Последний Дракон
01.07.2007, 13:57
На лестнице, пропахшей керосином,
На третьем марше, гулком, как орган,
Гранёная стекляшка – как красиво!
Восторг сорок, поэтов и цыган!
Бывают ли находки вдохновенней?
Скорей надраить об рукав – и вот
На что ни глянь – сиреневые тени
И апельсинный радостный обвод!
Витки перил! Карниз! Лепные маски!
И нетерпенье прыгает уже:
Не пропадут ли сказочные краски
Вне мрамора и пыльных витражей?
Но милостивы сумрачные чары:
Двор – в леденцах!
О, с кем бы разделить
Открытие?
– Муркет! Смотри, котяра:
Какое солнце, аж стекло болит!
октябрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ _________________
Не берись совладать,
Если мальчик посмотрит мужчиной –
Засчитай, как потерю, примерная родина-мать!
Как ты быстро отвыкла крестить уходящего сына,
Как жестоко взамен научилась его проклинать!
Чем ты солишь свой хлеб –
Чтоб вовек не тянуло к чужому,
Как пускаешь по следу своих деловитых собак,
Про суму, про тюрьму,
Про кошмар сумасшедшего дома –
Не трудись повторять.
Мы навек заучили и так.
Кто был слишком крылат,
Кто с рождения был неугоден –
Не берись совладать, покупая, казня и грозя!
Нас уже не достать.
Мы уходим, уходим, уходим...
Говорят, будто выстрела в спину услышать нельзя.
январь 80, Киев
__________________________________________________ ___________________
Государь-император играет в солдатики – браво!
У коней по-драконьи колышется пар из ноздрей...
Как мне в сердце вкипела твоя оловянная слава,
Окаянная родина вечных моих декабрей!
Господа офицеры в каре индевеют – отменно!
А под следствием будут рыдать и валяться в ногах,
Назовут имена... Ты простишь им двойную измену,
Но замучишь их женщин в своих негашёных снегах.
Господа нигилисты свергают святыню... недурно!
Им не нужны златые кумиры – возьмут серебром.
Ты им дашь в феврале поиграть с избирательной урной
И за это научишь слова вырубать топором.
И сегодня, и завтра – все то же, меняя обличья,—
Лишь бы к горлу поближе! – и медленно пить голоса,
А потом отвалиться в своём вурдалачьем величье
Да иудино дерево молча растить по лесам.
декабрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ _________________
Кому мечта по всем счетам оплатит,
Кому позолотит пустой орех...
А мне скулит про бархатное платье,
Вишнёвое и пышное, как грех.
О, недоступное? Не нашей жизни!
И негде взять, и некуда надеть...
Но как мне хочется!
Резонной укоризне
Наперекор – там, в самой тесноте
Сердечных закутков – цветёт отрава
Тяжёлых складок, тёмного шитья...
Ребяческое попранное право
На красоту! Не хлеба, не жилья –
Но королевских небеленых кружев,
Витых колец, лукавых лент – ан нет?
Мой день, как ослик, взнуздан и нагружен,
А ночь пустынна, как тюремный свет.
Но я в душе – что делать! Виновата! —
Все шью его, и тысячный стежок
Кладу в уме, застёгивая ватник
И меряя кирзовый сапожок.
ноябрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ ____________
Подумаешь — сгрызли метлу от ступы
И полподметки от сапога!
У нас, драконов, чешутся зубы
По полнолуниям и четвергам!
Ну скушали грабли — большое дело!
Сожрали осла — велика печаль!
Моя бабуся однажды съела
Министра — и то никто не кричал.
А что мы съели — то съели честно:
Интриги-сплетни нам не с руки.
Уж если что-то чесать — известно,
Что лучше зубы, чем языки.
Нам всё годится: хрум-хрум — и нету!
Вот только было бы чем запить.
Сжуём и туфельку, и карету,
А Золушку выплюнем — так и быть!
Но, дело имея с людской породой,
Мотайте, мальчики, на усы:
Я дожил до старости тем, что сроду
Не ел их докторской колбасы.
Да, мы жуем, но рискуем сами —
Такая уж наша драконья жисть!
Ох, снова, проклятые, зачесались...
У вас не найдется, чего погрызть?
январь 1984 г.
ЖХ-385/2
ШИЗО
__________________________________________________ ____________
Последний Дракон
Плохо мне, плохо. Старый я, старый.
Чешется лес, соскребает листья.
Заснешь ненароком — опять кошмары.
Проснешься — темень да шорох лисий.
Утро. Грибы подымают шляпы.
Бог мой драконий, большой и добрый!
Я так устал: затекают лапы.
И сердце бьется в худые ребра.
Да, я еще выдыхаю пламя,
но это трудно. И кашель душит.
В какой пустыне метет крылами
ангел, берущий драконьи души.
Мне кажется, просто меня забыли,
когда считали — все ли на месте.
А я, как прежде, свистнуть не в силе,
что б дохли звезды и падал месяц.
Возьми меня, сделай такое благо!
В холодном небе жадные птицы.
Последний рыцарь давно оплакан.
И не придет со мной сразиться.
Я знаю: должен — конный ли, пеший —
прийти, убить и не взять награды…
Но я ль виноват, что рыцарей меньше
ты сотворил, чем нашего брата?
Все полегли, а мне не хватило.
Стыдно сказать до чего я дожил!
В последний рев собираю силы:
за что я оставлен без боя, Боже?
Киев, ноябрь 1982 г.
тюрьма КГБ
__________________________________________________ ________________
Под соборными сводами вечными,
Босиком по пыльным дорогам,
С обнаженно дрожащими свечками
Люди ищут доброго Бога.
Чтобы Он пожалел и понял
Сквозь убийства, бред и обманы,
Чтобы Он положил ладони
На висок, как на злую рану,
Чтоб увидел кричащие лица,
Темень душ и глаза без света,
Чтоб простил дурака и блудницу,
И священника, и поэта.
Чтобы спас беглеца от погони,
Чтобы дал голодающим хлеба...
Может, Бог - это крест на ладони?
Может, Бог - это темное небо?
Как к Нему отыскать дорогу?
Чем надежду и боль измерить?
Люди ищут доброго Бога.
Дай им Бог найти и поверить.
__________________________________________________ ____________
На третьем марше, гулком, как орган,
Гранёная стекляшка – как красиво!
Восторг сорок, поэтов и цыган!
Бывают ли находки вдохновенней?
Скорей надраить об рукав – и вот
На что ни глянь – сиреневые тени
И апельсинный радостный обвод!
Витки перил! Карниз! Лепные маски!
И нетерпенье прыгает уже:
Не пропадут ли сказочные краски
Вне мрамора и пыльных витражей?
Но милостивы сумрачные чары:
Двор – в леденцах!
О, с кем бы разделить
Открытие?
– Муркет! Смотри, котяра:
Какое солнце, аж стекло болит!
октябрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ _________________
Не берись совладать,
Если мальчик посмотрит мужчиной –
Засчитай, как потерю, примерная родина-мать!
Как ты быстро отвыкла крестить уходящего сына,
Как жестоко взамен научилась его проклинать!
Чем ты солишь свой хлеб –
Чтоб вовек не тянуло к чужому,
Как пускаешь по следу своих деловитых собак,
Про суму, про тюрьму,
Про кошмар сумасшедшего дома –
Не трудись повторять.
Мы навек заучили и так.
Кто был слишком крылат,
Кто с рождения был неугоден –
Не берись совладать, покупая, казня и грозя!
Нас уже не достать.
Мы уходим, уходим, уходим...
Говорят, будто выстрела в спину услышать нельзя.
январь 80, Киев
__________________________________________________ ___________________
Государь-император играет в солдатики – браво!
У коней по-драконьи колышется пар из ноздрей...
Как мне в сердце вкипела твоя оловянная слава,
Окаянная родина вечных моих декабрей!
Господа офицеры в каре индевеют – отменно!
А под следствием будут рыдать и валяться в ногах,
Назовут имена... Ты простишь им двойную измену,
Но замучишь их женщин в своих негашёных снегах.
Господа нигилисты свергают святыню... недурно!
Им не нужны златые кумиры – возьмут серебром.
Ты им дашь в феврале поиграть с избирательной урной
И за это научишь слова вырубать топором.
И сегодня, и завтра – все то же, меняя обличья,—
Лишь бы к горлу поближе! – и медленно пить голоса,
А потом отвалиться в своём вурдалачьем величье
Да иудино дерево молча растить по лесам.
декабрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ _________________
Кому мечта по всем счетам оплатит,
Кому позолотит пустой орех...
А мне скулит про бархатное платье,
Вишнёвое и пышное, как грех.
О, недоступное? Не нашей жизни!
И негде взять, и некуда надеть...
Но как мне хочется!
Резонной укоризне
Наперекор – там, в самой тесноте
Сердечных закутков – цветёт отрава
Тяжёлых складок, тёмного шитья...
Ребяческое попранное право
На красоту! Не хлеба, не жилья –
Но королевских небеленых кружев,
Витых колец, лукавых лент – ан нет?
Мой день, как ослик, взнуздан и нагружен,
А ночь пустынна, как тюремный свет.
Но я в душе – что делать! Виновата! —
Все шью его, и тысячный стежок
Кладу в уме, застёгивая ватник
И меряя кирзовый сапожок.
ноябрь 1982
тюрьма КГБ Киев
__________________________________________________ ____________
Подумаешь — сгрызли метлу от ступы
И полподметки от сапога!
У нас, драконов, чешутся зубы
По полнолуниям и четвергам!
Ну скушали грабли — большое дело!
Сожрали осла — велика печаль!
Моя бабуся однажды съела
Министра — и то никто не кричал.
А что мы съели — то съели честно:
Интриги-сплетни нам не с руки.
Уж если что-то чесать — известно,
Что лучше зубы, чем языки.
Нам всё годится: хрум-хрум — и нету!
Вот только было бы чем запить.
Сжуём и туфельку, и карету,
А Золушку выплюнем — так и быть!
Но, дело имея с людской породой,
Мотайте, мальчики, на усы:
Я дожил до старости тем, что сроду
Не ел их докторской колбасы.
Да, мы жуем, но рискуем сами —
Такая уж наша драконья жисть!
Ох, снова, проклятые, зачесались...
У вас не найдется, чего погрызть?
январь 1984 г.
ЖХ-385/2
ШИЗО
__________________________________________________ ____________
Последний Дракон
Плохо мне, плохо. Старый я, старый.
Чешется лес, соскребает листья.
Заснешь ненароком — опять кошмары.
Проснешься — темень да шорох лисий.
Утро. Грибы подымают шляпы.
Бог мой драконий, большой и добрый!
Я так устал: затекают лапы.
И сердце бьется в худые ребра.
Да, я еще выдыхаю пламя,
но это трудно. И кашель душит.
В какой пустыне метет крылами
ангел, берущий драконьи души.
Мне кажется, просто меня забыли,
когда считали — все ли на месте.
А я, как прежде, свистнуть не в силе,
что б дохли звезды и падал месяц.
Возьми меня, сделай такое благо!
В холодном небе жадные птицы.
Последний рыцарь давно оплакан.
И не придет со мной сразиться.
Я знаю: должен — конный ли, пеший —
прийти, убить и не взять награды…
Но я ль виноват, что рыцарей меньше
ты сотворил, чем нашего брата?
Все полегли, а мне не хватило.
Стыдно сказать до чего я дожил!
В последний рев собираю силы:
за что я оставлен без боя, Боже?
Киев, ноябрь 1982 г.
тюрьма КГБ
__________________________________________________ ________________
Под соборными сводами вечными,
Босиком по пыльным дорогам,
С обнаженно дрожащими свечками
Люди ищут доброго Бога.
Чтобы Он пожалел и понял
Сквозь убийства, бред и обманы,
Чтобы Он положил ладони
На висок, как на злую рану,
Чтоб увидел кричащие лица,
Темень душ и глаза без света,
Чтоб простил дурака и блудницу,
И священника, и поэта.
Чтобы спас беглеца от погони,
Чтобы дал голодающим хлеба...
Может, Бог - это крест на ладони?
Может, Бог - это темное небо?
Как к Нему отыскать дорогу?
Чем надежду и боль измерить?
Люди ищут доброго Бога.
Дай им Бог найти и поверить.
__________________________________________________ ____________