Антиреальность

[Эйла Хаос]

Шёпот звёзд пронизывал всё моё существо...
Слов в этом шёпоте я не различала. Вероятно, что их и не было... и шёпот создавался вовсе не словами. Поэтому пытаться различить слова в этом хаосе я не пыталась. Стоило мне расслабиться и позволить шёпоту свободнее проникать в меня, как всё изменилось. Вообще всё. Начать с того, что я стала слышать бесконечные, разнообразные имправизационные переливы музыки. Эта музыка состояла из миллиардов голосов, поступков, мыслей, чувств... И она пересекалась во мне. Она была мной.
Некоторое время я слушала.
И каждый голос мне был знаком.
И адская мука звучала в этой опере, так как в ней не было ничего живого. Так как эту музыку воспроизводили те, кто пребывают в смерти, но пытаются научиться жить.
По началу я попросту боялась открыть глаза, ведь была убеждена в том, что нахожусь в аду. Правда, при этом я не ощущала себя кем-то, кто где-то находится. Понятий кто и где не существовало в месте, где нет жизни.
Но ведь я мыслю... Это значит - существую?
Нет.
Это было существование в форме выброшенной в пространство мысли. Причём, тот, у кого появилась эта мысль никогда не существовал, мысли никогда не было, как и пространства, в которое я попала. И, тем не менее, я ощущала себя именно так. Будто здесь всё было наоборот. Основой была смерть, а не жизнь.
Поэтому, не удивительно, что я даже не подумала задаться вопросом - кто я. Меня не было. То есть, конечно, я осознавала, что я есть, но уже в каком-то другом ключе. Неправильном, вопиюще ужасном, болезненном... Правда, когда-то, когда я могла сказать, что я существую, я действительно пыталась жить. Во мне была жизнь. Ибо я была человеком.
Но потом я перестала им быть. Перестала быть вообще...
И воспоминания о том, что я когда-то там где-то там была человеком были не моими воспоминаниями. Не про меня, во всяком случае. Единственное, что мне врезалось из памяти в сознание и заставило меня застыть от какого-то странного пронзительного чувства - глаза. Я не знала, чьи они. Быть может - мои. Эти глаза были похожи на смерть, в которой я сейчас находилась. Похожи на космос, на вечность... на всё и сразу. Они нравились мне. И чувство, которое они вызывали, не было чувством. Оно было чем-то иным. Это была любовь. Только какая-то странная... Она не носила эмоциональный характер. Никакой страсти, которая могла лишь испачкать её. Ничего. Казалось, что её вообще нет. Но так казалось просто потому, что она носила невидимую суть настолько глобального и великого характера, что это позволяло ей стать незаметной. Всё великое всегда кажется невидимым или простым и понятным. Любовь была настолько естественна, что на тот момент я не задумалась о ней.
А потом я открыла глаза.
То есть - я захотела видеть и стала видеть.
Ничего общего с человеческим зрением. Своеобразный, универсальный способ осознания что ли... Так это можно назвать. Итак, я видела всепоглощающую многомерность. Как-будто ты находишься в мыльном пузыре и невесомость составляет всё пространство вокруг тебя. Этот мыльный пузырь огромный и одновременно невероятно маленький, потому что он не большой ни маленький. А все вероятности его значений доступны и понятны для тебя. Вообще, невозможно объяснить слепому от рождения, что такое красный цвет. Невозможно понять, осознать, увидеть и осязать многомерность, если ты ей не соответствуешь...
И я была не одна.
Вокруг меня, если так можно выразиться, везде и всюду мерцали звёзды. Спектр их сияния был огромен - от чёрного до ослепительно белого. Те, что были темнее, кричали. Они вносили в адскую оперу самую кошмарную и болезненную часть. Те, что сияли белым светом были почти не слышны, незаметны. Рядом со мной находилась одна ярко-синяя звезда. Её печальные напевы, однако, не были громче, чем напевы тех, что были очень далеко от меня. Потому что на самом деле, все они были во мне. Такая вот странная штука, как и всё необъяснимое, впрочем...
И увидела я, что звёзды не являются звёздами. Как и шёпот не являлся шёпотом, а музыка - не музыкой. Как и глаза мои были не глазами, зрение - не зрением и слух - не слухом. Всё это - слабые сравнительные термины, а других я пока не знаю.
Таким образом, страшное и мрачное великолепие открылось мне.
А потом я осознала понятие воли. Понятие стремления. Потому что я захотела освободить эти звёзды, застывшие в несуществующем пространстве одиночества. Мне было непонятно, по какому праву они страдают. Но прежде, чем что-то сделать нужно было понять, кто я.
Я не была звездой, потому что я обладала индивидуальностью. И эта индивидуальность была свободна. Я бы сказала, что она совершенно не вписывалась в этот ад. И одновременно вписывалась. Причём, очень гармонично. Когда я была человеком, у меня было тело. Но когда я вспомнила, что значит - выглядеть, то убедилась, что тела у меня нет. У меня есть духовный, символьный облик. Я видела свои руки, которые были лишь тонкой иллюзией. Приложив их к рицу, я ничего не почувствовала кроме некоторого информационного давления, которое говорило о том, что там находится моё лицо. Это была иллюзия человеческого тела. Без него я была бы чистой информацией. Итак, я увидела бледные, тонкие пальцы. И поняла, что каждая частица моего духовного тела имеет значение. Это тело не просто вместилище. Это условная периферия моей сути. Только взглянув на руки, я осознала, что у меня женское, материнское начало. Это мне не понравилось. Это значило, что что-то не так. Если бы я сейчас действительно была собой, со мной рядом было бы и моё мужское начало. Изучив себя, я поняла, что для того, чтобы стать собой, нужно себя найти. Найти свою вторую суть. Научиться быть собой.
Целую вечность я парила в пространстве, наблюдая мгновения за мгновениями, пока меня не стало терзать смутное чувство того, что я должна становиться собой, а для этого нужно найти точку опоры. Звёзды, что я видела, были мирами. Причём, каждый в отдельности я знала наизусть. Я чувствовала что-то родственное. Они звали меня, но я смутно осознавала, что ещё не готова. Тогда я поискала во вселенной единственное беззвёздное пространство и увидела, что в одном месте оно будто плотнее. От него веяло нейтральностью. Это было ни на что не похоже. Как только я приблизилась к нему ближе... я стала падать.
Я успела лишь поймать и осознать чувство глубокого удовлетворения и радости...
А потом сознание, память и всё... пропало.
Теперь я забыла и то, что знала и помнила в этом пространстве. Осталось лишь нечто вроде осадка.
Я исчезла. Причём, исчезала достаточно медленно. Будто целую вечность исчезал каждый атом моей сути, чтобы оказаться в другом месте. Это было обезличивание.
Ничего больнее во вселенной нет.

(с) Эйла Хаос
/продожение следует/

[Катя Гринева]

Это роман? (Roma-Roma-Roman..©)
Адски лень(((

[Нильс-ойка]

Поэтому пытаться различить слова в этом хаосе я не пыталась.
Тавтология.
импраовизационные

потому что он неи большой ни маленький.

Приложив их к рлицу, я ничего не почувствовала
В тексте очень много повторов "я", аж по три в предложении. Надо с этим бороться))

Эйла Хаос, в целом мне кажется - потрясающе. На самом деле ведь так все и есть... Буду ждать продолжения. Прямо здесь, кусками по <10тыс. знаков)))

[Эйла Хаос]

/продолжение/
Вдох.
Чувство падения.
Тысячи ощущений.
У меня был такой шок, что я даже не закричала и даже не изменила выражения лица. Упоительно чистая, сверкающая, кристальная атмосфера. Всё вокруг меня было наполнено чем-то уютным, знакомым и спокойным. Я сразу поняла, что падаю на землю совершенно обнажённой с головокружительной высоты, но не испугалась. Атмосфера будто помогала мне, плавно перекидывая меня с одного воздушного слоя на другой. Я с восторгом, задыхаясь и ловя воздух ртом, изумляясь тому, как это просто и замечательно - дышать.
Я оказалась в мире материального типа. Материя эта, однако, была странной. Всё в ней. Абсолютно всё. Было живым. Небо, воздух, океан, каждая частичка имела свой чёткий и по-своему важный духовный смысл. Он был не скрыт в материальности, он был слит с нею воедино. Тут было и время. Не иллюзорное. Тут и правда оно было, но очень... лояльное, чтоли, похожее на ветер. Живой ветер. Он нёс в себе всё, чтобы и его тоже можно было назвать Личностью. И меня всё это восхищало. Я хохотала на лету, как сумасшедшая и с упоением купалась в молочных, влажных, хрупких облаках, на лету разглядывая каждый застывший в сонном оцепенении хрусталик воды, отражающий солнце всеми цветами радуги. Всю эту информацию я впитывала во время моего падения, словно губка. Впрочем, со стороны это выглядело более, чем странно. Даже комично. Тишина. Морской пустынный берег дремлет под лучами полуденного солнца. Иногда на песке играют бликами брызги воды. Океан нежно шепчет сам себе под нос бесконечную историю, которая говорится только водой на языке, свойственным только ей. Идиллия. И вдруг воздух резко пронзает постепенно увеличивающийся звук истеричного хохота, а следом, оставив слует в облаке, вниз по-мультяшьему падает обнажённая девица, хлопая глазами и широко улыбаясь.
Конечно, я не могла разбиться, и приземлилась очень мягко. Ветер аккуратно опустил меня на песок и полетел куда-то по своим делам, и думать забыв про меня. Будто ему каждый день приходится вот так вот "подвозить" сбрендивших, падающих с неба девушек, иногда возникающих в этом месте в виде экзотических осадков. В общем, я не чувствовала в этом мире присутствия смерти. То есть, я не чувствовала возможности умереть.
Медленно поднявшись на ноги, я огляделась. И тут же почувствовала улыбку на лице. Мне захотелось сказать этому миру: "Привет! Ну вот я и дома!". Сердце подсказывало мне, что я нахожусь как раз там, где мне нужно находиться. И это чувство святой, непогрешимой уверенности удивляло меня и сбивало с толку.
Меня окружал одинокий пляж с серебристо-белым песком, на котором не было ни единого следа чьих-либо ног. Вокруг царила такая тишина, что я перестала смеяться и с любопытством поднялась, огляделась по сторонам. Морской ветер гладил мою кожу и трепал длинные - ниже пояса - чёрные волосы, казавшиеся на солнце медными, вздымал вверх воздушные, лёгкие пряди, которые нежно касались моего лица. Я залюбовалась тем, как солнце игралось переливами на моей коже, похожей на мрамор или молоко. А потом я перевела взгляд за горизонт и охнула от восторга. Передо мной соединялись воедино две вечности: небо и море. Небо, низко склонившее ко мне свой бородатый, седой лик, было густо укутано могучами тучами, которые медленно проплывали по синему своду над землёй. Казалось, что оно с любопытством и снисходительной улыбкой за мной наблюдает. Меланхоличный и дремлющий океан шептал голосами множества волн свои бесконечные, морские мысли. Он даже не заметил меня. Будто и так прекрасно знал о моём приходе и дальнейшем существовании. Это место выглядело таким умиротворённым, закрытым в самом себе, что я даже дышать постаралась осторожно. Хотя, это, конечно, было напрасно, так как я точно знала, что величественное спокойствие берега ничто и никогда не нарушит. Пляж состоял из бесконечной глади океана передо мной и простирающейся вдоль береговой линии плотной шеренги высоченных, колючих кустарников и дикого плюща. Конца края этой стены из растений вдоль берега не было, так что не было и речи о том, чтобы попытаться протиснуться сквозь неё. Кто знает, насколько она широкая... Итак, пожав про себя плечами, я спокойно направилась прямо вниз по побережью. В той стороне я видела пробивающиеся через кустарник скалы, а среди скал одинокий замок, который показался мне просто огромным.
Я понятия не имела, как на меня отреагируют местные аборигены. И, честно гвооря, мне было плевать. Во-первых, что-то мне подсказывало, что берег необитаем, а во-вторых, я чувствовала в себе достаточно сил, чтобы выкрутиться из ситуации, которая может возникнуть, если я кого-либо встречу. Единственное, что слегка меня смущало - это моя нагота. То есть, саму меня она ни мало не волновала, но я знала, что она создаст трудности, поэтому попросту укрылась прядями волос. В принципе, я могла бы и воспользоваться широкоми листьями одного из прибрежных растений, но мысль о том, что я так варварски вторгаюсь в природу мира, который так прекрасен и гостеприимен, даже не успев его узнать получьше, была противна мне. Ещё не огляделась как следует, а уже что-то рушу только потому, что мне, видите-ли, наготу нечем прикрыть, а трусость и неуверенность в себе толкает меня на этот шаг. В общем, я преспокойно пошла вперёд.
По дороге я никого не встретила, что оправдало мою догадку насчёт того, что пляж одинок. "Вероятнее всего, и замок, к которому я направляюсь, тоже никем необитаем..." - задумчиво прищурилась я.
Вообще, чем дольше я шла, тем больше меня удивляло отсутствие каких-либо следов на песке. Оглянувшись, я увидела, что мои и ноги не оставляют на нём следов. Как был песок ровным, словно в пустыне, так и остался. "Этот пляж стирает отпечатки ног... - немного печально улыбнулась я, - Какое красивое одиночество! Тут до меня могла бы пройти толпа народа, но при этом не оставить следов. Нет. Никакой толпы тут пройти не могло..." - наконец, подумала я. Всё дело в том, что тут не чувстваволось присутствия людей.
/продолжение следует/

[Катя Гринева]

падаю на землю совершенно обнажённой с головокружительной высоты
Я хохотала на лету, как сумасшедшая

"М & М", М. Булгаков, напомнило...:lalala

копирайт бы не помешал вашей фантасмагории (в хор. смысле этого слова)

[Нильс-ойка]

а следом, оставив слует в облаке,
Конца края этой стены из растений вдоль берега не было
"Конца-края", или "конца и края".
И, честно гвооря, мне было плевать.
А "плевать" показалось грубоватым.
саму меня она ни мало не волновала,
В данном случае "нимало" пишем слитно.
"Вероятнее всего, и замок, к которому я направляюсь, тоже никем необитаем..."
Гатко смеялсо)) Слово "никем" лишнее.
Всё дело в том, что тут не чувстваволось присутствия людей.

Эйла Хаос, прекрасная проза. Очень надеюсь, что Вы не ограничитесь двумя частями, и выложите роман целиком. Только не следует создавать для каждой главы новую тему, выкладывайте все поочерёдно в одной. А посты с комментариями и обсуждением модераторы потом вынесут:03
Собственно, уже надо.
:yahooНа портале новый Автор!

[Эйла Хаос]

Продолжение отрывка:
Замку более подходило слово крепость, такими мощными выглядели стены. Это было могучее строение с тремя башнями. Одна из них, что посередине, играла роль мрачной колокольни с чёрным, тяжёлым и неподвижным колоколом. Там вряд примостились чёрные, огромные вороны. Почему-то, увидев этих ворон, я невольно вздрогнула то ли от неожиданности, то ли от того, что эти птицы показались мне неприятно знакомыми. Одна из них слетела вниз и плавно пронеслась мимо меня. Я увидела, что у неё алые, горящие глаза, в которых, на удивление, не было соответствующей хищности. Опасности, впрочем, от птицы не исходило, поэтому я просто слегка удивилась подобному цвету радужной оболочки.
Крепость была буквально выточена из скалы и выходила лицевым фасадом прямо к океану. Стены на первом этаже были увиты диким виноградом, аккуратно поднимающимся вверх и кое где закрывая собой маленькие, мозаичные окна. Им же были увиты перила миниатюрных балконов. При близком рассмотрении, крепость выглядела скорее высокой, чем большой. Две его башни были этажей шестнадцать в высоту, а сам фасад включал в себя семь этажей. Крепость казалась спящей и не внушала опасности. Не смотря на её мощные стены, она не выглядела так, будто готова к защите. Напротив, она казалась гостеприимной, хотя можно было сразу догадаться, что при вражеском вторжении, она сможет дать отличный отпор. При этом я не думала, что кому-то придёт в голову атаковать этот остров. Главным образом потому, что он совершенно одинок в океане. В этом я была уверена. Вероятно, это мне успел шепнуть сам океан, пока я оглядывалась по сторонам после своего фееричного падения с неба.
Я огляделась и подошла к каменным, небольшим воротам. Минуту я робела. Что-то подсказывало мне, что замок всё-таки не одинок. Мало того, хозяин замка не привык к визитёрам вроде меня. "У такой важной крепости, несомненно, должен быть подобающий хозяин, а значит, страшиться мне нечего. И ничего дурного я сделать не желаю. А если в мыслях нет дурного, то делай то, что делаешь и положись на голос в сердце... Всё так по-детски просто!" - я улыбнулась, выдохнула для храбрости и осторожно толкнула вперёд каменную калитку, которая была отлично смазана и легко поддалась моей ладони. "Вот и отлично. Кажется, я смогу откровенно и адекватно объяснить причину своего вторжения и внешнего вида... Однако, не опрометчиво ли оставлять дверь открытой?" - я с сомненим взглянула на ворота и поняла, что врагов у этой крепости быть не может. Просто не может. Запираться незачем.
Я три раза стукнула молоточком и дверь калитки, но мне никто не ответил, а во дворике было совершенно пусто. Прекрасный, дикий сад разбитый перед фасадом здания, окончательно меня очаровал, и я прониклась уважением к этому трудолюбивому садоводу, который с заботой выращивал все эти дивные цветы и деревья. Через этот сад ко входу вела декоративная дорожка, выложенная серым булыжником. Скромно и неровно петляя, она подвела меня к ещё одной двери - входной. Навстречу мне никто не шёл, из окна меня никто не видел. Это дало мне предположение, что хозяин либо одинок и отсутствует, либо уединился вглубине замка. В первом случае всё было в порядке, но во втором случае мне не хватило бы храбрости его разыскивать, и мне пришлось бы, подождав немного, покинуть это место.
Не тая лишней надежды, я позвонила в серебряный, звонкий колокольчик. Минут пять я терпеливо ждала на пороге, а потом случайно толкнула дверь, обнаружив, что она не заперта, как и ворота.
- Я вхожу! - сказала я громко, выглядывая внутрь. Это были первые слова, которые я произнесла. Язык, на котором я непроизвольно заговорила, оказался изящен и мягок. Удивившись чистоте и звучности собственного голоса, я пересекла порог и закрыла за собой дверь.
- Я странница, которая упала с неба! Если кто тут есть, прошу вас, отзовитесь! - сказала я громко, набравшись храбрости. В ответ тишина. Впрочем, мой голос повторило эхо сводов. В приёмном зале, отделанным красным деревом, плескался миниатюрный, декоративный фонтанчик, у которого смыкались две винтовые лестницы, ведущие на второй этаж. Под ногами я почувствовала мягкий ковёр. В противоположную стену был вделан величественный, потухший камин. Где-то вглубине здания я слышала хлопанье крыльев. К моему удивлению, это были вороны. С алыми глазами. Они редко пролетали где-то под сводами и не обращали на меня никакого внимания. Не смотря на этих птиц, жилище выглядело очень уютным. Прежде всего, я удивилась тому, как много тут было книжных шкафов. Уважительно покачав головой, я как следует огляделась, чтобы убедиться, что хозяина и правда нет. Правда, сначала я таила надежду, что он просто довольно таки рассеян. Распустил прислугу и помощников, а сам направился куда-нибудь на этажи выше и, несомненно, услышав мой голос, что по крепости разнесло эхо, спустится вниз. И тогда снизойдёт до его светлого лика ступор. Представив себе эту ситуацию, я на секунду поверила в это и осторожно покосилась на дверь. Но никто не вышел. Я вздохнула и решила подождать хозяев в саду. Тихо хихикнув, я представила себе выражение лица владельца замка при виде меня. Это лицо в моём воображении выглядело таким растерянным, простодушным и глупым, что я вышла из крепости, хохоча во весь голос.
Сухой кашель вежливо, но неожиданно заставил меня заткнуться. Я вздрогнула, огляделась по стороным, но никого не увидела. Всё так же пусто. Никого, кроме ворон. Впрочем, одна из них, что сдела передо мной на воротах, была больше всех, и глаза её были ярко-жёлтого цвета с лениво полуопущенными веками. Птица оглядывала меня , внимательно, критически щурясь и иронично дёргая умной головой. Мне показалось, что это именно птица издала этот вежливый кашель, а теперь вот сидит и наблюдает за моей растерянностью. Вообще, это существо заставило меня настрожиться. Я даже едва удержалась от того, чтобы вежливо поздороваться. Смутившись от внимательного взгляда ворона, я полуотвернулась и стала с преувеличенным вниманием рассматривать фасад здания. "Какая чушь. Вороны не умеют кашлять вот так вот... по-человечески", - подумала я, но тут же в противоречие возникла мысль, что и девушки не падают с небес на землю таким вот экзотическим способом.
Снова сухой кашель...
Я обернулась и невольно вздрогнула от изумления и робости. Ворон исчез. Остальные вороны почтительно собрались на воротах. На них же вместо ворона сидел желтоглазый юноша. Этот тип поразил меня сразу до глубины души. Не смотря на юный лик, было в нём что-то важное, стариковское. Хотя это и не увязывалось с его манерой преспокойно восседать на воротах так, как сидят на удобном кресле. Быть может, всё дело было в абсолютно седых, почти белых волосах, что аккуратными прядями спадали ему ниже плеч. На голове у него был чёрный цилиндр, а сам юноша одет на манер европейского вельможи конца средних веков. Во всяком случае, я точно помню, что в том мире, где я раньше жила, люди одевались именно таким образом. Юноша разглядывал меня так, будто увидел приведение. Что-то смешанное было в этом взгляде. У меня создалось впечатление, что я сделала что-то из ряда вон выходящее одним своим видом.
Наконец, молчание стало затягиваться, и я сказала:
- Здравствуйте, прошу прощения за вторжение и мой неподобающий вид. Я странница, и ничего здесь не знаю. С памятью моей что-то случилось, так, что я даже имени своего не помню. Помню только, что попала сюда из места, которое очень напомнило мне ад...
До этого он слушал меня напряжённо и внимательно, а после сказанного встрепенулся и переспросил:
- Откуда? Из ада? Из антиреальности? Невозможно... - он ошарашенно посмотрел прямо перед собой и пробормотал, - немыслимо... Как же это вы... так много лет... и целы, невридимы...
Видя, что бедняга заговаривается, а, быть может, не в себе, я примирительно улыбнулась и спросила первое, что пришло в голову:
- Простите, а как вас зовут?
Он всё бормотал что-то про себя. Что-то вроде "...принц был прав...", а потом замолк. Кинул на меня проницательный взгляд, важно приосанился и, приподняв цилиндр, ответил с истинным благородством безо всякого фиглярства:
- Вечный-ветер. Я являюсь главнокомандующим и стражем ворот Одинокого Города.
Я огляделась вокруг и поняла, что Одинокий Город - это территория позади стены из колючего кустарника. Теперь мне было понятно, почему я не чувствовала тут присутствия людей. Тут жили не люди, а ветра.
- Ветер? - переспросила я. Это слово странным образом меня взволновало. Мне даже показалось, что я ослышалась. Ветер- это физическое явление. Но здесь, видимо, слово ветер, ознаменовывало термин "душа".
- Да, - уже гораздо более спокойно кивнул он, изящно спрыгивая с ворот, - Прошу за мной, леди. Возможно, вы хотите одеться, - с этими словами он прошёл в замок, а я проследовала за ним.
(с) Эйла Хаос

Добавлено через 2 минуты

Благодарю за внимание к моему творчеству. Если будет время, буду выкладывать свою писанину дальше...)

[grianatoly]

Эйла Хаос, произвел объединение тем.

[Нильс-ойка]

Благодарю за внимание к моему творчеству. Если будет время, буду выкладывать свою писанину дальше...)"Подсадили", так что теперь будьте добры:)

[Эйла Хаос]

/продолжение/
Всё, что меня окружало – от неба над головой до гладкого паркета под ногами – казалось мне непонятным, но знакомым. Пронзительно знакомым, хотя я и была уверена в том, что ни разу не была в Одиноком Городе. Место, из которого я прибыла – антиреальность – тоже было мне до этого неведомо, но при этом знакомо так же, как кровь, текущая в моих жилах. Это странное противоречие казалось мне совершенно чудовищным, и я, пока шла, тщетно пыталась уложить в своей голове мысли по поводу этого. Получалось у меня плохо, и я решила оставить всё, как есть. Память, как информация, никогда никуда не исчезает. Её можно вернуть тем или иным способом. А значит – придёт время, и я всё вспомню. Так я думала, пока следовала за седовласым юношей по коридорам его могучей крепости.
Наконец, он нарушил молчание:
- Внимательно слушайте меня сейчас, странница, - он сказал это так твёрдо, что я невольно вся превратилась в слух, - Сейчас вы этого не поймёте, но сказать я это должен, чтобы хоть как-то вас подготовить. Как вы могли заметить, такие странницы, как вы – редкое явление. Явление невозможное. Я не шучу. Это действительно невозможное явление. Поэтому, вы – в высшей степени необычная, долгожданная гостья для этого Города. Да, что там, вы – сами для себя особенная гостья. И это, пожалуй, важнее всего, - тут он замолчал, и я странным образом на слух уловила его загадочную улыбку, которой были пропитаны все его слова. Я, подумав на его словами, чистосердечно решила сначала, что этот главнокомандующий безумен, однако, спешить с выводами тоже было нельзя. В конце концов, могло статься, что самая безумная в Городе именно я. При этом, безумная я гостья или нет – не столь важно. Меня насторожило то, что Вечный назвал меня долгожданной. Это было подозрительно.
- Значит, вы ждали меня? – решилась уточнить я, - Почему? Вы меня знаете?
Я с напряжением ждала ответа, и он последовал:
- Вас никто не знает, - сухо заметил Вечный, - Это в принципе невозможно – узнать кого-то, не узнав себя, - мне этот ответ ничего не дал, и Вечный заметил, - А вы не хмурьтесь. Я не скрытничаю. Просто вы на редкость невнимательный слушатель. Читайте сердцем между строк, моя дорогая странница, и всё поймёте. Впрочем, вы пока этого не помните… И не стоит задавать вопросы, если догадываешься, что в конечном счёте тебе итак всё расскажут. Но, кто знает, может рассказывать ничего и не понадобится, - добавил он про себя и остановился перед тяжёлой, деревянной дверью. Толкнув её, он приглашающим жестом указал мне на вход и заметил, - Пока что вы сами не научены искусству переоблачения, можете воспользоваться этой гардеробной. Тут только мужские костюмы, но у вас будет возможность выбрать себе платье по вкусу чуть позже и в другом месте. Как же вам повезло, что вы оказались так недалеко от моего замка, - в сердцах добавил он, - Видно, ни один из моих воронов вероятности не дремал, что не может не радовать. Ну, не смотрите на меня так… У меня есть манера мыслить вслух. Проходите, а я буду ждать вас снаружи.
Когда я несколько ошарашено закрыла за собой дверь, то вновь подумала о душевном здоровье Вечного. Но стоило мне подумать, что он безумен, как странное почтение и чувство вины меня пронзило насквозь, что говорило мне о том, что я ошибаюсь. Безумна как раз, всё-таки, я.
Гардеробной оказалась светлая, просторная комната, в которую попадало много света за счёт больших окон на противоположной стене. Боковые стены же были заставлены высокими шкафами. Подле каждого находилось зеркало. Сначала я растерянно огляделась, а потом неуверенно подошла к первому шкафу и открыла. Выбрав наугад чёрный костюм с белой, накрахмаленной рубашкой, я быстро оделась. Костюм сидел весьма удобно. Когда же я впервые подошла к зеркалу, то удивлённо распахнула глаза – я видела сама себя в первый раз в жизни. Надо признать, что на голове у меня творилось нечто невероятное. Мои длинные волосы были несколько спутаны самым экзотическим образом, из этой густой копны на свет выглядывало бледное, кажущееся мраморным лицо. Как и следовало ожидать, черты лица были идеальны. По-другому быть не могло. В Одиноком Городе не могло существовать ничего уродливого. Однако, взглянув себе в глаза, я обнаружила темноту. Зрачки были очень широкими, а радужная оболочка мерцающе-бордовой, которая казалась то чёрной, то красной, в зависимости от освещения. Гордая и прямая линия носа напомнило мне что-то, что я назвала бы египетским. Откуда у меня в памяти это слово, я смутно понимала. Понимала только, что там, где я жила, существовала некогда такая раса – египтяне. Больше я не знала ничего. Костюм очень выгодно подчёркивал мою высокую фигуру, но с волосами что-то нужно было делать. В некотором замешательстве я ещё раз огляделась и, поискав в шкафу, нашла там что-то вроде шпилек. Соорудив, таким образом, на голове упорядоченный беспорядок в форме кокона, я зафиксировала его новоявленными шпильками и была готова.
Когда я вышла из гардеробной, Вечный оглядел меня, иронично прищурился и сказал, взглянув на мою голову, что я нашла весьма оригинально применение для его старых, каминных спичек. Потом он поспешно добавил:
- Если вы думаете, что выглядите нелепо, то ошибаетесь. Не важно, как вы выглядите. Совершенно не важно. В Одиноком Городе никогда не существовало единого стиля или посезонной моды. Никто и внимания не подумает обратить на вашу причёску. Тут большинство жителей имеют и глаза и уши, что даёт им объективность суждения. По сути, даже если бы вы вышли обнажённой, это никого бы не удивило, проблема в том, что вы раскрываете слишком много информации, бродя голышом. Это всё равно, что открывать мысли. Впрочем, поймёте сами…
По его словам выходило, что Одинокий Город – очень странное, безумное, но милое место, где я запросто могу встретить в любой момент кого угодно, которое будет одето во что угодно. Я ещё не успела определиться, нравится мне это или нет, как одна из ворон вдруг села на плечо Вечному. Он на секунду задумался и тихо переспросил:
- Его величество в Городе? Уже? Чтож, мы готовы…
Я ничего не поняла, только насторожилась и решила, что не сдвинусь с места, пока седовласый парень ничего мне не объяснит. Но моё намерение не двигать с места сломалось тут же, как только Вечный посмотрел мне в глаза и тихо произнёс дрогнувшим голосом:
- Странница, вы окажете мне великую честь, если пройдёте со мной во Дворец.
Проникновенная искренность, с которой он произнёс эти слова, взволнованный и какой-то торжественный взгляд, в котором сквозило почтение, чуть ли не благоговение, настолько удивило меня, что я тут же судорожно кивнула. И пусть случайный читатель меня поймёт - перед этим взглядом и интонацией невозможно было устоять.
А Вечный повёл меня назад, к выходу, повторяя тихо, про себя:
- Как он будет рад... Наконец-то. Но, кто бы мог подумать, что Принц оказался прав...
Некоторое время я изумлённо слушала Вечного. Его волнение и торжественность передалось мне по некой эмпативной связи, и я шла вслед за ним, не чуя пола под ногами. Однако, меня всё больше интересовала личность, о которой говорил этот странный тип. Некий принц. Принц - это явно королевская особа, что уже мне не нравилось. Я помнила кое какие смутные фрагменты из жизни царей и принцев мира, в котором я жила, и совсем не хотела бы быть связанной хоть как-то с одним из них. Поэтому то, что какой-то там принц будет рад меня видеть, нисколько мне не льстило, поверьте. Взяв себя в руки, я спросила:
- Постойте, Вечный, - я постаралась говорить чуть спокойней и строже, и Вечный внезапно затормозил передо мной, вытянувшись по стойке "смирно". Это было так неожиданно, что я чуть не налетела на шустрого Ветра со всего ходу. Вечного это не смутило. Он невозмутимо ждал причины того, почему я его остановила.
- А вам не кажется, что тащить к коронованной особе девицу, дикарку, не помнящую себя, глупо. Ведь я даже понятия не имею, зачем вам это нужно. И, если подумать, я совершенно не обязана вам доверять. Не говоря о том, что я понятия не имею о здешних обычаях и законах...
Секунду он разглядывал меня с тем же выражением лица, а потом разочарованно спросил:
- И это всё? - тут он сорвался с места, приглашая меня идти за ним, - Поверьте ветру, что живёт тут не одну сотню лет, вам ничего знать сейчас не обязательно. Просто зарубите себе на носу, что Одинокий Город - самый странный город. Вы ни с чем не сможете его сравнить, потому что ничего похожего не существует. А так же, тут много людей. Тут просто толпы народа, но пусть это вас не беспокоит. Очень скоро вы поймёте, почему при этом этот город называется Одиноким. Коренные жители здесь - ветра. Это... так сказать - души особого предназначения. Вероятно, вам будет интересно узнать, что Одинокий Город является своеобразной тоненькой чертой, которая отделяет реальность, в которой вы раньше... гм... существовали, от антиреальности, в которую угодили.

[Эйла Хаос]

/продолжение/
С этими словами он вывел меня на улицу и через двор, с которого уже почти исчезли вороны, повёл к пляжу. Я тем временем рассуждала, что антиреальность - это ад, из которого я попала в чистилище - Одинокий Город. Вот только все эти религиозные термины казались какими-то слишком плоскими для описания как антиреальности, так Города, и это меня несколько смущало. Потом моё воображение нарисовало мне принца чистилища - этакий мифологический персонаж с хвостом, двумя рогами, красными глазками и прочими атрибутами дьявольщины. Но этот облик не подходил характеру Одинокого Города, и я решила, что не буду представлять, пока не увижу своими глазами. В конце концов, принцем могло оказаться что угодно, если верить Вечному и Город - действительно настолько странное место.
- Чтож, пролепетала я, - Если Принцу угодно видеть меня, то я готова...
- Нисколечко не готовы - поверьте мне на слово, - подмигнул мне Вечный и указал рукой на коня, что меланхолично ждал нас у ворот. Это был рыжий, стройноногий красавец, который не носил на себе ни седла ни повода. Увидев нас, он цокнул копытом и склонил гибкую шею. Во всём облике этого потрясающего животного было столько истинной царственности, что я невольно тоже кивнула головой в ответ. Вечный и бровью не повёл, но в глазах коня я увидела самое настоящее удивление. Помедлив, я вскочила на спину животного, размышляя о том, с чего бы это вдруг я умею кататься верхом и так уверенно держаться на лошади без поводка... Но мой мозг не успел сгенерировать никакого стоящего предположения.
- А я, если вы не против, усядусь вам на плечо, - невозмутимо заметил Вечный, и, прежде чем, я смогла представить себе нелепую картины того, как верхом на моих плечах сидит Вечный, он растворился в воздухе, спустя мгновение появившись подле моего плеча в облике ворона. Не смотря на свой размер, сидел он изящно и аккуратно, что не могло не радовать.
Конь, дождавшись, когда мы будем готовы, быстро и легко понёс нас вперёд.
Его не нужно было направлять. Он прекрасно знал сам, куда следует нас довезти. Причём, делал это он с таким видом, будто делал нам одолжение. Как я потом узнала, это животное самостоятельно любезно предложило свои услуги по перевозке. Кони, как, впрочем, и всё живое, почиталось здесь за самостоятельно мыслящее и имеющее свободу воли существо. Причём, их отличало лишь то, что говорили они на языке мыслей и не носили имён, так как считали привычку носить имя - дурным тоном. Каждое живое существо, мол, уникально. Это настолько бросается в глаза, что имена не нужны.
Обогнув замок, я увидела, что передо мной в живой изгороди возникли чёрные, резные, металлические ворота. Узор на них был слишком сложен - я не успела расшифровать его. На них восседали две важные, большие алоокие вороны, которые даже внимания на нас не обратили. Ворота распахнулись, и я пересекла границу Одинокого Города в первый раз.
Сердце моё затрепетало в странном предвкушении. Всё во мне смешалось, и я поймала себя на том, что уже чувствую к принцу недоверие. Я не понимала, почему он ждал меня. Причём, очень долго. Я понимала одно - несомненно, принцу известно, кто я. А это значит, что выбора у меня, по сути, нет. К тому же - я стала замечать в своей голове странные звуки, которые усиливались, если я прекращала о чём-либо размышлять. Музыка эта никогда не повторяла мотив, потому что этих мотивов в ней было миллиарды. Они не сливались в какофонию, а просто звучали многоголосным, ровным строем, импровизацией устремляясь в вечность. Это голоса звёзд. И я бы не сказала, что их пение мне нравилось. Оно вызывало в душе странную, надрывающую душу тоску.
"Добро пожаловать. Город ждал вас", - услышала я у себя в голове торжественный голос Вечного. Это был мой первый опыт в обмене мыслями, так что я вздрогнула и невольно оглянулась на важную птицу. Между тем, он был прав. Я каждой клеточкой своего тела понимала, что Город обнимает меня, как дитя обнимает найденную им мать. Только секунду спустя я поняла, что по щеке у меня течёт слеза. Это странное чувство того, что ты там, где должен быть, накрыло меня мощной, ослепляющей волной, и никогда уже не покидало моё сердце.
Мне открылась улица, идущая прямо параллельно со стеной зелени, что отгораживала Город от пляжа. У обочин примостились самые разнообразные домики. Большие и малые. С садом и без. Между ними открывались узкие и широкие переулки. "В буквальном смысле эта улица с рядами домов - самый край Одинокого Города. Это шоссе в никуда. Бесконечная улица. Одинокий Город не имеет размера, как не имеет конца океан. И постоянно Одинокий город увеличивается. И эта улица... удлинняется. Так что от прогулки по этим заманчивым тротуарам воздержитесь", - заметил Вечный.
Я заворожённо кинула взгляд за край уходящего вперёд шоссе. Действительно. Заманчивый тротуар. И по нему совсем не страшно гулять... От любования таинственным видом меня резко прервали... призраки. Мы двигались вдоль Бесконечной улицы, видимо, чтобы потом свернуть в нужном месте. И пока мы ехали, перед нами шевствовали призраки. Кто-то из них выглядел совсем ясно, как живой человек. Кто-то стал совсем прозрачным. Они не замечали друг друга, проходя сквозь тела, сквозь меня саму. Их было немного, они были неощутимы, но видимы для меня. Эти призраки не были ветрами. Это были души живых людей. Никто из них не ходил парой или компанией. В их глазах я видела только одно - одиночество. Но одиночество разное. У кого-то оно было беззаботным, у кого-то мрачным и угрюмым. Но у всех это одиночество было слепым. Мучительно слепым. Это зрелище людей-призраков, не знающих друг друга, не видящих себя, потрясло меня и ужаснуло. Ком застрял у меня в горле, смутная, тупая боль заворочалась в душе. "Все они появились тут по своей воле, - немедленно заговорил голос Вечного в моей голове, - Они не могут влиять на это измерение. Каждый из них находится в своём измерении. Сколько людей, столько пластов реальности Одинокого Города. Поверьте, они сами сделали свой выбор, придя сюда, хотя основной Выбор ещё впереди", - добавил он туманно. Голос Вечного был удивительно бесстрастен. Это лишь увеличивало во мне тоску и ужас. Да, физически они не страдали. Даже наслаждались жизнью. Но я могла видеть и видела, что это не жизнь. Зато люди вот были слепы. Вечный, видимо, прочитал мысли, отразившиеся у меня на лице, так как тихонько кашлянул и сказал: "Не жалейте их. Им нужна не жалость, а понимание. Прежде всего - понимание самих себя". Я промолчала, хотя грудь мне сдавливала тоска. Я понимала, что я смирюсь с этим. Смирюсь с их выбором, но вот именно на тот момент мне было невыразимо тяжко на сердце.
Я старалась смотреть на небо, чтобы не видеть их, но взгляд с упорной настойчивостью возвращался к ним. И я смотрела в их лица. И боялась задать страшный вопрос: умирают ли они? Интуитивно я понимала, что некое понятие исчезновения есть, но это не смерть... "В Одиноком Городе ничто не умирает, - сказал Вечный в ответ на мои размышления, - Лишь трансформируется. Беда этих личностей в том, что, тая в невежестве и одиночестве, не находя свой истинный Выбор, они свои личности стирают. И становятся тем, чем заслужили стать". Жестокие слова, но я понимала, что Вечный прав. Пронзительно прав, увы.
А сам Город был действительно шедеврально прекрасен. Удивительно кристалльно-чистый воздух, в каждом здании чувствовалась архитектурная индивидуальность, смелое смешение стилей. Но каждый дом сочетался с соседним, что казалось просто невероятным. Повсюду была зелень. Она вилась на балкончиках, кое где покрывала крыши. Вместо асфальта - мощёные аккуратным булыжником мостовые. Хотя асфальт я видела в начале иных переулков. Обращая внимание на внешний облик, я вольно невольно уже не так тяжело воспринимала людей.
Вскоре мы свернули с Бесконечной улицы вглубь переулков, оставляя берег далеко позади. Тут я увидела скульптуры, которые изображали то людей, незнакомых мне, то животных и даже насекомых. Порой попадались совершенно фантастические существа, так что я не берусь за их описание. В конце концов, мы выехали на довольно широкую дорогу, выложенную белым камнем. Там я уже увидела ветров. Их было мало. Оказавшись поблизости, они невозмутимо растворялись в воздухе, куда-то исчезая по своим делам. Я видела людей в одинаковых, чёрных доспехах с такими же чёрными плащами. У каждого из них на боку был меч. Они иногда пристально, с любопытными улыбками смотрели на меня. Иные кивали. "Все они знают вас, - сказал мне Вечный, - Никто из них вас уже не чаял увидеть. Но воздержитесь от вопросов. Ваша память настолько велика, что способна натворить тут множество неприятностей, если она вызовет в вас бурную реакцию. Люди в чёрной форме - Рыцари Одинокого Города. О них я расскажу вам позже". Рыцарями были не только мужчины. Я видела и девушек в таких же доспехах. Одна из них удивлённо улыбнулась мне и приветственно кивнула. Никакого ажиотажа. Все они были приятно удивлены, увидев меня. Каждый по-своему.
Дорога вывела нас на мощёную таким же камнем площадь, которая была просто огромна. Гораздо больше любого существующего футбольного поля. Посередине этой площади возвушался фонтан. Этакая колонна, которая находилась в широкой чаше. Из колонны били струи воды. Эти струи попадали в другие подобные фонтаны поменьше, которые согласовывались с центральным. На самой большой колонне я успела различить миниатюрные изображения людей и животных, которые были нанесены золотой краской. По-видимому, вся колонна повествовала о каких-то событиях в иллюстрационной форме. Но я не могла этого увидеть. Конь важно нёс меня под арками из воды над нашими головами. Площадь усеивали небольшие скамейки и столики. Вокруг неё столпился ряд дворцов. "Дворцы искусств и мудрости, - гордо заметил Вечный, - Именно здесь находятся все знания, вся история, всё творчество Одинокого Города. Хотя один мой знакомый ветер может с вами поспорить. Вероятно, в ыпознакомитесь с ним...". Через всю площадь от дворца к дворцу были протянуты всевозможные мосты, согласовывающиеся между собой такими же миниатюрными мостиками и лесенками. Целая магистраль находилась над моей головой. Причём построена она была так, что вода фонтанов её нисколько не задевала, переплетаясь с сетью мостов. В общем, зрелище было грандиозное. Я видела ветров, которые проезжали мимо меня на каретах, но их было мало. Из одного дворца я слышала игру оркестра, которая сразу меня очаровала. Город всё-таки жил...
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

/продолжение/
При этом он оставался одиноким. Я вспоминала об этом, видя людей вокруг себя, хотя на площади их было очень мало.
Через всё пространство этой самой площади мы шли к огромной триумфальной арке, которая разделяла два дворца. В проёме арки я видела широкое, асфальтированное шоссе, идущее перпендикулярно нашему маршруту. Вперёд же нас вела дорога поменьше, которая являлась ответвлением от шоссе и начиналась прямо у арки, под которой конь пронёс нас с величайшей гордостью.
И когда арка осталась позади, я увидела дворец. Дорога вела прямо к белым, высоким, резным воротам. Такая же изгородь огибала всё пространство, прилегающее к дворцу. За ней я видела высокие шпили башен, купола, смотровые площадки, колокольни и обширное пространство дикого сада, напоминающего лес. Конь остановился, и я, не чуя ног, оказалась на земле, благодаря провидение, что ещё стою на самостоятельно и не падаю от пережитого. Вечный принял свой обычный облик. Поблагодарив коня, он протянул мне руку. Я некоторое время просто стояла и смотрела на дворец. Если можно фрактально смоделировать здание, то можно и представить, что именно фрактал я видела перед собой. По сути, дворец, при ближнем рассмотрении каким-то образом оказывался как бы вложенным друг во друга. Даже состоял он не из кирпичиков, а из миниатюрных, сложных геометрических фигур. Сам он был белый. Только крыши шпилей и колоколен были чёрные. Кое где я видела и золотую отделку. Наконец, я пришла в себя, взяла за руку Вечного, чтобы не упасть, и пошла к воротам...
Я старалась держаться спокойно и с достоинством. Но чем ближе я была ко дворцу, тем более мною овладевало детское восхищение. Дворец оказался даже больше, чем на первый взгляд. Это был архитектурно выстроенный город в миниатюре.
Ворота раскрылись передо мной, и Вечный повёл меня вперёд по широкой тропинке ко входу. По бокам тропинки находился самый настоящий дикий лес. Разве что трава не такая высокая. Не был он слишком угрюмым или крикливо ярким. В нём таилось очарование, которое манило меня, приглашало изучить сад. Внезапно, дверь во дворец открылась, и я услышала шаги. Встрепенувшись, я посмотрела перед собой. Ко мне шёл юноша, почти мальчик. Одет он был, словно растрёпанный паж. Воротник немного скособочен, рубашка с закатанными рукавами, чёрные, непослушные кудри растрёпаны и, наконец, совершенно детский, наивный взгляд, полный восхищения, устремлённый на меня, заставил меня невольно подумать: "И это принц?"
- Молчащий ветер? - удивлённо пробормотал Вечный, развеяв мои предположения, - А где же Его Высочество? Я снова не могу связаться с ним. Его манера отключать мысленную связь так некстати... Он всё ещё патрулирует антиреальность? Восстание не погашено?
Тут Молчащий сделал нечно странное. Он торжественно встал передо мной на одно колено и мысленно произнёс с улыбкой: "Приветствую вас. Прошу прощения, Принц задерживается по личным причинам. Недавно в антиреальности был ураган".
- Значит, он прибыл, - вздохнул Вечный, - Не может быть, чтобы он опаздывал. Значит, "по личным делам" говорит о том, что у этого парня снова что-то на уме... Ну, конечно, - он странно усмехнулся.
- Встаньте, - стушевалась я, не понимая реакции Молчащего, - Ничего, если принц отсутствует. Я приду в другой раз...
Молчащий был изумлён, но с колена встал, переглянулся с Вечным.
- Постойте, - тихо рассмеялся последний, - Не надо вам никуда уходить. Дождитесь Принца здесь. Я уверен, что есть причина его опозданию. Он ожидает, что вы останетесь...
- Кстати, - быстро сказала я, - Вы все называете его Принцем. А есть ли у него имя? Как мне к нему обращаться?
Вечный улыбнулся и иронично дёрнул плечом:
- Его официальное имя он не любит. Оно произносится как Vesser Albadess. Ну, не хмурьтесь так... Да, это переводится дословно как Ветер Проклятия. Он один удостоин чести носить имя Ветра с заглавной буквы. Поэтому все зовут его либо просто Вессером либо Принцем. Как вам удобнее. Он не обидится, - тут он снисходительно усмехнулся, - Ураган в антиреальности, Молчащий? Да. Такого у нас не бывало, а впрочем, - он внимательно посмотрел на меня, - не важно. Я откланиваюсь. Молчащий, займи нашу гостью.
Прежде, чем я смогла что-то ответить, он вороном взвился в небо, оставив меня в растерянности. Я вздохнула и улыбнулась Молчащему. Тот ответил мне широкой, обаятельной улыбкой, и всякий холод между нами тут же был разрушен. Пригласительным жестом он указал на вход, и я прошла следом за ветром.
(с) Эйла Хаос

Добавлено через 3 минуты

/продолжение/
Я оказалась в холле дворца. Сомневаюсь, что даже сейчас могу описать внутреннее убранство. Скажу лишь, что узоры и лепнина, а так же постановка мебели напомнили мне сакральную геометрию и технику разворота фрактала. Уже поэтому выглядело всё удивительно гармоничным.
"Молчащим меня зовут, так как я лишён права говорить вслух, - сказал мне этот ветер, - Вас не будет стеснять моя манера общаться? У меня есть знакомая птица, которая замечательно говорит за меня...".
- Всё в порядке, - покачала головой я, внимательно оглядывая парня. На вид он казался мне гораздо более легкомысленным, чем Вечный. Это значило, что на мои вопросы он хотя бы не будет отвечать загадками.
- Скажи, - я присела на край декоративного фонтанчика в центре холла, - а с чего бы вдруг меня тут все узнают, а Принц даже рад меня видеть?
Молчащий, не дрогнув, протараторил: "Ну... это же элементарно. Вы очень тесно связаны с Городом. А, вообще, Принц сам вам всё расскажет. Не хотите переодеться? Вечный, конечно, не мог предложить ничего лучше своего костюма".
Последняя фраза заставила меня немно смутиться. Я действительно выглядела не так, как подабает выглядеть при встрече с Принцем.
- Да, пожалуй, на переодевание стоит согласиться, - не без досады промолвила я.
Надо сказать, что этот дворец был очень загадочным местом. Снаружи он выглядел, как архитектурная, фрактальная конструкция, внутри загадок было ещё больше. Сначала мне показалось, что стены тут белые, мерцающие на солнце, но вскоре я заметила одну ошеломляющую особенность. Когда один из солнечный лучей упал на стену, мимо которой мы с Молчащим шли, я увидела, как на стене проявился и тут же пропал тоненький рисунок ювелирной работы. От удивления я остановилась и дотронулась до стены. Она не была гладкой. Мои пальцы нащупали лёгкую шероховатость. Эта шероховатость и была рисунком - тонким, изящным, украшавшим все стены этого дворца. Я остановилась в немом поклонении перед тем, кто создал это гениальное творение трудолюбия и высшей степени искусства. Приглядевшись, я могла увидеть диковинных животных, деревья, глаза людей, дороги, небо... Мне казалось, что перед моими глазами постепенно разворачивается целая эпопея. Оглядевшись, я поняла, что сотня лет уйдёт на изучение рисунков со всего дворца, если работать над этим не отрываясь.
- Молчащий, - выдохнула я ошеломлённо, - Какими рабскими трудами было создано это великолепие? Кто создал дворец?
"Этот дворец - совместное творение правителей Одинокого Города, - сказал мне ветер, улыбаясь, - Но все эти рисунки нарисовал Его Высочество сам. Он бы никому не доверил эту работу. Всем известно, что это не просто роспись, а своеобразный код... Кто-то говорит, что тут изображена карта Одинокого Города, но это невозможно. Одинокий Город постоянно увеличивается в размере, если можно так сказать, ведь размера у города попросту нет, - увидев моё растерянное выражение лица, он замолчал и рассмеялся, - Вы привыкните к странностям нашего мира! Они сложны, но невероятно поэтичны... хотя Вечному они кажется безмерно пафосными. Он приверженец точных наук".
Я не могла поверить тому, что сказал Молчащий. Как одно существо могло быть столь талантливо и трудолюбиво, чобы создать такой шедевр мысли и красоты? Для этого не дьяволом нужно быть, а ангелом.
Ничего, однако, не ответив, я пошла за своим проводником дальше, удивляясь на каждом шагу. Меня не столько восхищал дворец, сколько непостижимой казалась логика правителя. Какой смысл во всём этом великолепии? Несомненно, это красиво, но в этом должен быть какой-то очень важный смысл, ради которого было потрачено время. А если так... то я понятия не имею, с кем имею дело. Что же это за существо, которое является принцем ада и создаёт шедевры вселенского искусства самостоятельно? По сравнению с этим мощным творческим разумом я начинала уже чувствовать себя маленькой и бесполезной. "Для чего же ему странница без памяти? - думала я, уже переодеваясь в комнате, - Странница, у которой рассудок ограничен старыми, человеческими стереотипами? Среди этих стен, этих существ, которые знают обо мне больше, чем я сама, чувствую себя невольно куклой или марионеткой в чьих то заботливых, но властных руках...".
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

/продолжение/
Наряды были исключительно пышного покроя на средневековый манер. Вообще, такое количество женской одежды меня удивило. За всё время я ни разу не увидела здесь прислуги, а других правителей, кроме Принца, не существовало, хотя они и были ранее. Недолго думая, я выбрала довольно скромное, но очень изящное чёрное платье с корсетом на пониженной талии, вырезом лодочкой и длинными рукавами. Мне не очень то хотелось шикарничать. К счастью, я нашла настоящие шпильки и соорудила на голове нечто похожее на ракушку. Потом я снова внимательно посмотрела на своё лицо. Всё-таки, я не могла определённо понять - привлекало это лицо или отталкивало. Холодный, голубовато-прозрачный оттенок кожи был удивительно красив, но черезчур неестественен. Вероятно, всему миной контраст с глазами, носящими тёмно-бордовый оттенок вина, которые на солнце игрались брызгами света, похожими на кровь. К тому же - хотя у меня донельзя растерянный и детский взгляд, мой профиль выдавал человека собранного, холодного, надменного и решительного. Немного огорчившись, я отошла от зеркала, подумав, что при встрече с Принцем нужно будет вести себя скромнее и мягче. Не хотелось бы его отпугнуть, ведь он, вероятно, знал меня ещё до потери моей памяти.
Вышла из комнаты я слегка подавленная увиденным и немного озадаченная. Молчащий, оглядев меня, довольно улыбнулся: "Вы были бы просто восхитительны, если бы не были так печальны... Что-то не так? Вероятно, нужно было пригласить какого-нибудь ветра помочь вам с вашим нарядом? Я не подумал об этом, но...".
- Значит, тут есть прислуга? - удивилась я, - Вот почему во дворце так много женской одежды?
"Совсем нет! - вскинул бровь Молчащий, - Тут нет вообще никого, кроме Его Высочества и иногда появляющейся свиты вроде меня или Вечного. Женская одежда тут есть просто потому, что дворец универсален и готов принять любую гостью или гостя".
- Расскажи мне о принце, - храбро сказала я, когда мы начали подниматься на третий этаж, - Какой он правитель?
Он немного подумал, вздохнул и сказал: "Наверное, его можно назвать суровым, мрачным... но у него отличное чувство юмора, хотя иногда немного странное, - он усмехнулся, - Как-то раз он жестоко пошутил над Вечным. Поручил ему сходить в сад Нимф за цветами для дворца. Наш Вечный ужасный циник и закоренелый материалист, каким только может быть ветер. А его послали в обитель романтики и поэзии, - ветер расхохотался, - Говорят, он потом не говорил с Его Высочеством целую неделю. Пожалуй... да. Принц жесток, хотя это и оправданно. Его редко посещают посетители, так как большинство немного боится его необузданного, хаотичного, необъяснимого нрава. Он и сам признаётся, что безумен. Есть один бармен, с которым Принц иногда делится своими рассказами об антиреальности, о том, как ему приходится жестоко воспитывать Проклятых, - Молчащий помрачнел, - Тут действительно можно сойти с ума. В обязанности правителя входит не только учить, освобождать и прочее - ему приходится подавлять восстания, наказывать. И очень жестоко наказывать".
Я некоторое время напряжённо молчала, а потом, нервно усмехнувшись, спросила:
- Но... я ведь не плену у этого принца?
Молчащий улыбнулся. Странной улыбкой: "О, нет. Вероятно".
- А чего от него можно ожидать на приёме? - беспомощно спросила я, - Как мне себя вести и не рассердить его?
Молчащий задумался и сказал: "Посарайтесь... не бояться его. Думаю, для него это очень важно. Он, конечно, всегда весьма скуп на выражение эмоций. Я давно не видел, как он смеётся и улыбается. Вот уже тысяча лет, - вздохнул он, - Хотя я надеюсь, что всё изменится. Он приверженец старых обычаев, так что... не думаю, что вы растеряетесь при встрече. Всё, скорее всего, будет, как полагается. Небольшая церемония приветствия, беседа, - внезапно Молчащий вздрогнул, замолчал и посмотрел в пустоту. Потом будто проснулся и сказал, - Прошу меня извинить, я вынужден оставить вас. Чувствуйте себя, пожалуйста, как дома. Ведь дворец был создан лишь для этого. Отдыхайте. Уверен, что Принц появится с минуты на минуту", - с этими словами он одарил меня скромной, чарующей улыбкой, легко поклонился и ушёл, оставив меня в полнейшей растерянности и недоумении.
Я решила дождаться Принца на небольшом, красиво обставленном балкончике, который выходил прямо из коридора в сад. Таких балкончиков было множество на протяжении всего коридора, и я вышла на один из них.
Могичий покров туч расступился. Ничто теперь не мешало солнцу озарять Город своим теплом и светом. Интересно, замечал ли кто-нибудь здесь, как красиво струится солнечный луч в сырой листве деревьев? Как чистое золото или мёд. Какая простая и великая истина жизни разворачивается ежесекундно у нас на глазах! Нужно лишь увидеть это взглядом ребёнка. С восхищением и трепетом глазами я ловила ничем не испорченные краски природы. Передо мной открылся тот самый дикий сад. Просторные, цветущие поля и скромные изящные рощи гармонично смешивались с глубокими прудами различных форм и густыми зарослями плодовых деревьев. Через весь парк, петляя и переливисто искрясь на солнце, копируя небесную гладь, пробегала довольно широкая для этого места река. Взглянув на изгиб горизонта, я подумала, что мне потребовались бы сутки, чтобы добраться до границы сада. За тем горизонтом в солнечной дымке виднелись одиночные, довольно обширные поместья, различная лесная растительность и величественные скалы. Опешив и залюбовавшись, я присела на мраморную скамейку у перил балкона.
Наконец, мне дали побыть наедине с собой. Прежде всего, прислушавшись к своему сердцу, я с удовлетворением не обнаружила в нём страха или сомнения...
Это очень странный Город. Он совершенно одинок, как и его мрачный властелин. Хотела бы я знать, по какой прихоти этот принц впускает в Город людей, где они, скорее всего, бесцельно гибнут в одиночестве. Что им эта красота мира, если они одиноки? Это одиночество становится клеткой, а этот великолепный вид - искуснейшим издевательством. "И почему я оказалась в этом месте? - вздохнув, спросила себя я, - Как бы то ни было, лишь я могу ответить на этот вопрос. Нужно только дождаться возвращения памяти, изучить Город. Тогда придёт осознание того, что делать надлежит", - на этом я оборвала свою мысль и встала со скамейки. Дело в том, что до моих ушей донёсся звуки поющей скрипки. Музыка была настолько живой, гармоничной и исполнялась такой умелой и искренней рукой, что это заставило меня некоторое время стоять столбом, вслушиваться и молить небеса о том, чтобы музыка не кончалась. Изо всех сил я пыталась понять - откуда конкретно доносятся звуки. Несомненно, играли в саду. Перегнувшись через перила, я тут же наткнулась взглядом на спрятавшуюся во дворе беседку, где стоял спиной ко мне скрипач. По виду он был то ли замечтавшимся садовником то ли бродячим музыкантом, которого вдохновил вид дикого сада. Он играл, повернувшись лицом к солнцу, слегка покачиваясь и, по видимому, погрузившись в себя. Белая рубашка была поношенной, но опрятной с закатанными по локоть рукавами. Простые, тёмно-синие джинсовые брюки были потёрты внизу, а ботинки свидетельствовали о том, что музыкант пришёл издалека. "Если принц увидит незнакомца в своём саду, то, пожалуй, выйдет казус", - озадаченно подумала я. При этом выглядел этот парень для меня так просто и знакомо, что у меня возникло желание спуститься, предупредить его и познакомиться с ним. Конечно, в моё отсутствие мог появиться этот грозный принц, но я сделала вывод, что любовь к музыке и любопытство во мне всё таки сильнее.
С колотящимся сердцем я полетела к выходу. Сначала ужасно длинная винтовая лестница, потом коридоры... Вскоре я пулей выскочила из дворца и вновь прислушалась. Музыкант никуда не ушёл, продолжая великолепную импровизацию. Тогда, словно заворожённая, я отчего то на ватных ногах пошла вперёд, на звуки инструмента.
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

Музыкант не заметил меня. Ведомый вдохновением, он продолжал играть, стоя ко мне спиной. Подойдя вплотную к беседке, я ощутила ужасную робость. У меня было впечатление, что сейчас я стою на пороге чего-то страшного или прекрасного. Чтобы угомонить своё сердце, я решила подождать и стала внимательно разглядывать импровизатора. Вблизи он оказался выше меня на целую голову. Не смотря на внушительную ширину плеч, он всё-таки был тонок и изящен. Его осанка была воистину гордой. "Вероятно, он танцор и музыкант. Один из тех артистов-бродяг, которых, должно быть, много в Одиноком Городе..." - сделала вывод я. В его длинных, чёрных, спутавшихся от ветра волосах была пара седых прядей. Почему то вид этой печати перенесённых страданий поверг меня в изумление. Эти седые волосы не вязались с остальным легкомысленным обликом музыканта. "Символ это скорби или возраста?" - подумала я несколько взволнованно и печально. Дело было не в возрасте. Его бледные и изящные кисти рук аристократа были совершенно нетронуты временем. Всё это казалось мне странным, и я невольно задумалась. Тем временем... музыкант перестал играть. Я вздрогнула, думая, что же я скажу, когда он заметит меня. Опустив смычок, он отчего-то вздохнул, посмотрел в небо и безо всякого удивления обернулся ко мне...
Это было похоже на выстрел в упор.
В то мгновение, когда его взгляд сфокусировался на мне и проник ко мне в душу, я забыла саму себя. Какое-то мгновение я совершенно ошарашенно смотрела в эти две чёрные дыры. Нечеловеческий цвет глаз. Чернее, чем мгла антиреальности, они разящей, не знающей промаха пулей пронзили всё моё существо, достигнув его глубин. Черты его лица были очень схожи с моими. Та же геометрическая симметрия, скульптурная бледность и аристократичность... Стараясь подавить в себе смятение, незнакомое мне ранее, я глубоко вздохнула, а потом перепуганно пробормотала:
- Простите... Я помешала вам играть... Продолжайте. Я спешу на важную встречу.
Он продолжал на меня смотреть. Взгляд его был несколько удивлённым и будто бы восхищённым. Встрепенувшись после моих слов, он вдруг произнёс с мольбой в звенящем, чистом искреннем голосе, от которого у меня по телу разлилось тепло:
- На встречу? Какую встречу? Бог мой, вы же не уйдёте вот так вот стремительно, заставив меня подумать, будто вас никогда не было!
Растроганная его изумлением, я заставила себя опустить взгляд и как можно спокойнее ответить:
- На встречу с Его Высочеством, - я невольно вздохнула с иронией, - Будет плохо, если я опоздаю. Он довольно суров, и я не хочу впасть в немилость...
Сначала он слушал меня удивлённо, вскинув одну бровь. А потом, спустя секунду, тихо рассмеялся, обнаружив в своём арсенале удивительно обаятельную улыбку. Она преобразила его лицо, подарив ему ямочку на щеке. В чёрных его глазах засверкали детские, озорные огоньки. Его реакция меня удивила, и я улыбнулась ему в ответ.
- А вы уже виделись с этим... страшным принцем? - иронично спросил он, наконец, укладывая скрипку в чехол.
- Нет, - покачала головой я, - Но мне, к сожалению, необходимо с ним встретиться...
Он вдруг кинул на меня острый, проницательный взгляд и сказал очень серьёзно:
- Если вы боитесь его, если он вам неприятен, то отбросьте всякие сомнения и бегите, пока не поздно. Поверьте мне, леди, это воистину страшное и безумное существо...
- Может ли безумец стоять у власти? - удивилась я, невольно содрогнувшись от того, каким тоном заговорил музыкант. Впрочем, вспомнив мир, откуда я родом, махнула рукой, - Вижу, что может. Но в чём же его безумие?
- Нетрудно догадаться, - беззаботно дёрнул плечом незнакомец, - Подумайте, леди, ведь он одинок. Он - принц ада и чистилища. И на беду вашу ищет себе королеву... Можно сказать, что он одержим ею. Если вы попадётесь ему на глаза, то вы окажетесь в крупной беде.
Почему-то ледяной ужас сковал меня. Это промелькнуло на моём лице и музыкант кивнул, горько усмехнувшись:
- Вот и я о том же. Участь незавидная. Может, не стоит идти?
Я кинула на него беспомощный взгляд и вдруг решительно покачала головой:
- Нет. Я ещё не видела его, а уже боюсь. Оглядев людей в Одиноком Городе, я поняла, что рискую ещё и возненавидеть его. Но все одинокие существа вызывают во мне сострадание... А этот принц одинок. Может быть, ему нужна помощь. Кроме того, кажется, он может что-то знать обо мне. Я потеряла память, и обратиться мне больше не к кому. К тому же, я не бегу от опасностей, - гордо добавила я.
- Храбрая леди, - печально улыбнулся музыкант, вздохнув, - Чтож. Таков ваш выбор. А я прощаюсь... - он посмотрел за горизонт, - Моё время вышло. Но это ничего. Если моё время ушло, значит, пришло время для кого-то другого, - пробормотал он про себя. После этого он взял свою скрипку и собрался уходить. Невероятная тоска сжала моё сердце так, что у меня потемнело в глазах, и я невольно воскликнула:
- Постойте! Мы... правда больше не увидимся? Как вас зовут?
Музыкант полуобернулся, замер, а затем подошёл ко мне со счастливой, ободряющей улыбкой. Взяв мою ладонь, он вложил туда что-то тяжёлое, небольшое и металлическое. Затем он сказал:
- Я Апрельский ветер, - он отошёл от меня на три шага и вдруг растворился в воздухе, оставив после себя лишь сильный порыв ветра, который пронёсся сквозь меня, обдав теплом и ароматом свежей зелени.
А я так и осталась стоять на одном месте, пытаясь понять, что только что произошло. Моё сердце стало биться совсем ровно и спокойно. Блаженство наполняло душу. Улыбнувшись, я разжала ладонь и увидела на ней небольшой крестик, выложенный из семи капелек холодного, красного камня в оправе из чёрного, мерцающего металла на такой же цепочке. Простодушно одев крестик на шею, я посмотрела в чистое небо, и губы сами собой произнесли:
- Апрельский ветер...
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

Медленно-медленно я пошла во дворец, уже не спеша на встречу, не боясь Принца и не ненавидя его. Я решила принять это испытание, каким бы оно не оказалось. Однако, в зале дворца было пусто. Принц ещё не явился. Целый час я бродила по коридорам, то и дело, сжимая в руке заветный крестик. Я гуляла, ничего не замечая, слушая звуки, доносящиеся с сада, вспоминая глаза этого ветра. Наконец, я наткнулась на кабинет, откуда слышались приглушённые голоса. Я остановилась, не решаясь войти. Разговор шёл на повышенных тонах...
- ...вы так ждали её! И теперь вы говорите мне, чтобы я позаботился о ней и о том, чтобы она никогда о вас не слышала?
- Довольно, Вечный ветер. Я уже всё сказал. Она не готова. Пойми, она считает меня монстром. Чёрт побери, я и есть монстр! Она ничего не помнит... Ничего. Не помнит того, кто я для неё. Не понимает, что выбора у неё нет.
Это был голос принца. "Не может быть. Я помню этот голос!" - промелькнуло у меня в голове.
- Она заблуждается, - мягко сказал Вечный, - Дайте ей время. Она полюбит вас, поймёт.
- Она жалеет меня, - глухо проронил принц, - Мне не нужна её жалость. Бог мой! Вечный, неужели ты не заметил, что она вот уже минуту стоит за дверью, не решаясь войти?!
- Ваше величество... что вы делаете?
- Исчезаю, - последовал короткий ответ. Сделав над собой усилие, я распахнула дверь. Посередине кабинета стоял спиной ко мне человек. Тяжёлый плащ с капюшоном закрывал его фигуру. Вечный сидел рядом с ним, скорбно глядя на меня.
- Не уходите, - твёрдо сказала я.
- Уйди, Вечный, - тихо прошептал принц.
Вечный кивнул, кинул на меня печальный взгляд и выскользнул за дверь.
Я медленно подошла к стоящему передо мной человеку. Обойдя его, я увидела, что лицо его закрыто капюшоном, а низ лица укрыт чёрным платком. Он молчал и был недвижим. Я протянула руку и резко сорвала с него плащ вместе с платком.
А потом отшатнулась от него.
Человек в мощных, чёрных доспехах, с длинными, чёрными волосами, в которых прятались седые пряди. Знакомое лицо. Выражение его мрачно. На доспехах кровь, а позади лежит меч. Тот, кто назвал себя Апрельским ветром, носил статус принца Одинокого Города.
- Взгляни на меня, - хрипло произнёс он, - Эти доспехи я надеваю каждый раз, когда иду патрулировать антиреальность, которую ты сравнивала с адом. Я тот, кто держит здесь людей. Тот, кто играл на скрипке. Тот, кто ищет свою королеву. Клянусь вечностью, я не собирался тебя отпускать, - пробормотал он мрачно, глядя на меня, - Но... твоя воля всегда была законом для меня, - он горько усмехнулся, встал передо мной на колено и спокойно произнёс, - Прошу меня простить. Ты свободна, но знай, что так называемый "сын дьявола" твой покорный слуга. И если ты хочешь оставить меня, то такова твоя воля, и я подчинюсь ей. Мне не нужна твоя жалость. Я не солгал. Меня и правда звали когда-то Апрельским ветром... Этот крестик, что у тебя на шее, никогда не снимай. Тогда я смогу в любой момент прийти к тебе на помощь.
Задрожав, я опустилась рядом с ним, заставляя его встать, взяв его за холодные руки. Взглянув в его лицо, я поняла, что ничего не изменилось. Это был всё тот же Апрельский ветер. Теперь, в сумраке кабинета я могла увидеть то, что не увидела, когда он улыбался. То, как плотно сжаты его губы, как привычно хмурятся брови под гнётом вечной тоски и одиночества. Глаза - непроницаемо чёрные глаза всё те же.
- Позвольте мне остаться, - прошептала я.
- Из чувства сострадания? Их упрямой храбрости и стремления узнать себя? Я итак расскажу тебе всё, что знаю о тебе. Ты ничего не будешь должна, - он говорил спокойно с оттенком гордости, - Итак, весь Город в твоём распоряжении. Оставайся, где хочешь. Ты свободна.
- Нельзя же так, - выдохнула я, - Дайте мне узнать вас... пожалуйста.
Он помолчал и вдруг взял меня за руку. Я вздрогнула, увидев на ней кровь. Он взял платок, бережно вытер мою руку и сказал, проследив за моим выражением лица:
- Я проведу тебя в твои покои, - и добавил, - Но ты вольна исчезнуть, не попрощавшись, в любой момент. Я клянусь, что сделаю всё, чтобы не броситься вдогонку тебе, Королева Одинокого Города.
Он прошёл мимо меня, указывая рукой на выход. Сглотнув тугой комок в горле, я вышла из кабинета. Этот Принц не внушал мне более жалости. Я путалась сама в себе и не понимала, что я чувствую. Уже в те секунды я скучала о своём наивном незнании ещё несколько часов назад, когда только спустилась на пляж Одинокого Города. Не смотря на то, что этот мрачный человек согласился стать моим слугой, я чувствовала идущую от него мощь, которая никогда не сравнилась бы с моим телом. И в то же время, вспоминая Апрельского Ветра, я не могла заглушить в себе чувства обиды. Вся утренняя встреча, вероятно, была всего лишь лицемерием. В таком случае, его слова о свободе тоже можно было читать превратно. Что, если выйдя за ограду, я обнаружу строгую, но вежливую стражу, которая под любым предлогом отправит меня обратно во дворец, стоит мне только выйти?
Итак, терзаясь сомнениями, дрожа от нравственной усталости и переживаний, чувствуя себя отчасти обиженной и недоумённой и в то же время полунапуганной, я шла вслед за своим сумрачным провожатым.
Наконец, Принц вздохнул. И резко остановился прямо посередине коридора. Потом повернулся ко мне на пятках и сказал:
- Я ведь предупреждал Вечного, что ты не готова. Тут же начались мысли о том, как я контролирую каждый твой шаг, разыгрывая из себя покорного слугу.
- Судя по всему, свободно думать я уже не могу, раз уж вы так легко читаете мои мысли, - пробормотала я немного печально.
- Нельзя лишить свободы кого бы то ни было, - покачал головой Принц, - запомни это. Пока есть закон вероятности, всегда есть выбор. Нет слова « не могу», «меня заставили», «не было выбора». Есть сила намерения и сила обстоятельств. Ты делаешь выбор – смириться с тем, чтобы твои мысли читали или любым способом закрыть свои мысли. Что ты выбираешь?
Он твёрдо и невозмутимо посмотрел на меня, ожидая ответа.
- Научи меня, - вскинула бровь я.
Он усмехнулся, и взгляд его стал внезапно таким жёстким. Словно стена, которая внезапно появляется на твоём пути, когда ты летишь по инерции куда-то вперёд. Мне стало пронзительно холодно, тело сковало неестественное спокойствие. Всё, что я могла – смотреть в его глаза. Затем его лицо стало ближе. Вернее, взгляд его слился в одну чёрную точку, в которую я летела, сломя голову, теряя остатки собственных мыслей и желаний. Я хотела было запаниковать, но почему-то не могла. Будто кто-то выключил эмоции. Понемногу радужка его глаз будто накладывалась на мои глаза. Сравнение странное, но оно более точно описывает то, что я испытала на тот момент. В момент, когда я перестала чувствовать ноги, и оставалось лишь удивляться, какими силами я стою на месте, а не лежу без сознания, оледенение, сковавшее меня, стало постепенно спадать, и вскоре я смогла непонимающе заморгать веками, выдавив из себя что-то вроде:
- За что?...
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

Принц выдохнул и устало опёрся на стену ладонью, опустив голову. Наконец, он выпрямился и внимательно посмотрел на меня, сказав:
- Твои воспоминания охраняют сами себя, Королева. Даже мне сложно заставить тебя что-то вспомнить. А ведь это сущий пустяк. Я помог тебе вспомнить, как защищать окружающий мир от своих мыслей, не более… Как видишь, ничему тебя учить не надо. Это важно учесть. Нужно лишь, чтобы ты вспомнила то, что итак знаешь.
- Не понимаю, - нахмурилась я, так же держась за стеночку, но потихоньку приходя в себя, - Почему от мыслей нужно защищать внешний мир? Разве не наоборот?
- Наоборот – этот твой выбор. А защищать окружающий мир от себя самой – обязанность, которой удостоен тот, кто свободен, - медленно изрёк Принц и добавил, видя, что я плохо его понимаю, - Мы свободны, потому что это наш выбор. Но свобода – это не Хаос. Тот, кто путает эти два понятия, обрекает себя на гибель, увы. Таким образом, свобода – это бремя ответственности. Но ответственность эта, хотя кажется сложной и нудной душам легкомысленным, глупым и невежественным, является благословлением для тех, кто понимает её и живёт ею. Ты свободна, защищать свои мысли от Хаоса или нет. Но раз сделала выбор – защищай мир от своих мыслей так, чтобы в мире не было Хаоса. Это – обязанность, - с этими словами он вновь двинулся вперёд по коридору, приглашая меня за собой.
Шагая за ним, я понимала теперь, что значит – мыслить в себе и удивлялась тому, что у меня не получалось этого раньше. Это не значит, что каждая мысль будет закрыта от мира. Это значит, что Хаос моих мыслей не достигнет этого мира. Кроме того, я перестала мыслить словами. Скорее – графическими формами. К сожалению, я замечала, что чаще всего, они неровные и совершенно нелепые, но с этим я пока что поделать ничего не могла, как ни пыталась. Только лишний раз раздосадовала себя.
- Ты молодец, - мягко произнёс принц, - Ты тут же стала размышлять и задавать вопросы. А ведь начать задавать вопросы – очень важно и очень сложно.
- Почему? – скорее, машинально спросила я, всё ещё погружённая в себя.
- Перед тем, как что-то найти, нужно понять, что именно тебе нужно найти. Прежде, чем получить нужный ответ, нужно сформулировать нужный вопрос. От вопроса зависит ответ, а от ответа – жизнь. И такими вопросами-ответами строится понимание. Строятся замки. И вселенные, которые создаются Создателями, которые суть дети, что играют в песочнице и лепят куличи. Они погружены, они во власти воображения, их пытливый, чистый ум задаёт вопросы, а руки строят замки из песка… Таковы Боги. Важно задавать себе вопросы, потому что это называется – учиться, идти, лететь. Или падать. Люди не умеют летать, - вздохнул принц, - Потому что не знают, что такое – истинный полёт. А задать себе вопрос правильно так и не могут. Как летать? Зачем летать? Куда лететь? Получится ли у меня лететь, если все вокруг падают? Я открою тебе секрет, Королева, - внезапно сказал принц, - Вселенная создана тем, кто крылья имеет и крылья дарует. Но он же не может нас научить летать. Мы сами учимся. И поэтому, чтобы научиться летать, нужно задать себе ещё один вопрос… Самый важный вопрос, который нужно задать правильно, ибо это главнейший вопрос в жизни. На этот вопрос ты жаждешь найти ответ всем своим сердцем.
- Кто я? – догадалась я, - Я не знаю, кто я…
- Никто не знает, - сощурился принц, - И это самое весёлое.
- Это совсем не весело, - возразила я, - Зачем вы держите тут этих людей? В наказание за то, что они слабы? Отпустите их… - я взволнованно продолжила, - Почему же вы их не отпустите?
Принц скорбно промолчал в ответ, будто немного замкнувшись. Кажется, своим вопросом я обидела его.
- Мы пришли, - сдержанно промолвил он. Не в его тоне, а, скорее, в оттенке мыслей, что сквозили в этой фразе, я услышала упрёк, - Я оставлю тебя, - он почтительно склонил голову, а затем растворился в воздухе и ветром вылетел в окно.
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

В растерянности и смущённости я осталась стоять перед светлой дверью, обитой на средневековый манер металлическими вставками. Попали мы к этой двери сначала через длинный коридор, а затем по винтовой лестнице. Она вела, не прерываясь наверх самой высокой башни дворца. Идти по такому сооружению очень долго, но я с удовольствием отметила, что совершенно не устала. В башне этой, таким образом, находилась всего одна комната, которая предназначалась мне. Стены коридора, по которому вилась лестница, были аккуратно выложены из прямоугольников тёмно-серого камня, которые иногда вмещали в себя подсвечники. Огромные, они возвышались над нашими головами, пока мы шли, и величавые, восковые свечи без звука догорали, освещая нам путь. Впрочем, иногда в коридоре было видно сводчатые, маленькие окошка, выложенные цветной мозаикой, которые изображали птиц. Кажется, это были то ли слишком большие снегири, то ли вид птицы Феникс. На площадке же, на которой я стояла перед дверью, не было ничего, кроме окна, что было больше предыдущих, и было сделано из стекла. С высоты этой башни вид открывался фантастический. Облака казались совсем низко над головой, огромные белые птицы, похожие на сов, но с длинными хвостами, величаво летали мимо поодиночке. Я увидела океан, с которым недавно познакомилась, и увидела так же, что на нём царит полный штиль, бескрайняя пустыня была безмолвна. Знакомые колокольни крепости я видела впереди. Это убежище Вечного ветра. Рядом находились высокие, отвесные скалы – мрачные и недвижимые. Их много было на берегу. Этот прекрасный вид из окна и тон, с которым говорил со мной принц, терпеливо объясняя мне простейшие вещи, заставили меня признать, что я была излишне резка с хозяином дворца, задав ему прямой, жестокий вопрос. «Но, разве вопрос этот был не вполне логичен?» - желая себя оправдать, робко спросила себя я, открывая дверь.
Комната показалась мне пронзительно знакомой и какой-то не вписывающейся в общую картину помещений дворца. Это было ошеломляющее по своей силе дежавю. Нет ничего более настойчивого и мучительного, чем подобное чувство. Этот компьютерный стол в углу перед окном. Кровать у стены, огромный шкаф, широкие подоконники, чтобы можно было туда забираться с ногами и смотреть на живущий внизу город, свернувшись в комок, словно кошка. Многочисленные полочки с книгами, прибитые в хаотичном порядке и там и сям, не образуя системы. Но беспорядок этот естественен и знаком. Связка свечей лежала на одной из полок вместе с коробком спичек. Да-да. Самый обычный серый такой коробок, на котором жирным шрифтом так и написано «СПИЧКИ», а внизу такая курсивная приписка – «Балабановские». А на потолке электрическая лампочка. Даже электрический включатель света имелся в стене. Это действительно была моя комната. Главным образом, узнала я её потому, что ближе к окну, у письменного стола располагался включённый в розетку старенький синтезатор, какой-то весьма известной, наверное, фирмы…
(с) Эйла Хаос

Добавлено через 59 секунд

Первым делом я переоделась, пока разбиралась в шкафу. Облачившись в практичные, чёрные джинсы и бежевую рубашку, я стала чувствовать себя совсем спокойно и знакомо для себя самой. Затем я посмотрела на спящий синтезатор. Вечный упомянул, что меня не было здесь тысячу лет. Значит, вот уже много времён этот прибор молчит. Зная это, впрочем, я была уверена, что он в исправности. Просто потому, что я находилась в Одиноком Городе… Итак, почти с благоговением я подошла к синтезатору. Мне даже показалось, что он рад мне, что застывшие клавиши ждут моих неумелых, дрожащих от волнения рук. Остановившись перед ним, будто застыв с глуповатой улыбкой на лице, я поняла, что синтезатор расплывается перед моими глазами. А по лицу течёт какая-то прозрачная, мокрая пакость. Слёзы. Что ж. Кажется, слёзы есть и были всегда и везде. Как же без них? Кажется, раньше я умела плакать, а сейчас уже, пожалуй, не умею. Просто течёт из глаз что-то и всё тут. И пусть себе течёт.
«Небось, все навыки за тысячу лет позабыла», - подумала я с печальной досадой, коснувшись податливых клавиш, боясь соорудить неуклюжий, нестройный звук. Но руки помнили и музыку и технику. Тогда ладони плавно заскользили по клавишам, и я услышала остро знакомую мелодию, которая мучительно стукнула мне в сердце тупой болью. Но болью сладкой и желанной. (Впоследствии я вспомнила название этого произведения. «Together we will live Forever» композитор – Clint Mansell). Доиграв, я снова огляделась. Тогда я вспомнила ещё и то, что у меня, кажется, был брат. Его облик и имя я забыла, но имена я даже не пыталась вспомнить. Они были не нужны мне. Не могла я вспомнить ничего более. Даже родителей. Решив, что музыка поможет мне всё вспомнить, я уже более смело заиграла Вагнера, понимая, что вспоминаю сам мир, в котором жила, его законы, но не только не желаю возвращаться, но и не вспоминаю себя в нём. Будто меня не было в нём никогда. Была моя бесплотная тень-наблюдатель. Я вспомнила город, страну, природу. Всё это было и чуждо и знакомо мне. Таким образом, я переиграла кое-что из вспомнившейся мне классики и даже пару собственных композиций, пока не отошла от синтезатора в опьянённости от пережитого и усталости. Моя память молчала.
Отдохнув немного, я стала изучать комнату, желая найти что-то о себе. И находила, но во всём этом я по-прежнему не помнила себя. Лишь часть себя. Мои тетради и дневники были написаны на незнакомом языке, который я узнавала, но почти не помнила. Наконец, на шкафу я нашла фотографию и свёрток. Свёрток был большой, и я разорвала пакет, желая узнать, что в нём. Это был большой портрет принца. Нет. То был не принц. Скорее, незнакомец, который разительно похож на него. Хотя у него в волосах были всё те же седые пряди, взгляд у юноши был детским, печальным, задумчивым и очень глубоким, рассудительным. В нём не было того яростного безумия, о котором говорил сам принц. Под портретом была моя подпись, и запись из двух слов. Вероятно, это было название картины. «Наверное, это тот самый Апрельский Ветер», - подумала я, вглядываясь в буквы. Затем я посмотрела на фото. Фото это было когда-то разорвано, а теперь склеено, и на обратной стороне его значилась фраза из нескольких слов. Быть может, адрес. На фото этом были двое. Апрельский Ветер. Нет седины в его волосах, у него тёмные, но живые, человеческие глаза и открытая улыбка существа, который верит в себя и в свет. Он обнимает девушку. Внешне она почти не похожа на меня. У неё воинственные, твёрдые, даже немного грубые черты лица непримиримого воина, суровый взгляд из-под бровей. Эти двое – разные, словно демон и ангел. В этой девушке я не узнавала себя. В её чёрных глазах было нечто демоническое и внушающее трепет. То же самое сейчас я видела в принце. «Что же всё это значит?» - схватилась за голову я. Мысли путались у меня в голове. Повинуясь, быть может, прежней привычке, я стала искать письменные приборы. Нашла один чёрный ежедневник, наполовину исписанный на незнакомом языке. Я начала делать запись на языке, который знала. Он чем-то похож на иероглифы египтян, шумер, но в них была та же резкость, что наблюдается в письменности японцев. Подумав, я начала писать.
(с) Эйла Хаос

[Эйла Хаос]

Дневник странницы (вечность) без имени. (Denopore ad solarty (Eila) Sto-tty).
Принц зовёт меня Королевой, каковой я сама себя не считаю и считать не буду, наверное, никогда. Я не знаю, кто я. Я – это не моё прошлое. И не моё будущее. Я – не человек. Я – существо без имени. Неужели, Личность человека – это её память? Абсурд. Так, кто я? Я – не то, как меня зовут. Чувствую, что у меня множество имён… Я – вечна. Следовательно, я – вечность.
Я видела людей в этом городе, но коренные жители – ветра. Я – тоже ветер, судя по всему. В чём различие между людьми и ветрами? Вероятно, дело в уровне развития. То есть, понятие «ветер» (soules) здесь не должно пониматься излишне буквально. Это слово имеет несколько значений. Кроме «ветра», это может обозначаться, как «невидимый». Но для меня это ровным счётом ничего не значит. Я лишь понимаю, что ветра – это духи или вроде того. Имена ветров являются их кодовыми характеристиками. Так, самый старый, по-видимому, ветер тут зовётся Вечным. Значит, и у меня есть имя. Принц наверняка знает его.
Что значит мыслить? Будучи человеком, мои мысли можно было охарактеризовать словом «разрушать», сейчас, то, как мыслю, можно назвать словом «строить». Какая тонкая грань между этими двумя фундаментальными понятиями! И выходит, что тот самый Хаос, о котором говорил принц – находится, прежде всего, во мне. И от него я защищаю себя. И мир.
Итак, раньше я и принц были людьми в мире земном. Наверное, мы были братом и сестрой. Всё-таки, мы очень похожи. Но что дальше? Ведь это самое малое, что можно предположить!.. И когда я смотрю на эту фотографию, то что-то надрывает мне песней сердце. Песня эта о далёкой войне, которую я захотела забыть, о мире, который пожелала бросить… Решено. Я засыплю принца вопросами. Эх… лишь бы не оробеть. Ведь, увидев его, я становлюсь противоестественно спокойна, мысли улетучиваются из головы, и я становлюсь совершенно управляема. Конечно, пока что он не показал себя с плохой стороны, но я не смогу чувствовать себя спокойно, чувствуя своё несовершенство рядом с ним… Если мы брат и сестра, то отчего мы такие разные, и почему у меня впечатление, что я что-то не могу простить. Себе? Ему?»
Ручка застыла у меня в руке. Я увидела в зеркальце на столе своё отражение. Семь капель камня у меня на шее блеснули в лучах солнца кроваво-алым. Вздрогнув, я интуитивно хотела было снять крест. Но вовремя одёрнула себя. Я не знала, с какой причиной на меня надет этот крест. Нельзя было уподобляться дикому, подозрительному зверю и всюду искать обман. Вероятно, меня испугало то, какой силой веяло от креста, и как цвет камня напомнил мне кровь.
Я закрыла дневник, но стоило мне это сделать, как пол под моими ногами задрожал, и тонкая башня начала тихонько вибрировать. Будто чья-то неведомая сила вакуумом пронзила пространство. Чистое небо стали застилать грозовые тучи. Затем всё прекратилось, и на одну секунду моего напряжённого, как замершая струна, внимания настала тишина. А потом я услышала устрашающий, отдавшийся во всём моём теле трубный звук какого-то существа. «Ну вот, - озадаченно подумала я, - Я тут всего один день, а уже что-то стряслось. Интересно, тут есть ветер, который отвечает за понятие судьбы? Если есть, то мне надо с ним поговорить…». Всё это не напугало меня. Скорее, удивило, и я, желая посмотреть, что происходит, вышла из комнаты на площадку. Сначала я хотела спуститься по лестнице, но увидела из окна чей-то мелькнувший, длинный, чешуйчатый, серебристый хвост. «Как мило, - саркастически подумала я, - Дайте-ка угадаю. Это Змей Горыныч?» Как бы то ни было, а мне оставалось лишь гадать, какому совершенному хищнику принадлежала данная часть тела, мелькнувшая за окном. Задумавшись на секунду, я снова вздрогнула. Страшный рёв раздался прямо у меня над головой. Это подействовало на меня, как сигнальный свисток. Сориентировавшись, я увидела незамеченный мною ранее вход на верхнюю площадку башни. Миниатюрная лесенка поднималась под потолок, где находился люк, который можно было без труда открыть. На крыльях решимости, я взлетела по этой лестнице и откинула металлическую крышку, которая показалась мне удивительно лёгкой. Когда сильный, холодный ветер обдал моё лицо, и я поднялась на смотровую площадку башни, с которой разворачивался не только весь вид на дворец, но и на часть Одинокого Города, то увидела воистину страшное и величественное зрелище.
Мрачные тучи тяжёло ворочались низко над головами, заполонив его чёрным и густым туманом угрозы. Штормовой, взбесившийся ветер, точно дикий зверь, одновременно леденил кровь и обжигал кожу, заставил покачнуться моё тело. Внизу ревели и склоняли к земле могучие кроны вековые, тяжёлые деревья. Рядом с башней, на которой я стояла, находилась ещё одна из четырёх пониже, но пообширней. Её площадка тоже была круглой. Именно на этой открытой площадке в страшной, дикой схватке сошлись двое – принц и огромный, прекрасный, белый дракон с лебединой, сверкающей шеей. Я кинулась к краю площадки и замерла, наблюдая. Дракон кинул на меня тяжёлый яростный взгляд испепеляющих, жёлтых глаз и зарычал. Заметив это, принц занёс над ним странной формы меч. У него была длинная, чёрная рукоять и такое же длинное, широкое, чёрное лезвие. По своим размерам он превышал рост принца раза в два. Заметив движение принца, дракон молниеносно ударил по нему хвостом. С моих губ сорвался крик… Напрасно. Красиво взлетев в воздух и изогнувшись дугой, принц выбросил вперёд руку с мечом и отбил атаку хвостом. Затем он оттолкнулся от ограждения площадки и вновь взмыл в воздух. В тот момент я удивилась, увидев его лицо. Ни следа страха. Скорее, интерес, азарт… Он веселился. На губах его была улыбка Дьявола, хотя при этом от него веяло прежним спокойствием. И когда он снова взмахнул мечом, у меня было впечатление, что вместе с этим мечом вверх по телу побежали холодные мурашки. В этот момент тяжёлая лапа дракона каким-то образом оказалась над головой принца. Столкновение произошло. Принц летел вниз, на площадку. И в этот момент что-то во мне отключилось. Казалось, что до этого я жила с цепями и оковами на теле, привыкнув к ним и не замечая их, а потом вдруг они разом лопнули. Время стало двигаться медленно…
Принц летел вниз. Сокрушающе медленно. Я взлетала вверх. В руке у меня появилась коса. Такая же чёрная рукоять, длинное, острое лезвие из того же тёмного металла. В ушах играла музыка. Это были звёзды. Их шёпот теперь гремел у меня в ушах. Каким-то образом я могла улавливать каждую частицу воздуха вокруг меня, каждую струну вероятности в пространстве. Взмахнув единожды чёрными крыльями за спиной, я разнесла четверть парка, что при дворце. В это мгновение я оказалась рядом с драконом. Он неожиданно показался мне удивительно хрупким. Гнев во мне не был эмоцией. Просто сработал какой-то закон, и я должна была его выполнить, вот и всё. Не мигая, я занесла косу.
- Остановись! – это был изумлённый возглас принца, - Ради всего святого, Королева, это всего лишь тренировка! – он успел встать мне наперерез. Между лезвием моей косы и изумлённым драконом. Надо отдать должное моей скорости, я затормозила. Но слишком поздно. Смертоносное лезвие коснулось принца всего лишь на миллиметр. Сила удара была сделана не самим лезвием, а режущим потом воздуха, который сделал на теле принца глубокую рану. Его боль была моей болью. И от этой боли я закричала, падая и вновь становясь собой. Я успела заметить, что крови у принца нет. Я увидела разрезанную рубашку, чувствовала боль в груди, но не видела крови.
- Вечный! – крикнула я.
- Я уже здесь, Королева, - сухо кивнул он, оглядывая принца, лежащего без сознания на плитах. Не сказать, что он был удивлён или огорчён, - И что, - он строго посмотрел на дракона, - идея тренировки рядом с башней Королевы, конечно, была принца?
- Да. Эта тренировка была его просьбой ко мне. Конечно, я не решился отказать, тем более, что эти тренировки всегда многому учили меня, - заговорил дракон весьма мелодичным голосом, будто исходившим из хрустального горла, - Но я не понимаю, почему его высочество не увернулся от такого простого приёма.
- Зато я знаю, - проворчал Вечный, взглянув на меня, - Не терпится ему, чтобы вы всё вспомнили, Королева. Что ж. Значит, он знал, на что шёл.
- Объясните мне, что это значит, - нахмурилась я, - Что со мной было?
- Я думаю, что вы спросите это у принца, - вздохнул Вечный, - Не смотрите вы так на него! Он не мёртв. И даже не при смерти. Это абсурд. Он никогда не может умереть, ибо не жив. Как и все мы… - пробормотал Вечный, - Оклемается. Итак… Давненько мы не навещали ветра Милосердия, правда?
- Не язви, - слабо пробормотал принц, приоткрывая глаза, - Всё-таки, меня коснулась коса Проклятия. Самое сильное оружие ветров.
- Как скажете, - кивнул Вечный и обратился к дракону, - Неси его в башню Милосердия.
- Я с вами, - строго кивнула я.
- Воля ваша, миледи, - усмехнулся Вечный, - я вкратце объясню вам, что произошло.
(с) Эйла Хаос

Вот и всё. Скорее всего, я не буду сюда выкладывать что-либо долгое-долгое время, если на то не будет причины) Если кто-нибудь когда-нибудь сюда зайдёт,то продолжение я пишу тут: [Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]