Старший эпидемиолог
Регистрация: 24.03.2007
Адрес: Israel
Сообщений: 13,092
|
Русудан Алмазова - стихи
Случайно попался автор, который/ая очень зацепил.
В общем, читайте сами:
Анабиотик
Осколок декабря был на излёте,
пробил ей грудь, и там теперь дыра.
Ей колет медсестра анабиотик:
щепоть луны на ложку серебра.
А что она?
В плену печальных снов,
и стуку сердца капельница - эхом.
Тебе её пообещали, но
мне думается, принц, ты зря приехал.
Не веришь?
Подойди и посмотри:
хрустальный гроб сменён стеклопакетом,
и внешний мир оттуда, изнутри,
так холоден, что даже фиолетов.
Взять до весны тепла бы нам взаймы,
раз даже всемером - не отогрели...
А что зима?
Да сколько той зимы...
Ступай домой.
Мы спишемся.
В апреле.
-----------------------------------------
Атеист
Небо цвета "бесстыже-синий"
в перекрестье оконной рамы.
В небо тянет невыносимо,
в небо можно легко. Но рано:
не отмоленный, как другие.
Не подпустят туда на выстрел...
В отделении хирургии
я - последний из атеистов.
С февраля до конца апреля
длится-тянется мой больничный.
Бога нет. Я вчера проверил,
я мотался на небо лично.
Напугал медсестру, соседа,
поднял на уши всю палату.
Рвёт душа моя, непоседа,
ветошь-тело, мешок в заплатах.
Затолкали обратно душу,
покормили с утра таблеткой...
Тут у каждого под подушкой
"отче наш" на листочке в клетку.
Я не то чтоб совсем уверен...
Может, стоило взять повыше?
Может, просто ошибся дверью?
Может, бог ненадолго вышел?
Небо дразнится, тянет лучик,
безмятежное и... пустое.
Бога нет. Без него и лучше:
торопиться к нему не стоит.
И по вере своей увечной,
по раскольничьей да опричной,
жить теперь собираюсь вечно.
И пока всё идёт отлично.
---------------------------------
Смотри
Смотри: это странно, но я взрослею.
Всё меньше ломаю: латаю, клею.
Тоска по тебе каждый год светлее,
подвылиняла в печаль.
Мои акварели, напротив, ярче,
но с тем же сюжетом: девчонка, мальчик,
и солнечный лучик играет, скачет
на острых твоих плечах.
Мы пахли карбидом и купоросом,
хотя бы один да с разбитым носом.
Как выжили мы, задаюсь вопросом -
пиратка и атаман...
Смешные, худые, как два скелета,
в обносках забытого богом цвета.
И не было денег - но было лето
и небо, и океан.
Таких бесшабашных уже не лепят...
Мне снится-мерещится на рассвете:
ещё не подростки, уже не дети,
к востоку, за волнолом,
в украденной лодке, считай, корыте,
на поиски чудных плывём открытий,
а наш разучившийся спать хранитель
ворчит, но гребёт крылом.
----------------------------------------
Иди и смотри
В бороде таял лёд, становясь росой.
Я кидался на радостях обнимать,
брат смеялся: простынешь, куда босой?
Ну привет, мародёр - улыбалась мать.
Мой мальчишеский идол - его "сайга",
рядом шапка - на гвоздиках у двери...
Барским жестом бросая рюкзак к ногам,
говорил мне: чего ты, иди, смотри.
Я смотрел.
Как на чудо - сквозь сладкий страх,
как из кучи деталек и проводов
оживали в умелых его руках
непонятные вещи эпохи "до-".
И бежал паровозик, дымя трубой,
заводные машинки туда-сюда,
будто мир за тайгой до сих пор живой
и не падала вовсе Полынь-звезда.
Я таким и запомнил его тогда.
Три недели спустя дед шепнул отцу
очень тихо - его не слыхала мать:
как ушёл, так и месяц почти к концу,
и, наверное, можно уже не ждать.
Я таращился в окна день напролёт,
я скулил как щенок от глухой тоски,
а у мамы из глаз светло-серый лёд
прорастал тонким инеем на виски...
Я дошёл.
На исходе второго дня.
Заблудившись в тайге, обогнул кордон.
Город-тень, город-призрак встречал меня:
задремавший в снегу ледяной дракон.
И казалось, что, стоит пойти вперёд,
как, разбуженный шумом моих шагов,
искалеченный город меня сожрёт
миллионами окон - голодных ртов.
Над замёрзшей рекой - силуэт моста.
Я смотрел.
Неподвижный, как в жутком сне:
там, где солнце касалось его хребта,
черный всадник на белом как снег коне
обернулся ко мне
и
шагнул
ко
мне...
Я едва понимал, как бежал назад,
как в снегу ночевал, как терялся след...
Помню: мама молилась на образа
и мудрёное слово "иммунитет".
И кипела трава, и горел огонь.
Я метался в горячке под вой пурги.
А ночами мне чудился бледный конь.
И сквозь ветер я слышу его шаги.
--------------------------------
Мой выдуманный бог
Совиным глазом щурится луна.
А тут царит такая тишина...
Снотворная:
нырни и не найдись.
Я в самом центре этой тишины.
Я слышу, как сопят во сне слоны,
которые
несут на спинах диск.
А я парю над плоскостью земли,
где облако щекочет цеппелин
и тычется
под выбеленный бок.
Молиться стоит только по ночам...
Здесь каждая звезда - тебе свеча.
Не спишь сейчас,
мой выдуманный бог?
Ты редко вспоминаешь обо мне...
Да я сама справлялась бы вполне
с вождением
небесных кораблей,
и мне весьма уютно в небесах,
но ночью иногда приходит страх
падения
и смерти - на земле.
Меня своей неопытной рукой
слепил бы ты покрепче, не такой
ранимой, но...
Ты, видимо, не мог?
Держи теперь, как бабочку в горсти,
пока я буду драться и расти.
Храни меня,
мой выдуманный бог.
---------------------------------
По коту!
А потом так - бац!
И тебе полста.
То спина болит, то скрипит бедро.
И тебе важней покормить кота,
чем махать мечом, насаждать добро.
Шлем и щит развешаны по местам.
Палачи, диктаторы - подождут,
потому что истина - где-то там,
а голодный кисонька - вот он, тут.
Ты не то чтоб выдохся...
Подустал,
от рассвета до ночи на посту.
Но домой приходишь, берёшь кота...
Вот раздать бы каждому по коту!
-----------------------------------
Рыба
И у меня бывали дни, когда
наваливалось всё гранитной глыбой.
Я представлял, что мир – родник, вода,
а я – двоякодышащая рыба,
и каждый ядовитый мой плевок,
и брошенное в воду злое слово
обратно попадает в кровоток:
отравой, в жабры, заново – и снова.
Тогда я обращался в серебро,
я ил смывал с чешуйчатого тела,
вдыхал добро, и выдыхал - добро.
И как-то всё само собой светлело.
©Русудан Алмазова
|