Оценки и обзор 2 тура от Марины Генчикмахер

[admin]

Тема №1 Слоны (но не те, что на полке);


1-1

Послеслоние - 10

Слон - и в Африке слон, воплощение силы и массы.
Пусть из тысяч зверей флегматичней его не найти,
Если думаешь, он в результате - ни рыба ни мясо,
Передумай скорей, до нечаянной встречи в пути.

Ибо эта гора очень даже идет к Магомету.
Если, часом, решил пошуметь на просторах саванн,
Ночью или с утра, огребешь в полной мере за это,
В наступившей тиши позабыв и талмуд, и коран…

Я с потешным слоном провожал до околицы детство.
Прислонялся вовсю, представляя, что я – это он.
Мой тотемный бином был и целью, и праведным средством,
Чтоб итоговый сюр превратился в надежный заслон -

От крадущихся бед, от шакалов и шавок скулящих,
От настырных гиен, что на части порвать норовят,
Чтобы бедам в ответ не сыграть преждевременно в ящик
И на годы в обмен не копить неподъемных утрат.

Но - не вышел кишкой, да и кожа тонка, однозначно.
Констатирую сам, что ни разу слоном не слыву.
Только снится покой - в окружении злого со злачным,
Где по местным лесам старым зайцем скачу наяву.

Я - ничто и нигде, хоть растрачены начисто силы.
Бледно-рожевый вид – налицо, без понтов и прикрас.
И по зыбкой воде пишут повесть дрожащие вилы,
Ну а та норовит уложиться в короткий рассказ.

Это стихотворение меня несколько озадачило. Сперва рассказчик со знанием дела рассуждает о характере слонов, доказывая, что их солидные размеры- не главная черта, на которой следует сконцентрироваться. Мне, кстати, очень понравилась игра с пословицей о горе и Магомете. После этого автор монолога роняет фразу: "Я с потешным слоном провожал до околицы детство.", которая прочитывается буквально, т.к. до сих пор ничего потешного о слонах сказано не было. Я тут же предполагаю, что рассказчик - сын какого-нибудь индуса или укротителя, и пришло время конкретной истории о слоне, объясняющей для меня несколько абстрактное вступление, но слон на глазах превращается в какой-то тотемный символ, в котором размер - главная черта, так как рассказчик себя с ним именно с точки зрения солидности и внушительности достигнутого.
Сравнение со "скачущим по местным лесам старым зайцем" - замечательно само по себе, но опять же - совершенно никакой конкретики о главном герое. Окончание стихотворения очень хорошо: "И по зыбкой воде пишут повесть дрожащие вилы, Ну а та норовит уложиться в короткий рассказ.", но у меня осталось смутное ощущение, что у автора несомненный высокий поэтический потенциал, но данное стихотворение сшито на скорую руку: автор сгреб воедино и без разбора все мысли и чувства, которые у него вызывает слон, а потом нашел основную идею стихотворения.


Тема №2 Весло (но без девушки и не пугающее ошалевших уклеек)


2-1

Раб весла 10

И днём и ночью жизнь свою кляну,
но выбраться смогу - я в это верю.
Мой легион разбит, а я в плену,
и вот уже четвертую весну
я раб весла на проклятой галере.

Здесь каждый взмах весла меня казнит -
горит в груди, а сердце леденеет.
Не бей меня нагайкой, подкомит*,
больней уже не сделаешь, пойми,
что боль души и глубже, и страшнее.

Пусть на тебе не ставили тамгу**,
ты сам тут на цепи, хоть сросся с нею.
Ты не сбежишь с галеры, я - сбегу.
Мне есть кого обнять на берегу!
А кто тебя хотя бы пожалеет?

И было завтра...
По команде "вёсла бросить"
мы встали разом.
Рвались в клочья цепи.
Ещё не прекратили бой матросы,
а капитан уже пощады просит.
Ничтожный лепет,
позорный лепет...

Сказал Господь - не мстите, аз воздам.
Вот пусть Он сам и отомстит им после.
Кого карать - решать Ему, а нам
пора грести к родимым берегам.
Берись за вёсла!

И, согнутые каторжным трудом,
вновь расправлялись спины, шеи, плечи...
Всё ближе к нам семья, друзья и дом.
Дождитесь, верьте! Мы уже идём!
До скорой встречи!

... Теперь, куда б судьба ни занесла,
пускай вокруг потеря за потерей, -
в меня мой талисман - кусок весла,
напоминая давние дела,
вселяет веру.


* Подкомит (помощник комита) стоял на помосте между рядами гребцов, вооруженный плетью. Его задачей, в частности, было поддерживать требуемый темп.
** Тамга - тавро, клеймо, печать.

Связь весла и жизни главного героя этого стихотворения просматривается очень хорошо; интересно и путешествие в далекое прошлое. Но если рассматривать стихотворение как поэтическую новеллу, строки "И было завтра... По команде "вёсла бросить" мы встали разом. Рвались в клочья цепи." меня несколько озадачили. Я так и не поняла, почему цепи рвались в клочья: их распилили? Кто-то украл ключ? И что в итоге стало с капитаном и командой? Им "аз воздал" Господь, но что конкретно это значило? Главный посыл стихотворения мне нравится: борьба за свободу, желание вернуться к семье, но история кажется мне не до конца проработанной.


Тема №3 Черви (но не из навоза)

3-1

Черви - 8

Я расскажу вам не о червяках,
живущих во саду ли, в огороде.
Те черви, что держу сейчас в руках,
знакомы всем по карточной колоде.
Со знаком "сердце" - дьявольская масть,
хоть и, на первый взгляд, совсем невинна.
Но алый цвет обозначает страсть,
и то, что так похоже на лавину,
способную стереть с лица земли,
рассудок затопить хмельным цунами.
И можно жечь мосты и корабли.
Нет разницы меж тем, что есть, и снами.
В безумии терять и страх, и стыд,
и честь, и совесть, а потом и память,
и, оборвавшись, рухнуть в суицид,
не ставя то в укор червонной Даме.
Стихами славят благородный лик,
в злодействах обвиняя только вины.
Коль речь о ведьме - сразу Дама пик!
На ней чужих несчастий половина.

Взгляните на расклад перед собой:
здесь траур по потерянному другу.
Погиб он за несчастную любовь,
не получив червонной Дамы руку.
Дойдя в своих мученьях до нуля,
помножил на него земное тело.
И захлестнулась крепкая петля.
Она ж, узнав о том, лишь побледнела.
Такую вряд ли чья-то боль проймет.
Да, умер. Только ей-то горя мало.
Его любовь - копейка для неё,
которой до рубля недоставало.
Играя, довела его до ада,
скользнув как ядовитая змея.
И Дама пик ни в чём не виновата.
Я знаю.
Потому что....

это - я.

Я, к сожалению, плохо разбираюсь в картах и связанной с ними мистикой, но, насколько я поняла, автор стихотворного монолога обвиняет "червонную даму" в роковой страсти, доведшей кого-то до суицида. При этом, по традиции, "ведьмой" считают "пиковую даму", с которой рассказчица себя отождествляет. "Пиковая дама" защищается со страстью, которой можно позавидовать, но не очень понятно, что именно питает эту страсть; если в основе монолога лежит реальная история, кто и в чем конкретно ее обвиняет?
Если - это просто борьба против общего несправедливого навета на "пиковых дам", то откуда такая конкретика в обвинении "дамы Червей"? Защита успешно перешла в нападение, а мне, читательнице, приходится работать присяжным, пытаясь разобраться в карточном сражении. Это стихотворение неплохо прозвучало бы как в монолог в пьесе, но как отдельное стихотворение, оно вызывает у меня много вопросов.


3-2

Друзья - 10

Купил как-то Вася боты,
А те полюбили его -
Несли в поздний час с работы
Сквозь парковые красоты
И весело, и легко.

"Друзей не бывает лучше!
...И краше любых принцесс!"-
не бил, подавал им кушать,
Лапшу, а бывало - суши,
Когда те просили есть.

Но, скорби земные множа,
Пришел этим ботам срок:
Отстала сперва подошва,
Порвалась на пятке кожа.
Последним погиб шнурок.

Под грустной сосной Василий
Зарыл их в песчаный грунт,
И долго рыдал бессильно
Над холмиком их могильным.
А слёзы - они не врут...

Утешился тем, что боты
Найдут после жизни жизнь.
- Хочу, чтоб кротам-задротам,
А лучше - червям голодным
По вкусу они пришлись.

И черви сказали: "Ладно,
Спасибо. Такой подгон
Полезнее пармезана,
Вкуснее мацы и сала,
Пьянее, чем самогон."

И если идет Василий,
Рыбачить на дальний пруд,
То черви, как псы ручные,
Доверчивые, босые,
По травке за ним ползут.

Мне нравится легкость и ироничный тон этой поэтической миниатюры; хорошо обыграно выражение "ботинки просят каши", да и конец показался неожиданным и забавным, но я все стихотворение отношу в раздел смешных поэтических абсурдов: я так и не поняла идеи стихотворения.

3-3

Червь сомнений - 13

Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения.
Т. Рузвельт

...На пальце Землю крутить хотелось, пока «костлявая» не придёт,
Занять себя и фанатов делом, снимая сливки под хруст банкнот.
«А вдруг сорвётся в пике карьера?..» Забыл, что смелые держат мир,
Что червь сомнений – нахлебник веры? Зачем ты начал его кормить?

Росли раздумья, росли запросы... И если чувства – так лет до ста!
Влюбиться думал до крышесноса, но гад бескостный успел пристать:
«Семья – обуза, хлопот немало, а вдруг везения нет в любви?
Ведь если рушатся идеалы, то ими может и придавить!..»

Знакомства – быстрые, без контроля, без всяких «глупостей при луне».
Гвоздём программы – логин с паролем на сайт «решительность точка нет».
Кто ищет худа, его обрящет – несчастный случай, увечье, смерть, –
И ты уставишься в зомбоящик – так безопасней на всё смотреть.

Мечтатель в прошлом и щёголь ярый, сейчас – диванный тюфяк в трико.
Себя окуклив в эрзац-футляре, ты стал ничтожеством... Червяком.
Прописан в тёмной стране «А-вдруг-а», придавлен тяжестью несвобод,
И даже кошку пригреть напуган: «А вдруг привыкну? А вдруг умрёт?..»

...Всего боишься до нервной дрожи, прогресс считая вселенским злом...
Рождённый ползать взлететь не сможет.
Зато подроет аэродром.

Эта стихотворная вариация на тему "Премудрого Пескаря", на мой взгляд, очень интересна. Больше всего понравились финальные строки: "Рождённый ползать взлететь не сможет. Зато подроет аэродром."
Как я поняла, перечитав стихотворение несколько раз, - они о черве сомнение, о котором речь шла вначале: "Что червь сомнений – нахлебник веры? Зачем ты начал его кормить?", а не о самом герое стихотворения, который "Себя окуклив в эрзац-футляре, ты стал ничтожеством... Червяком."
По идее, ЛГ не подрывал ничьих аэродромов, это его сомнения подрывали его собственный аэродром и удерживали его от полетов. Или эти строки все же о главном герое, раз они идут сразу за строчками:"...Всего боишься до нервной дрожи, прогресс считая вселенским злом..."? Этот момент для меня непонятен.

3-4

Поразительный паразит - 12
Я читал за едой газету,
Информации пруд пруди.
Вдруг так странно ёкнуло где-то
В голове, а может, в груди.

Что-то влезло… какая жалость!
Я не ведал, чем мне грозит.
Это был, потом оказалось,
Червь сомнения — паразит.

С той поры смятение душит:
Впрямь планета как мяч, кругла?
Впрочем, котики с плоской суши
Всё свалили б, как со стола.

Сколько лап у мухи в итоге?
Вдруг найдётся совсем не шесть!
Кстати, котики… хвост и ноги
Тоже надо бы перечесть.

…Вот мораль, слегка запоздало:
За обедом не трожь газет!
Что мне делать с червём-нахалом?
Заморить? Или всё же нет?

Шуточное, очень легкое и, пожалуй, симпатичное стихотворение на ту же тему червя сомнений. Очень соразмерное и законченное: автор не растекается мысью по древу. Понравился финал: "…Вот мораль, слегка запоздало: За обедом не трожь газет! Что мне делать с червём-нахалом? Заморить? Или всё же нет?"

[admin]

Тема №4 Пугало (но не глазастое и не глиняное)

4-1

Симулякр - 11

Доктор, а пропишите пилюль от жалости.
Пусть хоть красных, хоть синих, хоть всех цветов побежалости.
Доктор, я очень прошу, пожалуйста.
Мне надоело всех каждый раз жалеть.
Птичек, зимой по городу ковыляющих,
Нищего, не собравшего ни рубля ещё,
Мальчика с папой "вот я те наваляю ща",
Каждый из них – как удар по лицу. Как плеть.

Доктор, скажите, а нет ли лекарств от смелости?
Я бы хотел в сохранности постареть и в целости.
Доктор, возьмите когти мои и челюсти,
Дайте взамен спокойное что-нибудь.
Чтоб воскресенья дома у телевизора
Чтобы орешки с парой бутылок пилзнера,
Я ведь о чём прошу? Самый мизер, а?
Просто от приключений бы отдохнуть.

Доктор, а нет ли от головы чего-нибудь?
Чтоб не вертелись в ней кортасар и воннегут,
Чтоб гиперонимы уплывали по небу,
Вместо того, чтоб в голову лезть мою.
Осточертело думать всегда, как в шахматах,
Мысли людишек видеть в глазах распахнутых.
Мне даже водочки не с кем жахнуть тут:
Скучно, когда у всех низковат ай-кью.

Гудвин сидит, сопя ненабитой трубочкой.
Ноги на столик, шляпу швырнул на тумбочку.
Тихо ты, говорит, помолчи секундочку.
Что ты растарахтелся, как козодой.
Ладно тебе, ну что ты глядишь зашуганно?
Хочешь – живи бездарным и неоструганным.
Если родился пугалом – будешь пугалом.

Выпьешь перед обедом.
Запьёшь водой.

Если честно, я не сразу уловила смысл произведения.
Приходит человек (скорее всего одаренный, тонко чувствующий) и знающий к врачу (Гудвину, Господу Богу) с просьбами. Вначале просит избавить от жалости ко всему сущему; потом от излишней агрессивности или стремления к деятельности, а напоследок, просит сделать его поглупее, чтобы не так отличаться от окружающих. И врач, он же Гудвин, но скорее всего Господь Бог, отвечает: "Хочешь – живи бездарным и неоструганным. Если родился пугалом – будешь пугалом" и дает просимое лекарство.
Стихотворение называется "симулякр". Согласно википедии, " В наше время понятие «симулякр» используют в том смысле, в каком его обычно использовал Ж. Бодрийяр. ... Говоря простым языком, симулякр — это изображение без оригинала, репрезентация чего-то, что на самом деле не существует. Например, симулякром можно назвать картинку, которая кажется цифровой фотографией чего-то, но то, что она изображает, на самом деле не существует и не существовало никогда. Такая подделка может быть создана с помощью специального программного обеспечения." В смысле, картинка, нарисованная автором - репрезентация чего-то, что на самом деле не существует?
В среде поэтов и художников часто принято жаловаться на отличие от общей массы и на недопонятость окружающими. Но я не представляю себе художника, который реально хотел бы отказаться от тех свойств, которые составляют суть и основу его таланта. Скорее художник хотел бы, чтоб окружающие подтянулись к его уровню. Хотя, возможно, я ошибаюсь.
И мне хотелось бы подтянуться к уровню автора, свободно оперирующего словечками, типа "симулякр" и "гиперонимы" и нестандартными незатасканными рифмами.

4-2

Пугало 11

Далеко на окраине, где-то у старого леса,
В полупризрачном доме, укрытом накидкой плюща,
Где задумчивый воздух не кажется легким и пресным,
В окнах теплится свет, в сонной печке поленья трещат.

Закипает похлёбка, старик с бородою косматой
Вычищает ружьё, подле девочка в тальме сидит,
Пьёт целительный чай с облепихой, ромашкой и мятой
И на досточке тонкой выводит углём алфавит…

Бородач не в чести. Им стращают детишек в деревне
За угрюмый характер, костыль и уродливый горб.
Был однажды пожар, обвинили привычным манером.
Но убить побоялись. Ушел от людей с этих пор.

Говорили, что он вурдалак, что младенцев ворует,
Портит воду, скотину, умеет, как нечисть, летать.
Клевету не изжить. Проще верится в небыль пустую.
...Он девчушку нашел, тормошившую мертвую мать.

Заблудились в чащобе, ограблены? Сбились с дороги?
И по виду из пришлых. Родных не отыщешь теперь.
Не хватился никто, есть ли дело кому до убогих?
Приютил сироту, но открыта ей в будущем дверь.

…На лице, потемневшем от времени, брезжит улыбка:
Словно вечером - солнечный луч сквозь накидку плюща.
Понимает горбун: это счастье недолгое зыбко.
Ей вернуться захочется в мир. Но потом.
Не сейчас.

Я люблю фэнтази и в стихотворении "Пугало" вижу замечательное начало стихотворной повести в этом жанре. Причем, очень хорошо написанное начало, с традиционными действующими лицами и деталями быта: уродливый старик, которого "За угрюмый характер, костыль и уродливый горб" обвиняют в пожаре невежественные поселяне, спасенный им ребенок - девочка, которая найдена у тела мертвой матери (и при этом ни намека на попытку проинформировать государственные власти); "целительный чай с облепихой, ромашкой и мятой", трещащие в печи поленья и чувствующееся в каждой строке ощущение, что эта идиллическая картинка - не надолго, вот-вот начнутся приключения. Стихотворение выразительно и образно: "На лице, потемневшем от времени, брезжит улыбка: Словно вечером - солнечный луч сквозь накидку плюща", "В полупризрачном доме, укрытом накидкой плюща, Где задумчивый воздух не кажется легким и пресным", но оно кажется мне эпизодом в повествовании, а не законченным рассказом. Хотелось бы знать, что будет дальше.

4-3

В чудеса поверить ужасно трудно… - 12

- Мамочка, - спросила Элли, отрываясь от книги. - А теперь волшебники есть?
«Волшебник Изумрудного города»

В колдовском котле пауки и змеи, саблезубым тигром рычит гроза.
С Кругосветных гор ураганом веет на уже привыкший к нему Канзас.
Пахнет красным клевером и нух-нухом, золотятся рыбки в Большой реке,
и соломой мне набивает брюхо фермер в странной шляпе и пиджаке.
Мне пшеница лижет босые ноги, а крапива жжётся, как скипидар…
Над кирпично-жёлтой кривой дорогой раздаётся громкое «Кагги-Карр!»…
***
Крутит дом по воздуху каруселью и Тотошка воет, как дикий зверь.
Мать кричит отчаянно: «Элли! Элли!» - Та, схватив собаку, выходит в дверь.
Спасена девчонка. Фургон порожний в небесах скрывается, грохоча…
Папа Джон построит к зиме надежный новый дом из желтого кирпича…
***
Я тюфяк тряпичный. Страшила Глупый. На шесте болтаюсь который год,
вороньё по темени вечно лупит, в голове соломенной мышь живёт.
Ни ума, ни сердца, ни изумрудов, ни чудесной девочки – тишь да гладь…

В чудеса поверить ужасно трудно, если ты не пробовал к ним летать

Это очень интересное стихотворение о природе чуда. Ключ к пониманию основной мысли (В чудеса поверить ужасно трудно, если ты не пробовал к ним летать) - в эпиграфе: "- Мамочка, - спросила Элли, отрываясь от книги. - А теперь волшебники есть?".
Элли выскочила с Тотошкой из домика перед тем, как его унесло ураганом. Произошло "обыкновенное чуда", благодаря которому необычные чудеса в волшебной стране не свершились, а чучело осталось обычным чучелом, застрявшим на своем шесте. Мне очень нравятся и идея стихотворения, и красочный язык, которым оно написано, но немного сбивает то, что речь в нем от лица пугала, и в итоге, именно с пугалом б моем читательском восприятии соотносится финальная фраза: "В чудеса поверить ужасно трудно, если ты не пробовал к ним летать". Но Страшила в принципе летать не смог бы, даже если бы захотел.

Тема №5 Город (но не распластанный и не купающий скверы)



5-1

Сказка странствий 11


Мне бы в городе новом родиться и вырасти –
раза три, чтоб судьбу не гневить. Или пять – в
нищете, несвободе и сирости. Или десять – чтоб
гнёзда не вить.

Мне бы в лица вглядеться, врасти в декуманусы,
в их бурлящий войти кровоток. Городские
ворота, их осы и анусы*, миновать, преумножив
итог.

Я бы в ночь по Неаполю с воем и грохотом на
потрепанной Веспе неслась и бродила в
Венеции сумрачным доктором, о победе над
мором молясь.

Я любила бы Рим – пусть в развалинах с кошками
ночевать доводилось не раз. И прожорливых
чаек кормила бы крошками в Бари, с лодок,
танцующих вальс.

А на Корфу я в море ходила б на каике, три
собаки бессменно со мной. Я бы видела ясно:
все трое – прозаики, да и я-то – поэт никакой.

В Портофино бомонд, поводя ягодицами,
намекал бы на признаки чувств. И на острове
Лесбос мне тоже родиться бы – я б открыла там
школу искусств.

Неотступно зовёт за собой неизвестное. Словно
псы, что пускаются в путь, я какое-то место ищу
поднебесное, где смогла бы потом отдохнуть…


* Os (лат.) – рот, вход; anus (лат.) – анальное отверстие, выход.

Читая строки этого стихотворения, сперва чувствуешь себя ошарашенной, - почему желание рассказчицы родиться еще раз увеличивается в зависимости от ухудшения самой жизни (Мне бы в городе новом родиться и вырасти –
раза три, чтоб судьбу не гневить. Или пять – в нищете, несвободе и сирости. Или десять – чтоб гнёзда не вить." да и сравнение ворот города с анусом слегка напрягает, "анус" на русском - воспринимается лишь в физиологическом смысле. Бомонд из Портофино меня тоже слегка напряг: трудно представить себе сборище расфуфыренного народа дружно "поводящее ягодицами". Но сам перечень итальянских городов звучит музыкой и вспоминаешь, как перемешены в Италии великолепие и нищета. Понимаешь стремление ЛГ узнать и прочувствовать жизнь Италии во всем ее многообразии, включая и хорошее и плохое. Кстати, с самой Италией автор знаком достаточно хорошо: каждому городу, каждой местности присущи свои, характерные именно для нее черты, и в стихотворении это отражено довольно четко. Я не думаю, правда, что при такой неуемной жажде нового найдется наконец-то поднебесное место для отдыха; ЛГ непременно потянет куда-нибудь еще...

П.С. Три собаки - личные псины, или аллюзия на литературный источник, мне незнакомый?


5-2

Городу грустно - 11

Маем целованный город всех приглашал на фонтаны,
Мшистые камни скрывали шрамы в округлых боках.
В небе, отмытом от хмари, взбитые хлопья сметаны
Благословляли крылатость первого в жизни стиха.

Город аллей и бульваров, вишенных улиц тенистых,
Словно из рваных штанишек, вырос из частных дворов,
Где он? Протопало детство, кукол сменили статисты.
Город стареет душою, да и не очень здоров.

Всё же играет на сцене, дарит поклоны, улыбки.
Зрителям — всем по ранжиру — роли раздал режиссёр.
Грустно, но мало кто слышит звуки тягучей волынки,
Липкий туман безнадёги лапы свои распростёр.

Тот, кто сидит за кулисой, должен помочь бы, но тоже
бьёт по старинным фронтонам дробью откатных халтур...
Время ворованных фондов и золотой молодёжи,
В вечном ремонте дороги, деньги текут под бордюр.

...Память капризная штука, помнит лишь то, что захочет.
Не было в детстве плохого, радовал каждый пустяк.
Кто же раздрай вековечный нам на беду напророчил?
Бродят по городу ветры, в дырах чердачных свистят.

Красивое лиричное стихотворение, пронизанное ностальгией по ушедшему детству. Да, в зависимости от нашего настроения, меняется и облик города, в котором мы живем.

5-3

Чёрный город, белый город - 13

На асфальте много места – чёрный город белым цветом
старый бомж рисует летом, и не помнит о зиме.
Он нечёсан, пьян и светел, он не верит в слух о смерти –
и ему приносят дети только самый белый мел.
У пивной бывают драки, если кто пугнёт собаку
и ногой пустую банку опрокинет, крут и лих –
бомж поднимет, он не гордый, и погладит пёсью морду.
Он рисует белым город, приютивший их двоих.
Чёрный город – зол и страшен, ищет в белом тени фальши,
но неровный холст асфальта не пропить и не продать.
Бомж рисует понемногу в небо белую дорогу,
белых птиц, людей и бога, а чудовищ – никогда.
Пишет счастье белым мелом, говорит, что непременно
в этой жизни перемены все увидят поутру.
Мужики не верят в диво, шутят, улыбаясь криво –
щедро плещут в банку пива, не касаясь грязных рук.
Верит город одиноких не в пророков, а в пороки –
гневно смотрит, сотней окон вытаращив бельма глаз.
Бомж рисует всех – не хмурых и счастливых вечным утром,
между пивом с перекуром мир меняя добела.
А по миру все шагают – он стирается ногами.
Хоть менты бомжа шугают, он дорисовал бы, но
город времени не дарит, город полон страшных тварей...

Дождь смывает белый абрис на асфальте у пивной.

Интересный замысел: перекрасить черную реальность в светлую посредством мела руками блаженного художника-бомжа. А заодно "не в лоб" показать, как непрочно наше оптимистичное видение мира.

5-4

Зима блокадная 12

Я помню - замерзал в плену блокады
И вёл дневник, в котором для потомков
Писал, как бродит смерть по Ленинграду
И души горожан кладёт в котомку...
Кромешный голод множил метастазы,
С небес не манна падала, а «зёрна»,
Они взрывались - горе прорастало
В пластах из человеческого дёрна.
Но верил в то, что вырвусь из объятий
Зимы-виверны лютой, хладнокровной;
Я помню - той зимой едва не спятил,
Во сне читал свои стихи Харону,
А он платил за это хлебной коркой
(Поэтому я с голоду не сгинул).
Прошли года... Везут меня на скорой,
Но я уже одной ногой в могиле,
И чудятся замёрзшие каналы,
Медбрат-харон... О, как же лихорадит!
А может, мне всего лишь показалось,
Что выжил я в блокадном Ленинграде?

Мне понравилось стихотворение от лица пережившего блокаду ленинградца; понравилось образностью и эмоциональностью, осообенно первые его строфы. Но ударение на образе Харона несколько озадачило. Каждый воспринимает стихи на основании собственного опыта и представлений о жизни, полученных порой из книг. У меня лично сложилось ошибочное, возможно, мнение, что для поколения, пережившее блокаду, древнегреческие мифологические персонажи играли куда меньшую роль в восприятии жизни и смерти. Я крайне редко встречала их на страницах книг о том времени, даже когда читала дневники выживших ленинградцев. В дореволюционной литературе - встречала, но как литературную абстракцию; христианские образы все же преобладали: в них верили. Поколение советских школьников времен сталинизма, древнегреческими мифами, по-моему, тоже не увлекалось. Но я, опять же, могу ошибаться.

5-5

Город, которого нет 13

Я был когда-то богат и знатен,
Благопристойных держался нравов.
Не ведал тёмных позорных пятен
На светлых стенах домов и храмов.
Я не толкал человека в спину.
Тому, кто падал, стелил солому.
В моих границах никто не сгинул,
Не подвергался навету злому.
Вдоль Иордана текли эпохи
По нескончаемым винным рекам,
И оплетали меня пороки
Забывших Господа имяреков.
Грехи плодились от блудной плоти.
Вёл демон паству, призывно блея.
Как много беров и мало лотов
До самой гибели нёс в себе я!
И перед смертью в бреду горячем
Смотрел сквозь сумрак густой и серый
На то, как столп на горе маячит,
А с неба льются огонь и сера…

Несколько непривычное виденье Содома или Гоморры (если я не ошибаюсь, именно эти города имеет в виду автор). Интересен сам замысел монолога от лица города. Русскоязычному читателю непонятно слово "бер"; в поисках перевода в гугле я нашла лишь значение "медведь" , которое вряд ли подойдет по смыслу: "Как много беров и мало лотов До самой гибели нёс в себе я!" Имеется в виду, что свирепые медведи противопоставлены праведному Лоту?

[admin]

Тема №6 Пододеяльник (но не питающийся носками)

6-1

Ода Пододеяльнику 10


Нет, не всякое лыко в строку –
За мыслью поэта, дружок, ухлёстывай!
Ода пододеяльнику –
не какой-то линялой простыни!

Развесьте уши, будьте добры!
Умные скорчьте морды!
Пододеяльник – это вам не хухры-мухры,
Это звучит гордо!

Как Саваоф гаркну: Аз воздам!
Кому тут потоп охота?
Куда до пододеяльника поездам
И всяким там самолётам!

Не знал его ни египтянин, ни грек,
И нет их судьбы печальней!
Ведь только мудрый двадцатый век
Придумал пододеяльник!

В какой-то заботливой голове
Мысль зародилась острая:
Соединить воедино две
Одинокие простыни!

Вот он красуется, посмотри,
Нежен, прямоуголен,
И одеяло лежит внутри,
Не пачкается и не колет!

Все, что можно сказать на тему пододеяльника, тут сказано; речь автора льется легко и свободно, и к рифмам вопросов нет, но меня лично стихотворение как-то не впечатлило. Я, правда, не уверена, что сама бы на такую тему смогла бы написать что-то интересное.

6-2

про бригантину - 13

чем тупо ждать дороги дальней, всю жизнь меся навоз и глину,
слабо порвать пододеяльник на паруса для бригантины,
и в путешествие сорваться за тощим клином журавлиным,
забыть о печке и кровати, и долго не видать земли нам?

так пел однажды дядька ваня румяной тётке акулине.
но та скучающе зевала: та нахрена нам бригантина?
я зря, чтоль, вышила подсолнух и сбоку красную малину,
чтоб их мочили злые волны под скрип трухлявой бригантины?

а кто прополет помидоры, а кто костей полкану кинет?
и кто в конце концов накормит в хлеву несчастную скотину?
и в нужнике пора прибраться, и починить дыру в корзине,
а ты тут со своей дурацкой и ненадёжной бригантиной!

и стало дяде ване тошно, в сердцах он лавку опрокинул
и огородом по картошке ушёл к заветной бригантине.
унёс с собой пододеяльник с подсолнухом посередине -
пускай трепещет он печально, украсив плечи бригантины.


Романтическая бригантина на фоне реалий сельскохозяйственного быта выглядит действительно очень забавно, как и сама идея пустить пододеяльник на ее паруса.
Тетка Акулина вышла удивительно живой и колоритной, да и дядя Ваня не подкачал благодаря речи автора, в которой забавнейшим образом перемешаны романтические атрибуты и обыденные реалии. Очень интересна и одна сквозная рифма, проходящая сквозь все стихотворение, делающая его еще более интересным.

Тема №7 Ангел (но не пришпиленный, не упавший и не вздыхающий по-человечьи)

7-1

Мертвый ангел - 11

На ладошке – маленький пестрый бражник.
Невесомо качается теплая колыбель.
- Он – мой стражник, мама. Сегодня не будет страшно.
Я его убаюкала. Хочешь, спою тебе?

Сядь поближе, на краешек одеяльца.
Расскажи, какие в саду цветы?
Я не помню, но помню – нельзя бояться.
Не гаси керосинку. Боится мой друг темноты.

Мотылек нашептал, что сегодня не будет грома.
Гром без дождика – это неправильный гром.
Мне бы лето увидеть.… Хочу спать в кроватке, дома!
Мама, мама мы выживем – если умрем?..

***
Сон обнимет тревогу ситцевым покрывалом.
Рассыпается на ладошке серой пыльцой
Мертвый бражник – ангел сырого подвала,
Укрывая крылышком худенькое лицо.

Стихотворение о мертвом ангеле трогает почти до слез - стихотворение о ребенке, умирающем в подвале не может не растрогать и самое черствое сердце. Но читая его, я упорно ломаю голову, что послужило причиной этой трагедии. Ребенок обращается к маме со словами о керосинке, следовательно, в подвале без электричества очутилась едва ли не вся семья. Изначально у ребенка была кровать и дом (Хочу спать в кроватке, дома!), в подвале дитя находится уже давно (Расскажи, какие в саду цветы?). В голову лезут "Дети подземелья", Короленко, потом думаешь о войне. Хотелось бы, чтоб эта информация хоть где-то прозвучала, либо в речи персонажей, либо в названии. Без этого стихотворение не воспринимается, как описание чего-то реального, мною, по крайней мере.

7-2

Аквариумные ангелы - 15

Я всё медленней прохожу не выбранный мной маршрут,
поминая всуе то бога, то чёрта,
а где-то ангелы в белом плывут себе и плывут,
в ленте Мёбиуса выписывая восьмёрки.
У них там свет и музыка, и тепло,
и звёзды с потолка сверкают неброско:
ведь это не какое-нибудь вулканическое стекло,
а настоящий небесный Сваровски.
И каждый ангел златоволос и душою чист –
а кто-то большой подходит на них подивиться
и ногтем тихонько, чтобы не напугать, стучит,
и ангелы поворачивают к нему любопытные лица.
И он смеётся, остатки хлеба с ладони сдув,
радуясь их счастливой и лучшей доле.

Господи, Господи, это ли ты имел в виду,
когда говорил, что однажды не станет боли...

Люди издревле представляли себе рай, как место, где нет боли и скорби. Викингам виделась Вальгалла, где души храбрецов вечно пируют под предводительством Одина, христиане рисовали себе вечнозеленый сад, где не нужно работать и ягнята не боятся волков и львов. Что чудится современнику, верящему в посмертное существование душ наравне с летящими в космосе галактиками, сказать трудно. Скорее всего, рай - лучезарное пространство, в котором души праведников парят, как в невесомости, общаясь между собой. От земных горестей они скорее всего отстранены, иначе для родителей, знающих о мучениях их детей, рай довольно скоро станет адом, но чем эти души занимают свое время никто, по-моему, нигде не описывал. Картинка в "аквариумных ангелах" - очень четко и выпукло обрисовала для мир современных представлений "жизни после смерти". Она вышла сюрреалистической, завораживающей и жутковатой; но в любом случае, цепляющей и воображение и мысли.

7-3

Полночный ангел -11

Год пролетел.
Декабрь.
А о чём ты вспомнишь?
Близится праздник - вокруг суета, содом...
Чёрному ангелу дверь открываю в полночь
В мой одинокий, от слёз отсыревший дом.
Будем друг другу на кухне читать сонеты,
Пить из граненых стаканов зелёный чай...
Он ядовито промолвит:
- На мир не сетуй! -
А от порога небрежно бросит:
- Прощай...
И растворится к исходу притихшей ночи.
Я посмотрю на восток, улыбнусь тепло –
Пусть ураганы опять мне в сердцах пророчат,
Мой чёрный ангел закроет меня крылом.

Стихотворение - образно, оно хорошо передает настроение. Мне понравилась картинка, но я не поняла, почему ангел - черный. Черный, если, конечно, пренебречь политкорректностью, означает несущий крупные неприятности тому, с кем имеет дело. Я не думаю, что конотация этого эпитета так уж изменилась в последнее время. Ангел в пространстве этого стихотворения ничего плохого не совершает: пьет чай, читает и слушает сонеты, сглаживает одиночество. Он, правда, ядовито советует не сетовать на мир, но в этом совете есть немало здравого смысла: как бы ни было плохо, сетования не помогают. Да и в будущем он прикрывает ЛГ крылом от неприятностей.
Вряд ли автор представлял себе ангела просто афро-американцем...


7-4

Открытая дверца - 13

Улетаешь, мой ангел? Останься! Куда летишь,
задевая подбитым крылом черепицу крыш?
И совсем не заботясь, что будет с тобой потом,
забираешь ты только свой старый мольберт с холстом,
акварель, нашу музыку, летний рассвет, кота
(осторожно - смотри, переноска не заперта,
кот расстроен, напуган, он может легко сбежать).
Не забудь леопардовый плед и стихов тетрадь!

Я тебя отпускаю... Слова, будто крупный град,
"виноват" злым рефреном в моей голове стучат,
канонадой гремят, не дают мне никак уснуть,
я курю и стараюсь отвлечься хоть как-нибудь.
Но, чтоб боль успокоить, не хватит мне сигарет,
не поможет коньяк позабыть, что тебя здесь нет.
...Дождь холодный пошёл, застучал о сухой карниз.

Выбегаю в подъезд, по привычке зову: "кис-кис",
перевесившись через ехидный оскал перил.
Неужели (я помню, что дверцу закрыть забыл)…
Кот вернулся! Я верить и ждать до конца готов:
прилетишь ты - не могут жить ангелы без котов!

Речь в этом стихотворении - не об ангеле, речь о возлюбленной, художнице, которая уносит не только мольберт, но и все, что составляло счастье героя стихотворения. Сам он относится к уходу по мужски: старается ничем не выдать свое отчаяние, даже помогает собираться, напоминая, что непременно взять с собой. Но себе не врет: уход любимой - катастрофа. И когда кот возвращается, появляется надежда - хозяйка за ним придет, страсти поостынут и можно будет еще раз объясниться.
По моему - очень мужское и психологически-точное стихотворение; без излишней патетики и слезливости.


7-5


Отповедь - 9

Долго мы молчали. Баста.
Мы - послы небесной касты.
А наука плагиата не признает всё равно.
Как адептам экологии,
посвящать бы нам эклоги.
А на что порой садимся - вами произведено.

Хватит верить наглым слухам. Мы мухангелы - не мухи.
За идею "вертолета" нам патент отдать должны:
за паренье, за жужжанье! Ну а мы жужжим над ухом,
потому как первый признак и звучание весны.

Объясняем лапидарно (для невежественных - кратко).
Мы не только лапки дарим - мы свои дарим сердца.
Чисто-чисто, часто-часто потираем наши лапки -
и в пылёт! Поскольку нами переносится пыльца.

Мы, конечно, заслужили, чтобы город, где мы жили,
звался б нежно и красиво, как Лос-Анджелес, Анжу...
Вам награду за услуги не зажать и не зажилить!
Будет зваться он Мухангельск! А не как там? мухоср... Жуть!

Вам без нас не выжить - точно. Звенья пищевой цепочки,
стали мы невольной жертвой на природы алтаре.
Устыдитесь! Долу очи! Мы - мухангелы - и точка.
Гербом города Мухангельск будет муха в янтаре!

Так что, люд неблагодарный, пиетет гораздо лучше,
безопасней и надежней, чем брезгливость на лице,
чтобы вам не прилетело. Всяк за грех своё получит.
Есть у нас на этот случай - санэп эскадрон летучий.
Называется ЦЦ.

Мне очень трудно перенести себя на место мух и взглянуть на мир их глазами. Но даже если бы я это проделала, то вряд ли избрала бы гербом своего города муху в янтаре - для мухи это был бы символ мучительной смерти.
Если же судить о технике, то литуратив применен достаточно искусно и уместно; названия городов в строчках "Мы, конечно, заслужили, чтобы город, где мы жили, звался б нежно и красиво, как Лос-Анджелес, Анжу..." созвучно мушиному жужжанию; эскадрон Цеце в конце стихотворения вызывает улыбку.



Тема №8 Лист (но не пустой, не увядший и не допросный)


8-1

Природа и мода - 12

Пыхтел и дул в усы седой февраль,
дублёнка прохудилась от проталин,
фасон стал неестественно притален,
Заужен...
И сменить её пора.
Весна готовит новые цвета –
забвению сезон прошедший предан –
микширует согласно новым трендам
капрон, шифон, деним и эластан.
Сегодня в моде свежий, яркий лист.
Трепещут на ветру в оборках ветки.
Сначала тон преобладает светлый,
потом темнее краски взял стилист.
Стоит берёзка – стройная модель,
надела смело в черточку колготки,
наряд пошит без ниток и иголки,
а главный кутюрье и швец – апрель.
Берёзку обниму за гибкий стан
и жажду утолю прохладным соком.
С есенинской поэзией высокой
вернусь в родные славные места.
На ситец васильковый упаду
в ромашковой сатиновой рубашке -
любому бренду фору даст:
-Знай наших! -
пойду купаться в шелковом пруду.
А в ландышевом белом полотне
я словно заново переиначен,
и "не жалею, не зову, не плачу"
родным мотивом зазвучит во мне.

О наступающей весне написано столько стихов, что сказать что-то свежее и новоe, наверное, нереально. Хочется хоть как-то разнообразить подход к этому замечательному сезону. Стихотворение "Природа и мода" как бы сшито из разноцветных лоскутков. Автор, как опытный в пошиве мастер, довольно удачно подбирает лоскутки по настроению, по цвету, соответствующему тем или иным природным явлениям, и даже по фактуре. Даже строка Есенина, притороченная в самом конце, выглядит естественно и уместно.

[admin]

Тема №9 Сон (но не слабый и не тёплый)

9-1


Спящий красавец - 13

Яго Кассий Брабанцакис, бывший житель Фамагусты*,
был потомком крестоносцев — птицей смешанных кровей:
для начала италийцы — от дорийцев до этрусков,
позже венгры и французы — дети разных одиссей.

Человек такой закваски мог бы славно править Кипром,
жить у ласкового моря, стать заядлым рыбаком —
выходить с утра на лодке, слушать бриз, поющий сипло,
а потом домой от пирса подниматься босиком.

На Варо̀ше** сквозь дорогу проросли кусты сезама,
в ресторанах рыщут крысы, в чашах высохло вино...
Где-то новые принцессы смотрят в толщу амальгамы,
и всегда найдется фея подарить веретено.

Просыпаясь от кошмара на Манхэттене в Нью-Йорке,
Яго буркнет:
— Жив, и ладно! — в разговорах не силён…
Снова снилась Фамагуста — столько лет сидит в подкорке:
крики, паника и танки... А сегодня это сон.

* — Фамагуста — город-порт на юго-восточном побережье острова Кипр. Место основного действия «Отелло». 14 августа 1974 года армия Турции заняла город. Из Фамагусты было изгнано греко-христианское население, десятки человек, включая туристов, погибли. Греческий квартал был немедленно закрыт турецкими силами и остаётся в таком состоянии до сих пор. По сей день беженцам запрещено возвращение.
** — Вароша — квартал в городе Фамагуста на Кипре. До турецкого вторжения он был популярным туристическим местом.

Кошмар, пережитый в юности или детстве всегда ложится отпечатком на дальнейшую жизнь. К подобным переживаниям часто возвращаешься, размышляя, кем бы ты мог стать, если бы не эта трагедия. Психологически верное стихотворение; и портрет главного героя, и картина запустения на бывшей его родине описаны несколькими емкими и образными штрихами, достаточными, чтобы передать основную мысль автора.

9-2

И видеть сны...© - 12

Чудесной манной небо сыплет сны
и мороки обманчивые сеет:
река молочна, берега кисельны,
и тонет день в утопии весны.

Пусть наяву чернеют полыньи,
и неизбывен горький дух полыни...
В молочной мгле моя тревога сгинет,
начнёт волна укачивать: усни.

Сюда, на пограничье бытия,
где ивы плачут, вспоминая что-то,
а мельницы тоскуют без работы,
за мной, уснувшим, ангелы летят.

Туман заставив снова стать водой,
заводят жернова и мелют даты,
в которых был я сильным, глупым, клятым,
любимым и любым, но не собой.

Так хочется укрыться, утонуть -
не манна снов - мука воспоминаний.
Я совестью измучен, прошлым ранен,
барахтаюсь и поднимаю муть.

И больше не молочна, а темна.
в реке вода, повсюду тянет тиной,
но, в гиблом месте не желая сгинуть,
я оттолкнусь от илистого дна.

И поплыву на призрачный маяк -
на дым костра, в густой еловый ладан,
в далёкий день, когда звучали рядом
смех друга и задорный лай дворняг.

Шарахнет громом первая гроза...
Дефибриллятор сон порвет на части.
Не ангел в белом, крепко сжав запястье,
мне прокричит: Дышите, спать нельзя!

Сон описан мастерски. Я, правда, "на пограничье бытия" не бывала и не смогу оценить достоверность ощущений, но они, скорее всего, для каждого свои. Но стихотворение довольно точно передает все нюансы пережитых героем ощущений и увиденных им во сне картин.

9-3

Вальдшнеп - 12

Ва'льдшнеп – самая благородная птица на целом земном шаре. Она, будучи убита, не бьётся и не трепещется в неприличных акробатических телодвижениях, а умирает, как Брут, как Сократ.
В.И. Даль

У птиц не бывает фамилий, но красный кулик
Как будто фамилию носит нерусскую – Вальдшнеп.
Охотничьи байки, страницы тургеневских книг,
И маленький птах, из которого супа не сваришь...

Мне снится порой принесённый с охоты трофей –
Израненной тушкой, желанной, но скудной добычей.
Он был ещё жив, и глаза моих добрых детей
Наполнились болью и жалостью к участи птичьей.

Подбитому вальдшнепу дроби погибельный груз
Взлететь не давал, обрекая дрожать от бессилья.
Лечить я умею, но птиц отчего-то боюсь –
Страшат меня бусины глаз и раскрытые крылья.

Охотники ждали, что я приготовлю обед,
А мне захотелось о стёкла оконные биться,
Примолкшие дети забрали подранка в пакет
И вышли к реке – отпустить полумертвую птицу.

Во сне очень просто велеть неживому: "Лети!"
И видеть, как смерть побеждая спасительной ложью,
Взмывает подбитая птица с железом в груди.

А вот наяву: ни вернуть, ни исправить не можешь.

Я лично охоту, если она не вызвана необходимостью в пропитании - варварством. Я думаю, что чувства, пережитые героем стихотворения Вальдшнеп будут понятны и близки многим горожанам, впервые вышедшим на охоту. Идея отпустить раненную птицу у реки не кажется мне очень гуманной, но сама я бы вряд ли смогла ее добить. И я понимаю душевные переживания героя стихотворения: они ярко и реалистично описаны.

9-4

Чернолунное - 12

Я спящий безумец. Я дайвер ночных глубин.
Измученный сталкер, бредущий по кромке сна…
…стираются грани: реальность – что пластилин.
Над миром висит луна, и она – черна.
Крадутся голодные тени пустых домов.
В багровом тумане рыдает ничейный сын.
Я должен пройти через город кошмарных снов,
где мертвые живы и время - как серпантин.
Безжалостно жаден ползущий по следу мрак.
Бегу, понимая: не воздух – густой сироп…
Меня настигает извечный незримый враг, и я умираю.
Опять умираю…
Стоп!
В холодном поту, задыхаясь, включаю свет,
дрожащей рукой разорвав паутину сна.
Я смог, я сбежал, я проснулся, я снова…
Нет.
…над миром висит луна, и она – черна...

Мне понравилось это стихотворение, при том, что я не люблю мистику. Но эмоции, испытываемые во время кошмара, переданы очень выразительно, и окончание оказалось абсолютно неожиданным для меня.

9-5

Утреннее -12

______Пройдет в окне, не глядя в отражение,
______Случайный дождь, качаясь на ветру… Галахад

На Ваське*— ветки, стрелки** — без движения,
Но в сон уже стучится перебой,
Колёс трамвайных, болтовня и прения.
Их дальний гул — сырых ветров гобой.
Предутренняя снится околесица,
Тревожная, когда в иных мирах,
Вдруг тьма ночная звуками разверзнется,
Трамвайным всхлипом на семи ветрах.
Но сны мои рождают продолжение,
Трамваями по городу кружат;
Трамвай — фантом дрожания, служения,
Кузнечиком в ладонь мою зажат.
В том хороводе образов — пристрелянный,
Калашниковым, — дождь в коллажный ряд,
Стучит трамваем, глухо, как потерянный,
А крыши с ним, проснувшись, говорят.
Мозаикой на ряби отражения
Предместий сонных, зябнущих светло.
И вздрогнет город, будто в окружении,
Весна в гондоле выронит весло —
И утро, будто чаша искупления,
Вне пандемий, катарсисом дождя,
Встречает нас, из сонного забвения,
Сырой трамвай, всё дальше уводя.

На Ваське* — на Васильевском острове, (разг.)
ветки, стрелки** — здесь — трамвайные.

Симпатичное, очень "городское" стихотворение. Мне понравился переход от мистического трамвая из предутреннего сна к реальному.


Тема №10 Слово (но не твёрдое и не шуршащее)


10-1

Река - 13

Реки река, неси родную речь:
Теки то громким голосом, то грустным,
От малого истока, хилым руслом,
К большому устью подгоняя течь.

Глаголь, греми камнями и водой,
Шепчи песком на отмелях безлюдных.
Сейчас – не слышат, но рекой немой –
Нельзя быть априори абсолютно.

Ори, рычи, раскрыв большую пасть,
И разбавляй солёную водицу.
Ни капли не должно воды пропасть.

Дай вдоволь слова чистого напиться.

Возможно сравнение реки и речи, частично основанное на созвучии не очень оригинально, но оно точно передает характер и свойства обоих потоков. И река - как символ речи кажется мне вполне уместной. Мне понравились лаконичность и в то же время емкость стихотворения и завершающая строка "Дай вдоволь слова чистого напиться", еще раз перебрасывающая мостик от одного понятия к другому.

10-2

Слово - 13

Катилась жизнь бездарно, бестолково,
Надежды превращая в миражи…
Заветное, единственное слово
В руке моей беспомощно лежит.
Перебираю буквы, звуки, слоги –
Они тусклы, никчёмны и убоги.

Я помню как сейчас его рожденье
В касаньях рук, молчании вдвоём,
В наивности твоих стихотворений,
В улыбках, взглядах, трепете моём.
Оно незримо в воздухе витало…
Так в толще руд рождаются кристаллы.

Сидящие на лавочках бабуси
Уже заочно поженили нас,
А я всё ждал чего-то, может, струсил,
Еще не время - думал - не сейчас.
Когда мы расставались у вокзала,
Ты в первый раз меня поцеловала.

С годами став умнее и смелее
От всех цивилизаций вдалеке,
Я это слово холил и лелеял,
Как леденец катал на языке.
И вот я с ней…
Но опоздало слово -
Она успела полюбить другого.

… Молчание не переплавить в злато,
Людская мудрость не всегда права.
Покуда сердце и душа крылаты –
Отыскивайте нужные слова.
На русском, на английском, на иврите…
Но не молчите!

Это стихотворение мне начало нравиться, начиная со второй строфы: мне довольно трудно было представить себе слово, лежащее в руке. Все остальное звучит психологически точным и естественным: и сама история влюбленности, и несколько патетическое окончание стихотворения.

Тема №11 Домашние животные (но не коты!)


11-1

Несчастливое - 12

Довольно иллюзий. Не ври себе
Про родственность душ, волшебство и таинство.
Наш дом – эпицентр неудач и бед:
Сюда, словно в улей, они слетаются.
Сгоревший утюг, незакрытый газ,
Упрёки и ссоры – приправа к ужину.
Признай же, что глупых и вздорных нас
Невзгоды терзают вполне заслуженно.
В одном на двоих наградном листе –
Бездарных ошибок сухая выжимка.
А помнишь, хотели семью, детей?
Забудь. Даже рыбки у нас не выжили.
Хватало ведь корма, воды, тепла,
Но аллес капут, выгребай скелетики.
Вот так же и нам, пустоцветам зла,
Не светит ни счастья, ни долголетия.
Затоплен унынием наш ковчег:
Двуногие тоже бывают тварями.
...И все же, отбросив вопрос "зачем?",
Ты новых мальков запустил в аквариум.

Идея с мальками показалась очень удачной: хоть какой-то лучик надежды в "унылом ковчеге" "пустоцветов зла". Я бы от души порадовалась ярким метафорам, которые так естественно вплетаются в монолог героини, не будь содержание стихотворения настолько печальным.

11-2

Иди и смотри - 11

Иди, смотри, как полдень нынче ярок.
На землю свет обрушился ржаной,
и тёплые бока последних яблок
летящим листьям вторят рыжиной.

Иду – чем дальше, тем тропина уже.
А воздух – брызнет мёдом, только тронь.
Несу морковь на старую конюшню,
где рвётся на свободу бледный конь.

Иду смотреть в глаза, где плещет бездна,
и бархат шеи пробовать рукой.
Хочу сказать:
Мне тоже стало тесно,
прокатимся по миру, дорогой.

Пылает умирающее лето,
стыдливый лес дрожит, полуодет.
Мой бледный конь, я тоже всадник бледный.
Прокатимся, мой друг. Потушим свет.

Насколько я знаю, бледный конь и бледный всадник ассоциируется со смертью. Начало было такое яркое, я бы сказала - чувственное. И внезапно - смерть. Это бьет по нервам читателя, но зачем? Повествование - от лица смерти, но при этом ни слова о ее мыслях или чувствах...

11-3

Джунгарское - 13

От розовой луны – наискосок –
до яркой точки паюсного неба
стремительный джунгарский хомячок
проносится блуждающей кометой.

Он крутит беговое колесо
в прессованных осиновых опилках,
на кварки разбивая детский сон
и новую стеклянную поилку.

Джунгарик промышляет грабежом,
ореховыми кражами со взломом,
несёт добычу в пластиковый дом
и фору даст сорочьим скопидомам.

Купается в шиншилловых песках,
бесстрашно занимается паркуром
и крутится в ответственных руках,
колдующих над свежим маникюром.

Хомячий век короче волоска
на царской гриве мартовского солнца...
Джунгарский бог встречает хомяка,
а мы теряем хрупкого питомца.

От розовой луны наискосок,
по облаку, что пышной ваты мягче,
бежит и звёзды спелые хомячит
оплаканный джунгарский хомячок.

Такое по-хорошему сентиментальное и доброе стихотворение; в нем все симпатично. Очень много милых изюминок, которые приятно перечитывать: "на кварки разбивая детский сон и новую стеклянную поилку." "Джунгарик промышляет грабежом, ореховыми кражами со взломом", "Хомячий век короче волоска на царской гриве мартовского солнца..."Даже смерть милого животного кажется игрушечной и вызывает не скорбь, а грустную лирическую улыбку:" От розовой луны наискосок, по облаку, что пышной ваты мягче, бежит и звёзды спелые хомячит оплаканный джунгарский хомячок.". По-моему, это удачное окончание стихотворения: у него все шансы "схомячить" симпатию читателя.

[admin]

Тема №12 Квадрат (но не чёрный и не согнутый из параллелей земного шара)

12-1

Мне снилось… - 15

Мне снилось: он ждал у причала,
где звёзды танцуют канкан.
Таких никогда не встречала
на всяких «dot ru» и «dot com*».

Ему я понравилась тоже.
Был краток ночной променад…
Узнала я несколько позже,
что он безнадёжно женат.

Вернула в объятья реала
игривая трель соловья.
Припомнила, смяв одеяло,
что замужем также и я.

Путей тут не сыщешь окольных,
пусть чёрт вам и вовсе не брат.
Бывает судьба — треугольник.
Но это какой-то квадрат!

*dot com — произносится по-ангийски «дат кам»

Это шуточное, полное иронии к привычным, при описании курортного романа, любовным штампам стихотворение - просто очаровательно. И концовка о любовном треугольнике-квадрате - блестяща, на мой взгляд.


Тема №13 Яйца (но не пушистые)

13-1

Ab ovo - 10

Наперекор законам жанра подкатим с тыльного конца.
Оно снеслось. Она бежала. Хвостом махнула – нет яйца. Удар – и вдребезги разбито. И с ним не просто миг разбит, а целый мир сошел с орбиты и рухнуть с треском норовит...
Теперь рассмотрим суть предмета, что так нелепо вдруг упал. Он – воплощение планеты. Ядро – желток, а скорлупа – почти модель небесной тверди, хранящей облачный белок. Хоть верьте мне, а хоть не верьте - не просто так нацелил бог луны глазеющей глазунью на белый лист, где между строк живу в плену своих безумий, творя свой собственный мирок.
В нем ночь вот-вот покинет кровли. В нем будет новый день зачат. И солнце, как пасхальный кролик, пошлет ко мне своих зайчат – за веру в чудо, как в награду, позолотить ресниц кайму. И я, с тобой проснувшись рядом, сначала даже не пойму и не задумаюсь, пожалуй – как не растаять удалось, проспав щекой к щеке в пожаре вихрастых огненных волос....
На локотке привстав, подую, по прядкам нежно проведу... Сварить на завтрак два? Вкрутую? Ах... кто про что, я – про еду. Обворожительно струятся в лучах пылинки, как пыльца...
Ну что ещё сказать про яйца? Что всё живое – из яйца. И разбудить – не спи, светает на небе, в комнате, в сердцах... Грешу губами – не святая, по всем овальностям
лица.

Если искренне, то все написанное, касающееся яйца, показалось мне софистикой. Отрывок о взаимоотношении мужчины и женщины - живой, яркий, чувственный и заслуживает самой высокой оценки, но он тонет в мудреных, хоть и образных нагромождениях вокруг небесной яичницы.


Тема №14 Ветер (но не самум, не борей и не безутешный)


14-1

Bagdad Cafe - 9


Город, сбросивший зной, раскрывается, словно шкатулка,
Тянет вверх минареты, ласкает небесный атлас.
Между каменных стен остывающего переулка
Одинокий светильник таращит невидящий глаз.

Ветер тащит по узеньким улицам запах кускуса,
В захламлённом кафе на огне закипает финджан.
Здесь кладут кардамон, не заботясь о тонкости вкуса.
Тем, кто ходит сюда, чужд изысканный вкус парижан.

Тем, кто ходит сюда, въелся ветер под ногти и в кожу.
Тем, кто ходит сюда, ветер высвистел в сердце дыру.
Ветер вертит песок, зацепившись за низкий порожек,
Как собака в пыли, позабывшая конуру.

выжги глаза мне хамсин в них она навсегда отпечатана
выжги мне уши хамсин пусть перестанет кричать она
высуши руку в которой ладонь я держал
слабую руку мою сжимающую кинжал
выжги меня вместе с этим безумным городом
переулками и канавами вкривь распоротым
выжги спички моих минаретов поддельные небеса
выпотроши как хрипящего пеной пса
в грудь и в лицо огненным шквалом встреть
освободи от неё дай умереть

Первая часть стихотворения о Багдаде читается с интересом и даже удовольствием: образное и точное описание южного города, но вторая часть на на фоне первой выглядит каким-то всплеском непредвиденного и ничем необъяснимого кошмара. Я не поняла ни кого убивал герой стихотворения, ни за что или почему он убивал. Эмоциональные мучения раскаявшегося убийцы показаны реалистично и вызывают сострадание, но у меня осталось ощущение, что середина стихотворения, связывающая две отрывка зачем-то выдрана из текста.

14-2

Письмо - 12

Даже не верится – ей девяносто лет,
Следом за осенью жизни пришла зима.
Письма из прошлого – в стопочках на столе,
Но, к сожалению, нет одного письма...

Ветер, пытаясь развеять столичный смог,
Без остановки по скверу мотал круги.
Там, на скамейке, читала она письмо,
Но не продвинулась дальше второй строки.
Клён у дороги в лазурное небо врос.
Солнце лучами нащупало в кроне брешь:
Яркие нити украсили смоль волос
И на колени скользнули с покатых плеч.
Ветер запел, заглушая сорочий гам...
Стихнув, на женщину нежно дышал пыльцой
И лепестки анемонов бросал к ногам,
Но опечаленным было её лицо.
"Что подтолкнуло его написать? А вдруг
Непонимание в прошлом осталось?.. Нет!"
Цепкие пальцы её беспокойных рук
От напряжения начали вдруг неметь.
Сердце просило, надрывно стуча: "Прочти!"
Разум настойчиво ей повторял: "Порви!"

Ветер, вздыхая ушедшей вослед, крутил
В пыльной воронке обрывки чужой любви...

Если искренне, мне тоже не верится, что ей - 90 лет.За годы длинной жизни впечатления наслаиваются и память о самых судьбоносных событиях теряет остроту и свежесть. Вся сценка с разорванным письмом написана яркими, непросохшими за долгие годы красками; молодая женщина, ее действия, ее мысли описаны "от автора", но никак не от лица самой женщины. Вряд ли бы она о себе подумала "Яркие нити украсили смоль волос И на колени скользнули с покатых плеч." Начало стихотворения кажется слишком сентиментальным и надуманным, на мой, конечно, взгляд. А вот продолжение - неплохое, эмоциональное.


Тема №15 Роден (но не статуя "Мыслитель")

15-1

Франсуа Огюст Рене Роден - 14

Мы однажды превратимся в тлен,
все кредиты времени истратив,
но не воплотимся в экспонаты,
не запечатлеет нас ваятель –
Франсуа Огюст Рене Роден.

Впрочем, поцелуй и наш хорош,
хоть другие выбраны в модели.
Мы с тобою многое сумели,
ставили несбыточные цели
и порою достигали всё ж,
сыновей качали в колыбелях,
слушали и вьюги, и капели.
Чувства до сих пор не охладели.
И не поселилась в доме ложь.

Быть собой непросто на Земле:
нужно выбрать верную дорогу,
на себя надеясь и на Бога,
цену знать хуле и демагогам,
радости, нежданной похвале,
чаще другом быть, чем педагогом,
меньше говорить высоким слогом,
но на смерть идти легко и строго,
как когда-то граждане Кале...

Жить пришлось в эпоху перемен,
что не просто трудно, а в квадрате.
Нам, героям, бюсты были б кстати...
Только не дожил до нас ваятель –
Франсуа Огюст Рене Роден.

Когда за спиной почти целая жизнь, вполне естественна попытка подвести итоги, особенно, когда рассматриваешь значимые произведения искусства, такие, как "Граждане Кале" Родена. Сама мысль оказаться в роли одного из прототипов этого памятника вызовет, пожалуй, ироническую улыбку, но это отнюдь не означает, что наша жизнь была легкой и ничего не весит на весах героизма. "На смерть идти легко и строго, как когда-то граждане Кале..." доведется, пожалуй не каждому, но в любое время прожить свою жизнь достойно не предав, и не потеряв любовь, согревавшую душу в молодости, очень непросто. Помимо статистики, об этом говорит и вал стихотворений о неудавшейся, преданной и несчастливой любви, о которой вразнобой твердят авторы почти на всех порталах, где я периодически читаю стихи. На их фоне это спокойно, без ложной патетики и надуманности усложнённых образов стихотворение смотрится более, чем достойно. Ясность слога и мысли, легкая самоирония (Нам, героям, бюсты были б кстати) искренность - все это не может не не импонировать.

[admin]

Тема №16 Айвазовский (но не «Девятый вал»)

16-1

Айвазовский - 12

Мальчик, родившийся в летнюю ночь грозовую,
В мазанке старой вблизи Генуэзской слободки,
Чёрным углём самоварным рыбацкие лодки,
Пачкая белые стены, на доме рисует.

Море, нахмурившись, волны швыряет на берег,
Грозно крушит деревянные ветхие сваи,
Выше подпорок на древнюю насыпь взлетая,
К домику рвётся взбешённым оскаленным зверем.

Сквозь виноградные гроздья увидев картину,
Вмиг успокоилось, перед талантом немея,
Вышла на берег зеленоволосая фея,
Кисть подарила и снова нырнула в пучину.

Чайки галдят за окном. По окрашенным доскам
Солнечный зайчик метнётся, взбираясь повыше,
Где на полатях сопит кучерявый мальчишка -
Будущий гений, художник Иван Айвазовский.

Понравился романтический, оптимистичный взгляд на жизнь и ремесло художника. Все стихотворение как бы насыщено ликованием, а отсутствие рифм лишь придает свежести написанному. Мне почему-то вспоминаются тексты раннего Горького.

16-2

Море. Коктебель. - 9

Есть версия, что Иван Айвазовский был английским шпионом во время Крымской войны, и его картины — военная топографическая рекогносцировка.

С утра дождит, на море шторм, и шумно в бухте Тихой*.
Сидеть с мольбертом под зонтом — повинность, а не прихоть.
В бокале плещется коктейль — английская микстура,
А я рисую Коктебель, залив и берег хмурый.
Пишу рангоут, нос, бушприт — пока одни наброски.
Сама Виктория твердит: "Короче, Айвазовский!"
Не знает горя на своём спесивом Альбионе.
Гублю здоровье под дождём, творя... да нет, шпионя.
Письмо приходит за письмом: угрозы и посулы.
Пейзаж закончить я не смог — вздохнул, в этюдник сунул...
В разгаре Крымская война, морская оборона.
Британцы, да идите на другие регионы...

* бухта в Крыму между Коктебелем и Феодосией

Если честно, то интерес этого стихотворения для меня в том, что в нем воспроизводится оригинальная версия, что Айвазовский был английским шпионом, и его бесчисленные морские пейзажи - ни что иное, как топографическая съемка берега. Это довольно остроумная конспирологическая теория, в защиту которой приводят богатство художника и его продуктивность. Айвазовский был действительно супер-продуктивен, обладал связями, а манера его письма в то время была очень популярна. Но ничего, кроме жены англичанки (а почти вся знать связывала свои жизни с иностранцами) и богатства, заработанного, возможно, честным путем, не говорит в пользу этой теории; я, по крайней мере ничего подобного не нашла. Но даже, если бы слухи оказались правдой, стихотворение, как произведение искусства, меня ничем не тронуло: но эмоциональностью, ни метафоричностью, ни необычностью рифм...


16-3

Спор о прекрасном - 11

- Это что, по-твоему, картина?
Сплошь - флюоресцентная мазня!
Это же обрывок дерматина,
на котором пьяный Тарантино
намешал бензин и кровь коня.

- Я спрошу тебя, дружище Салли,
что ты видишь в этом полотне?
Разве так художники писали,
те, что выставляются в Версале?
Да они - не конкуренты мне!

Глаз мой видит цвет и светотени,
Плавность линий, жёсткий след штриха...
Это не пейзаж, тут нет растений,
нет фигур людских переплетений...
Натюрморт?! Ты шутишь! Ха-ха-ха!

Ребус мой не разгадать так быстро,
гения понять не всем дано.
Изойдут на мыло футуристы,
их творенья - из fix prise "за триста",
а моё - бесценное! - одно!

Я ведь не какой-то Айвазовский,
что морскую воду рисовал.
Ставлю с краю подпись "Майк Вазовский"
и, поскольку скромен я чертовски,
в уголке приписку: "Коленвал".

Разглагольствования о бездарности непонятых художников и пародийное воспроизведение этих суждений - явление довольно распространённое. ЛГ, говорящий о том, что он может писать куда лучше признанных мастеров - явление типичное. Как я понимаю изюминка этого конкретного стихотворения в игре с созвучностью фамилии героя стихотворения (Айвазовский и Майк Вазовский) и того, чему посвящена его работа: коленвал, что действительно смешно. Хотя, если разобраться, опытный художник и коленвал может обыграть при желании так, выйдет вполне достойное и интересное полотно.


16-4

Художник и море - 7

Море – это моя жизнь.
И.К. Айвазовский

Если родился у Чёрного моря,
в окна – то чайки, то капельки брызг.
Губы солёные ласковой Сольвейг,
но он бежит по тропе вниз и вниз –
слиться с волнами и слышать, и слушать
от Посейдона сказанья морей –
те, что неведомы пленникам суши,
те, что картины зальют галерей.

В них, то закат догорает над Ялтой,
то АюДаг пеленают орлы,
смелый фрегат, презирая преграды,
мчится на гребнем бурлящей горы.
Реи скрипят – их ломает ветрами,
яро кромсают обшивку шторма,
и громоздятся над жертвой валами
пенные воды, глубинная тьма…

Море раскинется штилевым раем,
спящим котёнком в ладонях земли –
красками света картины играют,
словно мальки на прозрачной мели.
Море бушует, вздымается шквалом,
бьётся о скалы всё злее, и злей –
вместе с собою художник взрывает
холст и один из чужих кораблей.*

Тлели обломки турецкого брига,
дым поднимался до самых небес.
Только под утро волнение стихло…
Море звало: «Ованес… Ованес…».


** 2 мая 1900 - в день смерти Айвазовский рисовал картину "Взрыв турецкого корабля"

Это стихотворение кажется мне очень недоработанным.
Автор хочет сказать как можно больше, но при этом забывает увязать образы в единое целое, в итоге у читателя в голове полная неразбериха. Взять хотя бы первые строки: "Если родился у Чёрного моря, в окна – то чайки, то капельки брызг." и тут же: "Губы солёные ласковой Сольвейг, но он бежит по тропе вниз и вниз". Солвейг а ласковыми губами в этой строфе появилась абсолютно неожиданно, в моем восприятии - влетела из окна с брызгами, а кто такой "он", как он соотносится с этой, тут же брошенной, ласковой девушкой в стихотворении пока вообще ничего не сказано.
В другой строфе автор описывает одну из картин: "Реи скрипят – их ломает ветрами, яро кромсают обшивку шторма, и громоздятся над жертвой валами. пенные воды, глубинная тьма…" и тут же, без малейшего перехода и промежуточного пояснения о той же галерее: "Море раскинется штилевым раем, спящим котёнком в ладонях земли – красками света картины играют, словно мальки на прозрачной мели." Штиль и шторм - антонимы; один и тот же предмет или пейзаж они одновременно описывать не могут. Если это - две картины одного художника, следовало бы об этом упомянуть, типа там нарисовано то, тут - это, а не обрушивать на читателя описание двух совершено разных пейзажей. Кроме того, мне непонятно, что означает "АюДаг пеленают орлы". В смысле, осыпают перьями? Или их так много, что гору за ними не видно? Метафора красива, я не спорю, но очень непонятна.


Тема №17 Молочные продукты (но не сыр и творог)


17-1

Кофе с молоком - 12

С детства повадился вечером пить молоко –
С мёдом, печеньем, конфетами – сладкий наркотик…
Ты кофеманишь. Сидишь, улыбаясь, напротив.
С доброй ехидцей меня называешь телком.

Не возражаю, смакую последний глоток.
Ты с вожделением смотришь на чашку эспрессо
И отбираешь конфетку, как наглый агрессор,
Вслух добавляя, что мир беспощадно жесток.

Годы идут, но привычки прочнее брони:
Я — с молоком вечерами, ты – с чашечкой кофе…
«Это навечно, – хохочет старик-Мефистофель. –
Будет по-разному всё постоянно у них».

Дьявольской воле собой не дадим помыкать –
Станем похожи с тобой: без особой причины
Я как-нибудь приготовлю себе капучино,
Ты в свой любимый эспрессо дольёшь молока.

Легкая шутливая зарисовка, в которой обыгрываются вкусовые предпочтения разных, но любящих друг друга людей, вызывает лишь улыбку и симпатию. Ясно, что речь об незначащей много игре, не больше, но чувствуется и доброе отношение партнеров друг к другу, и веселая готовность уступать в мелочах, и рыцарское отношение рассказчика к своей избраннице. Эти вечерние кофе-молоко-пития, видишь как наяву.

17-2

О пролитом молоке - 11

В деревне летом полдник — как закон.
В бидоне спит парное молоко,
галетный флот рассыпан на тарелке.
Печенье в чашке нехотя плывёт.
А возле ног кругами ходит кот —
мол, налетай, чего ты медлишь, мелкий?

А в чашке море белое штормит
и шхуну хлещет волнами-плетьми,
а если дуть сильней — взмывает валом,
ломает с треском мачтовый хребет.
И парусов у шхуны больше нет —
лишь капитан остался у штурвала.

А в трюме течь — вода торит пути.
Эй, капитан, корабль не спасти,
спасай себя, пока на месте шлюпка!
Но капитан глядит в мои глаза,
как будто хочет что-то мне сказать
и всё без слов понятно, только жутко:

Что он и шхуна — целое одно,
что суждено вдвоём уйти на дно,
без паники, без пафоса и драмы.
Свирепствует стихии злая мощь...

Приходит мама, чтобы мне помочь,
но поздно,
слишком поздно, мама!

С досады чашка сброшена рывком
и льются на пол слёзы с молоком,
и мама обнимает виновато...

Я вырос, но всегда по-детски горд,
когда мой сухогруз приходит в порт.
...А молоко...
не выношу с тех пор,
как капитан галетного фрегата.

Симпатичная зарисовка о детском восприятии, в котором фантазия смешана с реальностью.



Тема №18 Дым (не сладкий и не со стороны)


18-1

в дым - 14

луиза гавриловна, пылая щеками, наполняет стаканы.
спиридон пантелеевич достаёт свой любимый табак.
за окном в метельной нирване от ветра рваной,
едва различимые многоэтажки танцуют томный медляк.

время, доставшееся обоим, скоро сыграет в ящик.
спиридон пантелеевич открывает дверь на балкон.
и снежный дым тут же смешивается с настоящим.
луиза гавриловна, куртку надев, накидывает капюшон.

говорит, что не любит, когда причёска пропитана запахом дыма.
это враньё - потому что будет скучать по нему потом.
по дыму, который, как время, тянется мимо, мимо
и повисает под серым, треснувшим наискосок, потолком.

по трубке, похожей на полированный знак вопроса,
отвалившийся от вопроса о смысле бренного бытия,
когда само бытиё исчезло в дыму белёсом
и не видно уже ни неба, ни многоэтажек,
и ничего.

Это стихотворение интересно мне прежде всего умышленно-небрежным разговорным стилем и умением перейти от малозначащих бытовых деталей к более общим понятиям, таким, как быстротечность и хрупкость человеческой жизни. Но и об этом говорится не в лоб, мысли о близкой смерти дается образом дыма, который иначе не расшифруешь.

18-2

У дыма от огня -13

...И ты проснулся. Мчишься рассказать
в Фейсбуке, в Скайпе, в Вайбере и в Зуме,
что ты живей живых, а думал – умер
ещё четыре вечности назад.
Что раньше мир, скрутившись буквой «зет»,
лежал на дне, где только бесы-выдры.
Что мой крючок решительного «Выйди!»
выдёргивал тебя на этот свет...
(Ты рядом был – вот он в тебя и влез,
по жабрам дал – а встретил «здравствуй, кореш!»
Не о тебе моей рыбалки горечь,
уже переходящая в болезнь.)
В твоих словах мой образ так блистал:
гроза чертей, взрывница адских тюрем,
и лично для тебя – в миниатюре
повторное пришествие Христа...
(Какое там... Блатная Нефертить.
Но...) Ум уже упал, зайдя за разум –
колотишь по груди, горланя: «Лазарь!»

А я другого тщилась оживить.
Ох, не копти, душа моя, не вой,
в закат не улетай случайным рейсом...

...Я развела огонь. Ты тихо грелся
у яростного дыма от него.
Дым – это дом, сбежавший в облака.
Дым – это мы.
Мы – то, что оставалось,
когда и явь, и сны сжигала жалость –
обманка «на четыре кулака».
Любовь для нас по-своему проста:
притягиваться к горькому чужому –
несеновально чистому, большому –
и тяжко падать после воровства...
Пойму я, что и это хорошо.
Но лучше – чтобы тот, кто жив не к месту,
сумев непредсказуемо воскреснуть,
теперь хотя бы вовремя ушёл.

Пожалуй это тот нечастый случай, когда усложненные метафоры, не всегда прочитываемые с первого раза метафоры органично вписываются в рассказ и почти не мешают его восприятию. Очень понравились строки:
Дым – это дом, сбежавший в облака. Дым – это мы. Мы – то, что оставалось, когда и явь, и сны сжигала жалость –обманка «на четыре кулака».
Любовь для нас по-своему проста: притягиваться к горькому чужому – несеновально чистому, большому – и тяжко падать после воровства..." И очень понятны и логичны последние в стихотворении слова героини стихотворения.

[admin]

Тема №19 Родня (но не бабушка, не дедушка, не мама и отец)

19-1

авелево - 13

мой вовсе не чужой, мой очень даже ближний,
обиженный судьбой, забытый богом брат,
рассветная трава тебе ладони лижет,
восход ласкает взгляд.
а ты ему не рад…
ты смотришь мне вослед, нахмуривая брови.
я чувствую, как зло клокочет за спиной.
засушенной лозы ничто не восстановит,
ни братская любовь,
ни дождик проливной.
уйти, куда глаза...
но кто тебя накормит
живительным теплом, как свежим молоком?
и комьями земля цепляется за корни.
и сила велика.
и бремя велико…
нет радости давно в остывшем нашем доме.
на сердце у тебя скопился чёрный хлам.
такой фатальный груз нелеп и неподъёмен,
и ты его делил
по-братски, пополам.
наследница вражды – свинцовая усталость…
от скопища обид стал слишком тесен дом.
мне вечно от тебя по полной доставалось.
а я тебе платил
бесхитростным добром...

глаза горят огнем, на серых лицах блики -
сородичи твои идут за взводом взвод.
смотри не промахнись, мой каин многоликий.
хоть в этом пусть тебе,
братишка, повезет.

Библейские образа Каина и Авеля испокон веков будоражили поэтическое воображение и побуждали к самым разнообразным трактовкам. Мне очень понравилось стихотворение "Авелево", понравилось метафоричностью, ясностью, сдержанностью интонации. Но с окончанием его я все же не могу смириться. Я понимаю горделивое смирение Авеля перед лицом предстоящей смерти и своеобразное удовольствие и полупренебрежительном "хоть в этом пусть тебе, братишка, повезет", но когда речь о "многоликом Каине", "сородичи которого идут за взводом взвод" - речь уже не о семейной разборке, а я слишком далека от христианских ценностей.


19-2

У Абин-реки - 14

Город по самые крыши увяз в дожде,
вымок насквозь: от куста – до последней птицы.
Чашу терпения грохну на пятый день –
к чёрту осколки, давай убежим в станицу.

Тётка давно зазывает на пироги –
с ревенем-щавелем, ягодами-грибами.
Будем рассветы встречать у Абин-реки,
песнями ветра кормить родовую память.

Там так легко разговаривать о простом:
как, мол, здоровье, как дети, клюёт ли окунь?
Встречная лошадь лениво махнёт хвостом,
фыркнув, прижмётся к ладони соловым боком.

Ну же, поедем! Пока выходные дни.
Год, как не виделись, с прошлого мая вроде.
Тётка стареет, а рядом из всей родни –
Зорька (корова) да пугало в огороде.

В город при этом не выманить ни за что:
всё, говорит, хорошо – не волнуйся, детка.
И обещает, что жить ей ещё лет сто.
Ходит к дольменам – на голос далёких предков.

...Поезд торопится вслед за седым дождём –
утром прибудем в станицу, на радость тётке.

Может, и мы здесь однажды себя найдём,
вечность поймав на блесну с неуклюжей лодки.

Интонация этого стихотворения настолько искренне-оптимистична, а само оно столь реалистично, что мне самой захотелось рвануть к неведомой мне тетке "на пироги – с ревенем-щавелем, ягодами-грибами". Тетка, кстати, вышла, как живая. Предстоящая сельская идиллия описана так легко и естественно, что забываешь о рифмах и образах, а они есть и интересны: "Город по самые крыши увяз в дожде", "Чашу терпения грохну на пятый день - к чёрту осколки". И очень симпатично окончание стихотворения: "Может, и мы здесь однажды себя найдём, вечность поймав на блесну с неуклюжей лодки."

19-3

они говорили -15

а они говорили – люби и детей плоди,
а они говорили – давай, мужиков рожай,
а потом вылезали вожди, как грибы в дожди,
и шутили – бабай, но являлся из тьмы мамай

приходили домой, забирали с пелёнок в строй,
говорили, зачем же их нежить, ведь им не жить,
и считали на первый-второй, на мертвец-живой
городскую слезу, деревенскую волчью сыть

и шептали родне, что ребёночек мил и мал,
на сберкнижке клялись, мол, дождёмся иных времён.
посулив материнский фальстартовый капитал,
а потом уверяли, покайся – и ты спасён

а в конце обещали ребёнку тоннель и свет.
ни того, ни другого, ни третьего больше нет

Самое страшное - когда рожденного тобой ребенка гонят на убой. Одно из самых сильных, на мой взгляд, стихотворений этого тура: емкое, образное и жесткое и пронзительное по смыслу . Хочется цитировать едва ли не построчно: "а па потом вылезали вожди, как грибы в дожди, и шутили – бабай, но являлся из тьмы мамай" "приходили домой, забирали с пелёнок в строй, говорили, зачем же их нежить, ведь им не жить, и считали на первый-второй, на мертвец-живой городскую слезу, деревенскую волчью сыть""на сберкнижке клялись, мол, дождёмся иных времён." "а в конце обещали ребёнку тоннель и свет. ни того, ни другого, ни третьего больше нет". Одним словом, браво, автор!



Тема №20 Непогода (но не гроза)

20-1

Хамсин* - 12

Весна, свирепствует хамсин,
жара под сорок,
с утра над городом висит
песчаный морок.
Размыты контуры домов,
а море серо —
возможно, это пыль веков
былых осела.
Вот-вот появится Пилат,
попросит яда,
и повинится: «Вышло так —
есть слово "надо".
Болела адски голова —
хамсин неистов...
Ко мне безжалостна молва,
ей не до истин».
...И я, конечно же, пойму
(а кто безгрешен?).
Пилат шагнёт в густую тьму,
в покой кромешный.
Нисан**. По-прежнему хамсин.
Где быль, где небыль?
Среди толпы стою один
под жарким небом,
в миру, где войны через день,
где брат на брата.
У человечества мигрень,
а мы — пилаты…

* — Хамси́н — это жгучий, сухой ветер. Небо заволакивает пылью. Температура нередко достигает 40°, влажность сильно уменьшается... На человека Х. действует тяжело, может вызывать нервное раздражение, головные боли и головокружения.
** — Ниса́н — в еврейском календаре первый месяц библейского года. Приблизительно соответствует марту-апрелю григорианского календаря.

По-моему, это стихотворение написано не без влияния "Мастера и Маргариты" Булгакова. Оттуда - мигрень Понтия Пилата. А хамсин скорее всего настоящий, израильский, он описан довольно реалистично и убедительно. От описания хамсина мысль автора вполне естественно переходит к образу Понтия Пилата, а затем и к обобщению: "Где быль, где небыль? Среди толпы стою один под жарким небом, в миру, где войны через день, где брат на брата. У человечества мигрень, а мы — пилаты". Про мигрень у человечества - замечательно сказано, но союз "а" я бы на месте автора обдумала, потому что из-за него человечество с его мигренью как бы противопоставляется "нам"-пилатам.

20-2

Дождливое - 11

Надоевшей морзянкой: «Ну, где ты, лето?..» –
дождь колотит по окнам, не утихая.
Жизнь банальна, закончились сигареты,
невозможно уснуть – исхожу стихами.
Тишина – по цене золотого лома,
но молчи не молчи – не идут продажи.
Среди тысячи фраз о тебе ни слова,
только ты мой демарш не заметил даже.
По завету А.С. жгу сердца глаголом,
примыкаю к сообществу менестрелей.
Кто-то лечит стихийное алкоголем,
у меня же привычка – «мели, Емеля».
Для стихов постоянно полно предлогов,
жизнь, по сути, такая неразбериха
и сплошная двусмысленность, ведь в итоге
где написано «вход» – там обычно «выход»...
Непогода нервирует, дождь и ветер
оголтело стучат: «Оставайся дома!»
Признаю без излишнего пиетета:
мы в ответе, пожалуй, за всех, кого мы
приглашали когда-то на чашку чая,
добавляли в друзья, не послали в чате…
Оттого ты меня и не приручаешь,
хоть по профилю – опытный приручатель.
Кипячу молоко, чтобы дуть на воду,
забываю, чего я вообще хотела.
Я бросаю писать – совершаю подвиг!
А тебе наплевать, а тебе нет дела.
В общем, ave, мой Цезарь, живи и здравствуй…
За окном третий день безнадёга льётся.
Раскисаю с погодой, нам с ней для счастья
не хватает немного – тебя и солнца.

Тоскливое стихотворение, в полном соответствии с описанной погодой и нелюбовью того, кого любит героиня. Быть незамеченной - тяжело; грусть часто инициирует поток стихов, и "Мели Емеля" в подобной ситуации отнюдь не редкость. Мне понравилась метафора "Тишина – по цене золотого лома, но молчи не молчи – не идут продажи" и и окончание стихотворения образно и точно: "За окном третий день безнадёга льётся.
Раскисаю с погодой, нам с ней для счастья не хватает немного – тебя и солнца."


20-3

Дочке - 14

В твоём микрокосме меняется микроклимат.
Бушуют циклоны — мурашками по спине.
Теряясь в густых облаках, пролетают мимо
Тирады мои из враждебно-чужого "вне".

Волнуется море, швыряя на твердь с размаху
Кораблики-чувства, лишившиеся руля;
Рождает чудовищ пучина неясных страхов,
Клубится удушливый дым и дрожит земля.

За шумом стихии ни мыслей, ни слов не слышу,
Не вижу во взгляде ни проблеска — только мглу,
Где бешеный шквал, завывая, срывает крышу
И трещины через фундамент уходят вглубь...

К тебе не пробиться: бессильны любые трюки.
Родные смеются: "Характер! Тебе под стать..."
Когда-то могучая, я опускаю руки —
Способная только смириться и переждать.

А ты засыпаешь, на время броню снимая;
Сопишь, по-младенчески локоны теребя.
Шепчу, что люблю. И беспомощно обнимаю,
Не в силах унять непогоду внутри тебя.

Интересное и правдивое, как мне кажется, стихотворение о взаимоотношениях подросшей дочки и матери. Мне оно - очень близко по духу, чувству и образам: оно точно и образно описывает трудности подросткового периода, когда желание настоять на своем и буря чувств в душе девочки делает ее "глухой" к любым материнским советам и тем более замечаниям. Да, остается лишь "смириться и переждать".

20-4

Шторм - 12

Когда умается водный скок, а свежий ветер разгонит тучи,
поднимут на борт — кто жив, кто смог не стать двухсотым в замесе сучьем.
Спасатель полнит собой эфир: — Эй кэп! Терпите! Валов — без счёта!
девятый — каждый! А всей ухи — лишь ваша лодка в гостях у чёрта.

— Над этим местом бушует шторм, — в предсмертной дрёме хрипит акустик.
Лишь я да он, а вокруг — ничто, оно наверх никого не пустит,
оно даёт через раз дышать, схватив за горло угарной вонью.
Людей и воздух сожрал пожар. Ещё чуть-чуть. Я журнал открою.
Открыл. Акустик не дышит — стих. Счастливчик. Следом и мне пора бы.
Что тут сказал бы старик Шекспир — не знаю, скупо пишу: корабль...
Графит сломался, а чем точить? Кусаю губы, прошу: — Команда!
Для умирания нет причин! Чуть стихнет шторм всё пойдёт — как надо!

Брюхатой Верке пора рожать, а Сашки нет — в кругосветку вышел.
Её, пожалуй, чуть боле жаль, из всех собравшихся.
Тот, что свыше, прекрасно видит армейский храм
и лица женщин, ясна задача: найти, спасти не пустить за край
отцов, мужей — экипаж,
иначе:
несчастной Верке кричмя кричать, и замолкать над кроваткой сына;
и убегать на пустой причал, где ветер рвёт с головы косынку.
Но ветер тихнет, он стал что шёлк, на ощупь мокрый, живой и плотный.
и волны, волны но словно — "щёлк", средь волн — команда подводной лодки.

Очень трагичное и экспрессивное поначалу стихотворение: причем нагнетание страстей, подчеркнутое ритмом, вполне оправдано. Идет борьба ни на жизнь, а на смерть - шторм, плюс пожар на подводной лодке. Автору удалось выразительно и достоверно передать жуть самой ситуации и ее последствий для самых близких: "несчастной Верке кричмя кричать, и замолкать над кроваткой сына; и убегать на пустой причал, где ветер рвёт с головы косынку." Меня, как читателя очень обрадовало, что все кончилось благополучно ("Но ветер тихнет, он стал что шёлк, на ощупь мокрый, живой и плотный.
и волны, волны но словно — "щёлк", средь волн — команда подводной лодки."), но "щелк" несколько озадачил. Как они все же выбрались, справились с пожаром, и почему среди волн, а не на палубе корабля спасателя, с которым вначале беседовали?

[admin]

Тема №22 Транспорт

22-1

М - 11


Алигьери спускается в утреннее метро –
MDMA-шной таблеткой в мраморное нутро.
Он проездом в Москве, безымянный поэт-турист.
Он сегодня впервые в жизни пошёл на риск.
Первый круг – Кольцевая. И сердце на дно летит.
Впереди в балахоне высокий сутулый тип,
На спине белый росчерк – известный спортивный мерч –
Точно серп. Алигьери не знает, что это – Смерть.
Смерть под нос напевает и топает – раз-два-три:
«Аспирин, бромгексин, валидол, гексорал, деприм».
Смерть трамбует людей в вагон, словно фарш в кишку,
Добавляет специи с запахом мокрых шкур,
Сверху – кашель плотнее ливерной колбасы.
Жаль, с косой не пускают, приходится без косы.
Алигьери в вагоне – как будто на дне реки.
Проплывают селёдки и офисные мальки.
Смотрит в схему метро – там раздавлен большой паук.
Говорят, скоро Дьявол доделает третий круг.
Вот и серая ветка, там Верхние ждут Котлы.
Мир вокруг иллюзорен, как звук на конце иглы.
Что-то слева кольнуло – ну ладно, пройдёт само.
Ибо то, что уже мертво, умереть не мо

Общее впечатление: жутковато. Жесткий сюр. И не очень понятно, чем вызвано такое нагнетание фатальности. Возможно, в часы пик, обычное метро вызывает столь сильные ассоциации с девятью кругами ада Данте Аллигьери, да и сама идея послать Данте прокатиться на этом виде транспорта - многообещающа, но окончание стихотворения, на мой взгляд, не было столь эффектным, как начало. Туриста Аллигьери провели сквозь толпу, напугали, показали невинного прохожего, выдав его читателю за саму смерть. По идее, смерть должна бы интересоваться абсолютно всеми в данном вагоне: "Смерть трамбует людей в вагон, словно фарш в кишку, Добавляет специи с запахом мокрых шкур, Сверху – кашель плотнее ливерной колбасы. Жаль, с косой не пускают, приходится без косы.", но нет, окружающим никакого вреда она не причиняет; только Данте в ужасе хватается за грудь и вспоминает, что давным-давно умер. А читателю остается лишь гадать, что хотел сказать автор невозможностью умереть уже умершего в средневековье ЛГ. Что итальянцы - хлюпики, по сравнению с москвичами? Или что Данте - бессмертен, т.к. не может умереть? После такого нагнетания страстей ждешь серьезной катастрофы. И - ничего...


Тема №23 Море (но не южное)


23-1

Пазори - 13

Качается луна на запятых,
пока в окне далёком куришь ты.

Пишу тебе, бессонница снуёт
по дому от окна до коридора.
Болтать по телефону — не моё.
Ты знаешь, письма лучше разговора.
Здесь море сходит светом по ночам —
во мраке зажигается свеча,
и вспыхивают пазори пожаром.
Мне чудится последний вздох огня,
но кто-то застилает одеялом
зелёных волн всё небо и… меня.
Так боязно от этой красоты.
И ёжишься по-детски. На листы
разбрасывая точки, как монеты
на счастье в море. Помнишь, как тогда?
Я слышу только хриплые дуэты
Твоих далёких телефонных «да».

Но пазори сияет в вышине,
и, кажется, уже теплее мне.
Солёной кровью движется внутри,
вселяется утраченным покоем,
как будто в сердце - весь покой земли.

Всё заново. С волнующимся морем.

Влюбленные всего мира обращают взгляд к звездам, пытаясь передать мысленный месседж отсутствующему партнеру. Когда в небе полыхает северное сияние, это, наверное, незабываемые зрелище и опыт. В стихотворении хорошо передана связь между душевными переживаниями героини и северным сиянием; мысли совершенно естественно перетекают от полыхающего неба к памяти о бывших встречах и обратно; все ясно и логично, за исключением запятых, на которых висит луна во второй строчке стихотворения. Я не поняла, что имелось в виду. И очень хорошо оптимистичное окончание: "как будто в сердце - весь покой земли. Всё заново. С волнующимся морем."


23-2

в средней полосе весна 14

уже в апреле чайки над помойкой
вовсю парят, как будто рядом - море,
а не с утра поддатый дворник колька,
и не облезлый кот по кличке боря.

по морю скачут синие дельфины,
и тащатся громады теплоходов.
а здесь ведёт болонку бабка зина
одетая в пальто не по погоде.

и гриб торчит в песочнице дурацкий,
и дворник чинит синей изолентой
незыблемость привычных декораций
в пространстве уходящего момента,

где чайки, осторожничая, чают
спустившись в лужу около колонки,
отжать у борьки голову минтая
под визги бабызининой болонки.

Мне кажется, что это зарисовка городского приморского пейзажа выполнена мастерски. Ее основная прелесть в точности и реализме подмеченных деталей, естественности живой речи рассказчика и умелом противопоставлении видимой картинки воображаемому морскому пейзажу, данному двумя-тремя штрихами.

23-3

Голос моря - 11

Оголодав за несколько часов,
Прилив глотает с жадностью песок —
Вода не лишена людских пороков.
Сопят дымком прибрежные дома,
И волны, сеть рыбацкую поймав,
Подслушивают мысли возле окон.

Я частый гость у выщербленных скал,
Глубокая звенящая тоска —
Стенания несутся, ветру вторя.
Мне каждый парус в мелочах знаком,
Я — беспокойный сумрачный фантом,
Мой голос — заунывный голос моря.

Я — память, беспричинная печаль,
Крадусь вдоль тёмных лодок по ночам,
Прислушиваюсь к храпу сонных раций.
Размытый след не виден на песке.
Я прихожу, чтоб повидаться. С кем?
Я прихожу, чтоб просто повидаться...

Мешать морские миражи и явь
Ведет Луна, и я иду, таясь —
Тревожно в зыбких дюнах в час прилива.
Я — море, капля к капле, к соли соль,
Кладу сердца на ракушки весов,
Кладу и отпускаю терпеливо.

Разносит эхо монотонный шаг.
Никто не знает, но моя душа
Тоскует и грустит по-человечьи:
О тех — с глазами молчаливых нерп,
Чьи тени бродят звездами на дне —
И этих, кто пока не канул в вечность.

Насколько я поняла в стихотворении описан некий дух, некий фантом, воплощающий душу моря. Стихотворение - очень поэтично, образно и прекрасно написано. Этот монолог был бы очень уместен, как репрезентация одного из героев романтической пьесы. Но если рассматривать это стихотворение, как отдельное, законченное произведение, для меня остается неясным, какую роль играет этот образ, какой месседж несет читателю.

23-4

Море севера - 13

Я слепну в мертвенном полумраке, где заблудился каяк понурый.
Рыбак, не бойся!
Чужие страхи меня пьянят, порождая бури,
когда из гибельной круговерти дорога – в чёрное поднебесье.
Но я устало от шумной смерти. Утешь меня заунывной песней.

Покуда солнце во мгле зажато, а мир беспомощно суеверен,
молочный воздух пушист, как вата, и значит спрятан надёжно берег.
В утробе лодки, средь волн и пены, где бесконечность – от кромок вёсел,
ты слаб и мал, властелин вселенной, познавший только пятнадцать вёсен.

Ты, помня ужас моих проклятий, впотьмах обрушенных на добычу,
поёшь о доме! В усталом взгляде – тоска, смятение и… величье.
Я знаю – небо сегодня глухо, дрожит, как ветхая парусина.
Но слышит ветер мольбу старухи, глядящей вдаль в ожиданье сына.

Смешались крики зовущих чаек и человечьи скупые стоны.
А через морок плывёт к причалу каяк, не зная, что он спасённый.


Это романтичное стихотворение от лица стихии мне нравится своеобразной гуманностью. Трудно ожидать от природы сочувствия к человеку, но человек привык ее "очеловечивать" и часто видит в море, ветре, небе некую живую силу, благосклонную или неблагосклонную к нему самому. Молодому рыбаку, затерянному в морском просторе, подобный монолог стихии несомненно пришелся бы по душе: в нем и мощь, и желание подбодрить и даже восхищение мужеством "властелином вселенной, познавшему только пятнадцать вёсен", но упорно сражающимся со своими страхами и гребущему к дому. А мне, как читателю, по душе эпическая яркость образов в описании природы и самого моряка ( Покуда солнце во мгле зажато, а мир беспомощно суеверен, молочный воздух пушист, как вата, и значит спрятан надёжно берег. В утробе лодки, средь волн и пены, где бесконечность – от кромок вёсел, ты слаб и мал, властелин вселенной, познавший только пятнадцать вёсен.") и вера, что, "слышит ветер мольбу старухи, глядящей вдаль в ожидании сына."




Тема №24 Мать (но не старушка)


24-1

Руки матери -15

Разве для сердца матери есть мерило?
Через великий город идёт Мария
Дальше от людных храмов, дворцов, базаров,
По сторонам не глядя, на хлам не зарясь –
Сына родного нет ничего дороже.
Платье её в налипшей пыли дорожной.
Посох надёжный – путника верный символ.
Руки её натружены, некрасивы,
Нянчили сына в радости ли, в беде ли,
В жизни не зная праздности и безделья.
Руки Марии – той, что, подобно прочим,
Вечно в трудах с рассвета до поздней ночи.
Что подсчитать не сможет ни в коем разе,
Сколько пришлось отмыть ей различной грязи.
Вряд ли упомнит, сколько за эти сроки
Вывела пятен от травяного сока,
Жира, вина и даже от брызг кровавых...
Только вот тела сына не обмывала...

Трагедия Марии, потерявшей сына, - один из самих трагических и значительных образов в мировой литературе. Количество возвышенных слов, описывающих горе матери, лишившейся сына - бесчисленно; написать что-то новое и необычное на эту тему почти невозможно. Но когда Мария из возвышенного, ставшего абстрактным, образа превращается в обычную живую женщину - это очень трогает. Тут Богоматерь стала обычной земной женщиной, перестиравшей за свою жизнь множество вещиц своего ребенка. Мне понравилась сдержанность тона этого стихотворения, умение показать глубину трагедии одним очень жизненным и скупым штрихом.

24-2


Из потёртого фотоальбома - 15

Из потёртого фотоальбома смотрит девочка - тонкие ножки,
Симпатяжка с улыбкой знакомой - носик-кнопка, веснушек немножко…
Это мама. Военные зимы... И каким же путём прихотливым
В их заброшенные палестины заявился мужик со штативом?
Звал он камеру важно обскурой – боевой прототип папарацци…

Дальше фото: у мамы фигура, как у Мэрилин… Ей девятнадцать,
(Кадры сделаны парнем влюблённым) занималась гимнастикой в вузе -
Вот на брусьях в купальнике чёрном. Да... Была самой яркой на курсе.

Свадьба в мае. Красивое фото, рядом "принц" вдохновлённый, весенний.
Только мама грустит отчего-то. Впрочем... Может, игра светотени....

Белый фартук, букетик ромашек, это я улыбаюсь смущённо -
Рядом с мамой стою. Первоклашка! Папа снял ненаглядных "девчонок".
Помню ту яркокрылую осень, будто кадрами из сериала.
Про развод промолчу...

Диво-косы (вот, на фото!) ты мне заплетала, -
Это мой выпускной. Помнишь, мама, как ругала, за танцы с Серёгой?
Ах, альбом, ты - судьбы панорама и напомнил сегодня о многом!

Вот и дочка моя. Невесома. Ишь, гимнастка, вспорхнула на ручки...

Из потёртого фотоальбома
Смотрит мать.
Лет пяти.
Младше внучки.

Мне очень понравилась простота и ёмкость этого стихотворения. Несколько строф, а в них - вся жизнь со всеми ее взлетами и падениями. И очень отчетливо чувствуется любовь дочки к ее матери, восхищение дочки мамой, ее нежелание судить мать за разрыв с отцом, которого она любит. Рассказ о жизни по фотографиям возможно не нов, если рассматривать его как поэтический прием, но он прибавляет жизненности и реальности, делая картинку зримой: все мы рассматриваем семейные фотоальбомы и судим о жизни наших родителей по фотографиям. Мне очень импонирует и непосредственность языка, которым написано стихотворение, его живые интонации. И меня обрадовал светлый финал: в подобном, как ни крути, весь смысл нашей жизни.


Тема №25 Сказка (но не полночная).


25-1

Золушка - 8

У сказок, бесспорно, одно преимущество:
Наступит счастливый финал непременно.
Но как-то не хочется стать королевной,
Что к празднику так ненадолго допущена.

Трепещут, волнуются все незамужние:
Для принца придворные ищут невесту.
Найдётся ли девушка – верх совершенства –
Хрустальные туфельки, платье воздушное?

Условиям я, как назло, соответствую.
Меня разгадают под ликом простушки.
А мне так уютно в чердачной клетушке
С небесными птахами мирно соседствовать.

И страшно представить, что счастье волшебное
Сверкнёт на мгновенье огнём беспощадным,
Чтоб я поняла, как счастливой быть надо –
Тогда от сияния просто ослепну я!

Ах, крёстная, зря не растрачивай милости,
Ведь сказки нужны только дурам и детям.
И я не прошу за меня быть в ответе.
Прости, мне из печки золу надо вымести.

Это стихотворение - одна из вариаций осмысления синдарела-стори. Если сказка о золушке - романтическая сказка о внезапно совершившемся чуде, о нереальной воплотившейся в жизнь мечте, настолько смелой, что в ней и признаться было бы стыдно, - засмеют, то в этом стихотворении звучит гордый отказ от счастья, которое, в общем-то, не только не навязывают, но даже еще не предлагают. Девушка как бы заранее отталкивает хэппи-энд, о котором знать не может, обидев при этом воображаемую фею - крестную. Ей как бы заранее поведали о будущей счастливой карьере, а она гордо от нее отказывается из желания щебетать с птичками на чердаке в промежутках между уборками и страхом "ослепнуть" от сияния будущих удач. Я отчасти понимаю этот страх, но в искренность героини не верю: за возможность стать принцессой идет борьба ни на жизнь, а на смерть, и у новоявленной Дианы нет никаких предпосылок быть "разгаданной под видом простушки". Для меня этот монолог прозвучал неубедительно, как бы репетицией предстоящего "не очень-то и хотелось."

[Светоносова]

о, какой содержательный обзор! как такое можно не принять?:)

[Виктория Дворецкая]

Да, неплох)

[Птица-Сова]

Марина, спасибо за отличный обзор и высокие оценки!


А хамсин скорее всего настоящий, израильский, он описан довольно реалистично и убедительно.Я бы так не сказала, смешаны два разных явления, пыльная буря и хамсин; в хамсин, как правило, ясно. Впрочем, в любом случае, стиш не о хамсин как таковом. :)

[Solstralen]

Марина, большое спасибо за отличный обзор и высокие оценки.:)
Огромная благодарность за точное понимание моего стихотворения 7-4 "Открытая дверца"! :wub

[Александра Юсупова]

Огромное спасибо от джунгарика! [Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи] ([Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи])

[Эризн]

Большое спасибо от 20-3 за оценку и комментарий, Марара! Очень радует, что получилось правдиво, и приятно, что Вы меня понимаете )

[Оксана Картельян]

Марина, спасибо. Рада, что приняли. Это же труд-то какой гигантский. Самый ответственный судья, в плане обзоров. Спасибо!

[Хеллин]

Спасибо за добросовестный труд ))

[Виктория Дворецкая]

Марина, спасибо от 4-3. Да, ключ в эпиграфе и в том, что Элли так ждала чуда/волшебства, но забоялась самого полета, спрыгнула, а чудо улетело без неё и не случилось дальше во многом. Спасибо, что увидели. По поводу последней строки: да, стихотворение от лица Страшилы. Но последняя строка отделена абзацем и подводит общую мысль безотносительно какого-то персонажа. Ты - это обращение может быть и к Элли и к чучелу, и вообще. Так, как говорят иногда про себя во втором лице, так и про любого другого - тоже во втором лице. Элли - просто конкретный пример, а чудеса - они везде)))

Спасибо!

[Таина]

Марина, спасибо от 5-5 за оценки, а главное комментарии к каждому!!! стихотворению.
Бер - царь, правящий в Содоме в то время, когда Господь разрушил этот город. ;)

[Фадей Максимов]

Автор 7-1
Нет, это не "Дети подземелья"
Все гораздо прозаичнее. Речь идет о боевых действиях в Луганске летом 2014 года.
Именно тогда не было электричества, воды, связи и оставшихся под обстрелами детей держали в подвалах и бомбоубежищах.

[ЛанаЮрина]

Марина, спасибо за принятие стихов нашей команды!
И отдельно за добрые слова о тётке и аквариумных ангелах :-)

[Ветровоск]

Совершенно замечательный опять обзор. Спасибо за удовольствие читать - плюс к остальным спасибам:)))

[Марина Старчевская]

Спасибо за оценку и за обзор. 9-1 Спящий красавец.