На паркете

[Peccator]

Неа... Будто давешних "Прирождённых убийц" заново посмотрел - будто коннотация проскочила, Нильс-ойка, безабид, ага? Просто "генеральная линия партии" "один в один" получается. Вот такая сторя из серии "как я не вовремя посмотрел насоветованную фильму"... А к форме особых претензий не имею - Дядямиха уже внёс ясность...

[Нильс-ойка]

Peccator, ага)))

[Авт.Осетинский]

То "наша", то "мы". Понимаешь дружище? Вот если бы начало звучало как-то так:
"Третий день над сельвой появляется "Робинсон", мы надеемся на него, как на бога. Но он не бог и не волшебник, просто вертолёт. Истратит топливо и улетает".

Что-то Нильс-ойка быстро пошел на попятную.
Я вижу разницу. Расшифровать, или как Штирлиц, сами додумаете?

[Нильс-ойка]

Авт.Осетинский, ррад Вас видеть, Александр, здравствуйте!
Все течет, все из меня...

[Авт.Осетинский]

А если серъезно, то... Как говорила моя учительница писания: "не все что тебе интересно - блестит". Буков много - это есть. А вот что за ними, я по своей слабости зрения не рассмотрел.

[Игорь Бекетов]

Привет, Нильс.
Финальный абзац миниатюры (начиная от прямой речи) стоит особняком. Он очень сильный, он настоящий, он на таких нервах... и без малейшей лжи. Так еще нужно умудриться подобрать и расставить слова. Последние три слова - обалденная koda. Простая и жуткая. Я примёрз.
Знаешь, перепиши миниатюру наново, подгони ее под этот ключ.

[Lanagai]

Сообщение от grianatoly

Неа, у Око понятней и даже сюжет просматривается.

Вот и я сначала не всё поняла. Со второй попытки - сюжет вполне просматривается.
Начало немного смущает: "Третий день над сельвой появляется..." т.е. за три дня вертолет может прилететь и сто раз, или только один раз действительно появится.
Может вместо "появляется" - "летает"?
Сельва - джунгли в низменной местности, и вдруг - пещера (обычно в горах). Или что до меня не доходит?
И еще: "нюхать трёх своих несвежих "жмуриков"". Даже для военных условий цинизма многовато, но это возможно - на женский взгляд.
В остальном - акупунктурная проза, особенно, что касается "десантуры" и, конечно, - конец с "паркетом"

[Jead]

Очень убедительно. Совсем не похоже на обычный детский лепет "фентазистов" или высасывание из пальца начинющих, воображуха есть: жизнь прет поплам со смертью. Жизнь написана убедительней, чем смерть. Смерть голливудскя какая-то, не со своего поля ягода.
Надо писать рассказы. Желательно без экшена - чем проще сюжет, тем лучше, и чем больше глубины - тем это литература. Вот Добрый Гном к этому тяготеет, молодец, у Шукшина учись. Вообще, у наших писателей.

Явно автор может писать не развлекуху, а нечто серьезное.
Так и надо работать в этом плане.

В серьезной литературе сейчас пусто. Все как стадо баранов ломанулись в развлекуху, за баблом. А людям и подумать хочется, и помечтать, поплакать над своим горем. Услышать чей-то одинокий голос.

[Следующая]

С первого раза тоже не всё поняла. Во второй раз очень понравилось. Но...есть момент: герой миниатюры явно не настолько прост, чтобы думать (писать) на таком сленге, пусть даже сама ситуация чётко раскладывает жизнь на два противоположных цвета. Действительно хочется, чтобы где-то вначале автор заново выстроил картинку.
А в общем, здорово!

[Нильс-ойка]

Большое спасибо за замечания!
Новая редакция:

Третий день над сельвой появляется "Робинсон", последняя наша надежда. Это не бог и не волшебник, просто вертолёт. Истратит топливо и улетает.
Я и Кэп - остатки взвода контрактников. Повстанцы окопались против нас целой ротой и не дают высунуться. Ну, и, конечно, "вертушку" отгоняют. Играем в терпелку, кому первому надоест - им ли, после каждого налёта кого-нибудь хоронить, нам ли, голодать и нюхать трёх своих несвежих "жмуриков".
Однако кончилось всё легко и просто - на третий раз "Робинсон" тупо перепахал площадку всеми боезапасами зараз, высадил десантуру, которая нас и нашла.
От этого обстрела мне достался сильный ожог.
И вот, поди ж ты, не столько боль мучает, сколько улыбка черномазого сержанта. Им хоть кишки на шею намотай - лыбятся, и всё тут. Никак не привыкну...
Нутро вертолёта тесное, сижу на полу за сиденьем пилота. "Робинсон" воет, надрывается на взлёте, прислонишься к борту - колошматит вирбрацией. Фельшер рвёт мне штанину, скалится, всаживает в бедро укол за уколом. Использованные "баяны" укладывает в пакетик. Интеллего блин... Вот ведь - использованными солдатами сорить в сельве можно, а шприцами - нет...
Взлетели, болтанка прекратилась, боль тоже. Глянул на пилота, встретились глазами - узнали друг друга и оба разинули рты. Нет, я знал, что Андрюха работает в Африке - но чтобы вот так встретиться, это ж нереально. Когда-то мы дружили семьями...
Тянет мне ларинги - гарнитуру с шейным микрофоном. Подмигивает:
- Здоров, Саня!
- Здоров! - говорю.
- Иттить твою мать, чего здесь-то сдохнуть решил?!
- А какая разница? ...
Долго молчим. Не выдерживаю, выпаливаю, брызгая слюной и глотая слова:
- Вот представь, Андрюх - танцпол на полторы тыщи народу. На паркете - только ты и партнёрша, двадцатилетняя мулатка. У неё - тени. Топик. Клёш. Латины с воот такими шпильками! Вы встаёте в позицию. И с первыми тактами ты начинаешь ЖИТЬ, до этого НИЧЕГО и не было! Понимаешь?
Очухиваюсь, топаю правой ногой - затекла. На ней, когда-то давно, по пьянке отморожены пальцы.
Открываю глаза - ни гарнитуры, ни Андрюхи. Ни вертолёта.
Тундра. Трасса. Водила-хохол матерится.
Бред. Холодно. Сдохну.

© Нильс-ойка