Валерия Пустовая
11.03.2019, 09:53
Здравствуйте, Барагозина!
Размышляя над Вашей подборкой, подумала, что ключевое слово для описания моего ощущения от нее – обещание. Обещание тут доминантный стилистический, ритмический, образный прием. Ваши стихи движутся на энергии намека, разбега перед прыжком, раскачки перед решающим шагом. И сами они устроены, как обещание и разбег: долгое вступление к тому, что будет сказано, как отрезано.
Такие стихи ритмически будто стекаются к финальной, вершинной точке. Точке наивысшего напряжения.
И в таких стихах очень важно следить, исполняются ли обещания и делается ли прыжок, для которого разбегались.
По моему впечатлению, обещания Вами как автором исполняются не всегда. Скорее даже так: Вы не следите за тем, исполняются ли они.
Вас влечет музыка фразы. Это крайне важно для поэта – когда музыка впереди значения, логики, расшифровки. И все же, вчитываясь в Ваши строки, я время от времени ловлю себя на том, что не могу докопаться до смысла, который Вы могли вкладывать в слово, помещаемое в строку именно здесь и сейчас.
Мне важно отметить музыкальность Ваших фраз. Очень много строк, из которых прямо на глазах рождается поэзия. Строка-зачин.
В то же время рождение это как будто не завершается полным воплощением. Чувство такое, будто идея стихотворения удерживается в мире идей и требует подобрать себе более подходящее «тело»: слова, которые вполне ее выразят.
Посмотрим на каждый текст в отдельности.
1) Вот первое стихотворение.
Пряничное
А снега нет.
Замерзшая листва,
У побережья смешиваясь с илом,
Питает город серостью унылой,
Забив на все каноны торжества.
Но, принимая эту божью блажь,
И, с тщетностью быть праведным и милым,
Неотвратимо наступает с тыла ритм+++
Базаров новогодних эпатаж.
Куплю с лотка смешного дурака
Как символ ежегодных заблуждений.
Он пожелает мне терпения и денег,
И в качестве подарка по рукам
Пойдёт скитаться.
Может где-то там,
Среди салатов, холодца и пунша,
Блондинистых, слегка помятых дам,
Меняющих свою любовь на ужин,
Среди мужчин, считающих в рублях
Войну и мир
Среди другого хлама
За столиком в Кофейне на паяхЪ,
Сакральным смыслом этой панорамы
Ещё есть тот, кто с верой в чудеса,
В кудряшках и сатиновой пижаме,
С надеждою, счастливыми глазами
Заглянет в их стеклянные глаза.
Прекрасное - звучное - начало. К тому же такое легкое, непосредственное. Будто ладонь, протянутая, чтобы проверить, упадет ли на нее снег. По звуку чувствуется перекат глухих, сипящих согласных и долгих гласных – протяжно и заунывно. Красиво.
Далее идет будто стилистический сбой. «Забив» - вдруг сниженное слово, в котором когда-то был ухарский образ, но сейчас оно скорее слово без образа, сленговое. Я не сразу его заметила, так сильно обаяние первых строк. Но когда заметила, не поняла.
«На все» - для меня это скорее словечко для ритма. Несколько паразитическое. Все, весь, всякий, какой-то – оно из этого ряда, в котором берут слова, когда чего-то фразе не хватает, но не понятно, чего конкретно.
«Каноны торжества» - не очень понятно, о чем это. Ясно, что речь о том, что в Рождество и Новый год в Европе ждут снега, а его нет. Но – все каноны торжества? Сильновато сказано про снег.
Дальше по звуку опять все очень обаятельно – но еще рассыпчатей по смыслу.
Замечание для всей подборки: хочется попросить Вас быть внимательнее к союзным словам. «И», «но» - означают ли они в самом деле какое-то соединение, противопоставление, или включены для ритма? У меня такое чувство, что вернее последнее.
Кто принимает божью блажь – эпатаж? Кто тщетно пытается быть праведным и милым? Почему именно праведным и милым?
Слово «эпатаж» яркое и рифмуется с блажью хорошо, а «божья блажь» - красивое, возвышенное выражение. И однако «эпатаж» кажется мне словом, не вполне поддержанным смыслом всего стихотворения. Есть ощущение, что оно тут для звука и рифмы.
Субьективное замечание: «Базаров» с прописной сразу отсылает к известному литературному герою. Возможно, в таком стихотворении можно не соблюдать прописные в начале строчек.
Дальше очень вовремя и привлекательно включается личное присутствие: «куплю с лотка смешного дурака». И образ очень яркий: чувствуются тут и дерзость, и беззаботность от печали, и легкая самоирония. И я прямо вижу, как он пойдет скитаться по рукам. И это поддерживает впечатление беззаботности и печали: героине, подобно этому дураку, не к чему прилепиться и потому ничего не жаль.
В то же время хочется чуть изменить строки: «Как символ ежегодных заблуждений. / Он пожелает мне терпения и денег» - сказано слишком рассудочно для такого музыкального и интуитивного стихотворения. Рифма тут тоже не очень убедительная, и слова сами неповоротливые, холодные: ежегодный, заблуждения, терпение, денег. Как из заметок в отрывном календаре.
Ну и последняя строфа – шикарный разбег и звенящий финал, все замечательно, если бы не пришлось снова и снова перечитывать, чтобы понять: что, где, кого? Образ кого-то «В кудряшках и сатиновой пижаме, / С надеждою, счастливыми глазами» великолепен, манит. В стихотворении он будто вариация на тему того самого «дурака». То ли это образ героини, то ли ее альтер эго – куклы-дурака. Это считывается: что героиня не с ними, не с этими стеклянными, в ней есть еще живое. Но само предложение, растянутое в строфу, кажется, не имеет ни внутреннего центра, ни согласования в членах.
Не говоря о том, что финальные строки зачем-то делают круг и возвращают нас к началу строфы. Мы начали с неких «них» и «ими» закончили, а почему-, собственно? О них ли это стихотворение? Если да, то при чем тут «куплю» - зачем это личное включенное присутствие героини?
В финале пропадает эта включенность, посвященность себе, углубленность в свои чувства. Остаются «тот» и «они». А где же героиня? Такое чувство, что спряталась за случайными персонажами, чтобы не говорить о себе и своем.
Строка «сакральным смыслом этой панорамы» интересно звучит – но я не понимаю, как она согласована со всем предложением, к чему в нем привязана.
Размышляя над Вашей подборкой, подумала, что ключевое слово для описания моего ощущения от нее – обещание. Обещание тут доминантный стилистический, ритмический, образный прием. Ваши стихи движутся на энергии намека, разбега перед прыжком, раскачки перед решающим шагом. И сами они устроены, как обещание и разбег: долгое вступление к тому, что будет сказано, как отрезано.
Такие стихи ритмически будто стекаются к финальной, вершинной точке. Точке наивысшего напряжения.
И в таких стихах очень важно следить, исполняются ли обещания и делается ли прыжок, для которого разбегались.
По моему впечатлению, обещания Вами как автором исполняются не всегда. Скорее даже так: Вы не следите за тем, исполняются ли они.
Вас влечет музыка фразы. Это крайне важно для поэта – когда музыка впереди значения, логики, расшифровки. И все же, вчитываясь в Ваши строки, я время от времени ловлю себя на том, что не могу докопаться до смысла, который Вы могли вкладывать в слово, помещаемое в строку именно здесь и сейчас.
Мне важно отметить музыкальность Ваших фраз. Очень много строк, из которых прямо на глазах рождается поэзия. Строка-зачин.
В то же время рождение это как будто не завершается полным воплощением. Чувство такое, будто идея стихотворения удерживается в мире идей и требует подобрать себе более подходящее «тело»: слова, которые вполне ее выразят.
Посмотрим на каждый текст в отдельности.
1) Вот первое стихотворение.
Пряничное
А снега нет.
Замерзшая листва,
У побережья смешиваясь с илом,
Питает город серостью унылой,
Забив на все каноны торжества.
Но, принимая эту божью блажь,
И, с тщетностью быть праведным и милым,
Неотвратимо наступает с тыла ритм+++
Базаров новогодних эпатаж.
Куплю с лотка смешного дурака
Как символ ежегодных заблуждений.
Он пожелает мне терпения и денег,
И в качестве подарка по рукам
Пойдёт скитаться.
Может где-то там,
Среди салатов, холодца и пунша,
Блондинистых, слегка помятых дам,
Меняющих свою любовь на ужин,
Среди мужчин, считающих в рублях
Войну и мир
Среди другого хлама
За столиком в Кофейне на паяхЪ,
Сакральным смыслом этой панорамы
Ещё есть тот, кто с верой в чудеса,
В кудряшках и сатиновой пижаме,
С надеждою, счастливыми глазами
Заглянет в их стеклянные глаза.
Прекрасное - звучное - начало. К тому же такое легкое, непосредственное. Будто ладонь, протянутая, чтобы проверить, упадет ли на нее снег. По звуку чувствуется перекат глухих, сипящих согласных и долгих гласных – протяжно и заунывно. Красиво.
Далее идет будто стилистический сбой. «Забив» - вдруг сниженное слово, в котором когда-то был ухарский образ, но сейчас оно скорее слово без образа, сленговое. Я не сразу его заметила, так сильно обаяние первых строк. Но когда заметила, не поняла.
«На все» - для меня это скорее словечко для ритма. Несколько паразитическое. Все, весь, всякий, какой-то – оно из этого ряда, в котором берут слова, когда чего-то фразе не хватает, но не понятно, чего конкретно.
«Каноны торжества» - не очень понятно, о чем это. Ясно, что речь о том, что в Рождество и Новый год в Европе ждут снега, а его нет. Но – все каноны торжества? Сильновато сказано про снег.
Дальше по звуку опять все очень обаятельно – но еще рассыпчатей по смыслу.
Замечание для всей подборки: хочется попросить Вас быть внимательнее к союзным словам. «И», «но» - означают ли они в самом деле какое-то соединение, противопоставление, или включены для ритма? У меня такое чувство, что вернее последнее.
Кто принимает божью блажь – эпатаж? Кто тщетно пытается быть праведным и милым? Почему именно праведным и милым?
Слово «эпатаж» яркое и рифмуется с блажью хорошо, а «божья блажь» - красивое, возвышенное выражение. И однако «эпатаж» кажется мне словом, не вполне поддержанным смыслом всего стихотворения. Есть ощущение, что оно тут для звука и рифмы.
Субьективное замечание: «Базаров» с прописной сразу отсылает к известному литературному герою. Возможно, в таком стихотворении можно не соблюдать прописные в начале строчек.
Дальше очень вовремя и привлекательно включается личное присутствие: «куплю с лотка смешного дурака». И образ очень яркий: чувствуются тут и дерзость, и беззаботность от печали, и легкая самоирония. И я прямо вижу, как он пойдет скитаться по рукам. И это поддерживает впечатление беззаботности и печали: героине, подобно этому дураку, не к чему прилепиться и потому ничего не жаль.
В то же время хочется чуть изменить строки: «Как символ ежегодных заблуждений. / Он пожелает мне терпения и денег» - сказано слишком рассудочно для такого музыкального и интуитивного стихотворения. Рифма тут тоже не очень убедительная, и слова сами неповоротливые, холодные: ежегодный, заблуждения, терпение, денег. Как из заметок в отрывном календаре.
Ну и последняя строфа – шикарный разбег и звенящий финал, все замечательно, если бы не пришлось снова и снова перечитывать, чтобы понять: что, где, кого? Образ кого-то «В кудряшках и сатиновой пижаме, / С надеждою, счастливыми глазами» великолепен, манит. В стихотворении он будто вариация на тему того самого «дурака». То ли это образ героини, то ли ее альтер эго – куклы-дурака. Это считывается: что героиня не с ними, не с этими стеклянными, в ней есть еще живое. Но само предложение, растянутое в строфу, кажется, не имеет ни внутреннего центра, ни согласования в членах.
Не говоря о том, что финальные строки зачем-то делают круг и возвращают нас к началу строфы. Мы начали с неких «них» и «ими» закончили, а почему-, собственно? О них ли это стихотворение? Если да, то при чем тут «куплю» - зачем это личное включенное присутствие героини?
В финале пропадает эта включенность, посвященность себе, углубленность в свои чувства. Остаются «тот» и «они». А где же героиня? Такое чувство, что спряталась за случайными персонажами, чтобы не говорить о себе и своем.
Строка «сакральным смыслом этой панорамы» интересно звучит – но я не понимаю, как она согласована со всем предложением, к чему в нем привязана.