знать, послушай -
В деревне тут, у нас
Шпана шалила этим летом.
Нагрянут ночью, а к рассвету
В саду следа от ягод нету.
И так из раза в раз.

Сначала жители роптали
И письма-жалобы писали,
Прося шпану унять.
Но от начальства мало толку,
И вот тогда я втихомолку,
Достав из подпола двустволку,
Стал вишни охранять.

Да, нелегко достались вишни.
Бандитов сорок, даже с лишним,
Поймали мой жакан.
Последней жертвою был Сева.
Его я срезал прямо с древа.
А не захаживай налево,
Отпетый хулиган!

Зато теперь у нас порядок,
Никто в садах не топчет грядок
И ягоды не рвёт.
Вздохнули люди с облегченьем.
А я тебе на день рожденья
Сварю вишнёвое варенье
И сделаю компот.

* * *

Н. Некрасов

В каком году - не ведомо,
В каком краю - не сказано,
В деревне возле озера
Жил старый дед Матвей.
Росла у дома древняя
Развесистая вишенка -
Одна отрада дедушке,
Души не чаял в ней.

Но как-то тёмной ноченькой
Соседский отрок Всеволод
Незваный и непрошенный
Прокрался словно тать.
Решил по злому умыслу
Затеять штуку скверную
И с вишенки Матвеевой
Все ягоды сорвать.

Достал с заветной полочки
Старик свою двустволочку
И жахнул метким выстрелом
Злодею прямо в лоб.
А труп упрятал дедушка
В могилку возле вишенки
И сверху посадил ещё
Петрушку и укроп.

* * *

И. Северянин

Это было в деревне в середине июля,
Когда сочные вишни созревали в саду,
Когда вечером синим пела песни зозуля,
И лягушки ей хором подпевали в пруду.

Ах, пурпурные вишни - квинтэссенция лета,
Вы - магнит для поэтов и мечта поэтесс.
И поэтому Сева, несмотря на запреты,
На Матвеево древо грациозно полез.

В тишине грянул выстрел, и смертельная пуля
Погубила поэта, погасила звезду...
Это было в деревне в середине июля,
Когда сочные вишни созревали в саду.

* * *

С. Есенин

Плач тальянки еле слышен,
А на огненной заре
Заалели гроздья вишен
У соседа во дворе.

На скамейке возле хлева
Парень девке подмигнёт -
Жди, подруга-королева,
Сева ягод принесёт.

Вечер бархатный спустился,
А в тени густых ветвей
С карабином притаился
Хитрый сторож дед Матвей.

В чарах звёздного напева
Мотыльки пустились в пляс.
Не дождётся девка Севу -
У Матвея меткий глаз.

* * *

В. Маяковский

В самом
разгаре
лето.
В саду
у деда
Матвея
Густо
висят
на ветках
Вишни,
кровью
алея.

Кто там
словно
разбойник
Тайно
лезет
на древо?
Сорок
второй
покойник -
Сева!
Сева!
Сева!

* * *

Б. Пастернак

Писать об этом нелегко,
Но было дело:
Алела вишня высоко.
Одна алела.

Рассудок Севе говорил:
"Не лезь! Не близко" ,
Но дух упрямства победил,
Хотелось риска.

Направо бросил цепкий взгляд,
Потом налево,
Забыл лишь посмотреть назад,
К несчастью, Сева.

Он вверх по дереву тайком
Полез несмело.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

Наверно Севе на беду,
Назло Морфею
Не спится сторожу в саду,
Стрелку Матвею.

Заметил "гостя" и узнал
Повадку вора.
И прозвучал в тиши сигнал -
Щелчок затвора.

Сверкнул как стеклышко очков
Зрачок прицела.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

И вот уж Всеволод достиг
Желанной ветки,
Но грянул выстрел в этот миг
И очень меткий.

Так, нитку жизни оборвав
На верхней ноте,
Матвей пометил: "Сорок два"
В своём блокноте.

На землю сорванным листком
Летело тело.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

* * *

А. Барто

Не укрыла Севу ветка,
Дед Матвей стреляет метко.
От воришек вишни спас
Сторож сорок с лишним раз.

* * *

Р. Рождественский

Об этом, товарищ, не вспомнить без слёз.
Стоял возле речки богатый колхоз.
Там в пышном саду, что у края села,
Высокая вишня,
Высокая вишня,
Высокая вишня привольно росла.

Сынок председателя, шустрый малец
Решил, пока занят на поле отец,
Залезть в этот сад и ни свет ни заря
Общественных вишен,
Общественных вишен,
Общественных вишен поесть втихаря.

На дерево Сева стремительно влез,
Но сторож заметил и поднял обрез.
Взметнулись вороны как чёрный салют:
А люди решили,
А люди решили,
А люди решили - ученья идут.

Стоял председатель в глубокой тоске,
Сползала скупая слеза по щеке.
Но сторожу он, несмотря на печаль,
За верную службу,
За верную службу,
За верную службу повесил медаль.

* * *

Л. Филатов

Из знакомых мне людей
Рыжий Севка-прохиндей,
Заявляю фицияльно,
Был ворюга и злодей.

Подтверждаю, энтот гад
Трижды лез в Матвеев сад,
Тырил ягоды мешками.
Вон, под вишней компромат.

Ну, Матвей-то не дурак,
Сам всё знает - что да как.
Сел с ружьём в саду в засаду,
Чтоб пресечь сей кавардак.

Видит - Севка словно тать
Лезет вишню обметать.
Он и выстрелил навскидку.
В чём промблема, вашу мать?

Да, конфуз на этнтот раз
Приключился здесь у нас:
Целил в задницу и солью,
А попал-то пулей в глаз.

Не пойму, ядрёна вошь! -
Сорок раз одно и то ж.
То ли мушка покосилась,
То ль он в снайперы не гож?

[Ringa]

Над зайкой, конечно, всплакнула, сразу своего схватила - и давай его в нос целовать...
Убил Юнкер Шмидт - это одно из самых любимых моих произведений Толстого.
Совершенно потрясающий Пушкин... Ой, кого ни возьми... Кайф да и только! еще раз!

[Yankel]

Читая, отдохнул душой.
И лично авторов не зная,
По ощущениям, считаю,
Что это было хорошо...

[Peccator]

Восплакал и возрыдал -
Не в силах смеятся более,
Лежу...

Добавлено через 3 минуты

Сообщение от Yankel

По ощущениям, считаю,
Что это было хорошо...

Определенье очень скромно -
Я при прочтеньи просто ржал.
Ведь иронично?Безусловно!
Пардон,бегу - пузырь прижал...))

[cyan]

ого..
Обалденный топик!

[Amili]

"Есенин" очень понравился! И вообще

[thelonewolf]

какой ОФИГЕННЫЙ топик я пропустил!