Peccator
08.08.2014, 16:59
Исходник - здесь:[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
«Марс, грозный бог войны, гневался…
… И СТАЛО ТАК.»
(с) Нильс-ойка
«FIAT!» («Да будет!»)(лат.)
Марс, грозный бог войны, стоял в своём кабинете перед висящим в воздухе голографическим экраном, заложив могучие косматые руки за спину. По всей виртуальной карте Земли кровавыми пулевыми отверстиями пульсировали точки вооружённых конфликтов. Он включил звук. Какофония пальбы из всех калибров, взрывов, грохота разрушаемых стен, воплей агонизирующих и раненых, разрываемых на части снарядами и горящих заживо, рыданий оставшихся без родственников или крыши над головой – всё сливалось воедино, и только самые громкие из звуков выбивались из этого колючего шара, в который превратилась Земля, как колючки морского ежа.
Работы было невпроворот, но тут ведь ещё и дома полнейший бардак! «Нигде нет порядка…» Он отвлёкся от виртуального монитора и прислушался к звукам, доносившимся из спальни. Супруга его, Венера, отсыпалась после ночных пьянок-гулянок и храпела так, что хоть весь пантеон богов выноси.
Марс скрежетнул зубами: если бы не общий сын Купидон, он бы давно придушил эту божественную потаскуху, несмотря на её дивную красоту. Это согласно последней легенде Венера родилась из пены морской просто так, сама по себе – когда это поверье стало догмой, Марс внешне смирился со своим положением, но чересчур громкие заспинные смешки и намёки не давали ему покоя. Их общий с Венерой, по лихо гулявшим в божественной среде слухам, папа Зевс, якобы лихо «отжёг» в своё время с океанидой* Дионой, следствием чего и явилось явление из морской волны прелестной девушки, позднее сменившей имя с Афродиты на Венеру. «Заметала следы, паскуда, дрянь… Побери меня прах земной за этот проклятый инцест! А всё папа, Зевс-громовержец, лишь бы «впихнуть» да «присунуть», борода многогрешная!» - яростно подумал Марс, чувствуя очередной приступ мигрени на нервной почве. А эта вешалка в прихожей, сделанная из раскидистых оленьих рогов, с явным намёком подаренная дальней роднёй на мартовские празднования в его честь? Развестись? Это невозможно – проклятый божественный статус не позволяет!
Марс пошарил взглядом по кабинету, ища, на чём можно было бы выместить свой гнев. Взор наткнулся на порядком уже искорёженную медную кочергу, брошенную возле камина. И в этот раз она не избежала мучений – Марс сначала согнул её в три погибели двухпудовыми кулачищами, завязал в три узла, затем развязал и вовсе завил в тугую спираль. Нервы чуть-чуть улеглись…
- Да где ж ты шляешься, плод моего постельного недосмотра, тудыть твою растудыть?! – громыхнул уже вслух гневный бог, ощутив веяние крыл над своей головой, со звоном бросая в угол «кочергу», - Как война – так понос?
- Пап, да я это… - начал было незадачливый сын, но вовремя вспомнил о субординации, отставив в сторону семейные чувства. – Господин бог! По вашему приказанию ваш сын, стрелок Купидон явился! Разрешите доложить!
- Явился – не запылился… - мрачно ответил божественный предок. – Докладывай.
- Работы – прорва! – не совсем по-уставному начал доклад сынишка, - Боекомплекта постоянно не хватает, люди усилили бронирование, ускорилось их перемещение по поверхности, над ней и под ней – не хватает скорости преследования, затруднилось проникновение в подземные коммуникации и человеческие средства передвижения. Стрелы не имеют необходимой пробивной силы. И надо бы что-то делать с оптикой – прицельность «ниже среднего». Отсюда неизбежное обилие брака в работе – случайные связи вместо любви, гомосятина, зоофилия и лесбиянство, онанизм и однополые браки… Даже мои клоны уже не справляются, отец…
- Нанотехнологии, трам вашу тарарам! – не срамясь отпрыска, во весь голос высказался Марс, – Легкотрудники твои амуры, Купидон, всю эту «крылатую пехоту» я бы разогнал, как комаров! «Веяния времени»! Нагермесили хуже Чубайса! Мы в своё время не брезговали руками работать, а теперь всё пущено на самотёк, все уповают на технику! Небожественное это дело! Работать надо, работать и работать – вот только не помню уже, чьи слова… Эх вы, десантура голож@пая!
- Разрешите сесть, господин Марс! Крылышки устали, честно-пречестно… - с дрожью в голосе обратился утомлённый обеспечением людской любви отпрыск.
- Садись, сын… - с тяжким вздохом молвил бог войны. – В крыльях правды нет… - и сам сел напротив, скрестив руки на начищенных нагрудных латах.
Вечно испытывая муки ревности и приступы ненависти к жене Венере, Марс с немалым трудом скрывал своё «нестатусно» нежное отношение к сыну. Ну, родился мутантом, как дань близкородственному браку, так что ж теперь? Всё же своя, родная кровь, отцова правая рука, вернее, как бы её вторая ипостась, в отличие от первой – смертоносной, дающая право людям на любовь…
Добавлено через 1 минуту
- Сынок… - печально возвёл на сына очи отец, только что грозный, а теперь будто ставший меньше в размерах и старше годами. – Что с любовью на Земле происходит?
- Сам не пойму, па… - сидящий на спинке кресла сын отвернулся, и губы его мелко задрожали, а густые ресницы заблестели, будто крылья бабочки-шоколадницы, на которые попала роса. – Это какой-то сумасшедший дом… Такого даже в античные времена не бывало… Чтобы музы – да в однополую… Аполлон сбился с ног, Пегас еле дышит – графоманы заездили настолько, что он уже от усердных и достойных шарахается, боясь, что очередной профан оседлает… Подковать и то некому – Вулкану* некогда – он теперь больше людям служит, штампуя оружие. Говорит: «Не могу, не куя!» - и всё тут, никакими коврижками в кузню не заманишь: говорит, дескать, не мой масштаб…
- Эх-х-х-х… - горько вздохнул Марс, запустив пятерню в смоляную бороду, и вдруг выдал вопрос вовсе не по теме: – Что там с обеспеченностью пишущих и ваяющих авторов индивидуальными музами?
Купидона вопрос ничуть не удивил, в отличие, возможно, от тебя, мой драгоценный читатель – бог войны иногда тайком почитывал, тщательно скрывая эту слабость от других богов и даже от Венеры, боясь нанести вред имиджу «кровожадного и беспощадного». Только сынишка был в курсе отцова увлечения и потихоньку таскал ему человеческую писанину – ту, которую «по случаю» удавалось стырить из-под рук зазевавшихся лириков и прочих умалишённых, которым писАть порой важнее, чем пИсать. А ещё Купидон старался, в редкие минуты общения с отцом-ретроградом, привить тому элементарные навыки работы с Интернетом – куда ж без этого, пусть здесь и Пантеон…
- И здесь «напряжёнка», батя! Не все же петрарки – шурами-мурами с виртуальной Лаурой сыт не будешь, не всё можно вытащить из мозговых извилин или высосать из пальца – реальная любовь нужна. А что с ней творится, я тебе уже доложил…
- Нет порядка ни на небе, ни на земле! – бросил в пространство бог войны, снова грознея, – Намедни виделся тут с Шестилапом* – ну, тот, который у Аполлона на посылках, полубог из «новых», человеками выдуманных, - ты его видел. И тот крепко сдал – старый стал, как отставной полусотник, впору хной седину закрашивать. Он за некоего Пеккатора, будучи его порожденцем, хотел перед Аполлоном слово замолвить – говорил, что у автора муза исчезла невесть куда. Дескать, автор влюблён вдребезги, а та испарилась «с концами», и следов не найти. Ты б поискал, что ли? А то этот Пеккатор, то бишь, «просто раб», перед Олимпийским пантеоном якобы отличился – мы, боги, все звались, как тебе ведомо, некогда на греческий манер, - и каких-то муз воспел, виршеплёт эдакий.
- А, слышал про такого – он «почеркушки» лабает! – вспомнил что-то Купидон.
- Ну так тем более, тебе и стрелы в руки! – развёл могутными руками папа, - Так что сидим? Кого ждём? Расселся, панимашь! Крылья в руки – и бегом! Отцовская просьба что – не приказ тебе уже? Сми-и-ирна! Равнение на меня! – привычным генеральским басом гаркнул бог войны, - Шагом марш! То есть – взлёт разрешаю, «первый пошёл!»
- Есть «первый пошёл»! – козырнул Купидон и мигом – благо разбег ему не требовался, - покинул спинку кресла.
- Эх, наддать бы тебе пендаля, в виде импульса ускорения, летун! – нарочито сурово рыкнул папа ему вслед.
- Фиг догонишь! – cдерзил напрощание сынулька, выпархивая из кабинета.
- Эх, сын… Сын! – робко расцвёл улыбкой жестокосердный бог, на миг поддавшись чувству отцовской нежности.
Осторожно заглянул в дверь спальни. Под незадёрнутым балдахином, на постели, пьяно сопя, развалившись в бесстыжей позе, раздвинув ноги, будто приглашая очередного кавалера, спала – нет! – дрыхла его распутная «ошибка молодости».
- М-м-м-м… - только это сквозь зубы и тут же вскипевшую внутри ненависть, смог процедить бог войны, - Лучше бы ты тогда морской пеной захлебнулась…
Вернулся в кабинет. Снова взглянул на объёмный экран. Руки буквально зудели что-то развалить, разрушить, испепелить всё к едрене Гере*, к его матери!
- Люди-человеки… Не умеющие, не желающие любить, не любящие ни друг друга, ни самих себя! - Он зло усмехнулся, - Думаете, я – грозный? Это вы делаете меня таким. Впрочем, вам этого, наверное, всё равно не понять никогда…
Вытянул руку вперёд, и его указующий перст лёг на значок курсора – разве зря сын учил его обращаться с мудрёными новинками? Не приходится и руки марать… Курсор заметался сначала, будто мышь, загнанная в угол, затем плавно пополз по Европейскому континенту, сдвигаясь всё дальше к востоку и чуть южнее. Наконец, стрелка остановилась.
- Ну и ладно. Да будет так…
И он нажал на пульсирующую, будто чьё-то крошечное сердце, иконку...
• океанида – мифическое существо, обитающее в морских глубинах.
• Шестилап – мифическое существо, порождение больного воображения Пеккатора, впервые появившееся в фантасмагории «Джессика форева!»
• Вулкан (в греческом варианте Гефест) – римский бог огня и покровитель кузнечного ремесла.
• Гера – согласно древнегреческой мифологии, мать Ареса (Марса).
Про Шестилапа (львопса) - здесь:[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
© Peccator aka gemitator 2014, август.
«Марс, грозный бог войны, гневался…
… И СТАЛО ТАК.»
(с) Нильс-ойка
«FIAT!» («Да будет!»)(лат.)
Марс, грозный бог войны, стоял в своём кабинете перед висящим в воздухе голографическим экраном, заложив могучие косматые руки за спину. По всей виртуальной карте Земли кровавыми пулевыми отверстиями пульсировали точки вооружённых конфликтов. Он включил звук. Какофония пальбы из всех калибров, взрывов, грохота разрушаемых стен, воплей агонизирующих и раненых, разрываемых на части снарядами и горящих заживо, рыданий оставшихся без родственников или крыши над головой – всё сливалось воедино, и только самые громкие из звуков выбивались из этого колючего шара, в который превратилась Земля, как колючки морского ежа.
Работы было невпроворот, но тут ведь ещё и дома полнейший бардак! «Нигде нет порядка…» Он отвлёкся от виртуального монитора и прислушался к звукам, доносившимся из спальни. Супруга его, Венера, отсыпалась после ночных пьянок-гулянок и храпела так, что хоть весь пантеон богов выноси.
Марс скрежетнул зубами: если бы не общий сын Купидон, он бы давно придушил эту божественную потаскуху, несмотря на её дивную красоту. Это согласно последней легенде Венера родилась из пены морской просто так, сама по себе – когда это поверье стало догмой, Марс внешне смирился со своим положением, но чересчур громкие заспинные смешки и намёки не давали ему покоя. Их общий с Венерой, по лихо гулявшим в божественной среде слухам, папа Зевс, якобы лихо «отжёг» в своё время с океанидой* Дионой, следствием чего и явилось явление из морской волны прелестной девушки, позднее сменившей имя с Афродиты на Венеру. «Заметала следы, паскуда, дрянь… Побери меня прах земной за этот проклятый инцест! А всё папа, Зевс-громовержец, лишь бы «впихнуть» да «присунуть», борода многогрешная!» - яростно подумал Марс, чувствуя очередной приступ мигрени на нервной почве. А эта вешалка в прихожей, сделанная из раскидистых оленьих рогов, с явным намёком подаренная дальней роднёй на мартовские празднования в его честь? Развестись? Это невозможно – проклятый божественный статус не позволяет!
Марс пошарил взглядом по кабинету, ища, на чём можно было бы выместить свой гнев. Взор наткнулся на порядком уже искорёженную медную кочергу, брошенную возле камина. И в этот раз она не избежала мучений – Марс сначала согнул её в три погибели двухпудовыми кулачищами, завязал в три узла, затем развязал и вовсе завил в тугую спираль. Нервы чуть-чуть улеглись…
- Да где ж ты шляешься, плод моего постельного недосмотра, тудыть твою растудыть?! – громыхнул уже вслух гневный бог, ощутив веяние крыл над своей головой, со звоном бросая в угол «кочергу», - Как война – так понос?
- Пап, да я это… - начал было незадачливый сын, но вовремя вспомнил о субординации, отставив в сторону семейные чувства. – Господин бог! По вашему приказанию ваш сын, стрелок Купидон явился! Разрешите доложить!
- Явился – не запылился… - мрачно ответил божественный предок. – Докладывай.
- Работы – прорва! – не совсем по-уставному начал доклад сынишка, - Боекомплекта постоянно не хватает, люди усилили бронирование, ускорилось их перемещение по поверхности, над ней и под ней – не хватает скорости преследования, затруднилось проникновение в подземные коммуникации и человеческие средства передвижения. Стрелы не имеют необходимой пробивной силы. И надо бы что-то делать с оптикой – прицельность «ниже среднего». Отсюда неизбежное обилие брака в работе – случайные связи вместо любви, гомосятина, зоофилия и лесбиянство, онанизм и однополые браки… Даже мои клоны уже не справляются, отец…
- Нанотехнологии, трам вашу тарарам! – не срамясь отпрыска, во весь голос высказался Марс, – Легкотрудники твои амуры, Купидон, всю эту «крылатую пехоту» я бы разогнал, как комаров! «Веяния времени»! Нагермесили хуже Чубайса! Мы в своё время не брезговали руками работать, а теперь всё пущено на самотёк, все уповают на технику! Небожественное это дело! Работать надо, работать и работать – вот только не помню уже, чьи слова… Эх вы, десантура голож@пая!
- Разрешите сесть, господин Марс! Крылышки устали, честно-пречестно… - с дрожью в голосе обратился утомлённый обеспечением людской любви отпрыск.
- Садись, сын… - с тяжким вздохом молвил бог войны. – В крыльях правды нет… - и сам сел напротив, скрестив руки на начищенных нагрудных латах.
Вечно испытывая муки ревности и приступы ненависти к жене Венере, Марс с немалым трудом скрывал своё «нестатусно» нежное отношение к сыну. Ну, родился мутантом, как дань близкородственному браку, так что ж теперь? Всё же своя, родная кровь, отцова правая рука, вернее, как бы её вторая ипостась, в отличие от первой – смертоносной, дающая право людям на любовь…
Добавлено через 1 минуту
- Сынок… - печально возвёл на сына очи отец, только что грозный, а теперь будто ставший меньше в размерах и старше годами. – Что с любовью на Земле происходит?
- Сам не пойму, па… - сидящий на спинке кресла сын отвернулся, и губы его мелко задрожали, а густые ресницы заблестели, будто крылья бабочки-шоколадницы, на которые попала роса. – Это какой-то сумасшедший дом… Такого даже в античные времена не бывало… Чтобы музы – да в однополую… Аполлон сбился с ног, Пегас еле дышит – графоманы заездили настолько, что он уже от усердных и достойных шарахается, боясь, что очередной профан оседлает… Подковать и то некому – Вулкану* некогда – он теперь больше людям служит, штампуя оружие. Говорит: «Не могу, не куя!» - и всё тут, никакими коврижками в кузню не заманишь: говорит, дескать, не мой масштаб…
- Эх-х-х-х… - горько вздохнул Марс, запустив пятерню в смоляную бороду, и вдруг выдал вопрос вовсе не по теме: – Что там с обеспеченностью пишущих и ваяющих авторов индивидуальными музами?
Купидона вопрос ничуть не удивил, в отличие, возможно, от тебя, мой драгоценный читатель – бог войны иногда тайком почитывал, тщательно скрывая эту слабость от других богов и даже от Венеры, боясь нанести вред имиджу «кровожадного и беспощадного». Только сынишка был в курсе отцова увлечения и потихоньку таскал ему человеческую писанину – ту, которую «по случаю» удавалось стырить из-под рук зазевавшихся лириков и прочих умалишённых, которым писАть порой важнее, чем пИсать. А ещё Купидон старался, в редкие минуты общения с отцом-ретроградом, привить тому элементарные навыки работы с Интернетом – куда ж без этого, пусть здесь и Пантеон…
- И здесь «напряжёнка», батя! Не все же петрарки – шурами-мурами с виртуальной Лаурой сыт не будешь, не всё можно вытащить из мозговых извилин или высосать из пальца – реальная любовь нужна. А что с ней творится, я тебе уже доложил…
- Нет порядка ни на небе, ни на земле! – бросил в пространство бог войны, снова грознея, – Намедни виделся тут с Шестилапом* – ну, тот, который у Аполлона на посылках, полубог из «новых», человеками выдуманных, - ты его видел. И тот крепко сдал – старый стал, как отставной полусотник, впору хной седину закрашивать. Он за некоего Пеккатора, будучи его порожденцем, хотел перед Аполлоном слово замолвить – говорил, что у автора муза исчезла невесть куда. Дескать, автор влюблён вдребезги, а та испарилась «с концами», и следов не найти. Ты б поискал, что ли? А то этот Пеккатор, то бишь, «просто раб», перед Олимпийским пантеоном якобы отличился – мы, боги, все звались, как тебе ведомо, некогда на греческий манер, - и каких-то муз воспел, виршеплёт эдакий.
- А, слышал про такого – он «почеркушки» лабает! – вспомнил что-то Купидон.
- Ну так тем более, тебе и стрелы в руки! – развёл могутными руками папа, - Так что сидим? Кого ждём? Расселся, панимашь! Крылья в руки – и бегом! Отцовская просьба что – не приказ тебе уже? Сми-и-ирна! Равнение на меня! – привычным генеральским басом гаркнул бог войны, - Шагом марш! То есть – взлёт разрешаю, «первый пошёл!»
- Есть «первый пошёл»! – козырнул Купидон и мигом – благо разбег ему не требовался, - покинул спинку кресла.
- Эх, наддать бы тебе пендаля, в виде импульса ускорения, летун! – нарочито сурово рыкнул папа ему вслед.
- Фиг догонишь! – cдерзил напрощание сынулька, выпархивая из кабинета.
- Эх, сын… Сын! – робко расцвёл улыбкой жестокосердный бог, на миг поддавшись чувству отцовской нежности.
Осторожно заглянул в дверь спальни. Под незадёрнутым балдахином, на постели, пьяно сопя, развалившись в бесстыжей позе, раздвинув ноги, будто приглашая очередного кавалера, спала – нет! – дрыхла его распутная «ошибка молодости».
- М-м-м-м… - только это сквозь зубы и тут же вскипевшую внутри ненависть, смог процедить бог войны, - Лучше бы ты тогда морской пеной захлебнулась…
Вернулся в кабинет. Снова взглянул на объёмный экран. Руки буквально зудели что-то развалить, разрушить, испепелить всё к едрене Гере*, к его матери!
- Люди-человеки… Не умеющие, не желающие любить, не любящие ни друг друга, ни самих себя! - Он зло усмехнулся, - Думаете, я – грозный? Это вы делаете меня таким. Впрочем, вам этого, наверное, всё равно не понять никогда…
Вытянул руку вперёд, и его указующий перст лёг на значок курсора – разве зря сын учил его обращаться с мудрёными новинками? Не приходится и руки марать… Курсор заметался сначала, будто мышь, загнанная в угол, затем плавно пополз по Европейскому континенту, сдвигаясь всё дальше к востоку и чуть южнее. Наконец, стрелка остановилась.
- Ну и ладно. Да будет так…
И он нажал на пульсирующую, будто чьё-то крошечное сердце, иконку...
• океанида – мифическое существо, обитающее в морских глубинах.
• Шестилап – мифическое существо, порождение больного воображения Пеккатора, впервые появившееся в фантасмагории «Джессика форева!»
• Вулкан (в греческом варианте Гефест) – римский бог огня и покровитель кузнечного ремесла.
• Гера – согласно древнегреческой мифологии, мать Ареса (Марса).
Про Шестилапа (львопса) - здесь:[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
© Peccator aka gemitator 2014, август.