Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Отделение групповой терапии > Палата интенсивной флудотерапии

Палата интенсивной флудотерапии Человеку нужно два года, чтобы научиться говорить, и шестьдесят лет, чтобы научиться держать язык за зубами.


Ответ
 
Опции темы

Хроника одного прощания.

Старый 19.04.2017, 21:23   #1
в поисках статуса
 
Аватар для Нина Аманн
 
Регистрация: 15.09.2016
Адрес: Кобленц
Сообщений: 1,746
Записей в дневнике: 2

Хроника одного прощания.


-Считаю себя обязанным сначала объяснить само это понятие, хотя уверен в том, что Оля вам и без меня про него толковала. Если обозначить грамотно, то речь идёт об эвтаназии как акте медицинского вмешательства, производимого по просьбе безнадёжно больного пациента, если он находится в сознании, или по просьбе ближайших родственников, если больной без сознания, с целью избавления его от физических и моральных страданий лёгким ускорением смерти. Лёгким, Мариночка, правда, лёгким, - обратился врач к Марине, сразу заметив её напряжённое выражение лица.

-Например, введением лекарственного препарата. Я согласен с мнением многих моих коллег, что запрет на эвтаназию для смертельно больных людей, испытывающих ежедневные страдания, которые невозможно ослабить даже наркотиками, можно сравнить, по сути, с применением пыток к такой группе пациентов.
Понимаю, что звучит резко, не по – медицински, но по- моему мнению- совершенно справедливо! Обычно после таких категоричных высказываний спрашивают: « А ты сам – то, согласился бы на такую смерть?» Положа руку на сердце: не только бы согласился, а упрашивал бы врачей.
Да, я каждый день вижу страдания и смерть, ну почти каждый, и отношусь к этому прфессионально. Что из того? Ведь сам про себя точно знаю, что в безнадёжном случае, я не буду настолько храбр и терпелив, чтобы выстоять, извините за высокопарность, до конца. И, если бы я не был так убеждён, то ни в коем случае не решился бы на такой разговор с вами.


Я в курсе того, что Ольга обрисовала вам прогноз для жизни Алевтины Михайловны, о немногих оставшихся ей днях. Сегодня она ещё в сознании. Но никто не знает, что произойдёт завтра. Опухоль разлагается давно, продукты разложения выделяют токсины, которые отравляют все органы, в том числе и мозг. С каждым днём будет только хуже. К моему глубочайшему сожалению, выздоровления у неё не наступит. Никогда. Есть ещё важная деталь- юридическая сторона дела.

Дальше Оля не вслушивалась, она мысленно очутилась перед маминой постелью, бережно взяла её руку и закрыла узкой ладонью своё лицо. Стало тепло, уютно и спокойно. Она так и сидела одновременно в двух местах, пока Миша не замолчал.
Он нерешительно взял со стола какой- то листок бумаги, смущённо кашлянул.

- Я многое передумал перед нашим разговором, много читал. Вот, попались замечательные слова Терри Пратчетта, которые затронули душу. Знаете, мы тут ни на какой- нибудь публичной лекции заезжего лектора, если у вас есть желание послушать, то я прочту.

Все четверо согласно кивнули.

- « В последнюю сотню лет мы так увлеклись искусством сохранения и продления собственной жизни, что забыли не менее важное искусство- умирать. Теперь же я живу с надеждой, надеждой обмануть болезнь и не дать ей окончательно разрушить мой мозг. Я хочу сам совершить прыжок в бездну, прежде, чем меня столкнут с края, и утащить за собой свою злую Судьбу, подобно тому, как Шерлок Холмс в последней отчаянной схватке увлёк в пучины водопaда профессора Мориарти. Такие мысли дают мне чудесное ощущение собственной силы: да, враг может победить, но триумф я ему испорчу.»


Две мужские и две женские фигуры под светом фонарей отбрасывали длинные тени, которые рассеянно скользили по сугробам. На податливый снег легко ложились следы, которые белая пурга тут же торопливо зализывала. Домой возвращались в мрачной молчании, обсуждать было нечего, нужно было принимать решение.


Следующие дни тянулись невыносимо долго. Они томили и угрожали дурными предчувствиями, возрастающей неуверенностью в правильном выборе, несмотря на то, что мама всё чаще находилась в бессознательном состоянии и всё реже делала попытки подняться с постели.

Только в среду, спустя два дня после беседы в больнице, сёстры прервали гнетущее молчание и заговорили друг с другом. У обеих было чувство незаслуженной, неизвестно кем нанесённой горькой обиды.
Они проговорили несколько часов. Безлунная глухая ночь, единственный свидетель их обострённых переживаний, мрачно поглотила окружающий мир. Жутко и невозможно было назначить день маминой смерти. Оля с Мариной решили подождать ещё ровно неделю - семь дней.

- Прошли три ночи. Три ночи и три дня,- удивилась Ольга, когда вышла из маминой комнаты.
Теперь время стало иным: часы отстукивали драгоценные минуты гораздо быстрее, чем прежде. Солнце, после восхода, спешило прокатиться по студёному небу, чтобы как можно быстрее ухнуть за припорошенный снегом горизонт. Дежурства возле больной мамы становились всё тяжелее. Она совсем не вспоминала про еду, лишь изредка просила воды, чтобы натужно сделать несколько глоточков. Приходилось круглосуточно вводить внутривенно жидкость и питательную смесь. Оля увеличила также дозировку наркотика.
Сегодняшнее дежурство совсем лишило её сил. Пользуясь, коротким перерывом во всех процедурах, Ольга прилегла на любимый диван в гостиной и сразу же задремала.

Сперва она даже не расслышала телефон, который, вероятно, уже давно деликатно позвякивал. Оля заставила себя встать и добрести до журнального столика, на котором нервно вздрагивал мобильник.
Громкий и резкий Мишин голос будто тряхнул её за шиворот.

- Оля! За пластырем, немедленно ко мне! Ты, давай, бегом, я потом всё расскажу! А пока бежишь - радуйся всему, в том числе прописке и приписке к нашей больнице. Фу, каламбур дурацкий. Жду!


Ольга заметалась по коридору. Пальцы не хотели застёгивать молнию на сапогах и пуговицы на шубке, а глаза всё не находили брошенный где- то второпях норковый берет. На поиски не стала тратить время, накинула на голову пуховый шарф, схватила ключи и выскочила в утреннюю стужу, которая сразу же начала плести белые кружева на ворсинках воротника и шарфа. Оля то бежала, хватая ртом ледяной воздух, то переходила на быстрый шаг, потом снова бежала. Снег пронзительно скрипел под ногами. Уже через пятнадцать минут без стука и задержки она распахнула дверь в знакомую комнату.

- ... Скоро спустится к вам, Нина Андреевна. Приготовьте всё, пожалуйста, и пускай медсестра заберёт у онколога рецепт, - Михаил Юрьевич кивнул Ольге в сторону кресла, не прерывая телефонного разговора.

- А инструкция? Есть на русском языке? Ну и ладно, сойдёт на английском. Нет- нет, всё нормально. Мы благодарны вам за скорую помощь и ваше доброе сердце. До свидания, Нина Андреевна.

-Везёт нам сегодня, Оля, ещё как везёт!- заведующий отделением весело глянул на запыхавшуюся Ольгу Павловну.

- Слушай меня: пойдёшь в приёмный покой к Нине Андреевне. Ты слышала, она ждёт тебя. Возьмёшь пластырь и всё - опять домой, бегом!

Олин недоверчивый взгляд застыл на Мишиной переносице. Некоторое время она дослушивала эхо сказанных слов.

- Как ты сумел, Мишенька? Что за чудо произошло?

- Нет, Оля, чуда. Есть везуха. Видишь, бывает- таки, чего не бывает,-

Миша торжествующе улыбнулся.

-Вчера наша аптека получила партию немецких пластырей. Распределили по участкам и отделениям. Нам, само собой, в первую очередь, хирургам тоже свезло. Я, понимаешь, тут же созвонился с вашей участковой, попросил её, чтобы без промедления на твою маму оформляла. Благо она всю обстановку знает.

- Да, и не майся с инструкцией: возьмёшь одну пластинку и приклеишь под правую ключицу, старайся закрепить на мышце. Через пять часов боли начнут стихать. Менять требуется через трое суток, первые сутки сможете с мамой нормально общаться. А потом она будет почти всегда дремать, но боли уже не вернутся.

Он вздохнул, глянул прямо в Олины глаза:
- Не успеют.

В тот же вечер вся семья разместилась в комнате больной. Никто не проронил ни слова, все с наслаждением слушали тишину. Нет, конечно, какие – то звуки доносились: на кухне продолжала капать вода из крана, открывались и закрывались двери в подъезде, на улице были слышны крики ребятишек, но всё это нисколько не нарушало благодатного покоя, воцарившегося в квартире. Смолкло страдание.
Малиновое солнце резко провалилось за соседний дом, и в комнату хлынули приятные светло-голубые сумерки. Будто почувствовав перемену вокруг себя, мама открыла глаза.
Через пару часов, несмотря на сильное головокружение, она сидела на кровати среди удобно расположенных подушек, с удовольствием свесив ноги. Мягкая улыбка ожила на её лице. Сначала мама слушала всех разом, потом каждого по очереди и всё время улыбалась. Ольгу охватило внутренне ликование, которое разлилось с головы до ног. На время она забыла, что эта диковинная радость недолговечна, и что уже ночью коварно вползут страшные мысли и вновь расставят всё на свои места. Но в этот момент она была счастлива.

Поздним вечером, когда они остались втроём в непривычно тихой обстановке, муж устроился в спальне с книгой в руках, a Оля задержалась в маминой комнате. К её обычной усталости примешивалось неопределённое чувство недомогания, и опять эти разноцветные круги назойливо кружили перед глазами.

- Иди, доченька, отдыхай,- тихо проговорила мама, - вы так устали со мной, я ведь всё понимаю. И я устала. Но, Олечка, я каждый день думала... Мама не могла подыскать нужного слова. -Думала, хоть бы ещё лишнюю минутку побыть здесь, с вами, моими ненаглядными. Знаешь, мне сейчас так хорошо и покойно, как никогда.

На мгновение Ольга обмерла, перестала дышать, потом рухнула перед матерью на колени, уткнулась лицом в одеяло и безутешно зарыдала. Мать ласково и растерянно принялась гладить её по голове. А спустя короткое время в комнате всё стихло.

Глубоко за полночь, так и не дождавшись Ольгу, муж заглянул к женщинам в комнату: там, в ледяной неподвижности и безмолвии, застыли двое- мама и дочка. Смерть не спеша заполняла пространство.

(с) Нина Аманн
Нина Аманн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.04.2017, 21:28   #2
в поисках статуса
 
Аватар для Нина Аманн
 
Регистрация: 15.09.2016
Адрес: Кобленц
Сообщений: 1,746
Записей в дневнике: 2

Re: Хроника одного прощания.


Долгие годы мама была семейным маячком, который не уставал светить и указывать верный путь. Она не спала ночь, если у кого- то из семьи был самолёт или поезд ранним утром. Мамины заботливые провожания стали неписанным законом, гарантией благополучного возвращения. В карманах отъезжающих непременно отыскивался крестик, или маленький образок, или короткая «дорожная» молитва. Вначале они посмеивались над маминым наивным желанием уберечь их таким образом от несчастий, каверз судьбы и вообще от дурных происшествий. Но с годами душевные напутствия превратились в необходимую для всех традицию. Тогда дом покидали с лёгим сердцем и спокойной душой. Ольга не припоминала случая, чтобы после тёплых пожеланий с ними случалось что –то худое.
Независимо от настроения детей, мама неутомимо организовывала в семье Дни рождения. Даже в самые тяжёлые, безденежные времена она старательно накрывала красивый стол, в центре которого неизменно возвышался фирменный пирог.

Её же Дни рождения как-то сами собой превращались в праздник. В этот день беспрерывно звонил телефон, мама откровенно и искренне радовалась каждому звонку, старалась ни одного не пропустить. Звонили далеко живущие родственники, бывшие коллеги, давнишние подруги, но особенно её безмерно радовали поздравления бывших учеников, счёта которым, конечно, не было после сорока семи лет работы в сельской школе. Вечером за столом оживлённо обсуждались новости со всех концов света, которые попутно вплетались в телефонные поздравления. У мамы блестели глаза, розовели щёки, и она, окружённая букетами своих любимых хризантем, выглядела по- молодому оживлённо.
В голове у Ольги беспорядочно возникало смешение важного и незначительного. Да и как их было разделить?
Вот, например, пенсия. Пенсию мама делила на три части. Дочери давно перестали отнекиваться и протестовать, они забирали деньги, благодарили и дожидались подходящего случая, чтобы под разными предлогами вернуть их хозяйке.

А в последние годы Ольга особенно была признательна маме за её неуклонное желание ежегодно бывать на деревенском кладбище. Там покоились самые родные ей люди: папа, бабушка, дедушки.
Поездки старались подгадать так, чтобы хватило времени побыть с усопшими, погоревать о них всем вместе в родственном кругу, повспоминать, а в сущности, как бы в очередной раз прожить с ними минувшие годы.
Убирали могилки от прoшлогдней сухой травы, высаживали цветы, красили оградки. Ребятня бегала в березняк за первой земляникой или к речке, где Ольге с детства был знаком каждый камушек.
Домой уезжали на закате, прощались с дорогими сердцу холмиками до следующего раза, а знакомые берёзки всё шелестели и шелестели вдогонку. В машине всех охватывало чувство тесного единения, покоя и трогательного осознания того, что они просто друг у друга есть. Мама вытирала последние лёгкие слёзы и смотрела на детей просветлёнными печальными глазами.

О том, что доставка пластыря задерживается на неопределённое время, испуганным голосом Марина сообщила по телефону. У норвежки произошли досадные неприятности на работе, и сколько они продлятся - неизвестно. Марина трижды пыталась выяснить подробности у сотрудницы, пока та раздражённым голосом не объявила, что сама ничего не знает и, не отрывясь от бумаг, добавила о чёрствости и непонятливости чужих людей, которые «пекутся только о себе».
Сердце у Ольги ушло в пятки, разноцветные круги перед глазами оповестили о резко подскочившем давлении. Телефон выскользнул из руки на пол, а Оля едва дошагала до кресла. Множество мыслей быстрой каруселью пронеслось в голове, но ни за одну из них она не могла ухватиться. Наконец, стянула свою сумочку со спинки кресла, нашарила там таблетки, механически проглотила сразу две штуки. Мама не беспокоилась в своей комнате, так как Ольга перед самым телефонным звонком отключила капельницу, поэтому у неё было некоторое время, чтобы прийти в себя и думать, думать, думать.

Первый разговор с Мариной не состоялся. Когда она поняла, что поясняет ей сестра, отчаянный гнев ослепил Марину. Поднятой ладонью она отгородилась от Оли и, широко открыв глаза, отрицательно замотала головой. Ольга молча встала и вышла из кухни.
Ночью они все не спали. Маму рвало кровью, противорвотные уколы не помогали совсем. В перерывах между спазмами обессилившая женщина по- всякому пыталась отказаться от помощи дочерей. Она молила Ольгу навсегда избавить её от жутких болей, шептала, что нет больше сил бороться и переносить муку, редкие крупные слёзы беспрерывно стекали на подушку. Оля с Мариной, уже не скрывая, ожесточённо, до рези в глазах, вытирали свои.

Эта ночь не хотела отпустить темноту, она крала секунды и минуты у хмурого зимнего дня. Три несчастные женщины покорно ждали, когда засинеет за окном, и сильно надеялись на то, что с живым светом в непроглядном безнадежье проявится зыбкое пятнышко хотя бы временного покоя.

После утренних суетливых процедур сёстры наспех глотали остывший горький чай. Оля не отрывала глаз от окна, за которым буранистый ветер гнул верхушки бесцветных тополей. Серый пятиэтажный дом напротив ответно таращился одинаковыми окнами, стёкла которых из-за метели казались матовыми, совершенно непрозрачными и оттого безрадостными.
Марина бездумно всматривалась в голубые крапинки пластмассового корпуса холодильника. Новый холодильник, то издавая недовольное ворчание, то, вдруг булькая своими внутренностями, казался живым привередливым существом. Едва слышно бормотало радио, в форточке ветер высвистывал тонкую мелодию. Беспорядочные движения за окном, шумы снаружи и внутри создавали обстановку нормальной повседневной, беззаботной жизни. Но... не у них, у кого- то и где- то.

Марина поспешно встала, подошла к Ольге и обняла её за плечи:

- Я побежала на работу, оформлю отпуск без содержания. Юля будет у тебя через час, ты поспи, когда она придёт. И... знаешь, я согласна. Когда мы сможем всё… обговорить с Михаилом Юрьевичем?

Встретились с доктором через пять дней в очередной вьюжный ранний вечер. Вчетвером напряжённо жались на коротковатом диване в его кабинете, беспокойно ожидая предстоящий разговор. Врач тоже заметно волновался и совсем этого не скрывал.

- Я, видите ли, впервые собираюсь говорить на тяжелейшую тему нашей жизни, да ещё с вами, давнишними моими друзьями, поэтому переживаю за нашу беседу и даже побаиваюсь. Вы извинте меня зареннее коли, что не так. Скажу сразу всё, что думаю, а потом поговорим вместе, если вам захочется, - признался Михаил Юрьевич.

Последний раз редактировалось Нина Аманн; 19.04.2017 в 21:34.
Нина Аманн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.04.2017, 21:31   #3
в поисках статуса
 
Аватар для Нина Аманн
 
Регистрация: 15.09.2016
Адрес: Кобленц
Сообщений: 1,746
Записей в дневнике: 2

Re: Хроника одного прощания.


Почему вы не хотите предоставить
умирающему человеку самому
решать, когда жизнь для него
становится невыносимой?

Эрих Мария Ремарк



Ольга не верила в Бога. Точнее сказать, до недавнего времени она про него даже не думала. Но теперь знала точно, если Бог где-то и есть, то ему до людей нет никакого дела. Миром безгранично правит дьявол. Именно он распределяет на земле счастье и горе. Демон делает это чудовищно несправедливо, пагубно и беспощадно.

Вот поэтому Оля почти каждую ночь сидит напротив мамы и разговаривает с ней тихим, спокойным голосом, в то время как сердце разрывается от жалости. Ольга бормочет всё подряд, что приходит ей в голову. Главное, чтобы полушёпот был монотонным и безмятежным. Сейчас мама не видит свою дочь. Она смотрит сквозь неё или, слегка повернув голову, чуть испуганно разглядывает слабо освещённый угол комнаты. Под столом стоит ночная лампа. Рассеянный свет ночника создаёт причудливые тени, особенно по углам, которые, наверное, и привлекают мамино внимание. Она намертво сцепила пальцы рук, которые иссохлись до самых косточек, её сгорбленная, изнемождённая фигурка неподвижно застыла на краешке кровати. Кажется, что беспрерывные тихие стоны рождаются в комнате сами по себе и никак не связаны с этим хрупким силуэтом. Мама не кричит от нестерпимой боли лишь то время, пока действует наркотик, к тому же Олин голос немного её успокаивает. Когда заканчиваются собственные слова, Ольга, не глядя, берёт раскрытую книгу и начинает читать без всякого выражения, стараясь не менять ни одной нотки в голосе.

В небольшой комнате, где даже стены пропахли лекарствами, слышатся глухие стоны больной, тихий голос дочери и равнодушное тиканье настенных часов. Их стрелки неумолимо приближают время, когда концентрация сильнейшего обезбаливающего препарата и наркотика, этого адского коктейля, снизится в маминой нездоровой крови до предела, после которого дикая боль сожмёт и скрутит худенькое тело до судорог. Тогда Ольга вновь введёт одуряющую смесь, после чего больная забудется на считанные часы.

Как анестезиолог с большим опытом работы, Ольга Павловна знает, что уже совсем скоро и без того недолгое действие наркотика, станет ещё короче. Что дальше?! Когда мама затихает после инъекции, Оля, крепко прижав пальцы к своим губам, всматривается в дорогое ей лицо. Смертельная болезнь злонамеренно исказила знакомые черты: окрасила кожу в землистый цвет, вдавила глаза, заострила нос и навсегда прикрепила мученическую маску.

Острая боль внезапно пронзает Ольге грудь. Несколько минут ледяной обруч сдавливает сердце, которое, немного погодя, начинает тоскливо трепетать. Она медленно выходит в коридор, и, прислонившись к стене, беспомощно сползает по ней на пол. Прямо перед глазами на полке для обуви стоят мамины зимние сапожки. Оля поместила их туда в начале сезона, несмотря на то, что мама уже с середины лета не выбирается из своей комнаты. Губы устало шепчут, обращаясь не то к себе самой, не то всё же к изболевшейся до самого предела матери: «Родненькая, единственная моя, ты только скажи, что же нам делать, мамочка?!»

Ольга шепчет и и шепчет, пытаясь задавить звериный крик, которому невероятно тесно в груди. Крик, который мог бы вдребезги расколоть оконные стёкла, обрушить потолок, вырваться наружу и бешено метаться по улицам в поисках справедливости.

Две недели назад Ольга Павловна сидела в кабинете заведущего отделением, разговаривала с ним срывающимся голосом: ей никак не удавалось унять слёзы.

- Миша, если бы ты видел, если бы ты хоть один раз услышал! Это безумный кошмар. Знаешь, она охрипла от крика. Уже четыре дня на максимальной дозировке. Сколько так? Неделя? Две? Три? А потом?! Нет, не могу больше ни смотреть, ни слушать, ничего не могу. Я, Миш, умру.

Михаил Юрьевич присел рядом, осторожно и мягко коснулся её руки. Женщина подняла воспалённые заплаканные глаза. На ресницах дрожали слезинки, каждая из которых тысячекратно отражала злую беду, которая нежданно- негадано ворвалась в Ольгин дом и надолго в нем поселилась.

Опущенные плечи, глубокая горестная складка между бровей, тёмные круги под глазам, отёкшее лицо, а главное- безмерная усталость, в короткий срок превратили Ольгу в пожилую женщину. Бывший однокурсник печально оглядел её с головы до ног и задумчиво помолчал.


- Оль, ещё прошлый раз я хотел поговорить с тобой. Не решился тогда, позволь мне сейчас. Мы можем,… можем сделать трёхкратную максимальную дозировку. Она просто уснёт, спокойно. Боль её больше не достанет, отмучается, бедная. Ты меня понимаешь?
Ольга Павловна резко отпрянула и испуганно посмотрела на заведущего.

- Подожди, не пугайся, Оля, послушай. Причина смерти твоей мамы будет не инъекция, а её болезнь – рак. Она умрёт всего на несколько дней раньше, но без этих нечеловеческих мук. Ни тебе, ни мне ничего не нужно будет делать. Я недавно с одной медсестрой беседовал, случайный разговор вышел. Полгода назад Лена похоронила брата, тоже через такое прошла, что не пересказать. Вот она согласилась бы... На Лену можно положиться, эта женщина с новостями по соседям не бегает. Но, видишь ли, Олечка, лучше, чтобы твоя мама настояла на этом, или уже тогда, когда сама и попросить не сможет. Согласен - сомнений предостаточно, хоть отбавляй. Самое главное, что не разрешено у нас таким образом помогать больным. Вот всё можно: давиться, топиться, резаться, под поезд прыгать, а заболеешь смертельно, так тоже можно... можно ума лишиться от страданий и безнадёжности. Ты не слушаешь меня?

Ольга, не мигая смотрела на дырку в стене. Вспомнила, что там висела картина - подарок какого- то пациента. Куда она делась?
Да, она не слушала Михаила, но странным образом всё слышала и понимала: «Эвтаназия! Вот, что он предлагает. Именно это. Я схожу с ума. Или нет, мы оба сошли с ума, просто потеряли рассудок.

-Подумайте с сестрой над моими словами, Оля. Подумайте! - закончил свои соображения заведующий.

Объясняться, спрашивать что-либо сил не было. Ольга Павловна встала с неудобного жёсткого кресла, подала руку на прощание:

- Я позвоню, Михаил Юрьевич,.. попозже.

На улице порывистый ветер бесцеремонно подталкивал в спину, торопил к дому. Но она страшилась своего дома, подъезда, квартиры, а самое главное комнаты, в которой своенравный, вышедший из-под контроля недуг истязал маму. И здесь, на открытом пространстве, среди людей, было не лучше. Собственная беспомощность представлялась ей постыдной и унизительной. Чудилось, что каждый встречный знает про несчастье и, проходя мимо, думает: «Вот плетётся никудышный врач. Она не владеет ремеслом, не справляется со своим делом и позволяет так мучительно умирать собственной матери».


Ольга опять вспомнила, как несколькими днями раньше, не в своё «дежурное» время к ней примчалась сестра. Марина просто сияла и была необычайно возбуждена - ни секунды не могла усидеть на одном месте.

- Олька! Не поверишь, - Марина перевела дух, - мне обещали, понимаешь, обещали послезавтра пластырь! Дочка одной сотрудницы из Норвегии привезёт. Я, когда просила, даже не надеялась, а сегодня узнала, что у неё всё получилось. Немного, конечно, сколько смогла, но не отказала - это главное! Олька, ты подумай только: мама перестанет кричать, сможет опять нормально разговаривать!

Олино лицо просветлело, а в глазах мелькнула робкая надежда. Ольга оживились, но сразу же испугалась: вдруг что-то помешает такой удаче, не даст состояться обещанному счастью. Трудно было припомнить, когда они в последний раз чему-нибудь радовались. Весь вечер настроение у сестёр было чрезвычайно переменчивым: то тревожным, то приподнятым. Им казалось порой, что даже материны стоны стали тише и реже.

Как обычно после работы в квартире собралась вся семья: их мужья, Олин сын с детьми и Маринина дочь с мужем. В который раз Ольгу Павловну охватила тёплая волна благодарности к близким, когда она неприметно оглядывала всех, занятых уже привычными хлопотами с тяжело больной. Как же без их помощи и поддержки в это трудное время?

А в сознании снова и снова всплывали разнообразные воспоминания из прежней благополучной жизни, когда мама гордилась успехами своих детей или когда она не находила себе места, переживая вместе с ними случавшиеся неприятности и неудачи.
Нина Аманн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 09.06.2017, 23:54   #4
в поисках статуса
 
Аватар для Проша
 
Регистрация: 12.03.2011
Адрес: Ростов-на-Дону
Сообщений: 1,050

Re: Хроника одного прощания.


Жуткий , сильный и в то же время нужный рассказ, Нина! плАчу...
Мы с женой прошли этот ад - болела и умирала её мама.
С цитатой "Теперь знала точно, если Бог где-то и есть, то ему до людей нет никакого дела. Миром безгранично правит дьявол. Именно он распределяет на земле счастье и горе. Демон делает это чудовищно несправедливо, пагубно и беспощадно." согласен безоговорочно!
Проша вне форума   Ответить с цитированием
Старый 10.06.2017, 01:59   #5
в поисках статуса
 
Аватар для Белая Голубка
 
Регистрация: 10.02.2016
Адрес: Одесса, Украина
Сообщений: 1,577
Записей в дневнике: 5

Re: Хроника одного прощания.


Цитата:
Сообщение от Нина Аманн Посмотреть сообщение
концентрация сильнейшего обезбаливающего
Нина, ну не может врач написать "обезбАливающее", это досадная опечатка!

Последний раз редактировалось Белая Голубка; 10.06.2017 в 02:01. Причина: Добавлено сообщение
Белая Голубка вне форума   Ответить с цитированием
Старый 10.06.2017, 10:17   #6
не в поисках статуса
Модератор
 
Аватар для Martimiann
 
Регистрация: 31.01.2010
Сообщений: 12,641

Re: Хроника одного прощания.


Цитата:
Сообщение от Проша Посмотреть сообщение
С цитатой "Теперь знала точно, если Бог где-то и есть, то ему до людей нет никакого дела. Миром безгранично правит дьявол. Именно он распределяет на земле счастье и горе. Демон делает это чудовищно несправедливо, пагубно и беспощадно." согласен безоговорочно!
то есть, это демон распределяет болезни, а не природа так распоряжается?
Martimiann вне форума   Ответить с цитированием
Старый 10.06.2017, 15:37   #7
в поисках статуса
 
Аватар для Нина Аманн
 
Регистрация: 15.09.2016
Адрес: Кобленц
Сообщений: 1,746
Записей в дневнике: 2

Re: Хроника одного прощания.


Спасибо, Проша. Здесь по правде много личного.

Добавлено через 18 минут

Да уж! Когда тему оформляю, и то нахожу всякого разного. И это после стократных прочтений. Потом ошибки совсем не видятся.

Классики, паразиты, чё - то мало помогают))

Наташа, спасибо за всегдашнее внимательное чтение.

Добавлено через 5 минут

Цитата:
Сообщение от Martimiann Посмотреть сообщение
то есть, это демон распределяет болезни, а не природа так распоряжается?

Соответственно пяти субъективным стадиям псих. переживаний онкобольных ( и их родственников само- собой)- стадия третья.

Последний раз редактировалось Нина Аманн; 10.06.2017 в 15:37. Причина: Добавлено сообщение
Нина Аманн вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.06.2017, 00:09   #8
Пациент
 
Регистрация: 02.11.2011
Адрес: В настоящее время - в Литве, завтра, возможно, - в Казани.
Сообщений: 190
Записей в дневнике: 9

Re: Хроника одного прощания.


Здравствуйте, Нина Аманн!

Тяжелая тема… Нестерпимы душевные муки, видя, что ничем не можешь помочь родному человеку. Одна из самых страшных болей – головная боль, даже зубная - ничто по сравнению с ней. Только родовые схватки могут сравниться с ними.

Было бы неправильно искать в этих хрониках какие-то недостатки: как сложилось, так и написалось.

Как у Ивана Тхоржевского:

Легкой жизни я просил у бога,
Легкой смерти надо бы просить.

С уважением
Lanagai
Lanagai вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.06.2017, 08:46   #9
в поисках статуса
 
Аватар для Клетчатый
 
Регистрация: 10.04.2009
Сообщений: 8,583
Записей в дневнике: 6

Re: Хроника одного прощания.


не понимаю, в чём особенность рассказанного случая, отличительные черты от тысяч подобных. смертельно больной человек испытывает страдания, родственники сопереживают. возникает мысль об эвтаназии. эвтаназию уже мильон раз обсуждали, со всех точек зрения, включая религиозную. и какое мы видим решение проблемы в данном рассказе - импортный чудо-пластырь. по сути, автор и не предлагает никакого решения. в тот момент, когда надо принципиально определиться, в качестве компромисса возникает чудо-пластырь. а что, действительно, такой существует?
Клетчатый вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.06.2017, 10:43   #10
в поисках статуса
 
Аватар для Нина Аманн
 
Регистрация: 15.09.2016
Адрес: Кобленц
Сообщений: 1,746
Записей в дневнике: 2

Re: Хроника одного прощания.


Lanagai, благодарю Вас.

С уваженем Нина Аманн.

Добавлено через 39 секунд

Клетчатый,

есть

Последний раз редактировалось Нина Аманн; 13.06.2017 в 10:43. Причина: Добавлено сообщение
Нина Аманн вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 22:37. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet