Не знаю, как в других городах, а в нашем - в ГИБДД очередь. Причём, не змейкой вдоль стены, а плотной толпой из мужиков, подпоясанных широким "народным" словцом, и время от времени выясняющих свою позицию: кто из них впереди, а кто сзади. Что-то здесь не так.
Еще лет двадцать назад, в этом, регистрирующем лошадиные силы, подразделении, такая исключительно мужская компания являлась устоявшейся нормой. Но сейчас, когда водительские курсы заполнены на семьдесят процентов прекрасной «большеполовиной», когда, подкатив на перекресток, понимаешь, что окружен не автомобилями, а гримерками – всплывает логический вопрос: «А почему они в ГАИ меня не окружают?»
Я же вам говорю: что-то здесь не так. Без машин я их, знаете, как люблю. Представляю, насколько приятней подставлять свои ноги не под охотничьи ботинки, а под модельные женские туфельки, пусть даже с каблучком:
- Ой! Я, по-моему, наступила вам на ногу. Простите ради Бога, - и расстояние до её губ равнялось бы расстоянию до губ толстого усача, который застрял возле меня, продираясь «только спросить». Ему намерено перекрыли дорогу такие же усачи - уговоры и доводы не показались им весомыми или хотя бы немного приближенными к весу их нервов, стекших на пол этого госучреждения. Но этот рассказ посвящен не банальным стычкам и перепалкам, а чуду, которое заметили еще на улице, когда оно только потянуло на себя ручку полупрозрачной двери. Оно вошло, как солнце, и внутри стало светлей и просторней. Для застрявшего возле меня толстяка чудодейственно отыскалась ниша, и я, воодушевлённый увеличенным пространством, выбрав из всех возможных позиций самую удобную, стал наблюдать за…
Это была молодая женщина лет тридцати с распущенными волосами, цвет которых застрял где-то посередине между фиолетовым и красным. Едва касаясь зеленого воротника, они создавали иллюзию пестрого дождика на новогодней елке. Лицо скрывалось за смело и щедро нанесенным макияжем, а всё, что было ниже, теряло значение, по сравнению с безумной яркостью интерфейса. Довольно громко разговаривая по телефону, она вошла так, что все толкающиеся и давящие, разящие перегарам и упертостью мужики одновременно повернули головы, будто принадлежали одному туловищу немыслимого зверя – очередеОзавра.
Не обращая на это внимания, а может специально, чтобы все слышали и не переспрашивали, дитя бурлеска добавило громкости:
- Мама, я ж тебе объясняю: открой большой шкаф, там стоит желтая коробка… А я говорю – стоит! - еще уверенней вступила в дискуссию дочка со своей маман.
Мужики оживились - видно опять сработало единство организма – заулыбались, начали обмениваться остротами. Кто-то позади меня, резанул полушепотом: «Это на неё стоит, а на маманьку – только думает.»
-Нашла? Бежевая? Какая разница, мама! Хорошо! Пусть будет – бежевая! Открой её и поройся. Где-то, на самом дне, найдешь старые колготки…
Представляете… Разогретой предыдущим перлом толпе хватило бы что-нибудь и полегче для полного высвобождения в виде хохота.
- Чё вы ржете? Дураки! Моей маме пока объяснишь, - она и не думала смущаться. Напротив. От такого количества внимания, эта раскрепощенная особа сверкала, позабыв про маму и телефон, про коробку и дранные колготки, а убедившись, что «монстр» повержен, она облегченно вздохнула, и на выдохе из нее вышел очередной шедевр:
-Как всегда, крайнего среди вас не найдёшь. Пропустите девушку без очереди, - и с томной улыбкой, но уверенно она стала пробираться к регистрационному окошку.
-Да, разве таким красавицам отказывают…
-Проходи, солнышко…
-Ну, рассмешила,- расступаясь, по-очереди заводили разговор обитатели тесного коридора.
Во время прокладывания фарватера меня оттеснили во второй ряд, но это не помешало разглядеть её полностью: зеленый воротник принадлежал «ну очень» короткой шубке того же цвета, слегка прикрывающей… - да ничего не прикрывающей! – если бы она подняла обе руки вверх, то эта шубка подскочила бы ей под грудь. Завершали композицию стройные ножки в черных, блестящих лосинах и сапоги-ботфорты.
Лично поприветствовать «великую актрису» мне не удалось, зато толстяк, проявив наигранную галантность, оказался вместе с ней у заветной цели. Его уши и щеки горели, и, подбирая сбитое дыхание, словно ногу в строю, выпалил:
- С Новым Годом тебя, крошка!»
- Это что, вы меня в ресторан пригашаете? Я люблю вкусно покушать.
Залп хохота разразился ещё сильней, остроты летели со всех сторон. Толстяк неуверенно, как-то по-диагонали мотнул головой, но был спасен от неожиданного вопроса строгим голосом из окна:
- Прекратите базар, мешаете работать!..
Оформляя документы, наша общая подруга стала более сдержанной и адекватной, спокойно отвечала на вопросы, хотя желание офицера ГИБДД получить свою порцию удовольствия от общения с ней проскальзывало в его попытках заговорить на отвлеченные темы.
«Мы своих не предаем и по ту сторону баррикад не бегаем», - слышалось в её сдержанности. А какие могут быть шутки, когда претерпеваешь такое унижение концентрационной регистрации. Конечно, если развести философию, то выйдет: «причем тут офицер?», но философов в народе не любят и посему часто бьют им морду.
Закончив с оформлением, она быстро сложила документы в тонкую, прозрачную папку, повернулась к нам лицом и с жалобным кокетством пропела:
- Бе-едненькие, голо-одненькие! Как мне вас жа-алко. Вы мне так помогли, а я ничего не смогу для вас сделать.
- Да если б не ты, половину из нас увезли бы психиатры…
- Тебя надо зачислить в штат ГИБДД – ободрительницей, - сквозь толпу опять образовался довольно широкий проход и она, махая рукой и раздавая воздушные поцелуи, направилась к выходу.
- Как тебя, хоть, зовут, добрая фея? – уже в спину выкрикнул восстановивший дыхание толстяк.
- Я – любовь твоя, пупсик, - с улыбкой, не останавливаясь, ответила «фея». - До встречи на перекрестках, мальчики!
- Тогда уж лучше в ресторане…
- Ты ещё и машину водишь? – продолжали лететь сквозь смех острые стрелы иронии.
Подойдя к выходу, она подняла вверх руку, как бы останавливая парадное шествие:
- Вау! Какие люди - конкурирующая фирма!..
Только теперь все увидели, что за дверью стояла еще одна женщина: молода, недурна собой, но из другого...Нет, скорее "звезда" была из другого мира, а эта - из нашего, но никого не интересующего в данный момент.. Она крепко прижимала к груди папку с документами, а в широко открытых глазах легко читались одновременно возникшие чувства – ужас и растерянность, а главное - недоумение:
- Неужели я должна туда зайти?!...
Не знаю, как в других городах, а у нас в ГИБДД - очередь. Причём, не змейкой вдоль стены, а плотной толпой из мужиков, время от время выясняющих свою позицию «народными» словами: кто впереди, а кто сзади. Что-то здесь не так.
Допустим, сегодня - подкатываю на перекрёсток: слева - блондинка на Ауди, справа – брюнетка на Пежо, впереди - затонированный Мерс резко остановился на мигающий зелёный – сто процентов - дама. Стою и взываю к автобогам, чтобы та, что пристраивается сзади, не перепутала педали… Окружили.
Я же вам говорю: что-то здесь не так. Почему они в ГАИ меня не окружили? Без машин я их, знаете, как люблю. Представляю, насколько приятней подставлять свои ноги не под охотничьи ботинки, а под модельные женские туфельки, пусть даже с каблучком:
- Ой! Я, по-моему, наступила вам на ногу. Простите ради Бога, - и расстояние до её губ равнялось бы расстоянию до губ толстого усача, который застрял возле меня, продираясь «только спросить». Ему намерено перекрыли дорогу такие же усачи, и уговоры и доводы не показались им весомыми – хотя бы немного приближённые к весу их нервов, стекших на пол этого госучреждения.
Но этот рассказ посвящен ни банальным стычкам и перепалкам, а чуду, которое еще на улице, но уже потянуло на себя ручку, по-пояс прозрачной, двери. Оно взошло, как солнце, и стало светлей и просторней. Для застрявшего возле меня толстяка, чудодейственно отыскалась ниша, и я, воодушевлённый простором, выбрав из всех возможных позиций самую удобную, стал наблюдать за…
Это была - молодая женщина лет тридцати, среднего роста, с распущенными, средней длины волосами на голове, и цвет их тоже застрял где-то посередине - между фиолетовым и красным. Едва касаясь воротника зеленого цвета, они создавали иллюзию разноцветного дождика на новогодней елке. Её лицо скрывалось за смело и щедро нанесенным макияжем, а всё, что было ниже плеч, в данной ситуации, увидеть не представлялось возможным.
Довольно громко разговаривая по телефону, она вошла так, что все толкающие и давящие, разящие перегарам и упертостью мужики, одновременно, повернули головы, будто принадлежали одному туловищу немыслимого зверя – толпаочередизавра.
Не обращая на это внимания, а может специально, чтобы мы не прислушивались, а полноценно слышали и не переспрашивали, «сие дитя бурлеска» добавило громкости:
- Мама, я ж тебе объясняю: открой большой шкаф, там стоит желтая коробка…
- А я говорю – стоит! - Еще уверенней вступила в дискуссию дочка со своей маман.
Мужики оживились - видно опять сработало единство организма – заулыбались, начали обмениваться остротами. Кто-то, позади меня, резанул полушепотом: «Это на неё стоит, а на маманьку – только думает.
-Нашла? Бежевая? Какая разница, мама!...
- Хорошо! Пусть будет – бежевая! Открой её, и поройся. Где-то, на самом дне, найдешь старые колготки…
Представляете… Разогретой, предыдущим перлом, толпе хватило бы, что-нибудь и полегче, для полного высвобождения в виде хохота.
- Чё, вы, ржете? Дураки! Моей маме пока объяснишь, - она и не думала смущаться.
Напротив. От такого количества внимания, эта раскрепощенная особа сверкала от счастья , позабыв про маму и телефон, про коробку и дранные колготки, и убедившись, что «монстр» повержен, она облегченно вздохнула, а на выдохе из нее вышел очередной шедевр:
-И, как всегда, крайнего среди вас не найдёшь. Пропустите девушку без очереди, -
и с томной улыбкой, но уверенно, стала пробираться к регистрационному окошку.
-Да, разве таким красавицам отказывают…
-Проходи, солнышко…
-Ну, рассмешила,- расступаясь, по-очереди, заводили разговор обитатели тесного коридора.
Во время прокладывания фарватера, меня оттеснили во второй ряд, но это не помешало рассмотреть её полностью: зеленый воротник принадлежал «ну очень» короткой шубке того же цвета, слегка прикрывающей…- да, ничего не прикрывающей! – если бы она подняла обе руки вверх, то эта шубка подскочила бы ей под грудь. Завершали композицию всеобщего внимания - стройные ножки в черных, блестящих лосинах и сапоги-ботфорты.
Лично поприветствовать «великую актрису» мне не удалось, зато толстяк, проявив наигранную галантность, оказался вместе с ней у заветной цели. Его уши и щеки горели, и, подбирая сбитое дыхание, словно ногу в строю, он выпалил:
- С Новым Годом тебя, крошка!»
- Это что, вы меня в ресторан приглашаете? Я люблю вкусно покушать.
Залп хохота разразился ещё сильней, остроты летели со всех сторон. Толстяк неуверенно, как-то по-диагонали, мотнул головой, но был спасен от неожиданного вопроса строгим голосом из окна:
- Прекратите базар, мешаете работать! …
Во время оформления документов наша общая подруга стала более сдержанной, спокойно и адекватно отвечала на вопросы офицера ГИБДД, и немного удивила, не поддержав плоскую шутку регистратора.
«Мы своих не придаем, и по ту сторону баррикад не бегаем», - слышалось в её сдержанности. Это я расценил, как малый подвиг!
Закончив с оформлением, она быстро сложила документы в тонкую, прозрачную папку, повернулась к нам лицом и с жалобным кокетством пропела:
- Бедные мальчики, голо-одненькие! Как мне вас жа-алко. Вы мне так помогли, а я ничего не смогу для вас сделать.
- Да, если б не ты, половину из нас увезли бы психиатры…
- Тебя надо зачислить в штат ГИБДД – ободрительницей, - сквозь толпу опять образовался довольно широкий проход и она, махая рукой и раздавая воздушные поцелуи, направилась к выходу.
- Как тебя, хоть, зовут, добрая фея? – уже в спину выкрикнул, восстановивший дыхание, толстяк.
- Я – любовь твоя, пупсик, - с улыбкой, повернув голову, но не останавливаясь,ответила «фея», - до встречи на перекрестках!
- Тогда, уж лучше в ресторане…
- Ты ещё и машину водишь? – громко, сквозь смех, продолжали лететь острые стрелы иронии.
Подойдя к двери, она подняла вверх указательный пальчик с длиннющим, загнутым маникюром и ехидненько процитировала Остапа Бендера:
- А, конкурирующая фирма! – И едва удерживаясь от смеха добавила, - смотрите, мне, я ревнивая.
За дверью стояла женщина лет сорока, она вглядывалась вовнутрь помещения, на её лице легко читались растерянность и недоумение:
-Неужели я должна туда зайти?
время от время выясняющих свою позицию «народными» словами: кто впереди, а кто сзади. Что-то здесь не так.
А дальше следует резкий скачек всторону. Ничем не мотивированный переход на женщин-водителей. Что-то здесь не так...
Цитата:
Сообщение от Pilot
ни банальным стычкам
здесь более уместно "не"
Цитата:
Сообщение от Pilot
«Это на неё стоит, а на маманьку – только думает.
кавычки бы закрыть.
Цитата:
Сообщение от Pilot
Во время оформления документов наша общая подруга стала более сдержанной, спокойно и адекватно отвечала на вопросы офицера ГИБДД, и немного удивила, не поддержав плоскую шутку регистратора.
«Мы своих не придаем, и по ту сторону баррикад не бегаем», - слышалось в её сдержанности. Это я расценил, как малый подвиг!
здесь пошли сплошные непонятки - о какой шутке речь и причем здесь предательство.
Цитата:
Сообщение от Pilot
с улыбкой, повернув голову, но не останавливаясь, ответила «фея»,
немного коряво звучит.
Цитата:
Сообщение от Pilot
- А, конкурирующая фирма! – И едва удерживаясь от смеха добавила, - смотрите, мне, я ревнивая.
сделать бы реплику более эмоциональной, насыщенной?
Grianotoly, прошел по всем пунктам замечаний. Опять менять?
Может дублекаты стоит убирать?
Заходите еще!
Секрет:
Не знаю, как в других городах, а в нашем ГИБДД - очередь. Причём, не змейкой вдоль стены, а плотной толпой из мужиков, время от время выясняющих свою позицию «народными» словами: кто впереди, а кто сзади. Что-то здесь не так.
Еще лет двадцать назад, в этом, регистрирующем лошадиные силы, подразделении, такая, исключительно, мужская компания являлась устоявшейся нормой. Но сейчас, когда водительские курсы заполнены на семьдесят процентов прекрасной «большеполовиной», когда, подкатив на перекресток, понимаешь, что окружен не автомобилями, а гримерками – всплывает логический вопрос: «А почему они в ГАИ меня не окружают?»
Я же вам говорю: что-то здесь не так. Без машин я их, знаете, как люблю. Представляю, насколько приятней подставлять свои ноги не под охотничьи ботинки, а под модельные женские туфельки, пусть даже с каблучком:
- Ой! Я, по-моему, наступила вам на ногу. Простите ради Бога, - и расстояние до её губ равнялось бы расстоянию до губ толстого усача, который застрял возле меня, продираясь «только спросить». Ему намерено перекрыли дорогу такие же усачи, и уговоры и доводы не показались им весомыми – хотя бы немного приближённые к весу их нервов, стекших на пол этого госучреждения.
Но этот рассказ посвящен не банальным стычкам и перепалкам, а чуду, которое еще на улице, но уже потянуло на себя ручку, по-пояс прозрачной, двери. Оно взошло, как солнце, и стало светлей
и просторней. Для застрявшего возле меня толстяка, чудодейственно отыскалась ниша, и я, воодушевлённый увеличенным пространством, выбрав из всех возможных позиций самую удобную, стал наблюдать за…
Это была - молодая женщина лет тридцати, среднего роста, с распущенными, средней длины волосами на голове, и цвет их тоже застрял где-то посередине - между фиолетовым и красным. Едва касаясь воротника зеленого цвета, они создавали иллюзию разноцветного дождика на новогодней елке. Её лицо скрывалось за смело и щедро нанесенным макияжем, а всё, что было ниже плеч, в данной ситуации, увидеть не представлялось возможным.
Довольно громко разговаривая по телефону, она вошла так, что все толкающиеся и давящие, разящие перегарам и упертостью мужики одновременно повернули головы, будто принадлежали одному туловищу немыслимого зверя – толпаочередизавра.
Не обращая на это внимания, а может специально, чтобы мы не прислушивались, а полноценно слышали и не переспрашивали, «сие дитя бурлеска» добавило громкости:
- Мама, я ж тебе объясняю: открой большой шкаф, там стоит желтая коробка…
А я говорю – стоит! - Еще уверенней вступила в дискуссию дочка со своей маман.
Мужики оживились - видно опять сработало единство организма – заулыбались, начали обмениваться остротами. Кто-то, позади меня, резанул полушепотом: «Это на неё стоит, а на маманьку – только думает.»
-Нашла? Бежевая? Какая разница, мама! Хорошо! Пусть будет – бежевая!
Открой её, и поройся. Где-то, на самом дне, найдешь старые колготки…
Представляете… Разогретой, предыдущим перлом, толпе хватило бы, что-нибудь и полегче, для полного высвобождения в виде хохота.
- Чё, вы, ржете? Дураки! Моей маме пока объяснишь, - она и не думала смущаться. Напротив. От такого количества внимания, эта раскрепощенная особа сверкала от счастья , позабыв про маму и телефон, про коробку и дранные колготки, и убедившись, что «монстр» повержен, она облегченно вздохнула, а на выдохе из нее вышел очередной шедевр:
-И, как всегда, крайнего среди вас не найдёшь. Пропустите девушку без очереди, - и с томной улыбкой, но уверенно, стала пробираться к регистрационному окошку.
-Да, разве таким красавицам отказывают…
-Проходи, солнышко…
-Ну, рассмешила,- расступаясь, по-очереди, заводили разговор обитатели тесного коридора.
Во время прокладывания фарватера, меня оттеснили во второй ряд, но это не помешало разглядеть её полностью: зеленый воротник принадлежал – «ну очень» короткой шубке того же цвета, слегка прикрывающей…- да, ничего не прикрывающей! – если бы она подняла обе руки вверх, то эта шубка подскочила бы ей под грудь. Завершали композицию всеобщего внимания - стройные ножки в черных, блестящих лосинах и сапоги-ботфорты.
Лично поприветствовать «великую актрису» мне не удалось, зато толстяк, проявив наигранную галантность, оказался вместе с ней у заветной цели. Его уши и щеки горели, и, подбирая сбитое дыхание, словно ногу в строю, он выпалил:
- С Новым Годом тебя, крошка!»
- Это что, вы меня в ресторан пригашаете? Я люблю вкусно покушать.
Залп хохота разразился ещё сильней, остроты летели со всех сторон. Толстяк неуверенно, как-то по-диагонали, мотнул головой, но был спасен от неожиданного вопроса строгим голосом из окна:
- Прекратите базар, мешаете работать! …
Оформляя документы, наша общая подруга стала более сдержанной и адекватной, спокойно отвечала на вопросы, хотя желание офицера ГИБДД, получить свою порцию удовольствия от общения с ней, проскальзывало в его попытках заговорить на отвлеченные темы.
«Мы своих не придаем, и по ту сторону баррикад не бегаем», - слышалось в её сдержанности. А какие могут быть шутки, претерпевая такое унижение концентрационной регистрации. Конечно, если развести философию, то выйдет: «причем тут офицер?», но философов в народе не любят и, посему, часто бьют им морду.
Закончив с оформлением, она быстро сложила документы в тонкую, прозрачную папку, повернулась к нам лицом и с жалобным кокетством пропела:
- Бедные мальчики, голо-одненькие! Как мне вас жа-алко. Вы мне так помогли, а я ничего не смогу для вас сделать.
- Да, если б не ты, половину из нас увезли бы психиатры…
- Тебя надо зачислить в штат ГИБДД – ободрительницей, - сквозь толпу опять образовался довольно широкий проход и она, махая рукой и раздавая воздушные поцелуи, направилась к выходу.
- Как тебя, хоть, зовут, добрая фея? – уже в спину выкрикнул, восстановивший дыхание, толстяк.
- Я – любовь твоя, пупсик, - с улыбкой, не останавливаясь, ответила «фея». - До встречи на перекрестках, мальчики!
- Тогда, уж лучше в ресторане…
- Ты ещё и машину водишь? – громко, сквозь смех, продолжали лететь острые стрелы иронии.
Подойдя к двери, она подняла вверх указательный пальчик с длиннющим, загнутым маникюром и ехидненько процитировала Остапа Бендера:
- А, конкурирующая фирма! – И едва удерживаясь от смеха, добавила, - только, она врядли умеет с мамой по телефону разговаривать. Зачем пришла?
За дверью стояла женщина лет сорока, она вглядывалась вовнутрь помещения, на её лице легко читались растерянность и недоумение:
-Неужели я должна туда зайти?
Не знаю, как в других городах, а в нашем ГИБДД - очередь.
Не знаю, как в других городах, а в нашем - в ГИБДД очередь.
Цитата:
Причём, не змейкой вдоль стены, а плотной толпой из мужиков, время от время выясняющих свою позицию «народными» словами: кто впереди, а кто сзади.
Сумбурно, надо перекроить. А то кажется, что "народными словами" автор считает "кто впереди, а кто сзади".
Цитата:
Еще лет двадцать назад, в этом, регистрирующем лошадиные силы, подразделении, такая, исключительно, мужская компания являлась устоявшейся нормой.
С запятыми беда.
И это начало, первые попавшиеся предложения. Короче, требуется вычитка и правка. С удовольствием помог бы, но текст настолько сырой, что вычитывать нет смысла, надо переделывать полностью, самому автору.
А идея нравится.
Нильс-ойка, замечания все по-делу, спасибо.
Меня смущает количество дубликатов в теме.
Может правка должна проходить другим путем? Обясните хто-нибуть. Surrealizm,Ваше имхо принял.
