Я отварю тихонечко калитку,
Потом поем и двину в Кьерке-горы,
Когда собака в утренней истоме
Пролает, что дела - полнейший fuck,
Я старые надену сапожитки,
Забитые умою микро-поры
И в шапке-менингитке, как в кондоме
Полезу вверх – не пьян, а просто так.
Я не терплю двуличия и фальши,
Вы лжёте? Так пишите мадригалы,
А я в душе честней, чем Розенбаум,
Маньячнее, чем доктор Франкенштейн.
Ведь я вчера помылся в финской баньше,
Где встретил неизвестного финвала
И чисто охренел, как тот шлагбаум,
Теперь в стихах – don”t stop, но nicht verstehen.
Я источил своё кровоточило,
Своё стучало в сердце обесстучил,
И прячется в желудке от кого-то
Король сыров – дырявый сэ(ы)р Артур.
Ничто меня, увы, не научило,
И пусть жена глядит свинцовой тучей,
Со мной мой давний друг Пинок-Киото,
Мы в Кьерке-горы вместе купим тур.
Не поминайте лохом, человеки,
Пока саднят и ноют в сердце ранки,
Бас-геликоптер вам сыграет сальсу,
Навеет вам раскаянье и грусть.
Я был бы рад остаться тут навеки,
Сломать резцы в процессе (Не)огранки
Но я здесь ни к кому не прижимался,
И видит Бог, что чёрта с два прижмусь.
|