Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Наши пациенты > Палата N5 : Прозаики

Палата N5 : Прозаики Ничто так не развивает творческий почерк, как автографы.



Ответ
 
Опции темы

Алтари Теночтитлана

Старый 17.01.2010, 13:10   #1
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Алтари Теночтитлана


Алтари Теночтитлана



Вечером мешики пошли на приступ в последний раз. Мы встретили их залпами пушек и аркебуз. Но они лезли под ядра и пули, как полоумные, осыпая нас градом камней, стрел и дротиков, выли и орали свое:
- Готовьтесь к смерти, теули! Ни один из вас не уйдет оттуда живым! Скоро вы все ляжете на жертвенные алтари! А вас, тлашкаланцы, предатели, мы посадим в клетки, будем откармливать, как индюков, и потом вы станете пищей для койотов и ягуаров!
И много подобных угроз выкрикивали они, штурмуя стены дворца.
Камень, выпущенный из пращи, со звоном ударил меня по шлему, и я сел назад, на крышу, моргая глазами. Слава Святому Себастьяну, удар пришелся вскользь и только оглушил меня. Мой приятель, арбалетчик Диего, помог мне подняться на ноги.
- Что, и ты получил свою порцию, приятель?- спросил он, ухмыляясь. – Ничего, держись. Осторожнее будь, а иначе Мария сегодня вечером может тебя не дождаться. О, Мадонна, что делается!
Я посмотрел в его грубое лицо, странно измененное надетой на голову каской, черное от копоти, с лихорадочно блестевшими из-под густых, сросшихся бровей голубыми глазами, и ничего не ответил. Аркебузники у края крыши снова дали залп, и нас заволокло на миг облаком белого, горьковато-острого и кислого порохового дыма.
- Отходят, черти, проклятые идолопоклонники, - сказал один из них облегченно.- Живем пока!
Я подошел к ним, волоча свою алебарду, ощущая, как в голове словно гудит огромный жертвенный барабан, тот самый, что так мучил нас все эти дни своим рокотом, доносившимся с вершины большого теокалли. Ноги у меня были как будто ватные. Огромная, опустевшая торговая площадь расстилалась передо мной. На ней тут и там валялись окровавленные тела убитых. Дома вокруг площади вяло горели, выбрасывая желтые языки пламени и пухлые клубы жирного, черного дыма. За ними, в садах и переулках, толпились мешики; сюда доносились их громкие, возбужденные, злые голоса. И снова утробно зарычал на уступчатой пирамиде умолкнувший было на время барабан. Его тяжкий, надрывный гул сливался с отчаянным стуком крови в моем воспаленном мозгу.
- Живем, но надолго ли? – сказал негромко Диего. Он стоял рядом со мной и тоже смотрел на раскинувшийся перед нами великий город. – Еще несколько таких деньков – и вправду пойдем на корм тем зверям, что сидят у Мотекосумы в садах. Санта-Мария, матерь божья! Только сперва эти кровавые псы, как водится, вырежут у нас сердце из груди… А, как думаешь?
- Отстань ты, - сказал я, тяжело ворочая языком. – Не нагоняй тоску. И без тебя невесело…
Он снял шлем с большой, круглой, как у кота, коротко стриженой головы, глянул на меня искоса и засмеялся.
- Ладно, паренек, не страдай, - бросил он насмешливо и сочувственно. – Рано или поздно – все там будем… Но мы еще повоюем! Так просто они нас не возьмут, да, братишка?
Солнце заходило за склоны скалистых гор, и его лучи освещали город, здания с плоскими кровлями, на которых толпились ацтеки, глядя на нас, пирамиды и дворцы, прямые улицы и каналы, широкие дамбы, ведущие через озеро, такое синее, такое мирное, гладкое, как стекло, по которому туда и сюда сновали лодки, наполненные людьми. Теночтитлан весь гудел и жужжал, как растревоженный улей. Я видел, как все сильней разгорается на площадке самой большой пирамиды жертвенной огонь, как мелькают там фигуры жрецов. Наши союзники, тлашкаланские воины, такие же полуголые, бронзово-смуглые, так же покрытые устрашающей татуировкой, как и сами мешики, - собравшись кучкой неподалеку, указывали на вершину теокалли и возбужденно переговаривались на своем языке. А над городом, и над всей долиной парили вдали, похожие белые облака, удивительнее очертания двух великих вулканов, Попокатепетль и Истаксиуатль. Снежные вершины их блестели в прощальных солнечных лучах, как алмазные. Попокатепетль, как обычно, курился дымом, который завихряющимся столбом поднимался из кратера, приобретая в розовом свете заката огненно-малиновую окраску. Глядя на Истаксиуатль, я отчетливо видел силуэт белой женщины, лежащей на спине и как будто парящей в облаках, ее поднятую грудь, закинутую голову, и рассыпавшиеся по сторонам светлые волосы, - ледники: чудесное видение, наполнявшее меня непонятной тоской, зовущее куда-то прочь, туда, где нет дыма, крови и войны…
Диего покачал головой и плюнул себе под ноги.
-Ну, опять кого-то поймали, - сказал он горестно.- Смотри, волокут…Обрадовались, собаки, пляшут. Только кого тащат-то? Наших или нет?
Я всмотрелся, прикрывая рукой глаза от солнца.
- Вроде одни тлашкалнцы…Нет, один точно наш. Похоже, кавалерист.
На вершину пирамиды поднималась процессия. Шли мешикские воины, страшные, свирепые, в деревянных шлемах, имевших форму птичьих, или звериных, или драконьих голов, в хлопковых панцирях, с копьями и палицами в руках; за ними сановники в плащах из перьев ярких птиц, и жрецы в черных, изукрашенных кроваво-красными узорами одеяниях. А в середине этой группы вели пленных, накинув им на шеи веревки. В основном это были тлашкаланцы, кожа которых отсвечивала темной медью в свете заваливающегося за горные зубцы солнца. Но последним, - я это ясно видел, - вели нашего кавалериста. Он шел с непокрытой головой, со связанными за спиной руками, и латы его блестели и вспыхивали в нежно-розовых лучах.
Хрипло завывали рожки, трубки и морские раковины, гудели флейты, а собравшаяся внизу толпа плясала, кричала бурно и радостно. И угрюмо, безмолвно и жалостливо смотрели на бесновавшихся людей с цомпантли, - приподнятой над землей каменной площадки, - насаженные на колья мертвые головы тех, кто уже прошел этот скорбный путь, кто одолел однажды все сто четырнадцать ступеней, ведущих наверх, к плоской каменной вершине, где высились храмы двух великих богов, Уицилопочтли и Тескатлипоки…
Я отвернулся и стал смотреть в другую сторону, во двор, по которому ходили наши парни, и где стучали топорами плотники, сколачивавшие штурмовые башни. Не хотел я снова видеть это. Ничего там нового для меня не было, и я наперед знал, что произойдет. А вот Диего все глядел, щурясь от солнца, держа щитком у лба рубчатую ладонь, и бормотал сквозь зубы:
- Ага, поднялись…Ну, сейчас начнется. Вот первого повели. Повалили…Вот и главный паба идет, с ножичком. Ах, поклонники сатаны, что делают! У нас в Испании попы несчастных бабенок мучают, жгут почем зря, если с петухом и черным котом поймают. А тут прямо царство Люцифера, его вотчина…Вот уж и сердце вырвали у паренька, готово. Ловко у них это получается. Кто на очереди?
Я и без его бормотания отчетливо представлял, как пленного голого тлашкаланца повалили спиной на высокий жертвенный камень из зеленого мрамора. Важной, неторопливой походкой подошел к нему главный жрец, большой, широкий, в гриве спутанных, слипшихся от крови волос, держа в руках огромный нож из черного обсидиана, занес его над головой, ударил со страшной силой, вспорол грудную клетку и вырвал окровавленное, трепещущее сердце. А потом голову несчастного отрубили, и тело сбросили с пирамиды вниз, под ноги бушующей толпе… Там его подхватят фанатики-людоеды, отрежут руки и ноги, сварят и съедят; а туловище бросят псам или зверям, которых в изобилии было в питомниках города. Все это я видел уже не раз, все знал наизусть. И кто знает, думал я невольно: может, завтра и меня швырнут обнаженной спиной на этот черный и липкий от крови камень?

(с) Квинт
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Старый 17.01.2010, 13:11   #2
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Re: Алтари Теночтитлана


При этой мысли сердце мое отчаянно забилось, а щекам стало жарко, словно я стоял у открытой топки, и руки невольно сильнее сжали рукоять старой, верной, уже порядком иззубренной алебарды. Я подумал о том, что ежели мне суждено погибнуть здесь, то, по крайней мере, я постараюсь забрать с собой на тот свет как можно больше этих проклятых язычников. И такую ощущал я злобу и ненависть, какой никогда не испытывал в жизни. Тут подошел к нам Педро Лопес, держа на плече арбалет,- здоровенный, грубый детина, чуть не до самых глаз заросший черной бородой, один из лучших наших стрелков.
- Бедняга, - сказал он сочувственно, глядя на пирамиду. – Вот как не повезло парню. Зазевался, отстал от своих – и тут же накинулись со всех сторон, стащили с лошади и унесли…А мы еще церемонились с ними. Правильно Педро де Альварадо поступил, все верно сделал! Давно надо было всех их перезать.
- Ну да, правильно, - скептически отозвался Диего. Он, по-моему, как-то недолюбливал шумного и нагловатого арбалетчика. – Перерезать-то их перерезали, дело нехитрое. Зато и сами теперь сидим здесь, как крысы, отрезанные половодьем. Завтра, может, и наши сердца будут гореть на алтаре, а мясо бросят ягуарам…Умно это было, ничего не скажешь.
Они говорили о событиях месячной давности, о той страшной бойне, что устроил Педро де Альварадо во дворе храма. Мешики праздновали тогда Тошкатль, праздник грозного бога войны Уицилопочтли, чье страшное изображение я видел в святилище на вершине пирамиды. Со всех городов страны собрались знатные военачальники, касики и просто выдающиеся люди. Одетые в свои лучшие одежды, в плащах из разноцветных перьев, увешанные золотом и драгоценностями, вышли они во двор храма, огороженный Змеиной стеной, чтобы петь, танцевать и веселиться вокруг статуи Уицилопочтли, искусно вылепленной из молотого зерна, украшенной бирюзовыми изображениями змей, в головном уборе из перьев колибри. И были они абсолютно безоружны, все шестьсот человек. А капитан Педро де Альварадо занял своими людьми все выходы и ворота, поставил аркебузников и арбалетчиков, после чего подал знак белым платком. По этом сигналу дали залп. В пороховом дыму все ринулись вперед, с мечами наперевес, и изрубили мешиков в куски. Кровь лилась рекой, на земле стояли, не просыхая, целые лужи крови, всюду валялись человеческие головы, отрубленные руки и ноги, и внутренности, вывалившиеся из распоротых животов…И в тот же день мешики восстали, дружно, как один.
Меня, слава Христу, не было при этом ужасном деле. Хоть и молодой я парень, всего двадцать четыре года, - а грехов тоже успел накопить достаточно. Но такого не брал на душу, спасибо святому Себастьяну, моем покровителю. Вместе с генерал-капитаном я в те дни ходил сражаться с Панфило де Нарваэсом. Давний враг Кортеса, губернатор Кубы Диего Веласкес послал его с приказом арестовать Кортеса. Нарваэса мы разбили и заковали в цепи. Сам капитан копьем выбил ему в бою глаз. Солдат Нарваэса мы зачислили в свои ряды. А когда, воодушевленные победой, радостные тем, что число наше увеличилось до полутора тысяч человек, мы вернулись в Мешико – ацтеки, осадившие наше убежище, пропустили войско беспрепятственно. Зачем они это сделали? Хотели заманить нас всех в западню и прихлопнуть?
Не знаю. Но, когда мы, по дамбе со стороны Тескоко, в день Сан Хуана, вошли в город, - он казался вымершим. Ни души не было на улицах: как будто чума, как будто смерть встала над землей. Мы спокойно прошли во дворец и разместились там. А на следующий день город как будто взорвался! Послали одного из наших в Тлакопан за продуктами, а он подвергся нападению, потерял людей и сам еле вырвался, весь израненный. И понеслось: атака за атакой, штурм за штурмом. Окруженные со всех сторон врагами, мы теперь еле держались, и каждый новый день был горестным, и надежды наши на спасение таяли…
Вот так стояли мы на крыше огромного дворца Ашаякатля, целой крепости, с мощными воротами и башнями, смотрели на возвышавшуюся над городом пирамиду, где жестокие язычники приносили своим богам человеческие жертвы, и разговаривали между собой. Солнце скрылось за горами, только осталась на западе узкая малиновая полоса, будто зарево, а небо сделалось лазорево-синим, и зажглись на нем яркие белые звезды. Пирамида тяжело громоздилась своими уступами, очень черная на фоне этого синего неба, освещенная сверху языками пламени, и в этом призрачном свете мелькали фигуры жрецов, выполнявших свою страшную работу. И мне казалось, что мы уже все в аду, в одном из его кругов, так ярко изображенных великим итальянским поэтом, и что это черти там, наверху, мучают грешников; а вскоре придет и наш черед. Было мне жутко при этой мысли. Вспомнилась родная Кастилия, зеленые горы и поля, и наши веселые города, и прекрасные девушки, и я подумал невольно: кой черт тебя, Хуана Иусте, сюда занес? Золота и славы захотел, дурачок?
Лопес все ругался и божился, глядя на то, как с вершины пирамиды сбрасывают обезглавленные, распоротые тела, все проклинал мешиков и призывал на их головы самые страшные кары.
- А главный из них все сидит здесь, во дворце, и никто его не трогает, - говорил он злобно. – Давно пора бы его сжечь на костре, в назидание всем. А когда я сказал ему пару ласковых – так генерал-капитан приказал предать меня бастонаде…Справедливо это?
Он говорил про Мотекосуму, верховного правителя ацтеков, которого мы держали здесь, во дворце, - как будто по его доброй воле, но на самом деле в плену. Лопес как-то стоял у него в карауле и, когда император проходил мимо, сказал громко, со своей обычной грубостью: «Из-за этого языческого пса, этой поганой собаки мы, добрые христиане, лишены покоя и сна!» Мотекосума все понял, пожаловался Кортесу, и бравого арбалетчика основательно высекли. Мне, говоря по чести, Мотекосума нравился: очень приятный был сеньор, важный, но обходительный, мягкий и вежливый, весьма красивый, с благородной осанкой, с кожей гораздо более светлой, чем у большинства индейцев.
Жертвоприношение тем временем подошло к концу.
- Все, нашего повели, - сказал Диего горько.- Пришел конец его недолгой земной жизни, отправляется на небеса. Одного я не пойму: как он на Страшный суд встанет, ежели его язычники и звери сожрут? А?
- Спроси у падре де Ольмедо, он объяснит. Тебе-то что за забота?
- Не скажи. А вдруг и мне такое уготовано? Или тебе?
- Типун тебе на язык, дурачина…
Тут уж я не выдержал и повернулся, чтобы посмотреть на пирамиду. Я смутно видел бледный силуэт обнаженного кавалериста, уже без доспехов и камзола, освещенного багряным отблеском горящего перед алтарями огня. Он был распростерт на жертвенном камне. Пятеро жрецов держали его за ноги, руки и голову. Кавалерист лежал спокойно, но в последний момент, когда нож уже взметнулся над ним, - рванулся, высвободил из цепких рук пабы голову, повернул ее в нашу сторону и что-то отчаянно крикнул. Что это было? Крик прощания, мольба о помощи, или призыв отмстить за его смерть? Мы никогда не узнаем…
В этот момент подошел еще один солдат, из артиллеристов, которого все звали Хуан «Каталонец». Это был «старичок», подобно нам троим, один из тех четырехсот, что, вместе с Кортесом, больше года назад вошли в Мешико.
- Бедолага! – сказал он бодро, кивая в направлении пирамиды. Сразу было видно, что ему ничуть не жаль этого несчастного, хоть и говорил он совершенно обратное. – Только попал сюда, в город чудес, - и тут же угодил на жертвенный камень. Не повезло! А слышали историю про подвиг генерал-капитана?
- Что за подвиг?
- Его старый приятель, кабальеро Андрес де Дуэро, едва не попался сегодня в лапы этих дьяволов. Кабальеро уже стащили с коня в одном из переулков и изрядно ранили. Он прижался к стене и из последних сил отбивался дагой. Генерал-капитан увидел это, пустил своего скакуна вскачь и налетел на мешиков со всей яростью. Сам добрым своим мечом разогнал их, отбил жеребца Андреса, помог тому сесть, и они вместе обратно прорвались к своим. Какой он все-таки смельчак!
Мы молча выслушали эту историю.
- Да, сеньор Эрнандо изрядный храбрец, - сказал потом Диего. – В этом ему не откажешь. И умный, как сам Александр Македонский. Или как Одиссей. Потребовалось немало ума для того, чтобы привести нас сюда. Только как мы теперь отсюда выберемся? В толк не возьму. Ума нужно еще больше…
- Вся надежда на то, что капитан что-нибудь придумает.
- Он уже придумал, - сказал артиллерист Хуан.- Видал эти башни внизу, во дворе?
- Ну?
- Завтра пойдем на штурм большого теокалли.
- Побожись!
- Клянусь Сан Хуаном, моим покровителем! Вышибем этих дьяволов из храма, уничтожим их проклятых идолов, их мерзкие святилища. Тогда они призадумаются, чьи боги сильнее…
- А смысл? Кому это нужно?
- Говорят, у этих дикарей так принято: если враги взяли главный храм – все, войне конец. После этого они должны запросить мира…
Диего сомнением покачал головой.
- Не будет этого. Видал, как они озверели? Живыми нас не выпустят. Многие из нас завтра уже не увидят заката…
И снова все надолго замолчали. Стемнело, небо сделалось черным, а звезды засияли ярким, чистым, пронзительным светом. Низко висела большая белая луна, лишь слегка обрезанная с одного бока, выпуклая и холодная, с отчетливо видимыми очертаниями каких-то озер или морей. Недобрый, пронизывающий ветер дул с гор и от озера, заставляя нас кутаться в плащи. Он нес с собой тяжелые запахи крови и сырого мяса, гари, пороха, перемешанные с ароматами благовоний, густым сладким духом вареного маиса и овощей: мешики готовили себе ужин, подкрепляясь после тяжелого дня. Да и у нас тоже желудки уже подводило от голода.
- Ладно, пора поесть, что ли, - сказал Педро.- А? Как говорится: когда брюхо сыто – половина горя с плеч!
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Старый 17.01.2010, 13:11   #3
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Re: Алтари Теночтитлана


И мы спустились по лестнице во двор, оставив двоих солдат с тлашкаланцами наблюдать за противником, хоть и знали уже по опыту: ночами ацтеки не воюют. Там сидело множество наших. Кто ужинал, кто перевязывал раны, кто чинил оружие; а иные попросту спали на расстеленных прямо на каменных плитах плащах. Мы поели бобов и вареного мяса из большого котла, стоявшего в середине двора. Рядом плотники достраивали последнюю из четырех башен: неуклюжую, безобразную махину, с амбразурами для пушек и аркебуз. Пришел сам генерал-капитан в сопровождении четырех капитанов: рыжего Педро де Альварадо, того самого, что заварил всю эту кашу, Хуана Веласкеса де Леоне, и Гонсало де Сандоваля, и своего друга, только что отбитого им у ацтеков, Андреса де Дэуро. Они долго осматривали построенные махины, и подгоняли плотников, чтоб те закончили свою работу, и негромко, так чтоб не слышали окружающие, говорили о чем-то между собой. Кортес выглядел, как обычно, не печальнее и не веселее, чем всегда. Живое, благородное лицо казалось усталым, но движения оставались такими же быстрыми и решительными, и голос звучал по-прежнему уверенно и властно. Потом они повернулись и ушли, все пятеро, в те покои, где под надежной стражей содержался великий император мешиков Мотекосума.
После ужина мои приятели тоже растянулись на плащах и дружно захрапели, а я отправился во внутренние покои, искать Марию. Долго я шел по коридорам, полным людей. В основном это были наши союзники тлашкаланцы. Их было тысяч семь или восемь в войске, и все они ненавидели ацтеков смертельной ненавистью. Сто лет назад мешики покорили их, сто лет всячески притесняли и угнетали, грабили, уводили к себе для жертвоприношений самых красивых молодых людей - и теперь не было у них страшнее врагов среди индейцев. Тлашкаланцы были отличными воинами, недисциплинированными, но храбрыми и выносливыми. Они прекрасно знали, что ждет их в случае поражения, и дрались, как львы. Если бы не они – нас, жалкую кучку христиан, ацтеки уже давно уничтожили бы, несмотря на все наши пушки и аркебузы.
Марию я нашел в одной из задних комнат. Она сидела с двумя другими белыми женщинами и тремя индианками на полу, покрытом ковром, и о чем-то разговаривала с ними. Услышав мои шаги, она оборвала речь на полуслове, посмотрела на меня снизу, взмахнув ресницами, как бабочка взмахивает крыльями, вспыхнула огневым румянцем и встала.
- Милый, - сказала она, подошла ко мне, обняла и поцеловала в губы. – Ты жив? Я уж думала, что убили тебя проклятые язычники! Санта Мария, как я счастлива! Как я благодарна тебе за твою милость!
И она говорила еще что-то такое, милое и бессмысленное, и прижималась ко мне, и смотрела снизу вверх очами, черными, как ночь, и огромными, как озера – и я чувствовал себя удивительно радостным, и веселым, и бодрым, как будто не было этого длинного кровавого дня, и всех этих штурмов, и смертей. Я забыл в этот момент о мешиках, которые тысячами расположились вокруг дворца, ожидая нашей гибели, о жрецах, которые жаждали нашей крови и наших вырванных из груди сердец. Забыл и свои ревнивые мысли, - что там греха таить, - забыл о тех мужчинах, что были у Марии до меня: и про грозного капитана Алонсо де Авила, и про аркебузника Франциско де Сарседа, и про Ортиса «Музыканта», про всех, кто отведал одурманивающей сладости ее ласк и познал жаркую прелесть ее тугого, гибкого тела…Обо всем этом забыл я, в тот момент, когда она обвивалась вокруг меня, как плющ вокруг дуба, и целовала, и гладила по лицу маленькой ладонью. Ибо великую власть имеет страсть над людьми, большую даже, чем власть смерти!
Потом она кивнула своим товаркам, взяла меня за руку и быстро, раскачивая бедрами, пошла по коридорам и лестницам, мимо сонных тлашкаланцев, полуголых, сидевших на полу со своим варварским оружием, палицами и деревянными двуручными мечами, лезвия которых были утыканы обсидиановыми околками; мимо наших часовых, в железных доспехах и касках, с алебардами и пиками. И мы поворачивали направо и налево, поднимались по ступенькам и спускались, пока она не нашла какую-то темную узкую комнату, где никого не было. Маленькое окошечко выходило во двор, и совсем рядом, под окном, ходили и разговаривали люди, очень громко и внятно. Луна светила ярко, и бело-золотая полоса лежала на полу, прикрытом циновкой, а Мария толкнула меня в самый темный угол, заставила сесть и сама опустилась сверху, поднимая свои широкие юбки, прижимая мою голову к своей груди. И так мы любили друг друга, торопливо и яростно. Я ощущал упругую полноту ее шелковистых бедер, и живот, волнующийся и гладкий, вдыхал аромат ее кожи, и благоуханье кудрявых волос, целовал в грудь и шею, такие юные и прекрасные, что и про них можно было сказать словами Соломона: «шея твоя - как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем - все щиты сильных; два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.» Да, поистине великую власть имеет страсть над людьми! Под окном ходили, разговаривали и кашляли, звенели железом, и ругались на кастильском наречии, - а Мария старалась сдержать себя, закусывала полную губу, и закидывала назад голову, как молодая норовистая кобылица. Но все равно она не совладала с собой, и застонала так громко, сладостно, так протяжно и мучительно, что сразу смолкли под окном голоса, помолчали несколько мгновений, долгих, как часы, чудесных, как цветы райских садов, а потом дружно и грубо заржали, будто дикие жеребцы в степи…
Обратно я шел, как на крыльях летел. И завтрашний штурм теокалли, в котором, я знал, поляжет немало людей, уже не пугал меня. Я больше не думал о том, что через несколько дней все мы, возможно, умрем под обсидиановым ножом жреца. Товарищи мои спали, завернувшись в плащи, похожие на мучные кули. Плотники закончили свою работу, и было тихо, словно и нет никакой войны. Только на крыше порой позвякивало оружие, и слышались короткие фразы, которыми перебрасывались караульные. Я тоже лег на спину и долго смотрел в небо, полное звезд. Его непостижимая глубина постепенно раскрывалась передо мной, бездонная, черная, загадочная и величественная, лишь едва освещенная блеском луны и далеким, слабым отсветом того неугасимого огня, что день и ночь, ночь и день горел на страшных алтарях Теночтитлана…

(с) Квинт
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 07:28   #4
Неприкаянный читатель
 
Аватар для Нильс-ойка
 
Регистрация: 04.06.2009
Адрес: Урай, ХМАО
Сообщений: 3,740
Записей в дневнике: 10

Re: Алтари Теночтитлана


Как часть, отрывок неплохо, а на самостоятельный рассказ не тянет. Чем война в этом рассказе отличается от любой другой, ради чего это написано?
Нильс-ойка вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 08:24   #5
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Re: Алтари Теночтитлана


Цитата:
Сообщение от Нильс-ойка Посмотреть сообщение
Как часть, отрывок неплохо, а на самостоятельный рассказ не тянет. Чем война в этом рассказе отличается от любой другой, ради чего это написано?
Так это часть и есть, точнее, начало. Еще один цикл задумал - про Кортеса и покорение Мексики.

Что касается войны - немного непонятно. Это ж историческая вещь. Просто лично мне не довелось читать что-нибудь толковое про походы Кортеса. Есть "дочь Монтесумы", но там не историческое, а скорее приключенческое. И давно написано. А ведь очень интересное событие, и неоднозначное. С одной стороны - гибель великой цивилизации. А с другой - эта цивилизация была настолько жестокой и кровавой, что, если вдуматься, понять мотивы конкистадоров можно...

Опять же меня всегда привлекали события, в которых ярко проявлялась дерзость человеского духа, его героизм. Только вдуматься:горсточка испанцев, тысяча человек, разрушила великую империю! Кортес- это просто фантастический храбрец. Унгерн пошел и с тысячью казаков взл Ургу, стал хозяином Монголии. А этот, с таким же числом солдат, - покорил миллионы человек. Фантастика!

Меня всегда интересовали подобные героические типы, благодаря которым делалась история. Вот и захотелось написать что-нибудь свое.
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 13:47   #6
Тяжелый случай
 
Аватар для Мари Пяткина
 
Регистрация: 29.09.2009
Адрес: Бердичев
Сообщений: 496

Re: Алтари Теночтитлана


Володя, я же говорю, что ты в критике не нуждаешься. Ты снова выставил текст, не введя в него ни одну из ранее предложенных тебе (по делу) правок. Впроче, пардон - гогот исправил на ржание, и всё. А ведь то, что тебе говорили относительно терминологии, которой пользуется герой - однозначно правда.
Мари Пяткина вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 14:41   #7
Неприкаянный читатель
 
Аватар для Нильс-ойка
 
Регистрация: 04.06.2009
Адрес: Урай, ХМАО
Сообщений: 3,740
Записей в дневнике: 10

Re: Алтари Теночтитлана


Цитата:
Сообщение от Квинт Посмотреть сообщение
Что касается войны - немного непонятно.
Я увидел лишь зарисовку. Во имя чего воевали эти люди, что предшествовало описанным событиям, как и кем была развязана война, насколько она была справедлива - осталось "за кадром".
Цитата:
Сообщение от Квинт Посмотреть сообщение
С одной стороны - гибель великой цивилизации. А с другой - эта цивилизация была настолько жестокой и кровавой, что, если вдуматься, понять мотивы конкистадоров можно...
Было бы интересно.
Между прочим, на островах у берегов Америки жили племена с социальным строем, соответствующим "золотому веку". Все они, до последнего человека, были уничтожены конкистадорами. К сожалению, не могу указать прямой источник этой информации. Может быть, Вам, Квинт, что-то известно.
Нильс-ойка вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 16:50   #8
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Re: Алтари Теночтитлана


Цитата:
Сообщение от Нильс-ойка Посмотреть сообщение
Я увидел лишь зарисовку. Во имя чего воевали эти люди, что предшествовало описанным событиям, как и кем была развязана война, насколько она была справедлива - осталось "за кадром".
Ну, я предполагал, что общий ход событий широко известен. Конкистадоры пришли в Мексику в поисках золота. Ацтеки, после ряда сражений, заключили с ними соглашение. Монтесума пригласил их в Теночтитлан, как гостей. Дальше довольно хитро: конкистадоры захватили его как пленника, и стали от его имени фактически управлять страной. Вскользь об этом в рассказе говорится.В конце концов ацтеки-мешики восстали. Поводом послужила резня их знатных людей во время праздника Уицилопочтли ( об этом тоже в рассказе есть).Т.е. рассказ начинается через год после прихода испанцев в Теночтитлан. Монтесума у испанцев как пленник, идет восстание ацтеков, 1000 испанцев и их союзники тлашкаланцы окружены в 10 раз превосходящими силами восставших.

Н-да, об этом я как-то не подумал, что читатель может попросту и не знать всех этих моментов...Надо будет разъяснять дальше, по ходу развития событий, что ли. Спасибо за подсказку.

Цитата:
Сообщение от Нильс-ойка Посмотреть сообщение
Между прочим, на островах у берегов Америки жили племена с социальным строем, соответствующим "золотому веку". Все они, до последнего человека, были уничтожены конкистадорами. К сожалению, не могу указать прямой источник этой информации. Может быть, Вам, Квинт, что-то известно.
Карибы, наверное. Таких племен было достаточно много, и обошлись с ними действительно сурово.

Цитата:
Сообщение от Мари Пяткина Посмотреть сообщение
Володя, я же говорю, что ты в критике не нуждаешься. Ты снова выставил текст, не введя в него ни одну из ранее предложенных тебе (по делу) правок. Впроче, пардон - гогот исправил на ржание, и всё. А ведь то, что тебе говорили относительно терминологии, которой пользуется герой - однозначно правда.
Да ладно, Мари...Что правда-то? Человек прожил год среди индейцев, и не выучил их языка? Если полный дурак - конечно. Но мог ГГ не такой. Он смышленый малый. Других не держим.

Кроме того, кое-что я все же учел. Скажем, почти не описываю 2-е жертвоприношение (твое замечание). И подсократил термины на 1-цу площади текста.

Как любой автор, я сам решаю, что из критики принять, что нет. Как, собствнно, и ты. К примеру, тебя ведь не затронули мои замечания в адрес твоих партизан? Или твоего "романа с камнем", где по 10 повторов в каждом абзаце? И это твое безусловное право. Решай сама. А я высказался - и дальше пошел своей дорогой, распылять безрадостные дни...ИМХО.
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 16:59   #9
Тяжелый случай
 
Аватар для Мари Пяткина
 
Регистрация: 29.09.2009
Адрес: Бердичев
Сообщений: 496

Re: Алтари Теночтитлана


Чего это у тебя дни безрадостными стали?
Квинт, лично я придерживаюсь мысли, что не стал бы даже самый умный испанец на языке врага названия гор, мест, праздников называть, впрочем, тебе решать, посмотрим, что скажут читатели.
А из двух жертвоприношений я как раз второе советовала оставить, ну да ладно))

Зато в этом рассказе очень удачная эротическая сцена, воть))))
Мари Пяткина вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.01.2010, 18:43   #10
в изоляторе
 
Регистрация: 09.10.2009
Сообщений: 667

Re: Алтари Теночтитлана


Цитата:
Сообщение от Мари Пяткина Посмотреть сообщение
Чего это у тебя дни безрадостными стали?
Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.


Эх, Сергей Александрович, дорогой...

Цитата:
Сообщение от Мари Пяткина Посмотреть сообщение
Квинт, лично я придерживаюсь мысли, что не стал бы даже самый умный испанец на языке врага названия гор, мест, праздников называть, впрочем, тебе решать, посмотрим, что скажут читатели.
А из двух жертвоприношений я как раз второе советовала оставить, ну да ладно))
Не, а как бы он стал их называть? Вот я приехал, к примеру, в Мюнхен - и что, на русскй перевожу: Монашеский? или Анталью? или Белек? Или Лхасу? лезу на Цугшпитце - и че, называю его как-то типа "упряжная гора"?

Мычто, во время войны Берлин, Кельн или Гамбург на языке врага не называли?

Интересная логика...

Цитата:
Сообщение от Мари Пяткина Посмотреть сообщение
Зато в этом рассказе очень удачная эротическая сцена, воть))))

Спасибо.

Вспоминается анкдот: на деревню Простоквашино напали террористы. Кот Матроскин достал из тайника пулемет, гранаты, и покрошил всех в мелкий винегрет. Ему вручают медаль, а он стоит, глазки потупил, ножкой в пыли ковыряет:"А я еще и вышивать могу..."
Квинт вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 01:28. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet